Обида, или кому и зачем нужно прощение. Обида с религиозной точки зрения (на примере Христианства)
Обида с религиозной точки зрения (на примере Христианства)
Обида является мощным деструктивным фактором в отношениях между людьми и негативно влияет не только на субъект обиды, но и на объект (человека, испытывающего чувство обиды). Данная эмоция упоминается во многих религиозных и философских учениях как нежелательная или греховная.
В нашей работе мы рассмотрим эмоцию «обида» в рамках Христианского религиозного мировоззрения, так как данная религия (являясь одной из наиболее распространенных и гуманных) оказала сильное влияние на развитие социальных и культурных явлений современного мира.
Основанием Христианского учения являются постулаты книг Нового Завета (Евангелия от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна, Деяния Св. Апостолов, Послания Св. Апостолов (21 книга) и Книга Откровения Иоанна Богослова), поэтому в нашем исследовании мы будем ссылаться на данные источники.
Первое упоминание об обиде в Новом Завете встречается в Евангелии от Матфея, 5:43-44, а так же в Евангелии от Луки, 6:27-28 (параллельные места Писания): «Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я [Иисус Христос] говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас». (Здесь и далее использован канонический синодальный перевод книг Нового Завета). Данные наставления являются частью так называемой Нагорной проповеди Иисуса Христа, которая заключает в себе главные принципы Христианства.
За данным наставлением следует обетование (обещание награды за следование наставлению): «Ибо если вы будете любить любящих вас, какая вам награда?» [Матф., 5:46]. Прощение обижающих так же является условием самосовершенствования и преобразования в образ Христа каждого верующего: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» [Матф., 5:48].
Быть «обиженным» и терпеть притеснения за Христа считается благом, так как Господь Христос терпел страдания за человечество и простил распявших Его: «И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли Его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» [Лук., 23:33-34]. Апостол Павел говорит о своем радостном принятии обид и притеснений: «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа, ибо когда я немощен, тогда силен» , так как Господь открыл ему, что «сила Его совершается в немощи» , и надлежит «хвалиться скорбями», т.к. «от скорби происходит терпение, от терпения опытность, от опытности надежда, а надежда не постыжает, потому что любовь Божия излилась в сердца наши Духом святым» [Рим., 5:3-5].
Обратимся к толковым словарям для разъяснения смысла слова «обида». По В. Далю, обида, ж. обижда ряз. Тул. Всякая неправда тому, кто должен переносить ее; все, что оскорбляет, бесчестит и порицает, причиняеть боль, убыток или поношение [Даль].
По С.И. Ожегову, обида, - ы, ж. 1. Несправедливо причиненное огорчение, оскорбление, а также вызванное этим чувство. Терпеть обиды. Быть в обиде на кого-нибудь. В тесноте, да не в обиде (посл.). Не в обиду будь сказано (пусть не покажется обидным; разг.). Не дать в обиду кого-нибудь (не дать обидеть; разг.) [Ожегов, 2013:197]. Обижать, обиждать, обидеть (обеждать, обедить? ) кого, наносить, творить обиду, оскорблять, причинять кому неправду, неприятность [Даль, 2014:146]. Мы можем заметить, что В. Даль определяет «обиду» как синоним «неправды».
Обижать ближнего и копить обиды считается в Христианстве путем неправды («правда» - это то, что заповедовал Иисус Христос: «Я есмь путь, и истина , и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» [Иоан. 14:6]. В своем послании Коринфянам апостол Павел обличает Церковь следующими словами: «И то уже весьма унизительно для вас, что вы имеете тяжбы между собою. Для чего бы вам лучше не оставаться обиженными? Для чего вам лучше не терпеть лишения? Но вы сами обижаете и отнимаете, и притом у братьев. Или не знаете, что неправедные Царства Божьего не наследуют?» . Таким образом, путь правды заключается в прощении обиды, тем более несправедливой.
В прощении видится огромная сила, данная уверовавшим людям Богом: «[…] И говорит им [Иисус Христос - Апостолам]: примите Духа Святого. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся» [Иоан., 20:22-23].
Таким образом нанести обиду человеку (ближнему) считается грехом. В. Даль определяет слово «грех» следующим образом: грех - м. Поступок, противный закону Божию; вина перед Господом [Даль, 2014: 148]. В толковом словаре С.И. Ожегова первое определение слова «грех» звучит так: у верующих: нарушение религиозных предписаний, правил [Ожегов, 2013: 198]. Обидеть человека (причинить «неправду») считается грехом - противным Закону Божьему поступком: «Не обижайте один другого; бойся Бога твоего; ибо Я Господь, Бог ваш» [Лев., 25:17]. Но обиженный человек имеет власть освободить согрешившего против него человека (нанесшего обиду) простив его. Простив обижающего верующий не только снимает грех с обидчика, но и приближается к Богу (становится подобен Христу), так как соблюдает Его наставления и послушен Его Слову, очищает не только обидчика, но и себя самого.
На основании выше сказанного мы можем заключить, что обидеть ближнего (преднамеренно) в Христианском религиозном мировоззрении означает совершить грех против него и против Бога, а не простить обиду (почувствовать себя обиженным) означает быть незрелым в вере.
Кто-то кричит в отчаянии: «Я никогда этого не прощу!», кто-то почти плачет: «Я так хочу простить, но у меня не получается», а кто-то искренне убежден, что всех простил, особенно, например, потому что сегодня прощеное воскресенье, а сам ходит и излучает обиженность, мучает этим других и свято верит в свое прощение. Невозможно найти человека, который бы никогда в своей жизни не обижался и не обижал. Мы несем в себе много ран и боли, с годами их количество обычно не уменьшается.
Ты же христианин!
На исповеди человек слышит: «Сначала прости, а потом приходи», «Ты же христианин, как ты можешь идти к Богу, если ты не простил брата» и попадает в крайне незавидное положение. Потому что простить волевым актом невозможно . Простить бывает очень трудно - и это важная правда. Годами и десятилетиями порой не получается, и это при условии, что человек очень хочет простить, сам страдает от своей обиды, не желает ее в себе, а она все равно не уходит.
Если вы честны с собой и осознаете, что с вами происходит, то вы точно знаете - когда болит, сколько себе ни говори «прощаю», легче не становится. А может быть становится еще тяжелее! Усиливается внутренний конфликт между требованием просить и реальной невозможностью это сделать - я должен, а раз я не могу, то кто я после этого!
К обиде добавляется чувство вины, в худших случаях доводящее человека до отчаяния, переживания невозможности обратиться к Богу - «сначала прости, а потом приходи».
Прощение - это не акт, а процесс , причем часто процесс длительный. И важно, пребываем ли мы в этом процессе или мы в застое? Варимся в своих переживаниях, в желании отомстить, наказать, восстановить справедливость, или все-таки находимся на пути к прощению, все-таки хотим освободиться?
Не могу простить - что делать?
Рассмотрим пять важных условий прощения , своего рода подсказок на этом пути, иногда они могут рассматриваться как этапы. Существуют и другие аспекты прощения, в данной статье рассматриваются лишь некоторые из них.
ПЕРВОЕ: честность и осознанность. Правда в том, что я обижаюсь
Митрополит Антоний Сурожский писал о том, что
«Простить - это не значит забыть», простить - это значит посмотреть на человека, как он есть, в его грехе, в его невыносимости, и сказать: «Я тебя понесу, как крест, я тебя донесу до Царства Божия, хочешь ты того или нет, добрый ты или злой - возьму тебя на свои плечи и принесу Господу и скажу: Господи, я этого человека нес всю свою жизнь, потому что мне было жалко, если бы он погиб. Теперь Ты его прости, ради моего прощения».
Для нас здесь важна мысль: простить - не значит забыть .
«Забыть» может оказаться своего рода обманом, потому что иногда правда в том, что другой на самом деле сделал зло.
Иногда важно не стараться забыть об этом, а наоборот, помнить, какая у человека слабость, грех, в ком что неладно, и не искушать его этим, а оберегать его, не подвергать соблазну, давая поводы сделать что-то нехорошее, зная его слабое место.
Может быть, это высокая планка, но в этих словах есть послание, очень весомое для темы прощения: нам не надо заставлять себя думать, будто обидчик - распрекрасный человек. Наше прощение вообще не зависит от его хорошести или плохости. Простим мы или нет - зависит от нас.
В молитве «Отче Наш» мы говорим: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Ключевое слово для нашей темы сейчас - «должникам» - означает, что я признаю, что мне сделано зло, что мне очень больно, что у меня, может быть, много гнева на обидчика и жалости к себе. Я не закрываю глаза, не говорю, что все хорошо, и ты ничего не сделал, ты вообще святой. Это будет неправдой.
Итак, важно видеть правду о другом, но еще важнее честный и осознанный взгляд на себя . Для начала нужно осознать, что я обижаюсь, смочь себе в этом признаться. Если мы свою обиду не видим, это блокирует движение на пути прощения.
Вспоминается одна женщина, которая когда-то сказала удивительную вещь: «Мне тут недавно сказали, что, оказывается, обижаться грех - ну, и я теперь не обижаюсь». Это говорит человек, с которым близким безумно тяжело рядом, потому что она буквально кожей излучает обиду, но совершенно этого не признает. Не признает искренне.
Неосознавание своих чувств, особенно обиды, ведет к широкому вееру психосоматических заболеваний, потому что когда не переживает душа, вместо нее начинает переживать тело. В сознании проблемы нет - для души наступает застой, тупик, потому что ничего невозможно сделать. Вытесненные чувства уходят в тело и в бессознательное и оттуда продолжают давать о себе знать.
Как научиться осознавать свою обиду? Если обида свежая, то можно остановиться, сделать «стоп-кадр»: «Так, что со мной сейчас происходит? Я обижаюсь. Я злюсь. На кого? По какому поводу? Что именно меня раздражает? Что именно меня обижает?» Это не означает, что надо тут же бежать к обидчику для разбирательств, но важно честно все с собой проговорить.
Верующий человек может проговорить свои чувства или свое непонимание чувств перед лицом Бога. Только не нужно лицемерно читать благообразные молитвы из молитвослова о прощении и неосуждении, если сердце полно в этот момент как раз гневом и осуждением.
Лучше попытаться максимально честно предстать перед Богом таким, какой ты есть сейчас: «Господи, Ты видишь, как сейчас меня наполняет гнев и злость, обида и возмущение. Ты видишь, что я порой даже убить готов был бы этого человека. Но я этого в себе не хочу. И сделать ничего не могу. Ты Сам приди и сделай что-нибудь, потому что я уже просто ничего не могу».
Чем честнее, тем лучше. Господь любит искренних (в русском переводе) сердцем (Пс. 50, 6), не надо думать, что стыдно и неприлично с такими вещами идти к Богу. А с чем еще идти? Всегда только с благодарностью и миром в душе? Но без Него мы ничего не можем - это очень важно признать. Именно в немощи нам особенно нужен Тот, кто может нас преобразить.
В жизни владыки Антония был такой случай : он в детстве обиделся на кого-то, пришел к священнику и говорит: «Я не могу его простить - как мне молиться? что делать?». Священник ответил: «Не читай пока эти слова: «И прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Хороший пример честности в молитве, о которой мы сейчас говорим.
Отдельный непростой вопрос, надо ли говорить о своих чувствах обидчику. Есть разные обстоятельства. Обидчик может сам быть обидчивым, может ничего не услышать, не понять. «Не обличай кощунника, чтобы он не возненавидел тебя; обличай мудрого, и он возлюбит тебя» (Притч., 9, 8). Если вы решились, говорите, только придя в себя, то есть в спокойном, мирном состоянии, не обвиняя, о себе, о своих чувствах. Если вы в аффекте, в ненависти, кулаки сжимаются и т.п., то лучше пока молчать.
ВТОРОЕ: желание простить. Я НЕ помойка. Помойка У меня, и я ее в себе не хочу
В приведенном выше варианте обращения к Богу были слова «я этого в себе не хочу», и это очень важный аспект любого покаяния, в т.ч. на пути к прощению.
Сначала происходит обнаружение в себе некоего зла (я обижаюсь, я хочу отомстить и т.п.). Затем важно отделение его от себя, разотождествление человека и поступка, человека и его чувств (я не равно грех, моя сущность не сводится к этой обиде, обида есть у меня ). И затем желание от этого освободиться (я этого в себе не хочу). Без этих трех составляющих трудно двинуться дальше.
Если вы обнаружили, что НЕ хотите простить, не стоит пугаться, лучше спокойно отделить себя от своего переживания, осознать, что я - не равно моя обида, не равно мой грех. Мое непрощение - это не моя сущность. Если у меня есть непрощение, это не означает, что я - человек непрощающий, я - такая ходячая обида. Каких только помоек нет у меня, но я - не помойка, я - драгоценнейший ребенок Бога (идентичность имеет существеннейшее значение для обидчивости и прощения).
Это очень важное различение. Потому что только тогда можно честно сказать Богу: «вот моя помойка, вот я Тебе ее тащу сейчас. Смотри. Но это - не я. Потому что правда моя в том, что я этого не хочу. Все мое существо сопротивляется. Я не хочу обижаться, но меня мучает эта моя помойка, а я ее таскаю и бросить не могу. Ты уже что-нибудь с ней сделай!»
Эта важная установка, когда мы понимаем, что обида - не моя сущность, помогает сделать шаг к освобождению. И в психологическом, и в духовном плане - тоже, потому что не моя обида идет встречаться с Богом, а я, как личность, несу эту свою корзинку, урну - на молитву, на исповедь.
Это спасает от отчаяния, когда человек опускает руки: «Я - помойка, нет мне прощения! Я - такой-сякой!» Но это неправда. Помойка не ходит молиться. Ты, как личность, пойдешь и понесешь свою помойку, молясь об избавлении.
Все мы знаем: «не судите, да не судимы будете». Но никто не думает о том, что не судите и себя в том числе! Ведь как я себя сужу, я так буду и ближнего судить. Если я - помойка, а он еще хуже моего… Порочный круг. Поэтому особенно важно уважительное, ценностное отношению к себе. А как я отношусь к себе, так же и к другим и к Богу - но это тема отдельного разговора.
ТРЕТЬЕ: попытка понять другого. Увидеть дальше своего носа
Третий шаг: старание понять другого, децентрация. Чтобы выйти из круга обиды к прощению, необходимо хотя бы на короткое время оторваться от своих переживаний и подумать, почему же другой так поступил. В обиде мы очень зациклены на себе: я - бедный и несчастный, все против меня, какой же я страдалец, как мир несправедлив и т.п.
Чувство обиды сильно концентрирует человека на себе. И очень трудно бывает выйти за пределы своего обиженного состояния и посмотреть на другого, особенно на того, кто вот такие гадости мне делает.
Важное положение, разработанное одной из психотерапевтических школ, довольно успешно работающих с переживанием обиды, звучит следующим образом: за каждой обидой стоит убеждение, что другой может и должен вести себя иначе .
Но если мы попробуем всерьез задуматься о том, почему человек поступил так, а не иначе, подумаем о том, а что с ним было в тот конкретный момент, и будем честными, мы, скорее всего, придем к сомнению, действительно ли человек мог поступить иначе? Поступить так, как мы от него ожидали, исходя из своих собственных о нем представлений, а не из реальных его возможностей?
Как он себя чувствовал в тот конкретный момент, когда обидел нас? Может быть, этому что-то предшествовало? Может, он был объят аффектом, его охватил гнев, и поэтому он стал кричать? Что им двигало? Какая была мотивация? Сознательное желание причинить мне зло или…
Если, например, он говорил в гневе, то каждый, кто сам хотя бы раз говорил в гневе, знает, как сложно бывает остановиться. Недаром есть такое выражение: человека несет . Даже лингвистически получается так, что здесь субъекта не остается (пассивный залог). Мы сами в этом состоянии делаем такое, за что нам потом становится стыдно. И важно бывает обратиться к своему опыту, потому что если мы вспомним о себе похожие моменты, то сможем лучше понимать наших обидчиков.
Если удается осознать, что на самом деле другой не мог повести себя иначе (хотя обычно нам кажется, что, конечно, мог), то почти процентов на 90 обиды уходят. Но учесть мотивы и обстоятельства другого человека, когда нам самим плохо, да еще по его вине - очень сложно.
Вроде очевидно, что если человек не может, то он и не должен. Но мы часто даже не интересуемся, может он или нет. Мы сразу требуем: ты должен , ты не делаешь - я на тебя обижаюсь. Или наоборот, ты делаешь что-то плохое, а должен был делать что-то хорошее - я на тебя обижаюсь. Полезно вспомнить, что мы тоже часто не можем того, чего ждут от нас другие.
Возможно проведение серьезной психологической работы с собой, не обязательно с психологом, когда можно взять какую-то свою обиду и попытаться вглядеться в другого, в того, на кого вы обижаетесь, разобраться с тем, насколько он действительно мог по-другому или должен был поступить по-другому. Сначала бывает очень трудно отойти от убеждения, что другой мог поступить иначе.
Важна кропотливая честность и обращение к своему опыту, когда нам кажется, что мы могли бы иначе. Чаще всего мы сильно преувеличиваем свои возможности, из-за чего впадаем в ложное чувство вины, однако невротическая вина - это не тема данной статьи.
ЧЕТВЕРТОЕ: прощение в контексте вечности. «Не осуди его, Господи!»
На одной из приходских выездных конференций одна из катехизаторов говорила в своем докладе: «прощение естественно, если задуматься о смерти». Конечно, есть правда нашей боли, есть какая-то порой невыносимость, невозможность выдерживать другого человека, столько он зла причинил.
Но если удается задуматься более глубоко, поместить свой взгляд в контекст вечности - не в контекст наших с ним отношений сейчас, а в контекст вечности, когда и он, и я придем к Богу, то …что тогда? Неужели я на пороге вечности скажу Богу: «Ты знаешь, он вот все это мне сделал - Ты там это учти, пожалуйста»? Что будет с моим сердцем, когда мы окажемся на этом рубеже?
Это такие материи, о которых, конечно, непросто говорить, но в то же время это всерьез важно в нашей теме. Тут открывается особая бытийная правда, если мы можем так посмотреть на тех людей, которые нас обижают.
Здесь может помочь и воспоминание: а было ли у меня что-то хорошее, связанное с этим человеком? Ведь мы чаще всего обижаемся на людей самых близких, на тех, кто нам особенно дорог, и есть свои причины, почему так происходит. Мы обижаемся на тех, кого очень любим, и иногда бывает полезно просто переключение внимания с зацикливания на гадостях на воспоминание чего-то хорошего, что связано с этим человеком.
Такая логика расширения поля зрения очень важна. Потому что в состоянии обиды происходит сильное сужение взгляда. В обиде есть такая зашоренность, человек видит, по сути, только себя и свою боль, а другого как зло. И важно раскрыть глаза, расширить свой взгляд и вспомнить, что да, есть плохое, но вообще-то есть и хорошее.
Из этой расширенной логики легче понять, почему человек так себя вел, что он — не однозначное зло ходячее, так же, как и я - не помойка ходячая. И может быть, такой взгляд еще здесь, в этом мире, поможет нам когда-нибудь, вслед за вл. Антонием, сказать: «Не осуди его, Господи!»
ПЯТОЕ: попытка посмотреть на человека глазами Бога. Встреча с Любовью
Продолжая логику размышлений в духовной плоскости, можно предложить попытаться посмотреть и на обидчика, и на себя - глазами Бога. На практике сделать это бывает непросто, потому что образ Бога у нас нередко серьезно искажен, часто ему приписываются родительские черты: властность, строгость, отстраненность, безразличие. Нередко на терапии, например, можно услышать от клиента: если маме до меня не было дела, и она никогда мной не интересовалась, то Богу уж тем более до меня нет дела.
Здесь мы касаемся важной и трудной темы: искажения образа Бога в нас самих. Часто бывает так: как ко мне родители относились, так, я считаю, относится ко мне Бог. Поэтому это еще большой вопрос, чьими глазами я буду смотреть. Поэтому в некотором смысле можно сказать, что не всем этот «метод» подходит. Ведь если у меня сильное искажение представлений о Боге, то я не буду ничьими глазами смотреть.
Очевидно, что никто из нас не может сказать, что имеет истинное знание Бога, подлинный Его образ. Но мы призваны к Нему приближаться, Его узнавать. Можно попробовать: в практике молитвенных размышлений, в частности, перед крестом, вспоминая о Христе, Который говорил с креста о прощении, можно попытаться посмотреть на тех, кто нас обидел…
Великая Пятница. Его распинают. Он висит на кресте. Живой Человек. Гвозди в руках и ногах, но еще живо дыхание в груди. Над ним глумятся, издеваются, делят Его одежду. Говорят: если Ты Бог, сойди с креста. Если я стою рядом, то что со мной? Что с моей обидой? Войдя в молитвенное предстояние перед Ним, можно задуматься: как Господь смотрит сейчас на меня, когда я мучаюсь со своей обидой, со своей невозможностью простить и прихожу к Его кресту? Как Он смотрит на моего обидчика? Как Он смотрит на нас вместе? Чего Он хочет для нас, для меня, для него?
Это очень интимные размышления, которые могут происходить глубоко в сердце, в месте таинственной встречи со взглядом Любви. Такой взгляд помогает перенести наши обиды совсем в иное измерение.
***
Если подводить итоги данного небольшого размышления, можно сказать: прощение - это процесс. Главное - начать с самых маленьких шагов, не ожидая от себя сразу больших результатов. Не стоит думать, что если у нас есть схема из пяти условий, мы нашли рецепт прощения. Если наши обиды длятся годами и десятилетиями, не получится освободиться от них за месяц-другой.
Стоит настроиться на серьезную и длительную работу, честность с собой и с Богом. И, как знать, может быть, сам этот процесс принесет плоды, которых мы не ожидаем, как это часто бывает, когда Бог дает нам даже больше, чем мы порой смели хотеть.
Митрополит Антоний Сурожский писал, что для того, чтобы простить серьезные вещи - предательство, убийство, иногда требуется вся жизнь. А Церковь призывает прощать своих обидчиков перед каждым причастием. Как же научиться прощать?
По мнению священника Константина Кобелева, настоятеля храма Покрова Божией Матери в Бутырской тюрьме, учиться прощать можно поэтапно.
Вот человек охвачен гневом, подавлен несправедливостью, но он помнит заповедь о прощении и искренне хочет ее исполнить. С чего начать?
У заключенных очень мало времени на то, чтобы осознать, кто истинный враг, а кто ложный, простить своих обидчиков, отойти от мысли о мести и примириться с Богом. Время литургии в храме - один-два часа, и неизвестно, когда они в следующий раз попадут на службу и на исповедь. Фактически у нас даже нет богослужебного круга. Мы, конечно, празднуем некоторые праздники, но заключенные не могут жить в кругу церковных праздников, у них нет возможности ходить в храм по своему желанию. Поэтому здесь все должно быть теперь и сразу: как говорится, и смерть, и воскресение, и Пасха, и все двунадесятые праздники. Каждая литургия в Бутырке, возможно, последняя в жизни. Даже есть такая традиция: в конце службы, перед прощанием и целованием креста, заключенные целуются со священником как на Пасху. И тюремный священник за очень короткий срок должен потребовать от них «по максимуму»: осознать свой грех, покаяться в нем и отказаться от мести.
Поэтому «формула прощения» у нас проста - даже не переставая считать кого-то своим врагом, можно отдать его в руки Божии. И я так объясняю это заключенным: если мстить будешь ты, тогда Бог не будет ничего делать. Он скажет: «Ты разбираешься с ним сам - ну и разбирайся своими средствами». А много ли может человек? В крайнем случае, он может убить. Но это максимум. А вот Бог, если Он будет наказывать, сделает это совсем иначе. Господь может, например, остановить преступника, чтобы тот больше не повторял своих злодеяний, или привести его житейскими обстоятельствами к тому, чтобы он понял свою вину, и это может быть гораздо большим, чем просто кого-то «ликвидировать». Я говорю заключенным, чтобы они отошли в сторону, предоставили Богу наказывать обидчиков. Кстати, не нужно бояться слова «наказание» - оно происходит от слова «наказ», «сказ». Когда Бог наказывает - это значит, что он человеку как бы хочет дать какую-то информацию, учит, вразумляет. Мы понимаем «наказать» как «покарать», но на самом деле слово «наказать» не содержит в себе такого трагического значения. Наказания мы вполне можем просить у Бога для кого угодно и даже для себя самого. А уж Господь, когда будет разбираться, сделает так, что всем будет хорошо. В конце концов, и обидчику тоже. Отдавать в руки Божии - это, мне кажется, вполне духовное действие - просить вразумления для данного человека от Бога, когда мы видим, что мы сами его не можем вразумить.
- Но даже помолившись и отдав обидчика Богу, трудно заставить себя забыть о нем и об обиде.
- Раз уже отдал в руки Божии - чего ты будешь дальше думать о нем? Чем быстрее ты сможешь о нем забыть и отвлечься, тем быстрее, возможно, придет и истинное прощение. Потому что если какой-то человек для вас стал раздражителем, как заноза: вонзилась в руку и болит, пока ее не вытащишь - не отойдешь в сторону от обидчика, - то попробуй полюби эту занозу - а ведь она доставляет тебе постоянную боль. Так что первый этап - отдав наказание в руки Божии, отключиться от ситуации и перестать думать об обидчике. И это будет то же самое, что вынуть занозу. Ведь когда вытаскиваешь занозу, уже не думаешь, где она лежит и как поживает. Второй этап - когда ситуация уже не вызывает гнева, не раздражает, когда ты с ней смирился, то можно поинтересоваться, где же этот мой враг, что там с ним, может, ему помочь как-то. Ведь высшая степень отношения к врагам - делать им добро. Потому что, делая добро обидчику, мы собираем на его голову горящие угли Божьего гнева. Но это опять же хорошо, потому что гнев Божий - это совсем не то что наш гнев. Господь милостив, Господь плохого, вредного для спасения никому не сделает. Я бы так объяснил прощение: если мы перестали обижаться на данного человека и делаем ему что-то хорошее. Но тому человеку это может быть очень больно, потому что он может вспомнить: ой, мне он помог, а я его обидел. И вот здесь может действительно утихнет зло и прийти раскаяние. А если мы будем делать только злое или просто злиться, он будет ощущать зло и оправдываться. А если он нам делает зло, а мы ему делаем добро, мы у человека уже отнимаем возможность себя оправдать. И каждый раз, не отвечая злом на зло, мы все-таки повышаем вероятность того, что человек может раскаяться.
- А если кто-то просит прощения, а у человека все кипит внутри. Как поступить честно?
- Наша Церковь давно выработала правильные формы - в таких случаях мы говорим: «Бог простит». Не важно, прощаю ли я. Хотя некоторые добавляют «и я прощаю» - но этого можно и не говорить, потому что кто мы такие, чтобы прощать? Мы же не можем действительно человека простить. То есть самое высшее, что возможно человеку на пути к прощению, когда он действительно искренне желает, чтобы его врага, или обидчика, или недоброжелателя Бог простил.
- А как убедиться в том, что ты простил искренне? Как не остаться в самообмане?
- Честно говоря, я считаю, что мы вообще не можем простить искренне и до конца… Я считаю, что мы плохо умеем прощать. Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов, все мы находимся в прелести. Наверно, бывают и исключения: если ты подружился со своим обидчиком, стал ему соработником, не поминаешь старое - в этом случае можно сказать, что обида искренне прощена. Но чаще всего это невозможно. И даже не надо этим делом заниматься и мучиться, страдать этим. Самое лучшее - просто отойти. Насильно мил не будешь, и свою душу тоже нельзя насиловать - заставить кого-то полюбить. Среди православных людей тоже не всегда складывается психологическая совместимость по каким-то вполне объективным причинам, хотя оба хорошие люди. Необязательно дружить с человеком, с которым дружить не получается. Вообще, как говорили святые отцы, к себе нужно относиться, как к ослику. Ослик хорошее животное, где-то выносливее лошади, но порой упрямится и его не переубедишь - только хуже будет. Так и к себе нужно относиться - уговаривать себя в чем-то то поры до времени, но чрезмерное насилие над собой может сыграть и плохую роль. Сказано: возлюби ближнего, как самого себя. Себя тоже нужно любить. Любить себя - это значит заботиться о своем собственном спасении и понимать свои границы. Не все нам доступно. Поэтому не следует бояться быть ограниченным в каких-то рамках. Здесь, конечно, хорошо советоваться с духовником и делать как он скажет - может быть, вы задумали хорошее дело, но оно вам не по зубам. Я это рассказываю, потому что кто-нибудь может начать умышленно выискивать своих старых врагов, чтобы с ними подружиться, чтобы проверить, полностью ли я их простил или не полностью? Эдак можно в гордость впасть. Считайте лучше, что не полностью простили.
- Как прощение сочетается с праведным гневом?
Чувство гнева для нас естественно. Гнев дан человеку для того, чтобы с помощью этого чувства бороться с бесовскими искушениями. Гнев - это полное отрицание чего-либо, он дан человеку как щит, направлять его надо против врагов нашего спасения, и в первую очередь против врагов невидимых. Но «гневаясь, не прегрешайте» - говорят святые отцы о том, что иногда мы применяем гнев против людей. Мы должны гневаться только на грех, ненавидеть грех, но жалеть грешника, даже если он преступник.
Отец Глеб Каледа говорил, что есть грех, который является преступлением, и есть грех, который не является преступлением, также есть и преступление, которое не является грехом. Понятие греха и преступления полностью не совпадают. Взять хотя бы наших новомучеников: с точки зрения советской власти они были преступниками - а для нас они святые. И наоборот. Женщина совершает аборт: с точки зрения общества все нормально, а с точки зрения Бога это - страшное дело, убийство. Отец Глеб, например, вообще не рассматривал человека как преступника, потому что для тюремного священника все эти люди не преступники, для него они кающиеся грешники, которые находятся на разных стадиях покаяния. И задача священника в том, чтобы помочь человеку найти в себе силы подниматься от ступеньки к ступеньке.
Когда общество требует введения смертной казни, значит ли это, что оно отказывает в прощении своим преступникам?
- Лишать человека жизни - это значит лишать его примирения с людьми и с Богом. Как говорил отец Глеб Каледа, «мы расстреливаем не того человека, которого приговаривали»; и в их числе было много людей озлобленных, которые уходили, считая общество виноватым перед ними. Не говоря уже про такие известные случаи, как, например, с маньяком Чикатило. Пока его ловили - расстреляли несколько невиновных человек. Их приговаривали к смертной казни, а Чикатило объявлялся снова. Так было шесть раз. Общаясь с пожизненно заключенными, я вижу, что в основном это люди не умершие духовно. Жизнь, которая им оставлена, - оставлена им не зря. Дико даже подумать, чтобы кого-то из них расстрелять. Пожизненно заключенные и так живут не очень долго - пять-восемь лет. Тяжесть грехов гнетет человека, и его жизнь довольно скоро кончается. А если такой, действительно виноватый, человек долго живет после вынесения приговора, это о чем-то говорит, это тоже свидетельство того, что его жизнь приобрела новый верный смысл, - как же такого «нового» человека расстреливать? Может быть, он раскаялся и прощен Богом? В тюрьме жизнь человека, пришедшего к вере, вообще сильно меняется. Я часто вижу, что заключенные, которые проявляют усердие к вере, очень часто выходят досрочно на свободу. Господь принимает их труды и прощает их грех. Только, к сожалению, общество простить их уже не в состоянии. Выйдя на свободу, бывшим заключенным бывает трудно найти себе работу, как-то устроиться в жизни - это способствует их озлоблению. А зло порождает зло.
- Почему прощать так трудно?
- Прощать трудно по нашей гордости. А борьбе с гордостью нет предела, это вопрос всей жизни. Но в первую очередь простить надо самого себя. Нам сказано Богом - люби ближних, как самого себя, а это значит, что себя тоже надо простить. Не судить не только других, но и себя не судить, не пытаться приклеить ярлык: вот я хороший или я плохой. Просто иметь перспективу, понимать, что самое главное - смириться. Не с грехом, а принять себя, осознать, как мы несовершенны. Представьте подсвечник: посмотришь на него сбоку - одна свечка выше, другая ниже, а посмотри на него сверху - все, чего ты там достиг в жизни, долго ли ты горел, много ли ты там насветил или мало, - разницы для Бога в этом нет. Горел ты и горел, стремился к Богу - значит, Господь тебя простит и возьмет к Себе. Иногда поднимают такой вопрос: кто будет спасен? Есть такое мнение, что все, кто хотят, все попадут в рай. Но, конечно, надо не просто сказать «я хочу», это нужно показать своей жизнью. И всегда, в самых тяжких своих случаях мы должны помнить о Христе, который, безвинный, с Креста молился: «…Отче! прости им, ибо не ведают, что творят
» (Лк. 23: 34).
Введение
В Священном Писании и святоотеческом наследии большое внимание уделено борьбе против грехов, наиболее опасным и коварным из которых является гордость. Если человек более или менее успешно преодолевает в себе чревоугодие, блудную страсть, сребролюбие, печаль, гнев, уныние и даже тщеславие – его подстерегает грех гордости. Проявления гордости многоаспектны: это и превознесение себя и своих дел выше прочих, и пренебрежение, презрение по отношению к другим людям, и морализаторство, стремление поучать, и неспособность признавать свои ошибки, и упорство в собственных заблуждениях, и неумение просить прощение, и многое другое, в частности – обиды на ближних.
Исследование чувства обиды (обиженности) и вообще обидчивости как качества души человека весьма актуально, интересно и полезно. Во-первых, несмотря на то, что обида – одна из древнейших проблем, она не потеряла остроты до наших дней. Во-вторых, обида – это не просто чувство, это целая гамма чувств, своеобразное психофизиологическое и душевное состояние, отличающееся устойчивостью и длительностью. В-третьих, во многих случаях, особенно в бытовой и нецерковной практике, обиды расцениваются как обычное, весьма распространённое и вполне нормальное явление. Более того, некоторые люди считают обиду началом формирования характера, вырабатывания воли, развития чувства чести и личного достоинства человека, толчком к самореализации. Разрушительное же начало, содержащееся в обиде и, подобно невидимой радиации, разъедающее душу человека, обычно не принимается во внимание. Или даже считается полезной «прививкой» для поддержания «психологического иммунитета», по ложному принципу: «То сердце не научится любить, которое устало ненавидеть» (!)
В-четвёртых, при кажущейся простоте святоотеческой духовной практики во многом остаётся сложным и открытым вопрос о правильном анализе и рассуждении при поиске способов преодоления обид, о правильном их разрешении с точки зрения христианской нравственности вообще и православной психологии в частности.
В-пятых, вопрос важен именно в наше время ещё и потому, что нынешняя идеология через средства массовой информации (СМИ) усиленно культивирует многие ложные ценности, которые являются питательной средой и катализатором всевозможных обид. Всячески раздуваются: корпоративная честь, ложно понимаемое «достоинство» личности, самореализация любой ценой, «правила игры», «права человека», индивидуализм, потребительские инстинкты и рыночная психология. Многочисленные отступления и нарушения этих искусственных правил и догм, частое несоответствие их друг другу, постоянная борьба вокруг них порождают систему непрерывных обид, невротизирующих общество и разделяющих людей.
«Немирный дух, поразивший в последние годы как общество в целом, так и множество отдельных его членов, пытается сегодня, как бы узаконить некоторые, ставшие привычными, грехи против ближнего: мстительность, осуждение, недоверие, недоброжелательность, ненависть» .
Люди верующие более устойчивы, но обиды мешают и им, потому что не дают правильной молитвы, для которой необходимы:
- внимательность и искренность,
- сокрушение о своих грехах и покаянное смирение,
- примирение со всеми и прощение всех обид.
Православие сегодня вновь становится стержнем духовной жизни общества, оказывающим влияние на облик России, её традиции и уклад жизни. Сегодня 75% молодежи признает православие основой русской культуры. Более 58% молодых людей не согласны с тем, что для России будет лучше, если влияние русской православной церкви уменьшится. Важно понимать, что таково мнение россиян в возрасте от 15 до 30 лет, являющихся будущим российского общества.
8% участников исследования отнесли себя к воцерковленным православным, 55% – к невоцерковленным православным. 33% молодых людей, вне зависимости от вероисповедания, заявили о положительном отношении к Русской Православной Церкви и лишь 4% – об отрицательном.
Причина вреда – в самолюбии. Святые отцы вырывали из сердца этот продукт гордыни, а светское искусство, наоборот, всячески взращивает и культивирует его под благовидными вывесками «гордости» и «чести». «Погиб поэт! – невольник чести», – а ведь здесь Лермонтов не вполне точен: если в жизни Пушкин и бывал иногда «невольником чести», то кончина его была истинно христианской, в покаянии и всепрощении.
Другой известный пример – из песни: «Мужчины, мужчины, мужчины к барьеру вели подлецов!» Звучит вроде бы красиво. А если разобраться по существу – это их самих влекли к барьеру гордыня и жажда мести. И где гарантия, что на дуэли восторжествует справедливость?
И ещё об одном следует помнить: «Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (), – это относится не только к добрым делам, но и к злым. Значит, не просто с огнём, а с геенским пламенем играет тот, кто оскорбляет человека: «А кто скажет «безумный», подлежит геенне огненной» (). Оскорбляя человека, оскорбляют Бога, и дело возмездия уже не в руках обиженного, а выше: «Мне отмщение, и Аз воздам» (). После такого обетования не должно сердце давать место обидам.
Клевета также возмущает мир нашей души, она основана на лжи, раздувании недостатков, искажении и перетолковывании добрых дел и качеств в дурную сторону. Наибольшую опасность представляет не фантастическая ложь, а правдоподобная клевета, умело увязанная с ситуацией и характерными чертами очерняемого человека, причём не важно с какими – положительными, отрицательными или нейтральными. Пытаясь опровергнуть измышления в свой адрес, человек тратит массу энергии, ума, нервов, добиваясь в итоге мизерного результата, а чаще всего – обратного эффекта.
В отношении клеветы архимандрит пишет: «У северных народов был обычай: когда у человека долго не заживала рана, гноилась, в ней появлялись черви, то эту рану давали лизать псам. Псы своими языками вылизывали её, и рана быстро очищалась. Так клеветники устами своими очищают наши души от грязи и от гноя грехов» .
Замечания – это не оскорбления, но и к ним мы бываем нетерпимы. Даже если замечание по сути справедливо, нас коробит сам факт замечания, его форма, его «тон», да и вообще – «кто бы делал замечания, на себя посмотри!». Тем не менее, мы и сами делаем другим замечания, любим замечать непорядок у других. Как здесь не вспомнить вновь Нагорную проповедь Спасителя, где говорится о сучке в глазе чужом и о бревне в собственном!
Важно помнить: мы охотнее всего делаем другим замечания и укоры по поводу именно тех грехов, которые нам самим свойственны. И наоборот, как сказал В. Гюго: безупречный не упрекает, ему просто незачем упрекать, он живёт на более высоком духовном уровне: он прощает. А прощает он по двум причинам: во-первых, имеет любовь к ближнему, во-вторых, сознаёт своё собственное несовершенство.
4.3. Проявление пренебрежения, презрения, усиленного внимания к другому
Читая святоотеческую литературу, почти совсем не встречаем эти понятия, разве что иногда говорится о презрении к врагу рода человеческого. Прикасаясь же к искусству светскому или просто живя в современном обществе, тотчас видим целый клубок страстей, где презрение, пренебрежение сплошь и рядом ведут к переживаниям и драмам.
Человек ставит вас ниже себя, не считается с вами, пренебрегает вашим мнением. Довольно редко это выражается открыто, обычно мы чувствуем скрытое пренебрежение, отчего не менее обидно. Пренебрежение выражается в форме равнодушия, холодности, отчуждения, предпочтения другого, а не вас, в невнимании к вашим делам. «Вот, полчаса холодности терплю», – обижается Чацкий на Софью; «Свою прочитал, а мою даже не разрезал», – горько досадует Треплев на Тригорина в пьесе «Чайка» А.П.Чехова.
«Когда меня не почтили, не оценили, чего-то лишили или унизили, то я в душе возмущаюсь и осуждаю людей, которые не хотят почитать моего идола – моего «я». Сам я ему поклоняюсь и поэтому считаю, что вправе ждать того же от окружающих» .
Классический пример – притча о блудном сыне. Но не о нём самом здесь речь – о его старшем брате. Услышав в доме веселье и узнав причину (возвращение младшего брата), «он осердился и не хотел войти. Отец же его вышед звал его. Но он сказал в ответ отцу: вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего; но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришёл, ты заколол для него откормленного телёнка» (). Почему же не обрадовался старший сын вернувшемуся в отчий дом брату, почему обиделся? Потому что место в сердце, свободном для радости, уже заняла расторопная зависть, а радости и зависти не ужиться вместе .
Характеру самолюбивому, склонному к зависти, трудно выносить внимание к кому-либо другому, а не к нему. Возвратившийся блудный сын явился радостью для отца и серьёзным испытанием для брата, который тут же продемонстрировал весь набор греховных состояний обиженности: 1) гордость, потому что «пение и ликование» не в его честь; 2) гнев – «он осердился и не хотел войти»; 3) осуждение – «этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами»; 4) зависть – «ты заколол для него откормленного телёнка». К этому можно добавить и неуважение к отцу, и отсутствие братской любви (он говорит не «мой брат», а «этот сын твой»), и стремление придать обиде некий «социальный» вес: «чтобы мне повеселиться с друзьями моими».
Нам тяжело переносить чужое пренебрежение, оттого что мы имеем очень завышенную самооценку, ни на чём не основанную (разве что на гордости). Пусть получил человек какое-то образование – это ещё ни о чем не говорит. Весь вопрос – как учился и чему научился. Допустим, делает какое-то дело – вытачивает гайки или пишет романы, так опять вопрос: может быть, зря, в убыток работает или просто себя тешит? Никто от его труда как будто счастливым не становится. Гордиться-то и нечем! Понятно, что и отчаиваться не стоит, потому что Бог зря жизнь не даёт, но «перетряхнуть» своё самолюбие, свой гонор, перевести взгляд со своих интересов на нужды других людей очень душеполезно.
Ведь нас обижает не только пренебрежение к нашей персоне, но также и невнимание к нашим занятиям и увлечениям. У нас, например, все стены завешаны картинами – а гость ноль внимания! Мы любим поговорить о рыбалке, а знакомый пришёл и весь вечер твердит о своей машине, – тоска! Поэтому особенно приятно, если кто-то разделит наши восторги именно по поводу нашего увлечения. Добрая половина (если не больше) практических советов Д. Карнеги основана именно на такой льстивой тактике. В данном случае возможная обида предотвращается лестью – но доброкачественно ли такое «лечение»?
В романе «Мёртвое озеро» Н.А.Некрасова и А.Я.Панаевой встречаем точное наблюдение: «Несчастная слабость, свойственная многим, – придавать излишнюю важность тому, чем занимаешься». Полезно чаще примерять это к себе: не утомляю ли я других своими интересами? Здесь возможны взаимные обиды: один до тошноты навязывает своё, обижая собеседника, а тот может обидеть равнодушием, а то и ответным раздражением. Вот и приходится себя контролировать, избегать выпячивания себя и своих интересов и одновременно не быть глухим к интересам ближних. «Так называемая «психологическая совместимость» для христианина становится практической нравственной проблемой» .
В плане же психологическом и даже физиологическом факты пренебрежения, отталкивания могут объясняться очень просто: неряшливый внешний вид, неприятные запахи изо рта, от потливости тела, ног, обилие слюны, частые отхаркивающие звуки, сопение носом, привычка близко придвигаться к собеседнику, во время разговора – теребить его пуговицу, галстук, воротник, привычка перебивать собеседника, даже соглашаясь с ним, – всё это может вызывать раздражение, брезгливость и нежелание общаться .
Поэтому – спасибо всем, кто нас презирает, это наши врачи и учители! Но сами презирать других всё же не будем, испытав на себе этот гнёт.
4.4. Отсутствие меры, бесцеремонность, необдуманность
Можно быть и не грубым в обращении, но в то же время держать себя сверх меры близким, развязным в словах и манерах – а этим нарушается добрая благородная связь. «Говорить на «ты», когда приличнее было бы сказать «вы»; шутить со своими знакомыми, как бы в кругу своей семьи, избранить другого будто любя; делать крикливые возгласы; небрежно употреблять в разговоре руки; вмешиваться во всё со своим суждением; рассуждать со старшими в духе ложной свободы, – все подобные вольности неприличны христианину» .
Также обижают нас и необдуманные поступки и слова, задевающие нас и наши интересы, когда это не соответствует нашим представлениям и жизненным установкам. За необдуманностью и неосторожностью единичного проявления мы склонны подозревать целую систему выстроенных лично против нас козней и происков. В этом смысле богата измышлениями и фантазиями ревность, она способна всё преувеличивать и доводить до «скрежета зубовного». Вспомним хотя бы внутренние муки Отелло или Арбенина.
Да, мы желаем, чтобы с нами обращались уважительно, тактично, вежливо. Но каждый должен спросить себя честно: так ли уж мы сами блещем этими добродетелями? Всегда ли мы обладаем деликатностью, терпением, сдержанностью? Умеем ли скрывать своё раздражение, дурное настроение? Не срывается ли у нас порой грубое слово, едкая реплика, ранящая другого человека? Обижаясь на необдуманное слово или действие, неужели мы сами всегда бываем «так осмотрительны, так точны», никогда не ошибаемся, ничего не «ляпаем» невпопад? Ведь «несть человек иже жив будет и не согрешит» – это лично к нам относится. Но себето мы обычно прощаем: подумаешь, ошибся! а другому не спускаем: нет, как он мог?! Однако все просим в молитве: остави нам долги наша, якоже и мы… Какое уж тут «якоже и мы»!
Великий сонм святых сияет, прежде всего, своим смирением, кротостью, даром любить ближнего таким, какой он есть. Даже светские люди высокой культуры были прежде всего требовательны к себе и снисходительны к другим. А.В. Суворов наставлял: «Заранее учись прощать ошибки других и никогда не прощай своих собственных», «Не меньше оружия поражай противника человеколюбием». Что же касается бесцеремонности – это опять-таки проверка нашего смирения и одновременно – нашего достоинства, если мы сумеем, не обижая и не обижаясь подправить отношение ближнего к нам.
4.5. Эгоизм и себялюбие
Если кто-то стремится сделать что-нибудь в свою пользу, да ещё за наш счет, если он живёт только своими нуждами, а от наших отмахивается как от несерьёзных («подумаешь, я испачкал его книгу – велика беда!»), – нас это тоже неприятно задевает и обижает. Также довольно часто в досужих разговорах люди, обычно пожилые, любят нагнетать значимость и тяготы прошлых лет своей жизни. И разговор на скамье во дворе превращается в своеобразное соревнование на тему: «Нет, тебе всё-таки легче было, а вот мне!..». Другая характерная черта подобных бесед – стремление возвысить себя и принизить других: я-то всегда поступал разумно, а вот он ошибался; я-то предвидел, а они не понимали… И когда мы обижаемся на это, то забываем, что сами порой поступаем точно так же. Отчего чужой эгоизм обижает нас? Во-первых, если выражен открыто и грубо, он попирает законы морали, по которым мы стараемся жить. А во-вторых (что и бывает чаще всего), даже если эгоизм внешне незаметен, мы всё же чутко воспринимаем его – почему? Потому что чужой эгоизм болезненно задевает наш собственный. Святые подвижники не оскорблялись чьим-либо эгоизмом, так как он не мешал им – ведь своего эгоизма у них просто не было! Его место занимала любовь к человеку, какой бы он ни был.
А когда любви нет, нет и терпения к слабостям человека. Так в отношениях людей появляется та скорлупа, эгоистическая короста, которую очень трудно счищать и удалять. Поэтому понятно, что на такое объективное зло, как эгоизм, люди обычно реагируют не социально, не как члены общества, а чисто личностно: «А почему со мной можно, а он?», «А как же я могу…, а она…?», т.е. человек, верно почувствовав несправедливость в эгоистичном поведении другого, беспокоится прежде всего не о попранной общественной морали, а о своих личных ущемлённых интересах. В таких случаях полезен самоанализ и самоконтроль в самых различных формах: доверительный разговор с другом, ведение дневника, беседа с духовником, исповедь, чтение святоотеческих книг.
4.6. Неблагодарность
У И.С. Тургенева есть стихотворение в прозе о том, как однажды во время пира две прекрасные дамы были представлены друг другу: благодетельность и благодарность. Они очень удивились, что никогда не встречались раньше! Благодарность – свойство благородной натуры. Мы очень многим обязаны друг другу – и всем обязаны Богу, поэтому в принципе вся наша жизнь должна быть сплошным благодарением. Дал мне – спасибо, принял от меня – также спасибо тебе! «Всяк дар совершен свыше есть».
Но беда в том, что слишком многие и слишком рано соблазняются фикцией «прав человека». «Права» – хорошая вещь, но только если они опираются на всю громаду наших обязанностей. Права каждого работают, только если все исполняют свои обязанности. А когда обязанности выполняются кое-как или совсем не выполняются, жажда своих прав не утолена, – вот тогда и возникают болезненные вопросы о неблагодарности других людей. Ведь обида на неблагодарность – это жажда благодарности. Возникают подсчёты своих затрат и ожидаемой отдачи от ближнего, завышается цена своей помощи: «Я столько в него вложил!..». В общем, как говорится: на грош амуниции, а на рубль амбиции. И в итоге нравственная картина искажается: неблагодарность возмущает нас не сама по себе, как грех пред Богом, а как невозвращённый нам долг, да ещё с процентами! Выходит, мы творили добро не бескорыстно, по любви, а как наёмники – за плату. И – увы! – «наши добрые дела часто бывают хуже злых, потому что мы ими гордимся и этим оскверняем. … Случается, конечно, что мы совершаем нечто хорошее, но всегда забываем, что это не наш дар Богу, а, наоборот, Бог по любви своей дарует нам благодатную силу, чтобы мы могли хоть иногда сделать что-нибудь доброе. Было бы естественно за это от души возблагодарить Господа. Но, ослепленные гордыней, мы приписываем всё хорошее себе, своей мнимой доброте, своей фиктивной праведности. Сами дела остаются добрыми (кто-то, положим, ухаживает за больными или благотворит Церкви, кто-то много трудится, много молитвословит), но для вечности они обесцениваются нашим самодовольством» .
4.7. Нарушение обязательств, отказ в просьбе
Конечно, неприятно, когда тебя подводят, когда не сдерживают своих обещаний – а ты на них так надеялся… Наиболее часты недовольства такого рода между родственниками, они связаны тысячами нитей, каждая из которых, напрягаясь, болезненно тянет оба конца. А когда нить рвётся, нам кажется, что это непоправимо, что её уж не связать – «зачем склеивать разбитое?» – и в унынии мы повторяем:
Ты не узнаешь
и не поможешь:
что не сложилось –
вместе не сложишь…
Отказ в просьбе также неприятен и больно задевает нас. Не вдаваясь в тонкости (корректна ли наша просьба, уместна ли она, способен ли человек её выполнить и т.п.), мы и в просьбе «гнём свою линию». Вспомним хотя бы, «как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». Если нас в чём-то подвели, нам худо. Конечно, виновник достоин осуждения, считаем мы. Но это поспешное решение. Мы ведь хотим жить праведно, хотим управить жизнь по-христиански. Раскроем же труды святых отцов – и многократно убедимся, что осуждение – грех, а виновник достоин прежде всего — прощения. Как же так? Ведь он обещал – и не сделал, а у нас, например, сорвалась заготовка капусты, поездка за детьми! А если это ещё и родственник – тогда только держись: припоминается всё – и родственные обязанности, и старые грехи… И часто из-за мелочей родные становятся врагами. Прежде всего – из-за неумения и нежелания прощать, неспособности обратить критику на самого себя: а сам-то я каков? Да и в чём трагедия? Капусту можно заготовить и неделей позже, а за детьми съездить другим транспортом, на такси, в конце концов. В мире ничего случайного нет: если так сложились обстоятельства, значит, так надо, и наши переживания Господь всегда претворит в положительный духовный опыт, если мы прибегнем к Его помощи. А если только злиться, подсчитывать промахи ближних и порывать с ними отношения – очень скоро останешься в «гордом» одиночестве, наедине со своим «прекрасным» характером. Надо ли говорить, сколь страшно одиночество без Бога – а оно непременно без Бога, если не умеешь прощать!
4.8. Непонимание, нечуткость
Многие жизненные несоответствия и обиды возникают из-за того, что люди говорят на разных языках, не стремясь вникнуть в состояние другого. Мы слишком живём своим мирком и своими заботами, чтобы соблаговолить встать на место ближнего, на его точку зрения – хоть на миг, хоть в чём-то. Точно так же и мы ждём, чтобы нас поняли, нам посочувствовали – а в ответ глухота или хамскимодное: «это ваши проблемы». Душа человека – инструмент тонкий, прикасаться к его струнам надо очень осторожно, а мы зачастую себя считаем ещё и тоньше иных, возвышеннее прочих, и требуем, конечно, очень бережного к себе отношения. Резким диссонансом отзывается наша душа на непонимание и нечуткость
Это обычная реакция, но встречаются и совсем иные случаи. В Деяниях апостолов описывается, как однажды их били, запретив говорить об Иисусе – «они же пошли из синедриона, радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие» (). Оказывается, ради Господа можно всё претерпеть. Могут возразить: совсем иной масштаб, нас обижают нечутким отношением в быту, а там дело шло о вере в Иисуса Христа. Да, масштаб разный, но у Господа нет малых дел — «и крыло мухи имеет вес, а у Бога весы точные». Не прощать чью-то нечуткость – это значит в перспективе готовить себе левое место на Страшном Суде: «Истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне» (). Вообще, обида на чью-то нечуткость – очень чувствительный и достоверный показатель собственной нечуткости, чёрствости. Давно замечено, что именно эгоистичные люди чаще всего упрекают других в неумении проявить чуткость. На эту тему существует масса примеров и в литературе. Взять хотя бы стихотворение в прозе И.С.Тургенева «Щи». Своей душевной глухотой барыня не поняла состояние простой крестьянки, однако поспешила обвинить её в нечуткости.
4.9. Различие убеждений, мнений
Люди, часто общающиеся или живущие вместе, имеют много общего, и мнения их по самым разным вопросам часто совпадают, потому что обсуждаются и вырабатываются совместно, возникая и упрочиваясь в едином микроклимате. И мы очень любим получать от других подтверждение наших собственных мыслей. Но вот несогласие или возражение переносим плохо: нервничаем, раздражаемся, возмущаемся – в общем, обижаемся. Особенно если получаем такое от близкого, родного человека.
Все мы прекрасно понимаем, что каждый человек своеобразен. Нет на земле двух одинаковых людей. Как говорится, каждый из нас – это неповторимый мир, «микрокосм». Но мы не изолированы, мы общаемся, привязываемся к кому-то, дружим, любим, зависим от кого-то, а кто-то зависит от нас – мы нужны друг другу. И при общении обмениваемся мыслями и чувствами, познавая друг друга и самих себя. Господь потому и творит наши души разными, чтобы все мы нуждались друг в друге. Конечно, каждый вступает в общение, уже имея кое-какой жизненный багаж, поэтому каждая новая информация воспринимается нами по-своему, в сопоставлении с тем, что уже имеется в «библиотеке» нашей души по данному вопросу. Система ценностей у каждого своя – а это тот «библиограф», который и пополняет «фонды» по своему усмотрению. И часто так получается, особенно в последнее время, с приходом диктата рыночной психологии и конкуренции, что в нашей душе-«библиотеке» лучшие полки и стеллажи отданы на откуп нашему эгоизму и потребительству.
И индивидуальность наша расцветает «махровым цветом», нам дико слышать чужую мысль, не согласную с нашими воззрениями. Неприятие иного мнения тут же персонифицируется – в неприязнь к человеку, высказавшему его. Тебе не понравился мой суп? Ничего не смыслишь в кулинарии. Ты не в восторге от моего костюма? У тебя дурной вкус. Ты не одобрил мою статью? Все ясно – завистник и бездарь!
А то, что и человек, может быть, неплохой, и к нам относится хорошо – но у него просто другое мнение, нам как-то невдомёк. Наше-то мнение кажется нам единственно верным, а «кто не с нами, тот против нас». Вот уже и обида, а там – и вражда. Крайне редко поднимаемся мы до вопроса: а надо ли, чтобы все, всегда, во всём с нами соглашались? И ответ на этот вопрос дан очень давно апостолом Павлом: «Надлежит быть и разномыслиям между вами, дабы открылись между вами искусные» (). Разномыслие допускалось у проповедников, и уж тем паче среди паствы. С другой стороны, когда с нами всегда соглашаются, нас развращают гордыней, верой в собственную нашу непогрешимость – обычная болезнь начальников.
Истина одна – а путей к ней множество. Одному лишь Богу ведомо, чей путь лучше, а помогает в пути Он каждому. И нам лучше сверить компасы, а не спорить о маршрутах. То же самое можно сказать и о разнообразии мнений. «Желание настаивать на своем мнении — это проявление гордости, а вовсе не признак сильного и твёрдого характера. … Отстаивать нужно не свое мнение, отстаивать нужно истину. А истина слишком редко совпадает с нашим мнением, особенно если мы на нём настаиваем» .
4.10. Непризнание авторитета, старшинства, лидерства.
Своенравные натуры очень любят видеть действие своей власти, результаты проявления своей воли, это утверждает их в самих себе, поддерживает тонус. Не важно, что чаще всего лидерство их самозваное, а авторитет дутый. Иные привыкли быть центром внимания и поклонения с детства благодаря издержкам воспитания, другие выработали в себе качества лидера в борьбе с трудностями, третьи сочетают эти стороны или ещё как-то ухитрились подчинять себе волю других, – но все переживают, когда ставится под угрозу их влияние, власть, авторитет. Ведь им кажется, что от них исходит порядок, что они знают, как надо и что надо, что они даже отвечают за других – и вдруг эти «другие» (вот дерзость, вот глупость!) осмеливаются не подчиняться, усомниться в «благом» руководстве!.. Обидно? Конечно. Вспомним, как необузданно, до морального садизма, упивался властью в своем провинциальном мирке Фома Фомич Опискин (Ф.М. Достоевский «Село Степанчиково и его обитатели»), как переживала, теряя лидерство, Марья Александровна Москалёва в «Дядюшкином сне». И какой дикой ненавистью загорались они против того, в ком угадывали угрозу своему первенству и авторитету!
Все эти вещи: и старшинство, и лидерство, и авторитет – суть не что иное, как атрибуты власти, власти одного человека над другим или другими. Бесспорно, удерживать такое первенство необходимо некоторой моральной или психологической силой, поэтому лидеры, как правило, натуры волевые. Где не хватает таланта, они берут упорством, если нет особого интеллекта, в ход идет бойкий и едкий язык, колкая насмешка, ходовые речевые штампы, на которые и возражать-то не хочется. И пока человек идёт вверх, во всё влезая и проявляя хоть какую-то ответственность, ему охотно уступают. Но вот авторитет завоёван и тут часто начинается подмена авторитета самовластием, диктатом. Вообще власть, как и слава, страшное дело, немногие выходили с честью из искушения «медными трубами»!.. И Фома Фомич Опискин, и Марья Александровна Москалёва – это случаи крайние, а литературные образы – яркие и гротескные. В жизни всё бывает обыденнее, пошлее, примитивнее. Отвергнутый авторитет глубоко страдает, обида его укореняется, перерастает в замкнутость, холодность, неприязнь, порой в ненависть, он отвергает всякие попытки примирения, естественно, нисколько не считая себя виноватым. Более того – он укрепляется в мыслях о человеческой «неблагодарности», «нечуткости», эгоизме, чёрствости, и т.п.
Как видим, этот тяжкий сорт обид может совмещать в себе все вышеперечисленные. Вот где требуется воля и вера, чтобы всею силою сердца воззвать: «Господи, помоги одолеть мою демонскую гордыню!» – «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом» (), – таков ответ Господа.
4.11. Отказ от помощи, выход из-под опеки
Лидерство может быть или не быть, но когда бывший подопечный проявляет самостоятельность и смеет отказываться от помощи, – это тоже больно бьёт по нашему самолюбию. Часто нам невдомёк, что надобность в опеке объективно отпала, а наша помощь стала ненужной и даже назойливой и обременительной. Но мы желали бы сохранить статус-кво несмотря ни на что, ибо это втайне льстит нам – вот, мол, какие мы бескорыстные опекуны-добродетели!
Этот вопрос часто бывает связан с непризнанием старшинства (опекуна или помогающего), но важен и самостоятелен сам факт отказа от помощи или пренебрежения помощью. Конечно, пренебрегать или отказываться, когда помощь нужна и предлагается своевременно и бескорыстно, – грешно. В этом усматривается и глупость, и гордыня. Но и обижаться на это тоже грешно: не хотят – не надо, отойди в сторону. Мало ли почему не хотят! Причин масса, а в чужом сердце разобраться трудно. На всё своё время. Перефразируя Екклезиаста, можно сказать: время помогать – и время прекращать помощь, время опекать – и время дать свободу. Процесс становится лавинообразным и необратимым по мере роста навязчивости: чем назойливее помощь, тем интенсивнее отказ – и тем больнее обида. Но не скрывается ли за обидой на отказ от помощи тонкая рвущаяся надежда привязать к себе человека этой самой помощью и жить в вечной его признательности и зависимости, теша свое самолюбие? Тоже ведь известный из жизни аргумент. Неслучайно же, получив отказ в помощи, часто восклицаем: «Ишь, какие мы гордые!» — и это буквальная правда, потому что именно мы этой помощью часто питаем свою собственную гордость. Нет, «пусть левая твоя рука не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно» ().
4.12. Обида на обижаемого
Мирская гордость, среди многообразных проявлений, иногда доказывается и обнаруживается гневом на того, кому сделана несправедливость, и ожиданием, чтобы он сам умолял о прощении — сравнительно редкий, но вернейший признак гордости , т.е. мы обижаемся на реакцию обиженного нами же человека, причём совсем не обязательно эта реакция бывает агрессивная или неприязненная по отношению к нам – но мы всё равно недовольны, считая эту реакцию «неправильной», «неадекватной». Например, мать грубо выговорила сыну за малую провинность, он обиделся и замкнулся, а она, усматривая в этом неповиновение и враждебность, распалилась в гневе и обиде ещё больше: «Ишь! Обиделся! На кого обижаешься? На мать обижаешься?!». Это и обида на обиженного, и пример взаимной обиды. Довольно распространена и другая, более тонкая, ситуация: обидчик ждёт от своей жертвы обычного ответного раздражения, злобы, и готов вести войну далее – и вдруг в ответ ни слова, смирение и доброта! В одном ироническом стихотворении А.К. Толстого по этому поводу есть очень верное замечание: «Добра за зло испорченное сердце – ах! не простит». Слова Дмитрия Карамазова также могут быть в какой-то мере пояснением: «Она мне простить не может, что я её благородством превзошёл». Очень показателен в этом отношении рассказ А. Платонова «Юшка», герой которого своей кротостью вызывал злобу у обывателей.
Обида на обижаемого – признак сильной, развитой гордости и одновременно – указание на то, что сама гордость — явление сложное, подчас очень изощрённое. Если, например, в обиде на нечуткость видна «гордость-превозношение», то поводом обиды на обижаемого может быть своеобразная «гордость-зависть», пожалуй, наиболее страшная и саморазрушительная для личности.
Можно с большой долей вероятности предположить: в таких случаях чувство зависти обижающего происходит от интуитивного или явного осознания того, что обижаемый не такой как он, что обижаемый морально выше него. Казалось бы, надо радоваться, что Господь посылает обидчику такого человека – но нет, гордость не позволяет! Прояснить ситуацию может честный ответ на вопрос самому себе: так что же конкретно он мне сделал такого, на что я обиделся? Однако надо признать, что часто человек, находящийся в состоянии обиды на обижаемого, просто не способен задать сам себе такой вопрос или, находясь в сильном раздражении и считая себя правым, не считает нужным задумываться об этом.
В упоминавшемся уже рассказе А. Платонова «Юшка» подобная ситуация развивалась таким образом: «У взрослых людей бывало злое горе или обида; или они были пьяными, тогда сердце их наполнялось лютой яростью. Увидев Юшку, шедшего в кузницу или по двору на ночлег, взрослый человек говорил ему: «Да что ты такой блажной, непохожий ходишь тут? Чего ты думаешь такое особенное?» И после разговора, во время которого Юшка молчал, взрослый человек убеждался, что Юшка во всем виноват, и тут же бил его» .
5. Пути к преодолению обиды
Можно и дальше продолжать многочисленные примеры причин всевозможных обид, но надеемся, что указаны всё же основные – по «степени тяжести». Учтём и то, что, как правило, в «чистом» виде чётко определённых причин обид не бывает, чаще всего какой-либо повод вызывает целый комплекс обид, каждая из которых отталкивается от своей конкретной причины, усматриваемой в первичном поводе обиженной стороной (причины, о которой, кстати, обидчик может и не догадываться).
Возьмем, к примеру, ссору бывших друзей и сослуживцев: Троекурова и старого Дубровского (А.С.Пушкин «Дубровский»). На первый взгляд, в нашей классификации этому случаю нет прямого соответствия. Однако не трудно усмотреть здесь и оскорбление (случай на псарне), и непризнание авторитета, и пренебрежение, и даже измену (старой дружбе). Как видим, настолько многообразны, изощрённы и коварны причины обид человеческих, что воистину мощным всеоружием Божиим надо обладать, чтобы противостоять всем хитросплетенным поводам для обиды. Тут нужны и «пояс истины, и броня праведности, и щит веры, и шлем спасения, и меч духовный» ().
Между тем, к сожалению, существует целый слой людей, которые просто живут обидами, они иначе не могут, потому что привыкли оперировать завышенными требованиями к другим и очень заниженными – к себе. И поскольку требования всё растут, а реализация их не наступает – возникает патологический фон обиды эгоистической натуры на всё и вся. «В ход идут известные принципы: «весь мир во зле лежит», «человек человеку – волк», «каждый умирает в одиночку» и другие подобные самооправдания. Так и хочется сказать по-простому: ну и не лежи во зле! не будь волком! не умирай в одиночку! Не послушает. Привык. Закоснел. Более того – удобно. Когда такой «обиженный» заводится в семье или коллективе, то все окружающие как-то смущаются, тушуются, чувствуют перед ним некую «вину» и неловкость, заискивают порой, в чём-то стесняют себя, уважая его «ранимость». А он-то и рад втайне, получая моральное преимущество, принимая все это как должное и укрепляясь в своей «обиженности» .
Часто приходится слышать мнение: «Ах, она такая ранимая!», «Он такой ранимый!», – иными словами, при этом молчаливо предполагается, что с нами можно и грубить, и хамить – мы, примитивные, выдержим, а вот он (или она) – структура тонкая, хрупкая, чуть что – обижается. Однако, по многочисленным наблюдениям, «ранимость» – это не что иное, как хорошо развитая обидчивость, не более того. Задумаемся: святые были «ранимыми»? Вопрос абсурдный. Прежде всего, они не были обидчивыми, они вообще не знали, что такое обида, они умели прощать – и вопрос «ранимости» даже не возникал: «Не смутихся и не возглаголах!». Можно сказать: в той или иной степени ранимы все, а вот быть необидчивыми умеют немногие.
Вообще, необидчивость – поистине дар Божий, большая редкость среди людей (мы, конечно, не говорим о патологической невосприимчивости, «толстокожести»). Например, Ф.М. Достоевский писал об Алёше Карамазове: «Обиды никогда не помнил. Случалось, что через час после обиды он отвечал обидчику или сам с ним заговаривал с таким доверчивым и ясным видом, как будто ничего и не было между ними вовсе. И не то чтоб он при этом имел вид, что случайно забыл или намеренно простил обиду, а просто не считал ее за обиду (курсив мой – Н.П.), и это решительно пленяло и покоряло детей» .
Вопрос прощения обиды и обидчика очень непростой. Часто мы говорим: «Я всё простил, но забыть не могу» или «Простить-то я простила, но забыть – сверх моих сил». Но представим себе: а что, если нам самим Господь на Страшном Суде скажет: «Прощаю, но не забуду» – будет ли это прощением? И может ли Господь так сказать? В земной жизни Иисуса Христа люди слышали только: «Прощаются тебе грехи твои», «Вера твоя спасла тебя», «И Я не осуждаю тебя», – и ни разу — что простил, но не забудет.
Что касается домашней атмосферы, можно порекомендовать следующее. Прежде всего, желательно не доводить ситуацию до возникновения обиды. И конечно, бороться с обидами в себе самом. Также важно стараться разбирать вместе с детьми причины конфликтов. Ребенок может и должен терпеть скорби – это путь всех людей, но итогом детских переживаний должен быть духовный опыт, а не разъедающие сердце обиды. «Необходимо обращать внимание детей на внутренний мир, приучать их вникать в душевное состояние других людей, ставить себя на место обиженного, чувствовать то, что он должен чувствовать» . И самое главное – не поощрять самолюбия, тщеславия, гордости, самолюбования. Больше заботиться о других, чем о своем «Я». И глагол «обидел» произносить о себе, покаянно, и никогда не пользоваться его возвратной формой «обиделся». Очень важной формой борьбы с обидчивостью является почти полностью утраченная сейчас атмосфера домашних бесед, семейного устного чтения, когда нравственные вопросы и коллизии прочитанного переплетаются с жизнью, обсуждаются и разбираются сообща. Не менее важна в семейном укладе привычка просить друг у друга прощение и даже такая, казалось бы, мелочь, как пожелание друг другу доброго утра и спокойной ночи.
Заключение
1. Состояние обиды в психическом смысле аномально, в духовном смысле – греховно.
2. Греховность обиды – сложная, комплексная, обязательно содержащая гордость.
3. Преодоление состояния обиды (и обидчивости вообще) – необходимость нравственной жизни христианина.
4. Преодоление обиды возможно только с помощью Божией.
Главный вывод можно сформулировать таким образом: обида – ропот на Господа, поругание образа Божия в человеке: и в самом себе, и в обидчике. Это страшная нравственная тяжесть, суровое искушение – поэтому долг христианина – не доводить отношения до обид, прежде всего не обижать человека, а свою личную обидчивость вырывать с корнем. Для этого необходимо ориентироваться в основных причинах обид, выявлять механизм действия каждой причины в себе самом и широко использовать святоотеческую духовную практику по преодолению обид, их последствий и самой обидчивости.
Список использованной литературы
1. Священник Сергий Николаев. Если тебя обидели. – М. Даниловский благовестник, 1998.
2. Добротолюбие. Т.2. – М.: Типо-Литография И. Ефимова, 1895.
3. Архиепископ Иоанн Сан-Францисский (Шаховской). Апокалипсис Мелкого Греха. – СПб: СПб Благотв. общ. во имя Св. Ап. Павла, 1997.
4. Ильин Е.П. Эмоции и чувства. – СПб: «Питер», 2001.
5. Архимандрит Амвросий (Юрасов). О вере и спасении. Вопросы и ответы. – Иваново: Свято-Введен. жен. мон.,1998.
6. Психические состояния / Сост. и общ. ред. Л.В.Куликова. – СПб: «Питер», 2001.
7. Протоиерей . Нравственное богословие для мирян. – М.: изд. Донского мон., «Правило Веры», 1994.
8. Шевандрин Н.И. Социальная психология в образовании. – М.: «ВЛАДОС», 1995.
9. «Сколько раз прощать брату моему…» / газета «Нечаянная радость» 26 декабря 1997. – Гатчина: изд. Павловского собора.
10. Протоиерей Вл. Свешников. Очерки христианской этики. – М.: «Паломникъ», 2000.
11. Половинкин А.И. Православная духовная культура. – М.: «Изд. ВЛАДОС-ПРЕСС», 2003.
12. Хорни Карен. Сбр.соч. в 3 т. Т. 3. Наши внутренние конфликты. Невроз и развитие личности. – М.: «Смысл», 1997.
13. Священник Константин Островский. Жизнь равна вечности. Уроки спасения. – Красногорск: Успенский храм, 1998.
14. Авва Дорофей. Поучения, послания, вопросы, ответы. Репр. – М.: МТЦ «АКТИС», 1991.
15. Путь к совершенной радости. Сост. А. Раков, Б. Семенов. – СПб: АО «СПб типография № 6», 1996.
16. Преподобного отца аввы Иоанна. Лествица. — СПб: Тихв. Усп. муж. мон., 1995.
17. Духовные цветы, или выписки из писаний отцов подвижников о духовной жизни. – Москва-Рига: Благовест, 1995.
18. Святитель Иоанн Златоуст. Избранные беседы. – М.: Правосл. Братство св. ап. Иоанна Богослова, 2001.
19. Поздняков Н.И. Обиды наши. / «Морская газета» 4, 11 сентября 1999 г. – СПб – Кронштадт: изд. ЛенВМБ.
20. Православный молитвослов. – М.: «Отчий дом», 2002.
21. Архимандрит . Проповеди. — М.: изд. Моск. подв. Св.-Тр.-Серг. Лавры, 1997.
22. Сухинина Н.Е. Шашлык для старшего брата. «Русский Дом» № 6, 2003.
23. Платонов А.П. Происхождение мастера. Повести, рассказы. Сост. М.А. Платонова. – Кемерово: Кемеровское книжное изд.,1977.
24. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы. – М.: «Художественная литература», 1988.
25. О вере и нравственности по учению Православной Церкви. Сборник статей. – М.: изд. Моск. Патр., 1991.
26. Войди в радость мою. Благочестивые размышления православного христианина о своей душе. – М.: «Светильник», 1996.
27. Василевская В. Учение Ушинского о воспитании / в кн.: С.С.Куломзина. Наша и наши дети. – М.: «Мартис», 1993.
Н.И.Поздняков старший научный сотрудник Военно-морского института радиоэлектроники им. А.С.Попова
Печатается по решению Научно-исследовательской лаборатории
христианской (православной) педагогики ГОУ ВПО РГПУ им. А.И.Герцена
Покровские образовательно-просветительские листки. Вып.29, СПб.: НЕСТОР, 2008. – 26 с. ISSN 5-303-00204-7 © Нестор
