Священник Илья НИКИТИН

К священнику часто обращаются люди, которые приходят в храм с теми или иными нуждами и проблемами. Кто-то приходит сам, кому-то советуют родные и знакомые. Трудности, с которыми хотят справиться люди, бывают самого разного порядка. И не менее разнообразными бывают способы их разрешения. Но об этом чуть позже.

В какой же плоскости лежат человеческие проблемы? По большей части, они касаются здоровья, семьи, работы, успеха и т.д. Все это можно собрать в одно и назвать телесными. В меньшей степени заботами для людей становятся такие проблемы, как счастье, любовь, мир в душе. Их можно назвать душевными потребностями. Все человеческие потребности, и телесные и душевные, являются вполне естественными и законными (если, конечно, не переступать черту). Так же естественно и законно обращаться за разрешением своих проблем к Тому, Кто знает нас лучше, чем мы. К Богу.

Но как это ни парадоксально прозвучит, но, приходя в храм за помощью в своих нуждах, человек порой может так и не обратиться к Богу.

Как это? Сейчас разберемся.

Давайте, для начала, ответим сами себе на несколько вопросов. Считали ли мы когда-нибудь количество подсвечников в храме, чтобы точно знать, сколько нужно свечей, чтобы хватило на все? Является ли мнение, что Крещение – это просто красивая традиция, и нашим мнением? Правда ли, что изучение христианской веры, Священного Писания и церковного наследия – удел священников и иных «избранных»? Если хотя бы на один вопрос нам захотелось ответить – «да», есть над чем призадуматься.

Дело вот в чем. Людей порой очень сильно начинают одолевать всяческие потребности и проблемы. И то, что для разрешения их человек обращается в храм, уже прекрасно. Вот он приходит туда, заказывает обедни, сорокоусты, молебны, расставляет свечи на подсвечники, усердно крестится у икон и целует их. А что происходит далее? Человек считает свою миссию выполненной. Теперь Господь Бог, Пресвятая Богородица, кто-либо из святых должны действовать, ведь человек все, что от него требуется, выполнил. А ведь надо еще успеть на работу или базар. Человек выходит из храма, надеясь, что теперь-то все станет на свои места. Но в этом – его большая ошибка.

Однажды на занятиях в семинарии, преподаватель задал нам, студентам 1 курса, один «каверзный» вопрос. Он спросил: «Возглас священника «Святая святым», произносимый практически в конце Литургии – про кого? Или для кого?». Труд коллективного разума в итоге все же усвоил правильный ответ. Это же предстоит и нам сейчас. От того, усвоим ли мы себе правильный ответ, зависит общий вывод всего нашего рассуждения.

На первый взгляд может показаться, что «святые», для которых предлагается «Святая» — это те, которые изображаются на иконах, кому мы читаем акафисты, кого просим о помощи. Вполне разумно так считать, правда? И отчасти, это – правильно. Но только отчасти. Если это так полностью, то кто мы тогда на службе, называемой «Литургия»? Зрители? Отнюдь. Уже сам перевод греческого слова «Литургия» на русский – «общее дело», наталкивает на мысль, что не все так просто.

И как бы горделиво и самонадеянно не звучало утверждение, что «святые» — это находящиеся в храме люди, нужно помнить, что данный эпитет, прилагаемый к нам, свидетельствует об огромной ответственности человека за свою жизнь перед Богом.

Для подкрепления рассуждения, думается, весьма уместно будет предложить Вашему вниманию слова апостола Петра: «Вы – род избранный, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет; Некогда не народ, а ныне народ Божий» (1 Пет.2:9-10). Добавим только, что Церковь, называя нас «святыми», дает нам некий залог того, что это возможно через постоянное совершенствование в вере и поступках.

Как увязать поведение человека в храме, пришедшего попросить о разрешении своей проблемы, с возгласом на Литургии? Скажем так. В привычных для человека вещах (расставлении свечей, заказывании обедней, молебнов, совершении крестного знамения перед иконами и целовании их) ничего плохого нет. Но если эти внешние средства (давайте не будем путать их с целью) так и останутся внешними, не будут исходить из сердца, то существует опасность закостенеть в потребительском отношении к Церкви.

Для того, чтобы избежать подобного состояния, снова обратимся к Священному Писанию. В Ветхом Завете Господь говорит: «К чему Мне множество жертв ваших?.. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро, ищите правды, спасайте угнетенного, защищайте сироту, вступайтесь за вдову. Тогда придите – и рассудим, говорит Господь. Если будут грехи ваши, как багряное, – как снег убелю; если будут красны, как пурпур, – как во́лну убелю» (Ис.1:11;16-18). И в Новом Завете Спаситель обращается к людям: «Милости хочу, а не жертвы» (Мф.9:13). Под образом жертвы можно понять внешнее механическое действие, не идущее из сердца. А под милостью – сердечное произволение человека, отражаемое в его действиях. Еще более яркий пример для нас здесь – слова Господа: «Сын мой! отдай сердце твое мне» (Притч. 23:26).

Без осмысления всего происходящего в Церкви, без элементарных знаний о Православии невозможна подлинно христианская жизнь. Какие вопросы и ошибочные суждения бывают о Православной вере у новоначальных, разбирался портал «Православная жизнь».

Мифы развеивает преподаватель Киевской духовной академии Андрей Музольф, напоминая: тот, кто ничему не учится, рискует навсегда остаться новоначальным.

– Какие существуют аргументы в пользу того, что единственный правильный выбор на своем духовном пути человек должен сделать в пользу Православия?

– По словам митрополита Сурожского Антония, человек никогда не сможет воспринять Православие как личную веру, если не увидит свет Вечности в глазах другого православного. Один современный православный богослов как-то сказал, что единственный важный аргумент в пользу истинности именно Православия – святость. Только в Православии мы находим ту святость, к которой стремится душа человека – «христианка» по своей природе, как об этом говорит церковный апологет начала IIIвека Тертуллиан. И эта святость несравнима с представлениями о святости других религий или вероисповеданий. «Скажи мне, кто твой святой, и я скажу тебе, кто ты и какова твоя церковь», – так можно перефразировать известную поговорку.

Именно по святым той или иной церкви можно определить ее духовную сущность, ее стержень, потому что идеал церкви – это ее святой. По тому, какими качествами обладал святой, можно сделать вывод, к чему призывает и сама церковь, ведь святой – это пример для подражания всем верующим.

– Как относиться к святым и святыням других религий?

– Святость Православия – святость жизни в Боге, святость смирения и любви. Она кардинально отличается от той святости, которую мы наблюдаем в других христианских и нехристианских вероисповеданиях. Для православного святого целью жизни была прежде всего борьба с собственным грехом, стремление к соединению со Христом, обожение. Святость в Православии – это не цель, это следствие, результат праведной жизни, плод единения с Богом.

Святые Православной Церкви считали себя самыми грешными людьми в мире и недостойными даже именовать себя христианами, в то время как в некоторых других конфессиях святость была самоцелью и по этой причине, вольно или невольно, рождала в сердце такого «подвижника» только гордость и честолюбие. Пример тому – жития таких «святых», как блаженная Анжела, Тереза Авильская, Игнатий Лойола, Екатерина Сиенская и другие, которые были канонизированы Римско-Католической Церковью, а некоторые из них даже причислены к лику Учителей Вселенской Церкви.

Канонизация подобных святых – прославление человеческих пороков и страстей. Подлинная же Церковь такого совершить не может. Каким должно быть отношение к таким «святым» у православных христиан – ответ, думаю, очевиден.

– Почему Православная Церковь так нетерпима в отношении других религий?

– Православная Церковь никогда не призывала своих последователей к какой-либо нетерпимости, тем более – религиозной, ведь любая нетерпимость рано или поздно может перерасти в злобу и гнев. В случае же религиозной нетерпимости неприязнь легко может быть переадресована с самого религиозного учения на его представителей и сторонников. По словам патриарха Албанского Анастасия, «православная позиция может быть критической только по отношению к другим религиям как системам; однако по отношению к людям, принадлежащим к другим религиям и идеологиям, это всегда позиция уважения и любви – по примеру Христа. Ибо человек продолжает быть носителем образа Божия». Блаженный Августин предупреждает: «Мы должны ненавидеть грех, но не грешника», – и поэтому если наша нетерпимость приводит к гневу на того или иного человека, значит мы стоим на дороге, ведущей не ко Христу, а от Него.

Бог действует во всем творении, и потому даже в других религиях есть пусть и слабые, но все же отблески той Истины, которая в полноте выражена только в христианстве. В Евангелии мы видим, как Господь Иисус Христос неоднократно хвалил веру тех, кого иудеи считали язычниками: веру женщины-хананеянки, самарянки, римского сотника. Кроме того, мы можем вспомнить эпизод из книги Деяний Святых Апостолов, когда апостол Павел прибыл в Афины – город, как ни один другой изобиловавший всеми возможными религиозными культами и вероучениями. Но при этом святой апостол Павел не стал сразу укорять афинян в многобожии, а попытался через их политеистические склонности привести их к познанию Единого Истинного Бога. Точно так же и мы должны проявлять к представителям других конфессий не нетерпимость, а любовь, ведь только примером собственной любви мы можем показать другим, насколько христианство выше всех остальных вероучений. Сам Господь наш Иисус Христос сказал: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:35).

– Почему Бог попускает злу совершиться?

– В Священном Писании сказано: «Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия» (Прем. 1:13). Причина появления в этом мире зла – дьявол, высший падший ангел, и его зависть. Премудрый так и говорит: «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистью диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его» (Прем. 2:23-24).

В сотворенном Богом мире нет такой «части», которая сама по себе была бы злом. Все, созданное Богом – благо само по себе, ведь даже бесы – это ангелы, которые, к сожалению, не сохранили своего достоинства и не устояли в добре, но которые все же изначально, по природе своей, были сотворены благими.

Ответ на вопрос, что такое зло, был хорошо выражен святыми отцами Церкви. Зло – это не природа, не сущность. Зло – это определенное действие и состояние того, кто производит зло. Блаженный Диадох Фотикийский, подвижник V века, писал: «Зло – не есть; или вернее, оно есть лишь в тот момент, когда его совершают».

Таким образом, мы видим, что источник зла заключен вовсе не в устроении этого мира, а в свободной воле сотворенных Богом существ. Зло существует в мире, но не так, как существует в нем все то, что имеет свою особую «сущность». Зло – это уклонение от добра, и оно существует не на уровне субстанции, но лишь в той мере, насколько сотворенные Богом свободные существа уклоняются от добра.

Исходя из этого, мы можем утверждать, что зло – нереально, зло – это небытие, оно не существует. По словам блаженного Августина, зло – это недостаток или, вернее, порча добра. Добро, как мы знаем, может возрастать или же уменьшаться, и вот уменьшение добра и есть зло. Самое яркое и содержательное определение тому, что есть зло, по моему мнению, дает известный религиозный философ Н.А. Бердяев: «Зло есть отпадение от абсолютного бытия, совершенное актом свободы... Зло есть творение, обоготворившее себя».

Но в таком случае возникает вопрос: почему же Бог с самого начала не сотворил вселенную без возможности возникновения в ней зла? Ответ таков: Бог допускает зло лишь как некое неизбежное состояние нашей столь еще несовершенной вселенной.

Для преображения этого мира необходимо было преображение и самого человека, его обожение, а для этого человек должен был изначально утвердиться в добре, показать и доказать, что он достоин тех даров, которые были заложены в его душу Творцом. Человек должен был раскрыть в себе образ и подобие Божие, причем сделать это он мог только свободно. По словам английского писателя К.С. Льюиса, Бог не желал создавать мир послушных роботов: Он хочет иметь только сыновей, которые будут обращаться к Нему лишь по любви.

Лучшим объяснением причины существования в этом мире зла и того, как Сам Бог может терпеть его существование, как мне кажется, являются слова митрополита Сурожского Антония: «Бог берет на себя полную ответственность за создание мира, человека, за свободу, которую Он дает, и за все те последствия, к которым эта свобода приводит: страдание, смерть, ужас. А оправдание Бога в том, что Он Сам становится человеком. В лице Господа Иисуса Христа входит в мир Бог, облекшись плотью, соединившись с нами всей человеческой судьбой и неся на Себе все последствия дарованной Им же Самим свободы».

– Если человек родился в неправославной стране, не получил православного воспитания и некрещеным умер – для него нет спасения?

– В послании к Римлянам святой апостол Павел пишет: «Когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую» (Рим. 2:14-15). Выразив подобную мысль, Апостол задает вопрос: «Если необрезанный соблюдает постановления закона, то его необрезание не вменится ли ему в обрезание?» (Рим. 2:26). Таким образом, апостол Павел высказывает предположение, что некоторые нехристиане в силу своей добродетельной жизни и благодаря исполнению Закона Божьего, написанного в их сердцах, могут все же быть удостоены славы от Бога и, как следствие, быть спасены.

О тех людях, которые, к сожалению, не смогли или же не смогут принять Таинство Крещения, предельно ясно писал святитель Григорий Богослов: «Иные даже не имеют возможности и принять дара [Крещения], или, может, быть, по малолетству, или по какому-то совершенно не зависящему от них стечению обстоятельств, по которому не сподобляются принять благодати… последние, не принявшие Крещения, не будут у праведного Судии ни прославлены, ни наказаны, потому что хотя и не запечатлены, однако же и не худы… Ибо не всякий… недостойный чести, достоин уже наказания».

Святой Николай Кавасила, известный православный богослов XIVвека, говорит о возможности спасения некрещеных людей нечто, еще более интересное: «Многих, когда они еще не были крещены водою, крестил Сам Жених Церкви. Многим посылал он облако с небес и воду из земли сверх ожидания и, таким образом крестил их, а большую часть воссоздал сокровенно». Приведенные слова прославленного богослова XIVвека прикровенно указывают на то, что некоторые люди, оказавшись в мире ином, станут причастниками жизни Христа, Его Божественной Вечности, так как окажется, что их приобщение к Богу было совершено особым таинственным образом.

Поэтому рассуждать о том, кто может спастись, а кто нет, мы попросту не имеем права, ведь совершая подобные пересуды, мы возлагаем на себя функции Судьи душ человеческих, которые принадлежат одному только Богу.

Беседовала Наталья Горошкова

«Общение с людьми лучшее училище сердцу. Общающийся со святыми и сам освятится» (Святой Антоний Великий).

«Ничего не имеет такого сильного влияния на наше сердце и волю как пример других людей, добрый или худой» (Протоиерей И. Толмачев).

«Отчего добрые страдают от предметов тягостных: изгнание, бедность? Для того, между прочим, чтобы другие люди научились от них страдать. Добрые сотворены для того, чтобы служить примером» (Авраам Рандю).

«Добрый пример есть как бы модель с которой соображаются другие» (Блаженный Иероним).

«Как печь без огня не может быть теплой, так и человек, чуждый Бога, не имеющий в себе Бога, не может иметь любви к ближнему» (Иаков, архиепископ Нижегородский).

«Враг Бога не может быть другом людей» (Филарет, архиепископ Черниговский).

«Мы должны иметь братское сердце ко всем ближним, потому что имеет сердце отеческое ко всем нам» (Протоиерей П. Соколов).

«Кто искренне любит Бога, тот не может не любить ближнего» (Филарет, архиепископ Черниговский).

«Уважай образ Божий в каждом человеке. Если ближний и недостоин любви твоей, по твоему мнению, то достоин Бог, которого он есть раб, и которого образ на себе носит. Достоин Христос, который кровь Свою за него излил» (Святой Тихон Задонский).

«Господь любит всех нас и мы должны любить всех» (Филарет, архиепископ Черниговский).

«Не суди о человеке по внешности, но узнавай внутренние его качества. Не по внешней судьбе, но поделам и жизни мы должны судить о достоинствах человека» (Протоиерей И. Толмачев).

«Иной живет в бедной хижине, но душа его быть может есть жилище Бога Триединого» (Филарет, архиепископ Черниговский).

«Хочешь чтобы тебя любили человеки? Люби человеков. Хочешь чтобы тебе делали добро все без изъятия? Делай и ты добро всем без изъятия. Приятно было бы тебе если бы с тобою все обращались кротко и смиренно? Будь сам кроток и смирен и перед всеми» (Филарет М. Московский).

«Чего не хочешь себе, того не делай другому и чего себе от других желаешь, то прежде сам сделай другим» (Филарет, архиепископ Черниговский).

«Единственное средство заставить людей говорить о себе хорошо – делать им добро. Как магнит привлекает железо, так наша искренняя любовь привлекает к нам любовь ближних» (Иаков, архиепископ Нижегородский).

«И тому, кого ты знаешь недобрым для тебя, сделай возможное для тебя добро» (Филарет, М. Московский).

«Истинную любовь имеет тот, кто и друга любит в Боге, и врага любит ради Бога» (Святой Григорий Двоеслов).

«Нельзя чтобы нас все любили, но нам всех любить очень можно» (Филарет, М. Московский).

«Люби грешников, но ненавидь дела их» (Святой Исаак Сирин).

«Никогда я не вносил в келию мою помысла неприязненного на брата, оскорбившего меня, равным образом я старался чтобы и брат не внес в свою келию помысла неприязненного ко мне» (Авва Исаак).

«Употребляй все усилия чтобы никому не делать зла, но иметь чистое сердце ко всем человекам» (Авва Пимен).

«Не делай никому зла и ни о ком не мысли зла в сердце твоем» (Авва Моисей).

«Если не хочешь терпеть зла, то не желай и делать зла. За последним непременно последует первое. Ежели что сеет человек, то и пожнет» (Святой Тихон Задонский).

«Можешь возлюбить всех не переставая ненавидеть пороки» (Филарет, М. Московский).

«Не ищи своей пользы со вредом для других. Не может человек вредить ближнему не вредя себе самому. Кто никому не делает ничего худого, то ничего не может опасаться. Кто причиняет вред или наносит обиду другому, тот не имеет мудрости. Злоба сама себе вредит» (Святой Иоанн Златоуст).

«Не довольно удерживаться от зла если не будешь делать и добро, мало того чтобы никому не вредить, а нужно ещё стараться быть полезным для многих» (Святой Августин Блаженный).

О православном отношении к человеку

Размышление о словах Патриарха Кирилла о выгорании.

«Не может быть у священника никакой усталости от службы, никакого выгорания. А если кто-то устает и выгорает, вы таких приглашайте к себе и давайте им в два раза больше обязанностей. Тогда всякое выгорание проходит, и снова появится энтузиазм, - только относитесь с любовью к духовенству, к верующим, объединяйте их вокруг себя ». Эти слова - назидание епископам от Патриарха Кирилла.

Для меня это самые печальные слова из произнесенных Предстоятелем Русской Церкви, о которых я знаю. Произнесенные с такой высоты, они, несомненно, станут правилом и руководством к действию. А я боюсь, что для кого-то станут и оправданием деспотизма.

Очень и очень грустно.

Сама реплика состоит из двух взаимоисключающих установок. Отрицание усталости и выгорания НИКАК, ни при каких условиях не может быть любовью!

Усталость и выгорание - это то, что от самого человека не зависит. И значит, не может быть вменено человеку в вину. И тем более не может быть подвергнуто наказанию!

Помните, в Библии есть один страшный пример. Сын царя Соломона, взошедши на престол, собрал народ. И люди просили его уменьшить бремя данное им Соломоном. Великий царь отстроил «империю». Это да. Но себя не уберег и людей довел до истощения.

И сын Соломона призвал старейшин. И те просили его услышать народ, пожалеть его, уменьшить бремя. «Тогда, - говорили старейшины, - народ всегда будет с тобой и за тебя». Спросил молодой царь мнения и своих молодых друзей. И те сказали ему: «Закрути гайки! И выжми последние соки из народа!» Молодые «эффективные менеджеры» тех лет мыслили прагматически.

В итоге гайки царь закрутил. Своего добился. Бой выиграл. А сражение проиграл. Многие из народа восстали. Единый Израиль раскололся и в последующие века пребывал в междоусобице и несчастьях.

Вернемся к выгоранию и усталости. Весь мир давно знает, что это не выдумка и не глупость. Так же, как и депрессия. Есть известные и понятные способы профилактики и реабилитации тех людей, что истощены, опустошены, окаменели. И к аскетике это не имеет отношения. Речь о том, что доступно людям, лишь бы они захотели помочь друг другу. И главное, что помогает людям восстановиться, прийти в себя, набраться сил, – это доверие к ним, возможность быть услышанными и понятыми, право на передышку.

Отрицание выгорания и усталости приводит только к одному выводу: выгоревший и уставший сам виноват. Виноват не в чем-то конкретном, а просто, по жизни. А чувство вины, «пришитое» вообще, а не к конкретному поступку или слову, не может родить исправления, ибо исправлять нечего. И тогда оно всей своей силой обращается на выгоревшего и еще больше разрушает его изнутри.

Я не раз говорил о той разительной разнице в отношении к людям, что появилась в христианстве с появлением общежительного монашества. Человек стал не более чем солдатиком в стройных рядах «ангельского войска». Прочтите древние уставы и все поймете. Вероятно, это оправдано внутри монастырей. Пусть так. Но вся Церковь – это не единый монастырь. И не войско. Церковь - это дети Божьи и даже друзья Христовы. Христиане вне зависимости от звания и статуса — братья и сестры между собой. Помните Евангелие от Иоанна (гл. 15, стихи 14-15)? Поэтому нельзя забывать и о том, что христианство знает и другое отношение к людям. Речь об уважении к индивидуальности и доверии к братьям и сестрам.

В общежительных монастырях строго наказывались те, кто на богослужениях засыпал. Уставы предписывали даже бить палкой таких нерадивых. Но вот рядом, в «параллельном мире», у особножительных монахов, встречается такая история. Известного старца спросили: «Отец, если ты увидишь брата твоего (монаха) на богослужении спящего, как ты поступишь?» «Я положу его голову на колени мои, чтоб ему было удобнее и дам ему выспаться».

ЗЫ. Знаю, что многие не согласятся. Будут защищать слова Патриарха. Дело каждого. Но я не согласившимся со мной посоветую вспомнить об этом разговоре в ту минуту, когда вам или вашим близким будет херово, когда жизнь расплющит вас или ваших близких, как тараканов, и когда вы будете искать хоть доброго слова, хоть сочувственного взгляда, хоть жеста внимания, хоть налитой приятелем рюмки водки… Захотите ли вы тогда получить «удвоение» нагрузки?

ЗЫЫ. Мне вспомнился прекрасный и очень мудрый совет одного монаха подвижника, человека святой жизни. Может быть, даже это был Исаак Сирин. Так вот он говорил, что есть такие состояния, такие даже периоды жизни, когда все, что ты можешь - это свернуться калачиком и залезть под одеяло от бессилия и пустоты, и мглы, и даже чувства богооставленности. И замереть, будто не жить даже. И так можно переждать. Откуда бы такая напасть не пришла, она силой воли не лечится. Надо просто перетерпеть. А если есть кто рядом, то и им следует запастись доверием и терпением.

ЗЫЫЫ. И последнее. Профессиональное. Поверьте мне!
При таких установках свыше на отношения к людям, где отрицается усталость и выгорание, ни о каком волонтерстве в Церкви речи быть не может! Ни о какой социальной работе тоже. «Отряд» не может позволить себе замечать потерю бойцов и тратить силы на балласт.

От попросить до помолиться: о наших отношениях со святыми рассуждает игумен Нектарий (Морозов).

Где у них кнопка?

Наверное, каждый священник, да и любой сотрудник, несущий послушание в храме или в церковной лавке, гораздо чаще, нежели хотелось бы, сталкивается с вопросами о том, какому святому следует поставить свечу, чтобы разрешилась та или иная жизненная ситуация. Тревожнее всего тот факт, что такие вопросы приходится слышать не только от людей, почти ничего о христианской жизни не знающих, но и от тех, кто появляется в храме достаточно регулярно. Отсутствие должного понимания того, как складываются отношения Церкви земной и Церкви небесной, неизбежно отражается на церковной жизни человека, поэтому мне представляется важным об этом поговорить.

Нужно отдавать себе отчет в том, что молиться одному святому исключительно об исцелении глазных болезней, а другому – о хорошем урожае огурцов,– не просто обычай с языческой подоплекой. Это то, к чему подводит человека в какой-то степени специфика современной жизни. Мы всё больше привыкаем к тому, что результат в очень многих житейских вещах достигается нажатием кнопки или последовательности кнопок, причем то, как происходит сам процесс, на пользовательском уровне знать не обязательно. И что-то подобное мы подчас видим в Церкви: человек приходит в храм, и в глазах у него читается вопрос: «Где у них кнопка?». И он начинает буквально метаться в поисках того, какое действие ему выполнить, чтобы получить на выходе тот результат, на который он рассчитывает.
Конечно, играют здесь определенную роль и молитвословы, в которых издатели для достижения большего коммерческого эффекта от продаж наделяют каждого святого некой узкой «специализацией». У человека, увидевшего в таком сборнике рядом с именем определенного угодника Божия указание на свою проблему или болезнь, не возникает сомнений, что именно так и принято в Церкви.
Безусловно, некоторое основание молиться тем или иным святым в определенной нужде мы имеем; это бывает сопряжено с тем, в чем этот святой уже оказывал нам помощь, каково его житие, что в нем рассказывается о его помощи людям, какова история чудес уже по его кончине. Но и в этом случае наши молитвы к святым должны основываться не на том, что мы можем от них получить, а в первую очередь на межличностном общении. Ведь каждый угодник Божий – это прежде всего человек, который жил когда-то на земле и продолжает теперь жить на Небесах, оставаясь личностью. Мы понимаем, что если бы с кем-то из тех людей, с которыми мы встречаемся на путях земной жизни, мы общались только ради их положения и возможности в чем-то оказать нам помощь, это было бы лицемерием, но в отношении святых нам почему-то такая мысль в голову не приходит. А было бы совершенно естественным, если бы наше узнавание святителей, мучеников, преподобных, праведных, Христа ради юродивых происходило так же, как узнаём мы людей, которые нам становятся близкими: мы вникаем в их житие и как бы входим в их жизнь, а они – входят в нашу. Тогда возникает уважение, тогда приходит истинное почитание, тогда проявляется бескорыстие. И тогда из всего этого может родиться в наших отношениях со святым то, что действительно изменит к лучшему нашу жизнь.

Узнавание – из молитвы

Есть во всем этом, однако, такой момент: жизнеописание далеко не каждого святого доносит до нас живые подробности, позволяющие увидеть его поступки и особенности характера. А есть угодники Божии, о которых и вовсе почти ничего не известно. Хочется человеку глубже узнать своего небесного покровителя – а о нем в житийном сборнике всего один абзац. Получается, что многие имена в святцах должны так и остаться для нас, условно говоря, именами?
Думаю, что в любом случае нам нужно постараться выйти за рамки отношения к святому как к некоему набору фактов. Может быть, это прозвучит странно и удивительно, но узнавать святого можно и непосредственно в молитвах к нему. Ведь наша молитва не заключается только в том, что мы произнесли какие-то слова и ушли – в нашем сердце рождаются те или иные чувства, и это вызывает отклик тех угодников Божиих, к которым мы обращаемся и которые в Духе Святом видят всю нашу жизнь на земле. А из этого какое-то более определенное отношение к святому рождается уже и у нас. Возникает взаимность, и эта взаимность совершенно реальна, потому что на самом деле близость к нам святых бывает гораздо большей, нежели близость тех людей, с которыми мы можем общаться непосредственным образом.
Мы не знаем, каким именно образом святые видят помышления и жизнь всех людей, но это, несомненно, так. Преподобный Паисий Святогорец приводит в одной из своих книг такой эпизод: однажды он, по обыкновению, совершал свое утреннее правило, и когда дошел до поминовения тех святых, память которых в этот день совершается, вспомнил, что у него нет под рукой календаря. Он переезжал в это время из кельи в келью, и книги у него были упакованы, так что он не мог до этого календаря добраться. Наверное, его это очень опечалило – и в этот момент ему явился некий благолепный муж и сказал: «Отче, я такой-то святой, сегодня моя память». Конечно, нам не стоит рассчитывать на такого рода события в нашей жизни, потому что нам это гораздо скорее повредит, нежели пользу принесет. Но невидимые нити между нами и святыми протягиваются именно таким образом: мы о них постоянно помним, к ним обращаемся, надеемся на их ходатайство – и они тоже помнят нас, видят нас и однажды вдруг приходят нам на помощь.
К слову сказать, не всегда первый шаг к этому общению, к дружбе со святыми делаем именно мы сами. Всё как в обычном человеческом общении: не только мы делаем первый шаг, но и кто-то порою делает его к нам. А как такого рода шаг может сделать святой? Для того чтобы это понять, достаточно вспомнить историю чудес, которые совершались по кончине святителя Николая Чудотворца или, к примеру, святителя Нектария Эгинского. Мы знаем, что святитель Нектарий удивительным образом известен и почитаем в Канаде, в Северной Америке, хотя всю свою жизнь прожил в Греции. Всё очень просто и одновременно необъяснимо: он неоднократно являлся там православным христианам, они получали облегчение в тяжелых обстоятельствах, а потом им где-нибудь попадалось иконописное изображение святителя, и они узнавали, кто это такой. А дальше уже это почитание распространялось на их близких, знакомых и на всю христианскую общину. Примерно то же самое можно сказать и об особом почитании святителя Николая на Руси: он никогда не имел отношения ни к Русской Церкви, ни к нашему народу и мог бы остаться для нас не очень известным, если бы не его действительно необыкновенная любовь и бесчисленные случаи помощи русским людям. И точно так же, как милость и любовь святых изливается порой на целые страны и народы, может она изливаться и на конкретного человека. И, конечно, не стоит от этого недоумевать, не стоит и, наоборот, искать в этом какой-то смысл, наполняющий нас гордостью,– просто нужно на этот шаг со всей возможной для нас любовью и благодарностью откликнуться.

Просить или не просить?

Как-то мы ездили с прихожанами в паломничество по московской земле – были у святой блаженной Матроны, в Хотьково, в Троице-Сергиевой лавре, в Гефсиманском скиту. И как бы там ни было, не может не поражать такая несообразность: в очереди к раке с мощами блаженной Матроны – огромное количество людей (пришлось простоять там несколько часов), а к мощам преподобного Сергия мы все приложились за пятнадцать минут. Я люблю и почитаю блаженную Матрону, но разве нечто большее она в нашей Церкви, нежели игумен земли Русской? Почему же тогда такой ажиотаж? Мне кажется, ответ здесь один: к блаженной Матроне чаще всего едут «попросить», а к преподобному Сергию – помолиться. Из нашей церковной жизни уходит, и всё в большей степени, молитвенное предстояние святым – бескорыстное, без какой-то нужды, без сиюминутной потребности. Человек несет к раке с мощами весь набор своих скорбей, и очень мало кто находит среди этого возможность просто порадоваться встрече с угодником Божиим. А эта радость очень важна, без нее полноценное общение невозможно.
Преподобный Исаак Сирин говорит, что молитва человека должна быть сообразна с его житием. То есть когда мы испытываем в чем-либо нужду, о чем-то переживаем, не надо нести это «мимо» Бога – нужно к Нему обращаться и просить. Но нужно помнить, что есть нечто выше всего этого – желание одной лишь милости Божией и исполнения Его воли. И есть молитва «Господи, помилуй!», которая объемлет собой абсолютно всё. А в чем конкретно захочет Господь явить Свою милость, как Он проявит Свою любовь, уже совершенно неважно, потому что человек ощущает присутствие Бога и Свое доверие к Нему. С таким же настроем и в таком состоянии духа нам нужно молиться и святым. Обязательно, хотя бы иногда. И тогда они действительно, по выражению священноисповедника Афанасия (Сахарова), станут для нас братьями нашими большими.