Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Введение

5. Укрепление ДНЯО

7. Иранская проблема

9. Заключение

Список источников

1. Введение

Первые предпосылки возникновения ядерного оружия появились еще в 19 веке, а уже в середине 20 века в США были проведены первые испытания новейшего вида оружия - ядерной бомбы. Первая бомба взорвана в США в июле 1945г. в порядке испытаний. Вторая и третья были сброшены американцами в августе того же года на японские города Хиросима и Нагасаки - это первый и единственный в истории человечества случай боевого применения ядерного оружия. В 1949 г. ядерное оружие появилось в СССР, в 1952 в Великобритании и в 1960 г. у Франции. Наличие у страны ядерного оружия придавало ей статус сверхдержавы и гарантировало определенную военную безопасность и стабильность. В последующие годы к числу стран-обладательниц ядерным оружием присоединился Китай. Оценка возможных последствий применения ядерного оружия в ходе вооруженного конфликта привела к тому, что страны-члены ООН пришли к соглашению о необходимости запрета свободного доступа к ядерному оружию и необходимости международного контроля над ядерными технологиями и использованием ядерной энергии .

2. Договор о нераспространении ядерного оружия

Военное применение атомной энергии началось в 1945 году, когда американцы провели сначала испытание в пустыне Аламогордо, а затем применили ядерное оружие в Хиросиме и Нагасаки. С этого момента начался отсчет истории разработки атомного оружия. В 1954 г. в Обнинске была открыта первая в мире атомная электростанция. Возник баланс между военным применением атомной энергии и мирным применением. Перед международным сообществом встал вопрос о том, как н6е допустить распространения ядерного оружия, так как это может вызвать углубление нестабильности в мире, и одновременно открыть путь к применению ядерной энергии в мирных целях. Именно с этого времени начинается работа по выработке международных норм для ограничения ядерного вооружения, которые в окончательной форме получили название «Договор о нераспространении ядерного оружия».

В нем участвуют все государства мира, кроме Индии, Израиля, КНДР и Пакистана. Таким образом, по охвату он представляет собой наиболее всеобъемлющее соглашение по контролю над вооружениями. Договор делит государства-участников на две категории - ядерные и неядерные. К ядерным отнесены страны, испытавшие ядерное взрывное устройство к моменту подписания Договора: Россия, США, Китай, Великобритания и Франция. Все они одновременно являются постоянными членами Совета Безопасности ООН. Неядерные страны не имеют права на создание ядерного оружия.

ДНЯО вступил в силу в 1970 г. и первоначально имел срок действия 25 лет. В 1995 г. конференция стран-участниц по рассмотрению и продлению срока действия ДНЯО продлила Договор на неопределенный срок, сделав его бессрочным .

3. Основные положения договора

Договор устанавливает, что государством, обладающим ядерным оружием, считается то, которое произвело и взорвало такое оружие или устройство до 1 января 1967 (то есть СССР, США, Великобритания, Франция и Китай).

По Договору, каждое из государств-участников Договора, обладающих ядерным оружием, обязуется не передавать кому бы то ни было это оружие или другие ядерные взрывные устройства, а также контроль над ними ни прямо, ни косвенно; равно как и никоим образом не помогать, не поощрять и не побуждать какое-либо государство, не обладающее ядерным оружием, к производству или приобретению каким-либо иным способом ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств, а также контроля над ними.

Каждое из государств-участников Договора, не обладающих ядерным оружием, обязуется не принимать от кого бы то ни было ядерного оружия и/или других ядерных взрывных устройств, а также контроля над ними ни прямо, ни косвенно; равно как и не производить и не приобретать каким-либо иным способом ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств и не принимать какой-либо помощи в их производстве.

Договор закрепляет неотъемлемое право всех государств-участников развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях без дискриминации и в соответствии с Договором. Договор обязывает его участников обмениваться в этих целях оборудованием, материалами, научной и технической информацией, содействовать получению неядерными государствами благ от любого мирного применения ядерных взрывов.

Важным дополнением к договору являются резолюция Совета Безопасности ООН от 19 июня 1968 и идентичные заявления трёх ядерных держав -- СССР, США и Великобритании по вопросу о гарантиях безопасности неядерных государств-участников договора. В резолюции предусматривается, что в случае ядерного нападения на неядерное государство или угрозы такого нападения Совет Безопасности и прежде всего его постоянные члены, располагающие ядерным оружием, должны будут немедленно действовать в соответствии с Уставом ООН для отражения агрессии; в ней подтверждается также право государств на индивидуальную и коллективную самооборону в соответствии со статьёй 51 Устава ООН до тех пор, пока Совет Безопасности не примет необходимых мер для поддержания международного мира и безопасности. В заявлениях, с которыми каждая из трёх держав выступила при принятии этой резолюции, указывается, что любое государство, совершившее агрессию с применением ядерного оружия или угрожающее такой агрессией, должно знать, что его действия будут эффективным образом отражены при помощи мер, принятых в соответствии с Уставом ООН; в них провозглашается также намерение СССР, США и Великобритании оказать помощь тому неядерному участнику договора, который подвергнется ядерному нападению.

Пять государств, обладающих ядерным оружием, приняли на себя обязательства не применять его против государств, не располагающих таким оружием, за исключением ситуации, когда они отвечают на ядерный удар или на нападение с применением обычных средств, совершённое в союзе с ядерным государством. Эти обязательства, однако, не были включены в текст самого Договора, и конкретная форма таких обязательств могла со временем изменяться. США, например, указывали, что они могут применить ядерное оружие в ответ на нападение с применением неядерного «оружия массового уничтожения», такого как биологическое или химическое оружие, поскольку США не могут применить в ответ ни то, ни другое. Министр обороны Великобритании Джофф Хун косвенно указывал на возможность применения ядерного оружия в ответ на нападение с применением обычного оружия, осуществлённое каким-либо из «государств-изгоев».

В статье VI и преамбуле Договора указывается, что ядерные государства будут стремиться к сокращению и уничтожению своих ядерных запасов. Тем не менее, за более чем 30 лет существования Договора мало что было сделано в этом направлении. В статье I ядерные государства обязуются не «побуждать какое-либо государство, не обладающее ядерным оружием, … приобретать ядерное оружие» -- однако принятие ядерным государством военной доктрины, основывающейся на возможности нанесения упреждающего удара, равно как и иные угрозы применения вооружённой силы, можно в принципе рассматривать как такого рода побуждение. В статье X говорится, что любое государство вправе выйти из Договора, если оно сочтёт, что вынуждено сделать это ввиду какого-либо «чрезвычайного события» -- например, ввиду предполагаемой угрозы.

Сам по себе Договор не устанавливает механизма проверки его соблюдения, а также международного органа, осуществляющего мониторинг за его выполнением. Такой мониторинг выполняется обзорными конференциями, созываемыми раз в пять лет. Как правило, обзорные конференции проводятся в Нью-Йорке в мае. В перерывах между ними, по решению конференции 1995 г., собираются сессии подготовительного комитета - по две сессии в период между конференциями.

На практике функции проверки за соблюдением ДНЯО выполняет Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), с которым каждый участник Договора, не обладающий ядерным оружием, обязан заключить соответствующее соглашение .

4. Международное агентство по атомной энергии

МАГАТЭ (международное агентство по атомной энергии) было создано в 1957 г. в соответствии с решением ООН от 4 декабря 1954 г. и входит в систему ООН, с которой связано специальным соглашением. Оно ежегодно представляет доклад о своей деятельности Генеральной Ассамблее ООН и при необходимости - Совету Безопасности ООН. Основная область деятельности - мирное применение атомной энергии. МАГАТЭ созывает международные научные форумы для обсуждения вопросов развития атомной энергетики, направляет в различные страны специалистов для помощи в исследовательской работе, оказывает посреднические межгосударственные услуги по передаче ядерного оборудования и материалов. Большое внимание в деятельности МАГАТЭ уделяется вопросам обеспечения безопасности ядерной энергетики, особенно после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 г. Однако одной из самых главных функций является контроль за нераспространением ядерного оружия, в частности, с контролем за соблюдением ДНЯО. Каждый участник Договора, не обладающий ядерным оружием, обязан заключить соответствующее соглашение с МАГАТЭ, которое является единственным в мире международным инспектором по вопросам ядерных гарантий и контроля за мерами безопасности в области гражданских ядерных программ.

Согласно соглашениям, подписанным с государствами, инспекторы МАГАТЭ регулярно посещают ядерные объекты для сверки отчетов о местонахождении ядерных материалов, проверки инструментов, установленных МАГАТЭ и наблюдательного оборудования, инвентаризации ядерных материалов. Совместно, эти и другие меры по контролю обеспечивают независимое международное свидетельство о том, что государства следуют своему обязательству мирного использования ядерной энергии. Для контроля за проведением в жизнь действующих соглашений о гарантиях, подписанных Агентством со 145 государствами - членами МАГАТЭ (а также Тайванем,), 250 экспертов МАГАТЭ ежедневно во всех частях мира проводят инспекции на местах по проверке действия соглашений о гарантиях. Цель инспекций - удостовериться в том, что ядерные материалы, применяются в законных мирных целях, и не используются в военных целях. Тем самым МАГАТЭ способствует международной безопасности и множит усилия по прекращению распространения вооружений и движению к миру, свободному от ядерного оружия.

С МАГАТЭ могут заключаться соглашения о гарантиях различного вида, такие как Соглашение о гарантиях, относящиеся к Договору о нераспространении, Эти соглашения требуют от неядерных государств предоставлять для проверки МАГАТЭ всю их деятельность, связанную с полным ядерным топливным циклом. Другие типы соглашений относятся к гарантиям на одиночных предприятиях. Гарантии МАГАТЭ по Договору о нераспространении ядерного оружия являются составной частью международного режима нераспространения и незаменимы в обеспечении осуществления Договора.

В настоящее время в МАГАТЭ состоит 146 государств. Руководящие органы -- созываемая ежегодно Генеральная конференция (General Conference) всех стран-членов, Совет управляющих (Board of Governors) из 35 человек, руководящий практической деятельностью Агентства, и Секретариат, осуществляющий текущую работу (возглавляется Генеральным директором). Штаб-квартира МАГАТЭ расположена в Международном Венском Центре. Кроме того, МАГАТЭ содержит региональные отделения в Канаде, Женеве, Нью-Йорке и Токио, лаборатории в Австрии и Монако и исследовательский центр в Триесте (Италия), которым управляет ЮНЕСКО.С 2005 года организацию возглавляет Мохаммед аль-Барадеи.

Выступая на конференции 2005 года, аль-Барадеи представил предложения по укреплению и ужесточению режима нераспространения. В частности, он предложил ужесточить действия Совета Безопасности ООН в отношении любой страны, которая выходит из ДНЯО; ужесточить расследования и судебные преследования любой незаконной торговли ядерными материалами и технологиями; ускорить ядерное разоружения государств - участников ДНЯО, обладающих ядерным оружием; принять меры, направленные на устранение существующего дефицита безопасности в регионах, подобных Ближнему Востоку и Корейскому полуострову.

Ужесточение требований он объясняет тем, что в настоящее время около 40 стран в мире обладают потенциальной возможностью создания ядерного оружия. В мире существует настоящий «чёрный рынок» ядерных материалов, всё новые и новые страны предпринимают попытки приобрести технологии производства материалов, пригодных для использования в ядерном оружии. Налицо также явно выраженное желание террористов заполучить оружие массового уничтожения.

Это и является самым главным недостатком этого режима. Страны-участницы сами определяли, какие объекты поставить под гарантии МАГАТЭ. Это открывало возможность для нарушения Договора, поскольку любое государство могло скрыть наличие у него инфраструктуры по созданию ядерного оружия, и проверить его МАГАТЭ не имело права. Вместе с тем даже такие ограниченные проверки позволили вскрыть некоторые факты незаконной деятельности. Прежде всего, в начале 1990-х годов, в ходе инспекций, проведенных МАГАТЭ на северокорейских объектах, было выявлено осуществление Пхеньяном тайной и весьма широкомасштабной ядерной программы.

Этот недостаток режима инспекций стал особенно очевиден после того, как в ходе первой войны в зоне Персидского залива 1990-91 гг. обнаружилось, что Ирак весьма активно выполнял тайную ядерную программу. В результате в 1996 г. в рамках МАГАТЭ была достигнута договоренность по модельному дополнительному протоколу к соглашениям о гарантиях. Такие протоколы было предложено подписать всем государствам, в том числе и ядерным. Инспекторы МАГАТЭ получали право на посещение объектов, не задекларированных принимающей стороной в качестве ядерных. Это существенно расширило возможности Агентства по верификации соблюдения ДНЯО.

Для контроля за поставками опасных ядерных материалов государства-участники, располагающие ядерными технологиями, ещё в 1970-е гг. создали два неформальных «клуба» - Группу ядерных поставщиков (ГЯП) и Комитет Цангера. Хотя решения этих структур и не являются юридически обязательными, страны-участницы добровольно обязались их выполнять. На заседаниях «клубов», объединяющих по несколько десятков стран, согласовываются контрольные списки материалов и технологий, экспорт которых подлежит контролю со стороны компетентных органов государств-участников. Кроме того, там рассматриваются и решения политического характера. В частности, в 1992 г. Группа ядерных поставщиков приняла решение о запрете на передачу любых ядерных технологий (в том числе и мирного назначения) в страны, не поставившие все свои ядерные объекты под гарантии МАГАТЭ, естественно, за исключением пяти ядерных держав, входящих в ДНЯО .

5. Укрепление ДНЯО

нераспространение ядерный оружие иранский

В последнее время оживились дискуссии о пересмотре или укреплении ряда положений ДНЯО. Однако документ отражает тщательно выверенный глобальный баланс интересов и компромиссов между почти двумя сотнями стран мира. В этих условиях внесение в него изменений и дополнений содержит риск того, что «вскрытие» пакета может привести к лавинообразному росту предложений и требований со стороны многих государств. В результате сам действующий Договор может оказаться похороненным под грузом этих запросов. Поэтому большинство государств пока не проявляет готовности «вскрыть» документ для новых переговоров по его усовершенствованию.

Тем не менее дискуссии ведутся. Выход КНДР из ДНЯО в 2004 г. и последующее проведение ею ядерного испытания привлекло внимание к статье 10 документа, регулирующей выход из него. Эта статья разрешает любому государству-участнику выходить из ДНЯО, если высшие интересы его национальной безопасности поставлены под угрозу. Такое государство должно разослать уведомление о выходе государствам-депозитариям и ООН, и через 6 мес. оно может считать себя свободным от обязательств по Договору.

Этим правом дважды воспользовалась КНДР - в 1994 и 2004 гг. Прецедент, созданный Пхеньяном, показал, что государства могут находиться в рамках ДНЯО, вполне легально развивать ядерные технологии (скрывая военные компоненты атомных программ), а при необходимости выйти из Договора и не понести за это никакого наказания. Стало расти понимание неприемлемости подобного положения.

Был выдвинут ряд предложений. Во-первых, вообще запретить выход из ДНЯО. Эта радикальная идея не встретила сколько-нибудь серьезной поддержки, поскольку она противоречит суверенитету государств и идет вразрез со сложившейся общей международно-правовой практикой. Другое предложение состоит в том, чтобы обязать государства, выходящие из ДНЯО, отказаться от преимуществ, полученных ими в результате членства в Договоре. Им пришлось бы возвратить поставщикам ядерное оборудование, материалы и технологии. Они также лишались бы права на продолжение подобных поставок. Но и такое предложение, не требующее обязательного внесения поправок в сам документ, было негативно встречено большинством развивающихся стран. Эти государства указывали на то, что на практике вернуть мирными средствами полученные вышедшим государством материалы и технологии было бы крайне сложно и косвенным образом такое положение фактически бы узаконило применение военной силы против стран, покинувших Договор.

Оживленные дебаты ведутся и вокруг статьи 4, признающей за всеми государствами-участниками право на мирное использование атомной энергии и обязывающей государства, располагающие ядерными технологиями, оказывать содействие в этом тем странам, которые такими технологиями не располагают. Вместе с тем между мирной и военной ядерными программами имеется технологическое сходство. Так, если государство приобретет технологию по обогащению урана до уровней, требуемых для производства топлива для АЭС (несколько процентов по содержанию изотопа урана-235), оно в принципе будет располагать практически всеми необходимыми знаниями и технологиями по его дальнейшему обогащению до оружейного уровня (свыше 80% по урану-235). Кроме того, отработанное ядерное топливо (ОЯТ) реакторов АЭС является сырьем для получения другого оружейного материала - плутония. Конечно, для наработки плутония из ОЯТ требуется создание радиохимических предприятий, но само наличие высокотехнологичного сырья для подобного производства представляет собой важный этап реализации возможной оружейной программы. В этих условиях производство оружейного урана и плутония, пригодного для изготовления ядерного взрывного устройства, становится лишь вопросом времени и политической воли.

Поскольку прямой запрет на создание национальных производств по обогащению урана и переработки ОЯТ в Договоре отсутствует, ряд стран выдвинули следующее предложение. Страны, пока не располагающие подобным производством, могли бы добровольно отказаться от него. В обмен на это государства, уже располагающие данными технологиями, гарантировали бы им поставки ядерного топлива для АЭС и исследовательских реакторов по справедливой цене. Чтобы придать подобным гарантиям большую надежность, для производства реакторного топлива могли бы быть созданы международные производственные центры, совместные предприятия с участием заинтересованных государств, а также «банк топлива» под эгидой МАГАТЭ. Разумеется, поставщики репатриировали бы ОЯТ, что снимало бы опасения по поводу его возможного использования для наработки оружейного плутония.

Эта инициатива также не вызвала энтузиазма у развивающихся стран. Они опасаются того, что в случае ее принятия страны мира окажутся разделенными на имеющих право на наукоемкое производство ядерных материалов и лишенных такого права. Озабоченность вызывает и то, что отказ от географического расширения подобных мощностей поставит существующих производителей в привилегированное положение и позволит им монополизировать быстрорастущий рынок мирной атомной энергетики. В результате цены вырастут еще больше, а это нанесет удар по наименее развитым странам. Не исключение, что страны-производители смогут манипулировать поставками для достижения политических целей и оказания давления на государства-получателей.

Вообще, вопрос о дискриминационном характере ДНЯО стоит весьма остро. Как уже упоминалось выше, этот документ делит страны мира на тех, кто имеет право обладания ядерным оружием (ядерная «пятерка»), и на тех, кто такого права не имеет (все остальные - более чем 180 стран). В период переговоров по заключению ДНЯО неядерные страны пошли на такое решение в обмен на два условия: во-первых, приобретение доступа к атомной энергетике (зафиксировано в статье 4, см. выше) и, во-вторых, обещание ядерных держав стремиться к ядерному разоружению (статья 6).

По мнению многих неядерных государств, причем не только развивающихся, ядерные державы не выполняют своих обязательств по статье 6. Основное недовольство вызывает то обстоятельство, что четыре из них (США, Россия, Великобритания и Франция) в принципе не готовы говорить о всеобщем и полном ядерном разоружении. Некоторые ядерные державы пытаются реагировать на такую критику. Так, правительство Великобритании провело исследование условий, при которых можно говорить о полном ядерном разоружении. Китай заявляет о своей приверженности всеобщему и полному ядерному разоружению, но отказывается идти на какие-либо разоруженческие шаги до тех пор, пока другие ядерные державы не разоружатся до сравнительно невысокого уровня китайского ядерного потенциала. Наверное, и России, несущей основное бремя ядерного разоружения, было бы полезно выдвинуть какую-либо позитивную инициативу в отношении всеобщего и полного ядерного разоружения.

Критику вызывает отказ тех же четырех ядерных держав взять обязательство не применять первыми ядерного оружия. Китай заявляет о приверженности данному принципу, хотя это обещание не может быть проверено и носит явно пропагандистский характер. Недовольны неядерные страны и нежеланием ядерных держав пересмотреть роль ядерного оружия в их национальных концепциях безопасности.

Многие неядерные страны, прежде всего, развивающиеся, требуют заключения Конвенции о запрещении ядерного оружия по аналогии с уже подписанными конвенциями, запрещающими другие виды ОМУ - химическое и биологическое. Хотя очевидно, что в обозримом будущем такая Конвенция не имеет перспектив, этот вопрос постоянно поднимается на обзорных конференциях государств-участников ДНЯО и заседаниях подготовительных комитетов.

В последнее время критике подвергаются США и Великобритания, приступившие к программам модернизации своих ядерных сил. Высказывается озабоченность судьбой российско-американского процесса сокращения стратегических наступательных вооружений после истечения срока действия Договора СНВ в 2009 г. и российско-американского Московского договора (Договора СНП) в 2012 г. Регулярно выдвигаются требования, прежде всего, к России и США о начале переговорного процесса по сокращению тактического ядерного оружия. В частности, от них требуют представить отчет о выполнении Президентских ядерных инициатив 1991-1992 гг., согласно которым значительная часть тактического ядерного оружия РФ и США была снята с боевого дежурства, а в дальнейшем либо ликвидирована, либо помещена на объекты центрального хранения. Насколько можно судить по имеющейся открытой информации, Россия полностью не выполнила эти решения, не имеющие юридически обязательного характера.

6. Непризнанные ядерные государства

Другой сложной проблемой является придание ДНЯО универсального характера. За его пределами остаются 4 государства - Индия, Израиль, Пакистан и КНДР. Все эти страны являются ядерными, хотя это и не признается Договором, поскольку три из них произвели ядерные испытания уже после того, как документ вступил в силу, а Израиль вообще не признает (но и не отвергает) наличия у него ядерного оружия. Присоединение указанных государств к ДНЯО возможно только в качестве неядерных, т.е. в том случае, если, по примеру ЮАР конца 1980-х - начала 1990-х гг., они согласятся уничтожить свой ядерный потенциал. В противном случае пришлось бы пересматривать соответствующие положения документа, на что государства-участники идти явно не готовы.

КНДР в 2006 г. согласилась ликвидировать свою ядерную программу в обмен на оказание помощи со стороны США, Южной Кореи, Китая, Японии и России, а также в ответ на политические уступки Вашингтона. В настоящее время Пхеньян приступает к реализации взятых на себя обязательств. Поэтому в перспективе не исключено возвращение КНДР в ДНЯО .

Израиль официально высказывается в поддержку создания на Ближнем Востоке зоны, свободной от оружия массового уничтожения, включая ядерное, но лишь после достижения устойчивого мира в регионе. Учитывая неопределенность перспектив прочного арабо-израильского урегулирования, туманными остаются и перспективы денуклеаризации Израиля. Официально Израиль также не производил испытаний ядерного оружия. Вместе с тем, имеются основания полагать, что такое испытание было им произведено совместно с ЮАР в конце 1970-х гг.

В отличие от Израиля, Индия и Пакистан готовы вернуться к безъядерному статусу только совместно с признанными ядерными державами. Индия впервые испытала ядерное взрывное устройство в 1974 г., заявив, что совершила его в «мирных» целях. После этого она воздерживалась от проведения подобных испытаний до 1997 г., хотя и располагала необходимыми технологиями и материалами. Такая сдержанность объяснялась, скорее всего, нежеланием провоцировать Исламабад. С точки зрения обычных вооружений и вооруженных сил Индия существенно превосходит Пакистан и, следовательно, не нуждается в ядерном сдерживании.

Однако в 1997 г. Дели все-таки решился на проведение ядерных испытаний. Это спровоцировало Пакистан на ответные меры. В результате Индия во многом утратила свои военные преимущества. Вероятнее всего, в Дели решили провести ядерные испытания, чтобы опробовать созданные после 1974 г. ядерные боезаряды нескольких типов до вступления в силу Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ).

В настоящее время международное сообщество фактически смирилось с ядерным статусом Индии и Пакистана. Санкции, введенные рядом стран против этих государств после проведения ими ядерных испытаний в 1997 г., в основном сняты. Акцент делается на том, чтобы Дели и Исламабад не стали источниками распространения ядерных материалов и технологий. Они не входят ни в ГЯП, ни в Комитет Цангера и, следовательно, не имеют никаких обязательств по экспортному контролю.

При этом особую опасность представляет Пакистан. Если Индия в одностороннем порядке создала эффективный национальный механизм экспортного контроля, то Пакистан, напротив, превратился в основной источник нелегальных поставок ядерных материалов и технологий. В начале текущего десятилетия была вскрыта деятельность подпольной международной сети во главе с «отцом» пакистанской ядерной бомбы А.К. Ханом. Есть основания полагать, что эта сеть поставляла технологии и материалы для реализации ядерных программ КНДР, Ирана и Ливии. Особую тревогу вызывает то, что А.К. Хан, по-видимому, имел «прикрытие» в органах государственной власти Пакистана. В условиях этой страны крайне маловероятно, что подобные поставки осуществлялись в обход силовых структур. Косвенно эту информацию подтверждает тот факт, что после раскрытия подпольной сети А.К. Хан был помилован президентом Пакистана и находится под домашним арестом. Однако не существует гарантий, что сообщники Хана и его покровители в пакистанских силовых структурах не продолжают снабжать формирующийся международный ядерный «черный рынок».

Кроме того, имеются опасения относительно безопасности хранения пакистанских ядерных боеприпасов и возможности их несанкционированного использования. Предполагается, что в целях безопасности они отстыкованы от средств доставки и находятся на одной из самых охраняемых военных баз, где расположена фактическая резиденция президента Мушаррафа. Тем не менее, сохраняется риск того, что они могут оказаться в чужих руках в результате государственного переворота. Сообщалось, что отслеживание пакистанских ядерных боезарядов является приоритетной задачей для спецслужб США и Израиля. Соединенные Штаты также негласно содействуют Исламабаду в реализации некоторых технических мер по укреплению ядерной безопасности.

В отношении Индии был взят курс на постепенный вывод ее из международной «ядерной» изоляции. Согласно решению ГЯП от 1992 г., в эту страну запрещено поставлять любые ядерные материалы и технологии. Это создает серьезные проблемы для развития индийской ядерной энергетики, поскольку Дели не может импортировать ядерные реакторы и топливо для них. Россия построила реактор для АЭС в Куданкуламе, ссылаясь на то, что соответствующее соглашение было достигнуто еще до решения ГЯП (завершение действующих контрактов в 1992 г. было разрешено). Однако РФ и Индия столкнулись с серьезными проблемами при поставках топлива для этой АЭС, разрешить которые ГЯП отказалась. По имеющейся информации, топливо было все же поставлено.

В 2005 г. Индия и США заключили ядерную сделку. В соответствии с ней, Вашингтон снимает ограничения на поставки в Индию материалов и технологий в обмен на ряд уступок с индийской стороны. Среди них - разделение гражданских и военных ядерных объектов и постановка первых под гарантии МАГАТЭ. По мысли американцев, такое решение позволит зафиксировать размеры индийского ядерного комплекса военного назначения и ограничит наращивание ядерного потенциала страны. При заключении ядерной сделки в Вашингтоне учли то обстоятельство, что Индия ответственно относится к борьбе с незаконным экспортом ядерных материалов и технологий и никогда не была источником поставок на ядерный «черный рынок».

Реализация сделки требует санкции со стороны ГЯП, поскольку она противоречит ее решению от 1992 г. США официально обратились в эту организацию с просьбой предоставить Индии «в виде исключения» особый статус. Эта просьба вызвала недовольство ряда неядерных государств, прежде всего, располагающих техническими возможностями по созданию ядерного оружия, но принявших политическое решение отказаться от приобретения ядерного статуса. Среди таких стран - Япония, Швейцария, Австрия, Германия, Норвегия. В свое время они отказались от приобретения ядерного оружия в обмен на ряд привилегий, в том числе связанных с получением беспрепятственного доступа к международному рынку мирных ядерных технологий. Поэтому, с их точки зрения, предоставление аналогичных привилегий Индии, не подписавшей ДНЯО и создавшей ядерное оружие, подрывает их статус и создает стимул для других стран последовать индийскому примеру в нарушение своих обязательств по нераспространению. Оппозиция в ГЯП оказалась неожиданно сильной, и пока просьба США так и не была удовлетворена.

Таким образом, посредством различных мер давления и сотрудничества международное сообщество побуждает непризнанные ядерные государства добровольно принять на национальном уровне меры по эффективному контролю за экспортом ядерных материалов и технологий. Одновременно они вовлекаются в международные режимы, способные ограничить их ядерные потенциалы. Так, присоединение к ДВЗЯИ или хотя бы соблюдение добровольного моратория на проведение ядерных испытаний препятствует модернизации ядерных сил непризнанных ядерных держав, которые не располагают эффективными средствами компьютерного моделирования таких испытаний. В случае заключения Договора о запрещении испытаний расщепляющихся материалов они также не смогут производить оружейные ядерные материалы и, следовательно, наращивать свой ядерный потенциал.

7. Иранская проблема

Недостатки режима ДНЯО весьма ярко показывает ситуация вокруг иранской ядерной программы. В этой ситуации следует выделять два аспекта. Первый - это иранская программа по обогащению урана, второй - решение вопросов соблюдения Тегераном соглашения о гарантиях с МАГАТЭ, которое было подписано еще в 1974 г. Сомнения в том, что Иран выполняет свои обязательства по соглашению, возникли давно. Однако лишь в 2002 г. были опубликованы данные космических снимков, где видны ядерные объекты. Вопреки своим обязательствам, Тегеран не проинформировал МАГАТЭ о создании этих объектов и о других видах своей деятельности в ядерной области. МАГАТЭ потребовало предоставления всей информации по незаявленной деятельности Ирана. Однако в течение нескольких лет иранское руководство так и не смогло удовлетворить требования Агентства.

Если ситуация вокруг соглашения 1974 г. представляет собой нарушение международного режима нераспространения, то вопрос об урановой программе Ирана сложнее. В соответствии со статьей 4 ДНЯО, Иран, как и любое другое неядерное государство-член Договора, имеет право на развитие мирной атомной энергетики. Тегеран утверждает, что он стремится приобрести технические возможности по обогащению урана исключительно в целях наладить собственное производство топлива для АЭС. Пока что нет оснований полагать, что Иран сумел произвести высокообогащенный уран, не говоря уже об оружейном. Однако, получив мощности по обогащению урана до уровня, позволяющего использовать его в качестве топлива, он сможет применить ту же самую технологию для дальнейшего его обогащения до оружейного уровня. Но это лишь опасения, и они никак не кодифицированы в тексте ДНЯО и других международно-правовых документах.

США и их союзники настаивают на том, что Иран должен прекратить урановую программу. По их мнению, он может реализовать свои права, вытекающие из статьи 4 ДНЯО, только при выполнении всех остальных положений Договора. Такая аргументация носит спорный характер. Поэтому Вашингтон предпринял серьезные международные усилия по делегитимации иранской программы. При этом он в полной мере воспользовался нежеланием Тегерана адекватным образом разрешить вопросы с МАГАТЭ. Бесконечные затяжки с предоставлением необходимой документации, постоянные проблемы с допуском международных инспекторов, агрессивная риторика вынудили все основные державы согласиться с тем, чтобы вопрос об Иране был поставлен на рассмотрение Совета Безопасности ООН. Но и тогда иранское руководство не пошло на уступки, что открыло путь к принятию нескольких резолюций СБ, требующих от Тегерана разрешить вопросы с МАГАТЭ и остановить программу по обогащению урана. Иран в вызывающей манере отверг эти резолюции, чем нарушил свои обязательства как члена ООН. Это позволило американцам юридически подкрепить свою позицию.

Вместе с тем в тексты резолюций СБ ООН были включены требования по урановой программе Ирана, которые вряд ли согласуются с действующим международно-правовым режимом нераспространения. Почему с этим согласились РФ и Китай, непонятно. Такая позиция оказала большое содействие Вашингтону и затруднила поиски дипломатического решения проблемы. Если даже Иран уладит вопросы с МАГАТЭ, что он, наконец, пообещал сделать, Москва и Пекин будут все равно подвергаться сильнейшему давлению со стороны Запада с тем, чтобы ввести против Тегерана новые, более жесткие, санкции на уровне СБ ООН.

8. Другие элементы международно-правового режима, дополняющие ДНЯО

Имеется целый ряд международно-правовых документов, дополняющих ДНЯО. Некоторые из них были подписаны еще до заключения этого Договора. Данные документы запрещают или ограничивают развертывание ядерного оружия в отдельных географических зонах и пространственных средах, а также накладывают лимиты на отдельные виды оружейной ядерной деятельности. Международно-правовые документы дополняются добровольными мерами, принимаемыми государствами в одностороннем порядке.

Существует четыре региональных договора о создании зон, свободных от ядерного оружия. Договор Тлателолко запрещает подобное развертывание в Латинской Америке и странах Карибского бассейна, Договор Раротонга - в Южной части Тихого океана, Договор Пелиндаба - а Африке и Бангкокский договор - в Юго-Восточной Азии. Еще в конце 1950-х гг. безъядерной была объявлена Антарктика. Кроме того, безъядерной зоной объявила себя Монголия. Ведется обсуждение создания такой зоны и в Центральной Азии, однако пока эта идея не реализована. Инициатива о создании безъядерной зоны в Центральной и Восточной Европе была отвергнута центральноевропейскими государствами. Они опасались, что создание такой зоны воспрепятствует их приему в НАТО.

В результате формально свободным от ядерного оружия объявлено все Южное полушарие и небольшая часть Северного. Однако юрисдикция указанных документов ограничена национальной территорией подписавших их стран, а также их территориальными водами. Международные воды остаются открытыми для плавания кораблей ядерных государств с ядерным оружием на борту. Ряд государств не препятствуют заходу кораблей, вероятно, имеющих на борту ядерное оружие, в свои территориальные воды и порты, а также пролету военных самолетов, способных нести ядерное оружие, через свое воздушное пространство.

Два документа запрещают развертывание ядерного оружия в двух природных средах - на морском дне и в космическом пространстве, включая Луну и другие небесные тела. Но эти документы также не свободны от недостатков. Прежде всего, они не содержат режима проверки, что позволяет осуществлять там скрытное развертывание.

В 1963 г. СССР, США и Великобритания подписали Договор о запрещении ядерных испытаний в трех средах - в атмосфере, на поверхности и под водой. Другие ядерные державы не присоединились к этому договору. Франция продолжила осуществлять ядерные испытания под водой на атолле Муруроа, Китай - наземные ядерные испытания на полигоне Лобнор в провинции Синьцзян. ЮАР, вероятно, совместно с Израилем, провела ядерное испытание под водой.

В 1996 г. был открыт для подписания Договор о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Он должен был вступить в силу после его ратификации 44 государствами, располагающими ядерными технологиями. Среди них - все непризнанные ядерные державы. Большинство из 44 стран, включая Россию, Францию и Великобританию, уже ратифицировало данный Договор. Китай и США подписали его, но не ратифицировали. Тем не менее, перспективы вступления этого документа в силу остаются неопределенными из-за обструкционистской политики администрации США, заявившей о том, что она не будет ставить этот договор на ратификацию.

Тем не менее все официальные ядерные державы пока добровольно воздерживаются от проведения ядерных испытаний: Россия, США и Великобритания - с конца 1980-х гг., а Франция и Китай - с середины 1990-х. Индия, Пакистан и КНДР провели ядерные испытания под землей, явно стремясь ограничить международную критику своих действий. При этом с 1997 г. Индия и Пакистан тоже придерживаются добровольного моратория. Продолжает функционировать и Организация ДВЗЯИ, призванная обеспечивать соблюдение этого Договора. Любопытно, что взносы в эту организацию делают и США.

В рамках Конференции ООН по разоружению в Женеве ведутся многосторонние предварительные переговоры по заключению международной Конвенции о запрещении производства оружейных расщепляющихся материалов. Такая Конвенция стала бы дополнительным барьером на пути появления новых ядерных государств, а также ограничила бы материальную базу для наращивания ядерного потенциала стран, располагающих ядерным оружием. Однако эти переговоры зашли в тупик. Первоначально их блокировал Китай, требуя, чтобы США согласились на заключении договора о запрещении развертывания оружия в космосе. Затем Вашингтон объявил, что не видит смысла в таком договоре, поскольку, с его точки зрения, его соблюдение не поддается проверке.

Действующий международно-правовой режим нераспространения ядерного оружия, сложившийся вокруг ДНЯО, сумел замедлить распространение ядерного оружия в мире. Более десятка государств, располагающих техническими возможностями по созданию ядерного оружия, добровольно отказалось от приобретения ядерного статуса. Имеется прецедент, когда одна из стран, ЮАР, пошла на ликвидацию уже созданного ядерного потенциала. Этот режим оказал сдерживающее воздействие и на государства, не присоединившиеся к ДНЯО. Они были вынуждены пойти на самоограничения при проведении ядерных испытаний, а также предпринять меры по предотвращению утечек своих ядерных технологий. Даже наиболее проблемный случай КНДР, создававшей ядерное оружие в нарушение обязательств по Договору, все же свидетельствует о том, что факт нарушения мобилизовал международное сообщество на активные действия, направленные на ликвидацию ядерной программы этой страны и ее возвращение в ДНЯО. При этом созданный в рамках МАГАТЭ режим инспекций выявил факты нарушений и был вновь задействован в целях мониторинга за выполнением денуклеаризации этой страны.

Вместе с тем, разработанный еще в 1960-е гг. документ нуждается в адаптации к новым реалиям. Распространение научно-технических знаний позволяет все большему количеству стран развивать ядерные технологии и, пользуясь лазейками в Договоре, вплотную подойти к созданию ядерного оружия. Другая проблема - риск ядерного распространения среди негосударственных группировок, который действующий режим практически не регулирует.

Все это требует от международного сообщества интенсивных усилий по укреплению режима нераспространения - как в рамках имеющегося комплекса мер, так и путем выработки новых решений.

9. Заключение

Режим нераспространения ядерного оружия направлен на обеспечение стабильности и безопасности в мире. В 1963 году, когда только четыре государства имели ядерные арсеналы, правительство Соединенных Штатов делало прогноз, что в течение предстоящего десятилетия появится от 15 до 25 государств, обладающих ядерным оружием; другие же государства предсказывали, что это число может даже возрасти до 50. Опасения по поводу появления ядерного оружия в политически нестабильном государстве привели к образованию закрытого «Ядерного клуба» из пяти первых стран-разработчиков ядерного оружия. Остальные страны могли использовать только «мирный атом» под международным контролем. Эти инициативы не вызвали противоречий мирового сообщества, большинство стран подписала Договор, добровольно отказываясь от получения ядерного оружия, более того, в последующие годы были заключены договоры, запрещающие использования ядерного оружия в ряде регионов мира. Эти регионы получили статус безъядерных зон. Рядом конвенций были запрещены любые испытания ядерного оружия не только на земле, но и в космосе.

Однако сейчас ряд стран высказывает желание присоединиться к «Ядерному клубу», обуславливая это тем, что наличие у них ядерного оружия вызвано требованиями их национальной безопасности. К таким странам относятся Индия, Пакистан. Однако их официальному признанию в качестве ядерных держав мешает не только противодействие стран-членов Договора, но и сам характер Договора. Израиль официально не подтверждает наличие у себя ядерного оружия, но и не присоединяется к Договору в качестве неядерной страны. Совершенно особая ситуация складывается с Северной Кореей. Ратифицировав ДНЯО, Северная Корея вела разработки мирных ядерных программ под контролем МАГАТЭ, однако в 2003 г. Северная Корея официально вышла из ДНЯО и закрыла доступ инспекторам МАГАТЭ к своим ядерным лабораториям. Позже было официально объявлено о первых успешно проведенных испытаниях. Мировое сообщество во главе с ООН предприняли ряд попыток уговорить Северную Корею свернуть свою ядерную программу, но это ни к чему не привело. В результате было решено созвать Совет Безопасности ООН, чтобы решить вопрос санкций для Северной Кореи. В тайной разработке ядерного оружия так же подозревается Иран.

Случай с Северной Кореей создает опасный прецедент, когда разработка ядерного оружия выходит из-под международного контроля. Существует опасность попадания ядерного оружия в руки террористических организаций. Для предотвращения этих опасностей МАГАТЭ требует ужесточить санкции против стран-нарушителей договора, усилить контроль над ядерным топливом и оборудованием.

Все эти вопросы были подняты на очередной конференции в 2005 г., однако тогда страны не смогли прийти к единому мнению по данным вопросам.

Среди наиболее ярких тенденций в рассматриваемой сфере можно отметить такие. В мире отсутствуют необходимые условия для обеспечения поддержания режима нераспространения ядерного оружия: отдельные государства активно препятствуют созданию атмосферы мирного сосуществования на основе общепризнанных принципов и норм международного права; уже много лет отсутствует прогресс на разоруженческих форумах и переговорах; предпринимаются попытки подменить меры по нераспространению юридического характера односторонними действиями и разнообразными политическими инициативами.

Состоянием дел в области образования по вопросам нераспространения и разоружения обеспокоена Генеральная Ассамблея ООН. В своей резолюции, принятой на 55-ой сессии в 2000 г., этот главный орган ООН просил Генерального секретаря подготовить исследование о сути современного образования в обозначенной сфере, его текущем состоянии и способах развития Л и поощрения. Подготовленное исследование было высоко оценено Генеральной Ассамблеей, которая в 2002 г. выразила убеждение в том, что «сегодня как никогда ранее сильна необходимость в образовании по указанным вопросам».

Вопросы ограничения импорта материалов и чувствительных технологий должны решаться не только ограниченным числом стран-импортеров. Предпочтительно, чтобы решения по таким вопросам принимались в рамках согласования позиций всех заинтересованных государств, в том числе и особенно государств-экспортеров продуктов мирной ядерной энергетики.

Такая позиция основана, во-первых, на согласительной природе международного права, основного регулятора международных отношений. Во-вторых, для успешного функционирования в целом режима нераспространения ядерного оружия необходим устойчивый баланс интересов. С одной стороны -- интересов свободного доступа к благам мирной ядерной энергетики, с другой -- интересов непереключения с мирной на военную ядерные программы.

В преамбуле Договора о нераспространении ядерного оружия 1968 г. (абзац 6) закреплён принцип доступности всем государствам благ мирного применения ядерных технологий. Статья IV Договора прямо предусматривает право всех его участников развивать исследования производства и использования ядерной энергии в мирных целях без дискриминации, что отражает свободу государств в обладании, строительстве, использовании и т.д. ядерных установок для получения электроэнергии и для других невоенных нужд.

Достаточным основанием для наиболее широкого доступа неядерных государств к мировым достижениям научной и технической мысли в ядерной области должно являться принятие максимальных обязательств в сфере международного контроля.

Однако необходимо дальнейшее совершенствование института международного контроля, расширение сферы его охвата. Существующая практика реализации норм данного института требует урегулирования многих вопросов.

Так, например, назрела необходимость научной проработки с целью создания новых международно-правовых норм такого аспекта, как ответственность служащих международных организаций и иных лиц, на которых возлагается обязанность по реализации мер международного контроля. Определение правовой природы такой ответственности, её наличие и адекватность - это лишь пример вопросов, требующих научного рассмотрения.

В целях укрепления режима ядерного нераспространения во всех его аспектах, в т.ч. для успешного функционирования международного контроля требуется совершенствование внутреннего законодательства государств.

Усилия государств в области национального нормотворчества должны быть сосредоточены на следующих направлениях:

1) Признание преступлениями и установление уголовной ответственности за деяния, последствием которых будет распространение ядерного оружия. Даже поверхностный анализ источников уголовного законодательства в отдельных зарубежных государствах показывает, несмотря на наличие в уголовном законе многих стран составов преступлений, имеющих отношение к ядерному распространению, далеко не все возможные деяния криминализированы. Отсутствует единообразие в закреплении элементов состава преступлений.

Возникает вопрос. Не целесообразно ли разработать и принять на международном уровне конвенцию, где бы детально перечислялись деяния, которые необходимо признать преступными и установить наказание? Думается, целесообразно по ряду причин, среди которых: соглашение установит юридическую обязанность государств ввести уголовное преследование за конкретные преступления, перечень которых будет сформулирован; найдут разрешение вопросы правового сотрудничества по борьбе с указанными правонарушениями, включая вопросы правовой помощи и т.д.

Признание преступлениями упоминаемых деяний позволит задействовать возможности национальных правоохранительных органов, что станет дополнительным препятствием к ядерному распространению.

2) Формирование надежной системы экспортного контроля. Эффективное регулирования законодательства в области экспорта материалов и технологий, чувствительных к распространению, позволит исключить всякое трансграничное перемещение предметов экспорта, которые могут способствовать созданию ядерного оружия.

В этой связи усматривается как минимум два аспекта. Первое. Международное право должно установить юридические обязательства по созданию государствами национальных систем экспортного контроля. Второе, глубоко проработанные на международном уровне модели таких систем помогут государствам сформировать действенные механизмы по контролю за экспортом.

3) Регламентация мер по обеспечению ядерной безопасности, содержание которой сегодня трактуется более широко. Наряду с задачей нейтрализации опасности от ядерных материалов (недопущение самопроизвольной цепной реакции, защита от радиационного заражения и т.д.), требуется надежно оградить такие материалы от неправомерного захвата, использования и т.д., т.е. от их незаконного оборота.

...

Подобные документы

Разработка и содержание "Договора о нераспространении ядерного оружия", периодический контроль его действий в виде конференций. Международное агентство по атомной энергии: структура, страны-участники и основные функции. Понятие и значение безъядерных зон.

реферат , добавлен 23.06.2009


Договор о нераспространении ядерного оружия. Функции и задачи органов международного контроля. Выступление Президента России на саммите государств–членов СБ ООН по ядерному разоружению и нераспространению. Современные проблемы ядерного нераспространения.

курсовая работа , добавлен 27.06.2013


История создания и использования ядерного оружия, его первые испытания в 1945 г. и применение против мирных жителей Хиросимы и Нагасаки. Принятие в 1970 Договора о нераспространении ядерного оружия. Политика безопасности России на Корейском полуострове.

курсовая работа , добавлен 18.12.2012


Анализ влияния проблемы ядерного нераспространения на контроль над ядерными вооружениями, перспективы их дальнейших сокращений и ограничений. Изучение международных действий по повышению эффективности систем учета, контроля и защиты ядерных материалов.

доклад , добавлен 22.06.2015


Иранская ядерная программа и сохранение режима нераспространения ядерного оружия. Опыт урегулирования проблемы нераспространения оружия массового уничтожения в отношении Ирана. Сохранение дипломатического противостояния с Соединенными Штатами Америки.

курсовая работа , добавлен 13.12.2014


Цели международного агентства по атомной энергии. Поощрение исследований и разработок по мирному использованию атомной энергии. Применение системы гарантий того, что гражданские ядерные программы и разработки не будут использоваться в военных целях.

презентация , добавлен 23.09.2014


Особенности распространения оружия массового уничтожения на Ближнем Востоке. Причины и мотивы распространения ядерного оружия в данном регионе. Внешние и внутренние факторы иранской ядерной программы. Влияние израильской ядерной программы в мире.

статья , добавлен 06.09.2017


Принятие международной конвенции о физической защите ядерного материала. Нормативно-правовая база предупреждения актов ядерного терроризма в зонах риска на примере Ростовской области. Противодействие нарушениям режима нераспространения атомного оружия.

дипломная работа , добавлен 02.08.2011


Знакомство с особенностями глобальных проблем человечества. Характеристика основных причин возникновения ядерного оружия. Рассмотрение путей решения проблем войны и мира: поиск политических путей, урегулирования социальных конфликтов, отказ от войны.

презентация , добавлен 17.05.2013


Особенности взаимоотношений Ирана с Россией и США. Выбор "ядерного" фактора в качестве инструмента воздействия на Иран. Иранская дипломатия по нейтрализации давления США и создания международного имиджа Ирана. Военный путь решения "иранской проблемы".

На факультете международных отношений СПбГУ с лекциями выступил ассоциированный старший научный сотрудник Стокгольмского института исследования проблем мира, специалист в области атомной энергетики Роберт Келли. В интервью "Росбалту" он рассказал о проблемах, связанных с ядерным терроризмом, соблюдением режима нераспространения ядерного оружия, а также о роли образования в сфере информирования населения об атомной энергетике.

Г-н Келли, как вы оцениваете роль Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) в современной международной политике и как вы видите его развитие в будущем?

Я не думаю, что МАГАТЭ играет роль в международной политике. У этой организации есть строго определенная роль, заключающаяся в осуществлении контроля за ядерными материалами. Сфера деятельности МАГАТЭ довольно узка – агентство всего лишь предоставляет техническую информацию тем, кто определяет контуры мировой политики и само по себе оно политикой не занимается.

МАГАТЭ отправляет своих сотрудников в любую страну, обладающую ядреными материалами. Инспекторы МАГАТЭ потом заявляют: "Мы проверили их ядерные материалы, провели количественную оценку, осмотрели ядерное топливо и реакторы, и мы знаем, что все на месте". Или: "У нас проблемы, не все на месте". И дальше это уже дело Совета Безопасности ООН и национальных внешнеполитических ведомств, которые должны принимать политические решения.

К сожалению, сегодня в мире существует настоящий "черный рынок" ядерных материалов, что вызывает тревогу. На ваш взгляд, в связи с этим, насколько актуальна угроза ядерного терроризма?

Вы начали свой вопрос с упоминания "черного рынка" ядерных материалов, а затем спросили про терроризм. Да, я думаю, между этими явлениями есть определенная связь. "Черный рынок", организованный рядом лиц, вовлеченных в пакистанскую военную ядерную программу, вызвал огромное беспокойство, но в настоящее время эта проблема решена.

Правительства многих стран в настоящий момент демонстрируют понимание того, что неконтролируемое перемещение ядерных материалов и оборудования для их производства создают угрозу ядерного терроризма.

Сегодня существует определенное сотрудничество между правительствами в этом направлении. Даже если они не согласны по остальным вопросам, у них не возникает никаких разногласий по вопросу предотвращения нелегального трафика ядерных материалов, поскольку он повышает уровень угрозы ядерного терроризма.

Такая угроза действительна существует. И мы говорим здесь не о том, что принято называть "грязной бомбой". Это как раз не самое страшное. Если даже такая бомба взорвется, от ее воздействия пострадает не так много людей. Речь идет об изготовлении ядерного взрывного устройства, что постепенно кажется все более вероятным. И если его взорвут, это будет катастрофой для любого общества, по своим масштабам значительно более драматичной чем трагедия 11 сентября 2001 года.

В 1991-1993 и в 2001-2005 годах вы были заместителем руководителя миссий инспекторов МАГАТЭ в Ираке. Как вы оцениваете работу агентства, проделанную там за эти годы?

Агентство в 1990-е годы действовало очень разумно. МАГАТЭ привлекало к работе многих экспертов, в первую очередь, из стран, обладающих ядерным оружием, - США, Великобритании, Франции и России. Не участвовал только Китай.

Поскольку агентство прибегало к услугам приглашенных экспертов, а не полагалось только на собственный персонал, результат был успешным.

Я также должен упомянуть, что руководство МАГАТЭ обратилось к Германии и Нидерландам, у которых есть специалисты в области газоцентрифужного метода обогащения урана. Их работа по выявлению скрытой и незаявленной деятельности была очень продуктивна.

Инспекторы МАГАТЭ также проделали хорошую работу по обнаружению ядерных материалов в Ираке, информация о которых утаивалась годами. И после войны, которую вела коалиция, удалось обеспечить непереключение иракских ядерных материалов на военные цели.

После аварии на японской АЭС в Фукусиме появились серьезные опасения в отношении использования атомной энергии в мирных целях. Как вы думаете, каково будущее мирной атомной энергии?

После трагедии в Фукусиме я всерьез опасался, что для атомной энергии наступили тяжелые времена. Однако оказалось, что это не так. Спустя два года люди смотрят на данную проблему по-другому. Это была ужасная катастрофа, но мирный атом – источник электроэнергии, который не загрязняет окружающую среду, и нам без него не обойтись.

Многим политикам, столкнувшимся с нежеланием населения иметь дело с атомной энергией, пришлось заявить: "Если вы хотите иметь достаточно электричества, то нам нужна атомная энергетика".

У нас есть пример Германии, которая отказывается от атомной энергетики. И сейчас уже видно, что и с политической, и с технической точки зрения это недальновидное решение. Я – инженер-атомщик, и я верю в атомную энергию. Я уверен, что она может быть безопасной. Фукусима – это только повод, чтобы удвоить усилия для того, чтобы сделать ядерную энергетику еще более надежной.

Еще одна насущная проблема – это будущее режима нераспространения ядерного оружия. К сожалению, здесь есть определенные проблемы. Так, Израиль, Пакистан и Индия не подписали Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), Северная Корея вышла из этого договора. Существует вероятность того, что "ядерный клуб" может расшириться. В этой связи, какие инструменты для укрепления режима нераспространения ядерного оружия вы видите?

Я согласен, что ДНЯО переживает не лучшие времена. В настоящее время три страны, в арсеналах которых есть ядерное оружие, не имеют международно-правового статуса государств, обладающих ядерным оружием.

В связи с этим начинают применяться очень странные исключения. Например, США и Индия развивают сотрудничество и действуют так, как будто бы Индия не имеет ядерного оружия, хотя оно у нее есть. Более того, они стремятся убедить другие страны относиться к Индии как к государству без ядерного оружия. В итоге все начинают верить в правильность подобного поведения.

Я думаю, что, с точки зрения соблюдения условий договора, такие исключения крайне опасны и могут разрушить консенсус, который сохранялся годами.

В этом отношении один из важнейших примеров – консенсус, существующий в рамках ДНЯО уже много лет между США и Россией. Сейчас в трактовки договора начинают вводить политические аспекты, которые подрывают сотрудничество и консенсус.

Пожалуй, одним из наиболее перспективных инструментов укрепления режима нераспространения ядерного оружия является образовательная деятельность. В этой связи крайне интересным является проект Atomic Reporters. Не могли бы вы поподробнее рассказать о данном проекте?

Atomic Reporters – это инициатива бывших сотрудников МАГАТЭ, которые по роду своей деятельности в агентстве часто взаимодействовали со СМИ. Они видели, что общественность далеко не лучшим образом осведомлена о вопросах, связанных с атомной энергией. Это сложная область, многие относятся к ней с опаской. Мы видим, что качество информирования все снижается.

Проект направлен на обучение журналистов из различных стран мира. Представители СМИ получают базовое представление о ядерной энергетике и ядерных технологиях, осваивают ключевую терминологию, чтобы корректно использовать специфические понятия и, в итоге, более достоверно доносить информацию до общественности и политиков.

В настоящее время многие журналисты даже не знакомы с терминологией в сфере ядерной энергетики, что, естественно, негативно влияет на их возможность донести необходимую информацию без искажений.

Проект также дает возможность журналистам, освещающим вопросы, связанные с атомной энергетикой, получить квалифицированную консультацию. Они будут знать, где найти нужную информацию и к кому обратиться за разъяснениями.

- То есть, во многом, ключевым вопросом в этой сфере является образование.

Образование в области ядерной энергии, в особенности для тех, кто не имеет технической подготовки, - это очень сложный вопрос. А поскольку репортеры играют крайне важную роль в формировании общественного мнения и, в определенной степени, политического курса, это крайне важное направление.

Это, в том числе, причина, по которой я приехал в Санкт-Петербург – пообщаться со студентами факультета международных отношений СПБГУ по данному вопросу. Важно, чтобы они чувствовали себя более комфортно, сталкиваясь со сложными техническими аспектами. Важно, чтобы они получили представление о базовых понятиях, познакомились с терминологией, и итоге могли бы, оставаясь специалистами в области политических дисциплин, лучше понимать проблемы такой специфической сферы, как атомная энергетика.

Международное агентство по атомной энергии заявило, что достигло прогресса в выявлении черного рынка ядерных материалов, который возглавлял ведущий ученый-атомщик Пакистана. Однако агентству нужно больше информации от иностранных посредников и научных групп о складировании ядерных материалов.

Представители Соединенных Штатов и международных агентств сообщают, что недавние аресты и рейды в ЮАР, Германии и Швейцарии привели к крупному прорыву в раскрытии сети, которую МАГАТЭ назвала ядерным супермаркетом. Сеть возглавлял ученый из Пакистана Кадир Хан - отец исламской атомной бомбы. Он снабжал ядерными материалами Ливию, Иран и Северную Корею с середины 80 годов. В феврале он был смещен с высокого правительственного поста и в выступлении по национальному телевидению признал, что продавал ядерные секреты.

На прошлой неделе группа МАГАТЭ в ЮАР помогала властям выявить связи германского бизнесмена, который занимался контрабандой ядерными материалами, используя сеть Хана. По словам директора исследовательского центра политики безопасности в Женеве Шахрама Чубина, участие Южной Африки не стало сюрпризом: «Если есть такая страна, как ЮАР, с развитой ядерной инфраструктурой, от которой она отказалась в 90 годы, когда покончила с режимом апартеида, то в ней должно остаться довольно много ресурсов интеллектуальной экспертизы, равно как и оборудования и технологии».

Чубин, иранец по национальности, утверждает, что, покончив с апартеидом, Южная Африка установила хорошие дипломатические отношения с Ираном, которые могли перерасти в обмен ядерными секретами.

«Эти две страны, Иран и Южная Африка, долгое время жили при режиме санкций, имеют опыт существования при таком режиме, и знают, как его нарушать, используя подставные компании и третьи страны», - говорит Шахрам Чубин.

Подробности о черном рынке открылись в прошлом году, когда Ливия признала, что купила атомное оружие, созданное Ханом, на 50 миллионов долларов. МАГАТЭ установило, что главным пунктом, через который проходили поставки, был Дубай, но в производстве компонентов, сборке и поставках материалов, которые могли быть использованы для создания атомной бомбы, участвовало много компаний, посредников и финансистов из Азии, Африки, Европы и Ближнего Востока.

Эта новость потрясла Международное атомное агентство ООН, так как оказалось, что любая страна с достаточным капиталом может заняться скупкой ядерных материалов. Созданные, вероятно, в Китае 60 годов чертежи, которые Ливия купила у Пакистана, были посланы в Ливию в простом пластиковом бельевом мешке. Рабочие чертежи создания атомного оружия были Ливией переданы в этом году, но специалисты говорят, что сохранилось множество копий, копий с копий, и где-то хранятся оригиналы.

Правительство Пакистана отрицает, что ему были известны нелегальные махинации Хана. Но Ребекка Джонсон, редактор журнала «Дисармемент дипломаси», считает, что в это трудно поверить.

«Я полагаю, что это маловероятно, чтобы правительство Пакистана, не одобрило деятельность Хана хотя бы в целом, если оно предпочитало не вникать в скользкие подробности, - говорит она. - Я убеждена, что, когда мы узнаем больше о сети Хана, мы обнаружим коммерческих и военных соучастников из разных стран, таких как Южная Африка и Великобритания».

Абдул Кадир Хан был металлургом, который прошел научную школу в Западной Германии в 70 годы. Докторскую степень он получил в Бельгии в Католическом университете, а затем стал работать по обогащению урана на центрифуге, созданной в результате англо-голландско-германского партнерства.

В середине 70 годов он вернулся в Пакистан, привезя с собой выкраденные чертежи центрифуги и список фирм, продающих технологию, которая может быть использования при создании атомного оружия.

К середине 80 годов Хан создал сеть посредников и подставных компаний и импортировал достаточное количество обогащенного урана для создания атомной бомбы. Аналитики говорят, что он закупил его слишком много и стал перепродавать на черном рынке таким странам, как Иран. Хан приобрел большой личный авторитет, крупное личное состояние, купил гостиницу в Западной Африке, имел в своем распоряжении самолеты.

МАГАТЭ выявляет подозреваемые компании в двадцати странах, включая Малайзию, Шри Ланку, Россию, Китай, Испанию, Турцию и Японию, но требуется больше информации и производство независимых анализов в разных местах Пакистана.

До сих пор Исламабад этого не позволял, передав МАГАТЭ образцы, полученные собственными учеными. Агентство хочет усилить контроль над ядерными материалами, чтобы будущие «Ханы» или террористы не могли получить доступа к ингредиентам, пригодным для создания атомного оружия. Гэри Самор, глава института Стратегических исследований, утверждает, что задача это трудная, но выполнимая: «В каких-то аспектах - уже поздно, ибо страны, которые уже получили техническую информацию, как Ливия, Иран и Северная Корея, ею владеют. Но еще не поздно убедить их - каждую в отдельности - отказаться от ядерной программы, как это удалось с Триполи, путем переговоров. И еще возможно уничтожить сеть, чтобы через нее не поступала новая информация в другие страны».

На следующей неделе правление МАГАТЭ из 35 человек проведет ревизию и оценит прогресс в решении дела о прекращении ядерных программ Ливии и Ирана.

Возникает и более общий вопрос: что станет с мировым рынком ядерных материалов при установлении фактически фиксированной картельной цены на НОУ через поставки со стороны международных центров? Как гарантировать, что такая картельная цена действительно будет самой низкой и тем самым создаст стимул для отказа импортеров от собственного ЯТЦ? Как исключить возможность превращения концепции «гарантированных поставок НОУ» в инструмент шантажа в руках стран-получателей, нацеленного на получение все больших скидок и привилегий в ядерном сотрудничестве согласно ст. IV ДНЯО? Ведь любая страна теоретически сможет претендовать на такие льготные поставки и новые проекты домов (а возможно, дополнительно и на поставки готового топлива), заявив, что в ином случае она будет создавать собственный топливный цикл.

Создание многосторонних центров ЯТЦ также влечет много сложностей экономического, технического и юридического характера. Будет ли право на получение НОУ или ядерного топлива тем или иным государством зависеть от доли его инвестиций в МЦОУ или же право на импорт будет зависеть только от отказа от собственного ЯТЦ, а цена и объем услуг определяться мировым рыночным механизмом? Иными словами, если какое-либо государство не пожелает инвестировать в МЦОУ за рубежом, будет ли оно иметь право на гарантированные поставки только за отказ от собственного ЯТЦ? Каковы будут экономические отношения между МЦОУ и национальными компаниями, работающими на экспорт, особенно если одно и то же государство будет участником первых и также иметь вторые?

Означает ли это, что гарантированные поставки будущих МЦОУ вытеснят национальные фирмы по обогащению урана исключительно на рынок государств - обладателей ЯТЦ? За счет чего будут возмещаться убытки предприятиям в составе МЦОУ, вызванные гарантированными поставками НОУ по заниженным ценам? Какие члены МЦОУ возьмут на себя обязательства по вывозу на свою территорию, переработке и хранению ОЯТ импортеров?

Нужно также учитывать и то обстоятельство, что монополизация со стороны МЦОУ ключевых элементов ЯТЦ (обогащения урана и переработки ОЯТ) может негативно повлиять на рынок остальных звеньев ЯТЦ - производство уранового концентрата, гексафторида урана и тепловыделяющих сборок для реакторов. Особенно это касается тепловыделяющих сборок, поскольку поставка сертифицированных свежих сборок, а также вывоз и переработка облученных сборок, как правило, технологически и коммерчески тесно увязаны с поставками самих реакторов.

Наконец, успех инициативы постепенной интернационализации топливного цикла, предложенной руководством МАГАТЭ и подразумеваемой планами экспансии МЦОУ, во многом будет определяться прогрессом в вопросе прекращения производства расщепляющихся материалов для военных целей.

Едва ли можно рассчитывать на согласие всех стран, не имеющих ЯТЦ, навсегда связать свою ядерную энергетику с МЦОУ, если страны, обладающие технологиями производства расщепляющихся материалов, включая пять ядерных держав - членов ДНЯО и четыре страны«аутсайдера», не достигнут соглашения о запрете производства расщепляющихся материалов для военных целей, а их обогатительные заводы и предприятия по переработке ОЯТ останутся вне контроля МАГАТЭ.

Данный вопрос в принципе можно решить путем переговоров по Договору о запрещении производства расщепляющихся материалов в военных целях (ДЗПРМ). Но эти переговоры, как известно, уже несколько лет находятся в глухом тупике на Конференции по разоружению в Женеве из-за военно-стратегических, технических и политических расхождений участников процесса. Перечисленные вопросы требуют объективной, тщательной и компетентной проработки. При этом следует учитывать опыт исследований 70-80-х годов прошлого столетия.

Необходим и анализ имеющихся практических проектов, нацеленных на решение проблемы нераспространения технологий ЯТЦ. В этом отношении представляет интерес строительство российской компанией «Атомстройэкспорт» атомной станции в Иране. В соответствии с межправительственным соглашением Россия приняла на себя обязательство поставлять свежее топливо и забирать ОЯТ на весь период работы станции, сооружаемой в Бушере, вплоть до конца срока ее эксплуатации.

Применение подобной практики во всех странах, приступающих к развитию ядерной энергетики, отвечало бы задачам обеспечения безопасности ЯТЦ. Дополнительную привлекательность подобной практике для стран-получателей придает тот факт, что они избавляются от проблем обращения с ОЯТ. Тем самым снимаются серьезные преграды для национальных программ развития ядерной энергетики. С другой стороны, тот же иранский опыт демонстрирует, что подобные двусторонние соглашения сами по себе не исключают заинтересованности государств в собственном ЯТЦ.

"Die Welt": Много говорят о том, что ядерное оружие может попасть в руки международного терроризма. Насколько реальна такая опасность?

Мохамед Эль-Барадеи (Mohammed Al Baradei): В данный момент такая опасность является потенциальной. Однако существует реальная опасность, что радиоактивный материал может попасть в руки террористов. С его помощью они могут сделать "грязную бомбу". Таким оружием много людей, конечно, уничтожить было бы невозможно, но вызвать большую панику и страх оно в состоянии.

"Die Welt": Насколько большой является опасность того, что определенные ядерные державы могут передать "бомбу" в руки террористов?

Барадеи: Я не знаю ни одного государства, которое было бы готово снабжать террористов ядерным оружием.

"Die Welt": Американская делегация, которая недавно побывала в Северной Корее, сообщала о пропаже 800 ядерных топливных стержней. Вы можете предполагать, что Пхеньян создает ядерное оружие?

Барадеи: Северная Корея уже давно имеет возможности для производства ядерного оружия. Но вероятность того, что режим занимается регенерацией отработавших топливных стержней, сегодня очень велика. Северная Корея считает, что она находится под угрозой, в осаде. Это чувство угрозы вкупе с технологическими возможностями Пхеньяна ставит остро проблему нераспространения ядерного оружия.

"Die Welt": Если Пхеньян действительно принял решение использовать топливные стержни для создания "бомбы", то сколько потребуется для этого времени?

Барадеи: Это зависит от того, есть ли у режима полная документация и начат ли уже сам процесс производства, чего мы не знаем. У Северной Кореи много инженеров и ученых, специализирующихся в области ядерной энергетики. Нельзя исключать, что они определенное время уже работают над этим. Во всяком случае, можно говорить о нескольких месяцах, но не годах.

"Die Welt": Какие выводы Вы сделали из того, что недавно свою ядерную программу открыла Ливия? Можно ли считать, что существует международная сеть, через которую государства и террористические организации могут обеспечивать себя необходимыми средствами для производства оружия?

Барадеи: Ливия подтвердила наши предположения: существует хорошо развитый черный рынок, на котором по всему миру предлагаются ядерные материалы и необходимое оборудование. Масштабы его оказались, однако, больше, чем предполагалось. Кроме того, нас испугало то, насколько отлаженной является эта сеть. Она похожа на сеть организованной преступности и наркокартелей.

"Die Welt": Некоторые наблюдатели утверждают, будто центр этой сети находится в Пакистане.

Барадеи: На этот счет я не могу ничего сказать. Правительство Пакистана расследует случай, когда некоторые ученые якобы оказывали запрещенные услуги в ядерной сфере. Далее оно заявляет, что лишает всех контрабандистов знаний права на занятия в области атомной техники.

"Die Welt": Иран недавно дал Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ) согласие на проведение инспекции. Страна в связи с этим призналась, что уже далеко продвинулась в создании атомной бомбы. Для ястребов в США это является доказательством "неэффективности" МАГАТЭ.

Барадеи: Это чепуха. Невозможно инспектировать оборудование для обогащения, если оно используется на лабораторном уровне. Этого не в состоянии сделать ни одна контролирующая система мира. Это ни в коем случае не означает, что Иран использовал договор о нераспространении ядерного оружия, допускающий использование атомной энергии в мирных целях, в качестве прикрытия. Страна в состоянии осуществлять свою военную программу и в рамках, и за рамками договора, и при этом никто об этом не будет знать. Решающим является наличие системы, способной раскрывать ядерные программы, реализация которых находится на стадии производства. Здесь нам нужна любая информация.

"Die Welt": Вас тревожит безопасность старого советского ядерного арсенала?

Барадеи: Да. Это опасное наследство. Из одного этого арсенала можно выкрасть большое количество урана или плутония и, Боже упаси, настоящего оружия. Охрана этих арсеналов оружия - вопрос финансовых средств, а их не хватает.

"Die Welt": Договор о нераспространении ядерного оружия допускает использование атомной энергии в мирных целях, но он позволяет странам без труда выходить на порог обладания атомным оружием. Можно ли договор как-то приспособить к нынешним реалиям?

Барадеи: Имея дело с Ираном, Ираком и Ливией, мы обнаружили, что договор имеет ряд недостатков и лазеек. Они должны быть ликвидированы. Здесь я имею в виду, прежде всего, четыре момента: во-первых, мы должны ограничить право на обогащение урана и плутония в рамках ядерных программ, реализуемых в мирных целях. Во-вторых, мы должны основательно пересмотреть правила контроля над экспортом с тем, чтобы ввести более строгие ограничения на продажу техники и расщепляющихся материалов. В-третьих, МАГАТЭ необходимы более широкие полномочия для осуществления контроля. В-четвертых, мы обязаны пересмотреть оговорку, позволяющую государству на выход из договора в трехмесячный срок. По моему мнению, распространение ядерного оружия должно презираться так же, как рабство или геноцид. Не должно существовать право на передачу атомного оборудования.

"Die Welt": Иран можно заставить открыть свою ядерную программу, а Израиль нет?

Барадеи: Нет. Что касается крупных государств, касается и малых стран. Абсолютная безопасность для одной страны означает, возможно, для другой, абсолютную опасность. Нельзя требовать, чтобы Ливия и Иран отказались от ядерного, химического и бактериологического оружия, а Израилю позволять оставлять все виды оружия, которыми он сейчас обладает.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.