IV. Подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской

В истории России прошедший ХХ век был ознаменован жестокими гонениями советской власти на Православную Церковь. Многие клирики и простые верующие были преследуемы вплоть до смерти со стороны атеистического государства за свои религиозные убеждения. Подвиг новомучеников и исповедников Российских является ярчайшим примером верности Христу и Его Церкви. Несмотря на это их пример по-прежнему требует полноценного осмысления. Вкладом в этот процесс является статья митрополита Калужского и Боровского Климента.

Некогда Господь наш Иисус Христос, обратившись к Своим ученикам, произнес: «Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа…» (Мф. 28:19). Церковь, внимая к призыву Спасителя, совершает свое апостольское служение уже в течении двух тысяч лет, но не всегда и везде люди принимали учение об истинном Боге. Для пораженного страстями и пороками общества Заповеди блаженства, учение о любви к Богу и ближнему становились серьезным раздражителем и вызывали негодование и ярость, так как обличали неправедный образ жизни, в котором это общество пребывало. Когда нас спрашивают: «Кто такие мученики?», мы даем четкий ответ: «Это те, кто ради веры во Христа приняли страдания и даже смерть». В пример мы приводим первомученика архидьякона Стефана, Вифлеемских младенцев, тех, кто в первые века нашей Эры еще на заре христианства пострадал за Христа и, конечно же, новомучеников и исповедников Российских XX века. Спустя почти тысячу лет с момента Крещения Руси «водой» при равноапостольном князе Владимире, наше Отечество было крещено повторно «кровью». Какое же значение для нас сегодня имеет их подвиг? Да, стало почти на две тысячи больше святых в нашей Церкви, но только ли это? Чтобы ответить на данный вопрос, необходимо лучше понять, что же такое мученичество.

Бесспорно, мученичество Церковью всегда признавалось особым видом святости. Как в древности, так и в новое время не все способны были «даже до смерти» свидетельствовать о своей вере в Бога. История Церкви сохранила немало свидетельств того, что даже среди священнослужителей были такие личности, кто из-за страха смертного, а порой и просто тюремного заключения, отрекались от Христа. Также сохранились доподлинные свидетельства, что с самых первых веков христианства верующие с особым благоговением относились к мученическим останкам и местам их захоронения. Нередко в таких местах воздвигались часовни и храмы, где приносилась бескровная Жертва, и прославлялся подвиг погребенного здесь воина Христова. Постепенно это вошло в традицию и в 787 году на Седьмом Вселенском Соборе (II-ом Никейском) было принято за общеобязательное правило, что храм должен в обязательном порядке освящаться на мощах именно мученика . Один из первых учителей Церкви Тертуллиан написал так: «Кровь мучеников - семя христианства» . Это замечательное и удивительно точное определение приводит нас к заключению, что истинная Церковь Христова основывается на крови мучеников, что образно и отображено в 7 правиле VII Вселенского Собора. Поэтому, когда мы вспоминаем подвиг новомучеников Российских, должны помнить, что именно они явились тем плодотворным семенем, благодаря которому сегодня живет и процветает Русская Православная Церковь.

Говоря об исповедании Христова Имени, нельзя стороной обойти один интересный вопрос: разве заставляли новомучеников отрекаться от Христа, в отличие от мучеников первых веков? Действительно, если обратиться к истории тех лет, то можно обнаружить, что прямого отречения от Христа под страхом смерти никто и не требовал. Единичные исключительные случаи могут быть этому лишь подтверждением. За что же тогда они пострадали и были причислены к лику святых? Забегая немного вперед, отметим, что подвиг новомучеников Российских отличался от подвига первых мучеников.

В январе 1918 года советской властью была провозглашена «свобода совести», что формально свидетельствовало о лояльном отношении к религии. Такая же позиция официально озвучивалась в международном сообществе: советская власть ведет борьбу не только с контрреволюцией, но не с религией. Именно под этим предлогом велась борьба с Русской Православной Церковью, и в 30-е годы миллионы людей были арестованы, заключены под стражу или расстреляны по 58 статье Уголовного кодекса РСФСР, которая гласила: «Контр-революционным признается всякое действие, направленное к свержению, подрыву или ослаблению власти Рабоче-Крестьянских Советов… также и такое действие, которое, не будучи непосредственно направлено на достижение вышеуказанных целей, тем не менее, заведомо для совершившего его, содержит в себе покушение на основные политические или хозяйственные завоевания пролетарской революции» . Лучшим итогом привлечения по этой статье для осужденного и всех членов его семьи был «сто первый километр» , а худшим – смерть, так как высшей мерой наказания был расстрел. В те годы последний вариант превосходил многократно первый. В этой связи некоторые исследователи считают, что все те верующие лица, которые подверглись уголовному преследованию в СССР, пострадали не за свои религиозные убеждения, но за антисоветские политические взгляды. Давайте разберемся, так ли это на самом деле.

Ни для кого не секрет, что верующие люди в те годы не испытывала симпатии к советской власти, так как она заняла атеистическую богоборческую позицию. Но одно дело – неблагорасположенность и совершенно другое – контрреволюционная деятельность.

Вот лишь некоторые факты. В это время становится популярным выражение Карла Маркса – «Религия есть опиум народа» , позаимствованное им у англиканского священника Чарльза Кингсли. Оно обретает вторую жизнь благодаря газетной статье В.И. Ленина, выдержку из которой мы здесь приводим:

«Религия есть опиум народа, - это изречение Маркса есть краеугольный камень всего миросозерцания марксизма в вопросе о религии. Все современные религии и церкви, все и всяческие религиозные организации марксизм рассматривает всегда, как органы буржуазной реакции, служащие защите эксплуатации и одурманению рабочего класса… Надо уметь бороться с религией… Эту борьбу надо поставить в связь с конкретной практикой классового движения, направленного к устранению социальных корней религии… Мы должны бороться с религией. Это - азбука всего материализма и, следовательно, марксизма» .

Примечательно, что данная статья впервые была опубликована еще в далеком 1909 году, когда советской власти и в помине не было, но борьба с Церковью уже была провозглашена. Такие выражения, как: «Религия есть опиум народа», «Через безбожие – к коммунизму», «Религия – яд», «Борьба с религией – это борьба за социализм» и др., становятся официальными лозунгами советской власти. Их на транспарантах вывешивают в общественных местах, образовательных и государственных учреждениях для разжигания у населения неприязни к Церкви. 9 февраля 1918 года в печать выходит первый советский сатирический журнал – «Красный дьявол», на страницах которого в карикатурной форме было изображено, как дьявол пинает, насаживает на вилы, убивает и т.д. священнослужителей и верующих граждан.

Одной из отличительных черт страдальческого пути новомучеников была зачастую сопровождавшая их подвиг полная информационная пустота. Когда человека забирал среди ночи «черный воронок» , то никто не знал, куда его увезли, что с ним будет, и жив ли он вообще. Это понимал в те года «и стар, и мал», поэтому никто даже не надеялся на то, что об его трагической судьбе кто-нибудь когда- либо узнает. Видимо по этой причине в те годы среди верующих было принято просить друг у друга прощение, перед тем как лечь спать: «Прости, Христа ради!», ведь каждая ночь могла стать последней.

В первые века было все иначе. Общество по природе своей было религиозно и те гонения, которые устраивались на христиан, преследовали, в отличие от советских властей, иную цель – не уничтожить в людях веру в Бога, но изменить на «правильную». Суд над мучеником был, как правило, публичным. Его пытали, соблазняли, увещевали, пытаясь тем самым добиться одной единственной цели, – чтобы мученик отрекся от Христа и обратился в другую веру: язычество, мусульманство и др. Если цель была достигнута, то всяческие преследования со стороны властей прекращались. «Отпадший» или «отпавший», а именно таким считался человек, отрекшийся от своей веры, принимался обществом, но отвергался Церковью. Нередко, особенно же когда прекращались гонения, многие из отпавших, принесшие покаяние в своем малодушии и отречении от Христа, принимались в лоно Матери Церкви. Но даже на этот счет в Церкви долгое время не было единогласного мнения – можно ли принимать отпадших и каким образом, о чем хорошо свидетельствует Новацианский раскол в середине III века. Из первых 9 правил Анкирского собора прекрасно видно, как строго наказывались отпавшие от правой веры.

Возвращаясь к подвигу новомучеников, стоит отметить, что от них, как правило, не требовали отречься от Христа, так как цель у советской власти была совсем иной – не изменить религиозное мировоззрение личности, но уничтожить вместе с личностью религию. Конечно, была на начальной стадии и идеологическая борьба, в особенности среди молодежи, которой с самых юных лет внушали, что Бога нет и все, что с Ним связано – это сказки «бабушек», которые мешают советскому человеку на пути к светлому будущему. Если человек оставался верен своим религиозным убеждениям, то тогда его по политической статье изолировали от общества. Причем советская власть не взирала ни на возраст, ни на пол, ни на социальное положение верующего. К примеру, в СЛОНе за исповедывание своей веры в Бога были расстреляны два совсем еще юных юнги 12 и 14 лет. Подобных примеров можно привести множество, причем суд и казнь над несовершеннолетними осуществлялись строго в рамках закона , который позволял расстреливать детей уже с 12 лет ! В подтверждение наших мыслей процитируем обращение В.И. Ленина в письме с грифом «строго секретно» к членам Политбюро во время искусственно созданного голода в Поволжье от 19 марта 1922 года:

«Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Полит бюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе…

Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны!) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления…Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше.

Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на съезде, т.е. на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии и с тем, чтобы подчинение ей всех операций было обеспечено и проводилось не от имени комиссии, а в общесоветском и общепартийном порядке» .

Но мы знаем, что «нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, ни сокровенного, что не сделалось бы известным и не обнаружилось бы» (Лк. 8:17), поэтому сегодня, имея в своем распоряжении достоверные данные, мы можем судить о том, что гонения со стороны советских властей были устроены не на контрреволюционное духовенство, но на Церковь вообще. Красноречивым тому свидетельством могут служить многочисленные факты – начиная с компании по вскрытию мощей, создания антицерковной комиссии и общественной организации «Союз воинствующих безбожников» и заканчивая расстрелом священнослужителей, находящихся уже в преклонном возрасте, а порой и инвалидов, которые были не в состоянии ходить. На расстрел их несли на носилках. Например, священномученику Серафиму Чичагову было 82 года. Его 30 ноября 1937 года тяжело больного арестовали в поселке Удельная, из дома выносили на носилках, в Таганскую тюрьму везли на скорой помощи, и 11 декабря расстреляли.

Почему именно сегодня важно помнить о подвиге новомучеников и исповедников Российских? Потому что в наше время мы все становимся свидетелями начала очередного гонения на Церковь. Как в начале XX века, так и ныне все это снова покрывается ложью, за которой стоит враг рода человеческого, «ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:44). Поругание и осквернение святынь выдается за акт политической борьбы, или даже за искусство; развернувшаяся в СМИ и интернет пространстве массовая дискредитация видных деятелей Русской Православной Церкви, направленная на формирование в умах наших соотечественников негативного образа всей Церкви в целом, называется гражданской критикой и даже борьбой за чистоту православного вероучения; а те ужасные карикатуры в сторону Церкви, которые сегодня буквально наводнили интернет, до боли напоминают советские. Мы не должны оставаться безучастными свидетелями этой борьбы, которую уже ни одну тысячу лет ведет дьявол с человечеством. Борьба за душу человека, за душу каждого из нас. На примере подвига новомучеников мы должны доносить до каждого нашего соотечественника свет Христовой истины, формирующий в личности духовные и нравственные принципы и основы, без которых невозможно возродить могучее и славное Российское государство.

В этой связи в Издательском Совете Русской Православной Церкви создана отдельная рабочая группа, занимающаяся вопросом распространения почитания новомучеников и исповедников российских.

На очередном заседании рабочей группы был принят следующий план мероприятий, направленных на распространение почитания новомучеников и исповедников Российских:

1. Издание тематических серий книг о новомучениках, исповедниках и страстотерпцев:

– царственные страстотерпцы и члены царской семьи;

– предстоятели, священномученики и священноисповедники Русской Православной Церкви;

– миряне (женщины, военные, богословы, врачи и пр.);

– новомученики и исповедники, пострадавшие в тех или иных епархиях, монастырях и приходах.

2. Издание трудов, дневников и писем новомучеников и исповедников (с комментариями и фотографиями).

3. Составление служб новомученикам и исповедникам.

4. Издание жизнеописаний подвижников веры и благочестия, пострадавших за Христа, вопрос канонизациии которых находится в стадии изучения.

5. Издание художественных произведений о новомучениках и исповедниках, ориентированных на массового читателя.

6. Издание серии для детей и юношества о новомучениках и исповедниках, которые пострадали в молодом возрасте (рабочее название «Герои духа»).

7. Издание журнала или альманаха (рабочее название «Подвиг веры»), а также специализированного интернет-портала.

8. Создание теле- и радиопрограмм, а также цикла теле- и радиопередач о новомучениках и исповедниках.

9. Создание единой базы данных о новомучениках и исповедниках на основании уже существующей базы данных Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета.

10. Создание общецерковного музея новомучеников.

11. Создание исследования по новейшей истории Церкви в России, в которой тот или иной период гонений рассматривался бы сквозь призму подвига житий новомучеников и исповедников.

12. Проведение общецерковного конкурса для детей и юношества на составление рассказа о новомучениках и исповедниках. Лучшие работы опубликовать в журнале.

13. Издание ежегодного специализированного календаря.

Как хорошо видно из плана, необходимо проделать огромную и разнообразную работу. Часть проектов уже сегодня успешно воплощается в жизнь, но многие из них ждут своего часа.

Почитание новомучеников должно стать той силой, которая поможет возродить Отечество.

Приложение №1

СОВМЕСТНОЕ ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦИК И СНК СССР

О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних

В целях быстрейшей ликвидации преступности среди несовершеннолетних ЦИК и СНК Союза ССР постановляют:

1) Несовершеннолетних начиная с 12-летнего возраста, уличенных в совершении краж, в причинении насилий, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применение всех мер уголовного наказания.

2) Лиц, уличенных в подстрекательстве или в привлечении несовершеннолетних к участию в различных преступлениях, а также в понуждении несовершеннолетних к занятию спекуляцией, проституцией, нищенством и т. п. - карать тюремным заключением не ниже 5 лет.

3) Отменить ст. 8 «Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и Союзных Республик».

4) Предложить Правительствам Союзных республик привести уголовное законодательство республик в соответствие с настоящим постановлением.

Пред. ЦИК СССР М. КАЛИНИН

Пред. СНК СССР В. МОЛОТОВ

Секретарь ЦИК СССР И. АКУЛОВ

Москва, Кремль

Приложение №2

Циркуляр Прокуратуры СССР и Верховного Суда СССР прокурорам и председателям судов о порядке применения высшей меры наказания к несовершеннолетним

Хранить наравне с шифром

№ 1/001537 - 30/002517

Всем прокурорам союзных республик, краевым, областным, военным, транспортным, железнодорожным прокурорам, прокурорам водных бассейнов; прокурорам спецколлегий, прокурору г. Москвы. Всем председателям верховных судов, краевых, областных судов, военных трибуналов, линейных судов; судов водных бассейнов, председателям спецколлегий краевых, областных и верховных судов, председателю Московского городского суда.

Ввиду поступающих запросов, в связи с постановлением ЦИК и СНК СССР от 7 апреля с.г. «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних», разъясняем:

1. К числу мер уголовного наказания, предусмотренных ст. 1 указанного постановления, относится также и высшая мера уголовного наказания (расстрел).

2. В соответствии с этим надлежит считать отпавшими указание в примечании к ст. 13 «Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республики и соответствующие статьи уголовных кодексов союзных республик (22 ст. УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик), по которым расстрел к лицам, не достигшим 18-летнего возраста, не применяется.

3. Ввиду того, что применение высшей меры наказания (расстрел) может иметь место лишь в исключительных случаях и что применение этой меры в отношении несовершеннолетних должно быть поставлено под особо тщательный контроль, предлагаем всем прокурорским и судебным органам предварительно сообщать прокурору Союза и председателю Верховного Суда СССР о всех случаях привлечения к уголовному суду несовершеннолетних правонарушителей, в отношении которых возможно применение высшей меры наказания.

4. При предании уголовному суду несовершеннолетних по статьям закона, предусматривающим применение высшей меры наказания (расстрела), дела о них рассматривать в краевых (областных) судах в общем порядке.

Прокурор Союза ССР Вышинский

Председатель Верховного суда СССР Винокуров

«Сего ради, если которые честные храмы освящены без святых мощей мученических, определяем: да будет совершено в них положение мощей с обычною молитвою. Если же отныне обрящется некий епископ, освящающий храм без святых мощей: да будет извержен, яко преступивший церковные предания» (7 пр. VII Вселенского Собора).

«101-ый километр» – это неофициальный термин, которым обозначалось ограничение в правах к отдельным категориям граждан. Ограничение заключалось в запрещении селиться и проживать в пределах 100-километровой зоны вокруг Москвы, Ленинграда, Киева, Минска и ряда других крупных или «закрытых» городов.

«Sie ist das Opium des Volks» (Karl Marx: Einleitung zur Zur Kritik der Hegelschen Rechtsphilosophie; in: Deutsch-Französische Jahrbücher 1844, S. 71f, zitiert nach MEW, Bd. 1, S. 378-379).

Об отношении рабочей партии к религии (13 (26) мая 1909 г.) // Ленин В.И. Полное собрание сочинений. - 5-е изд. - М.: Издательство политической литературы, 1964-1981. - Т. 17. - С. 416-418.

“Чёрный воронок” – автомобиль для перевозки заключённых тех лет. Эта любимая машина НКВД времен массовых репрессий красилась только в черный цвет, отчего и получила такое прозвание в народе.

Новацианство – раскольническое движение III-VII веков. Новациан, основоположник данного раскола, выступивший с обличением практики Римского епископа Корнилия принимать в Церковь ранее отпавших из нее, требовал таковых навсегда отвергать. Обосновывал он это следующим образом. Если Церковь – это общество святых, то все те, кто совершил смертные грехи, или отрекся от веры, должны извергаться из нее навсегда, иначе Церковь станет нечистой и перестанет быть святой. Нередко их называли Кафарами (от καθαροί – чистые). Примечательно, что I Вселенский Собор признал законность и правоверность иерархии навациан, хотя и раскольнической.

ГАРФ. Ф. 9401. Оп. 12. Д. 103. Л. 35. Типографский экз. Впервые официально опубликовано в Известия ЦИК Союза ССР и ВЦИК, № 81 от 8 апреля 1935 года.

ИКОНА СВЯТИТЕЛЯ ТИХОНА ПАТРИАРХА ВСЕРОССИЙСКОГО

ИКОНА СВЯТЫХ НОВОМУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ РОССИЙСКИХ

ИКОНА СОБОРА КЕМЕРОВСКИХ СВЯТЫХ

ПОДВИГ НОВОМУЧЕНИКОВ И ИСПОВЕДНИКОВ РОССИЙСКИХ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ ДЛЯ ЦЕРКВИ. На исходе второго христианского тысячелетия Русская Православная Церковь приносит Христу плод своих голгофских страданий - великий сонм святых мучеников и исповедников Российских XX века. Тысячу лет назад Древняя Русь приняла учение Христово. С тех пор Русская Православная Церковь просияла подвигами святителей, преподобных и праведных. Церковь во многие периоды своей истории переносит совершенно открытые скорби и преследования, и мученическую смерть лучших ее служителей. Господь укреплял учеников Своих, уверив их в том, что если люди будут преследовать их и даже убьют, то душам их никогда повредить не смогут (Мф. 10, 28). И вера древней Церкви в эти слова Господа была очень сильна. Это помогало христианам мужественно встретить мучения. Эти непобедимые воины веры утверждали, что не чувствовали отчаяния перед смертью. Напротив, они встречали ее спокойно, с невыразимой внутренней радостью и надеждой. Живя во имя Христа, непоколебимою верою в нетленность и вечность, они всею душою желали принять смерть за Христа. Вся история Церкви строилась на подвигах. Мученичество имело огромное значение для утверждения Церкви Христовой в мире. XX век для России явился эпохой мучеников и исповедников. Русская Церковь пережила беспрецедентные гонения, воздвигнутые богоборцами на веру Христову. Многие тысячи иерархов, священнослужителей, монашествующих, мирян прославили Господа мученической кончиной, безропотным перенесением страданий и лишений в лагерях, тюрьмах, ссылках. Они умирали с верою, с молитвою, с покаянием на устах и в сердце. Их убивали как символ Православной Руси. Главой сонма Российских мучеников и исповедников за веру Христову явился святой Патриарх Тихон, который, характеризуя эту эпоху, писал, что ныне Святая Православная Церковь Христова в Русской земле переживает тяжелое время: гонение воздвигли на истину Христову явные и тайные враги сей истины и стремятся к тому, чтобы погубить дело Христово... А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою словами святого апостола: “Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?” (Рим. 8, 35). Многие из тех, кто пострадал за веру в XX веке, ревнуя о благочестии, желали жить в то время, когда верность Христу запечатлевалась мученической кровью. Святой Патриарх - исповедник Тихон писал: “...Если пошлет Господь испытание гонений, уз, мучений и даже смерти, будем терпеливо переносить все, веря, что не без воли Божией совершится это с нами, и не останется бесплодным подвиг наш, подобно тому, как страдания мучеников христианских покорили мир учению Христову”. Сбылись чаяния исповедника веры святителя Тихона - на крови мучеников ныне возрождается Русская Православная Церковь. Святая Церковь, от начала возлагающая упование на молитвенное предстательство пред Престолом Господа Славы Его святых угодников, соборным разумом свидетельствует о явлении в ее недрах великого сонма новомучеников и исповедников Российских, в XX веке пострадавших. Боголюбивая полнота Русской Православной Церкви благоговейно хранит святую память о жизни, подвигах исповедничества святой веры и мученической кончины иерархов, священнослужителей, монашествующих и мирян, вместе с Царской Семьей засвидетельствовавших во время гонений свою веру, надежду и любовь ко Христу и Его Святой Церкви даже до смерти и оставивших о себе грядущим поколениям христиан свидетельство о том, что живем ли - для Господа живем, умираем ли - для Господа умираем (Рим. 14, 8). Терпя великие скорби, они сохраняли в сердце мир Христов, стали светильниками веры для соприкасавшихся с ними людей. Они прославили Господа своими подвигами. Возлюбив Его и заповеди Его спасительные всем сердцем, всем помышлением, всею силою, они были столпами веры святой Церкви. Подвиг мучеников и исповедников укрепил Церковь, став ее твердым основанием. Огонь репрессий не только не смог уничтожить Православие, но, наоборот, стал тем горнилом, в котором Церковь Русская очистилась от греховной расслабленности, закалились сердца верных ее чад, непоколебимым и твердым стало их упование на Единого Бога, победившего смерть и даровавшего всем надежду Воскресения. Подвиг новомучеников и исповедников дает возможность сегодня всем желающим увидеть, что существует духовный мир и что духовный мир важнее, чем материальный. Что душа дороже всего мира. Самим фактом мученичества как бы спадает завеса со всех событий и обнажается суть: он напоминает, что испытания наступают, когда человек не может жить по совести и правде, не может быть просто честным гражданином, воином, верным своей присяге, не может не быть предателем всех, - если он не христианин. Жизнь новых мучеников Российских свидетельствует, что мы должны доверять Богу и знать, что Он не оставит Своих. Что мы должны готовиться более не к пыткам, не к голоду или к чему-нибудь подобному, но мы должны готовиться духовно и нравственно - как сохранить душу свою и свое лицо (Божий образ в человеке) незамутненными. Прославляя подвиг новомучеников, Русская Православная Церковь уповает на их предстательство пред Богом. И ныне в раскрытой истории Русской Церкви XX века навечно запечатлен подвиг Святых Царственных Страстотерпцев, новомучеников и исповедников, который учит нас строгой вере и служит для нас спасительным уроком.

В тысячелетнюю историю Русской Православной Церк­ви советский период, особенно его первые два десятилетия, вошел как время самых жестоких гонений. Советская власть объясняла репрессии в отношении служителей Церкви их при­частностью к контрреволюции, однако главная причина гоне­ний была другой. Она заключалась в самой богоборческой при­роде большевизма. Вождь большевистской партии В. И. Улья­нов-Ленин о религии отзываться спокойно просто не мог. Ха­рактерны его суждения, изложенные еще в ноябре 1913 года в письме писателю А. М. Горькому: «Всякий боженька есть труположство - будь это самый чистенький, идеальный, не иско­мый, а построяемый боженька, все равно». И далее там же: «Всякая религиозная идея, всякая идея о всяком боженьке, вся­кое кокетничанье даже с боженькой есть невыразимейшая мер­зость, <.. .> это - самая опасная мерзость, самая гнусная “за­раза”» . Придя к власти, Ленин начал всячески искоренять то, что считал «невыразимейшей мерзостью». Конечно, Церковь согласиться с этим никак не могла, но даже если бы вдруг она приветствовала в 1917 году большевистский переворот, то все равно была бы гонима как «самая гнусная зараза».

Гонение на Церковь началось сразу же после прихода большевиков к власти и осуществлялось в различных формах. В принятом 26 октября 1917 года, во второй день советской власти, «Декрете о земле» говорилось: «Помещичьи имения, равно как все земли удельные, монастырские, церковные, со всем их живым и мертвым инвентарем, усадебными построй­ками и всеми принадлежностями переходят в распоряжение волостных земельных комитетов и уездных Советов крестьян­ских депутатов, впредь до Учредительного собрания» . То есть все церковные земли со всем, что на них находилось, одним росчерком пера были у Церкви изъяты (сначала, правда, толь­ко на бумаге). Вслед за этим последовала целая серия декре­тов, так или иначе направленных против Церкви. Кульминаци­ей антицерковного законодательства большевиков стал декрет СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 года. Этим декретом у Церкви не только отнималось право владеть собственностью, но и вооб­ще она лишалась прав юридического лица . То есть как целого ее de jure больше не было. Легально могли существовать толь­ко местные религиозные общины, с которыми власть заключа­ла договора о пользовании церковным имуществом. VIII отдел Наркомата юстиции, который должен был проводить в жизнь этот ленинский декрет, без обиняков был назван «ликвидаци­онным». Именно ликвидация Церкви как социального инсти­тута была целью правительства так называемых народных ко­миссаров. В программе РКП(б), принятой на съезде в марте 1919 года, было прямо сказано, что «по отношению к религии РКП не удовлетворяется декретированным уже отделением церкви от государства и школы от церкви». Свою цель РКП(б), соглас­но этой программе, видела в «полном отмирании религиозных предрассудков» . Начальник VIII отдела НКЮ П. А. Красиков пояснял в «Известиях»: «Мы, коммунисты, своей программой и всей своей политикой, выражающейся в советском законода­тельстве, намечаем единственный, в конечном счете, путь как религии, так и всем ее агентам: это путь в архив истории» .

Красиков умолчал здесь, что помимо советского законо­дательства, в своей антицерковной политике коммунисты не менее активно использовали еще и массовый террор. 25 октяб­ря (по старому стилю) 1917 года большевики захватили власть в Петрограде, а уже 31 октября в Царском Селе красногвардей­цами был расстрелян протоиерей Иоанн Кочуров - первый по времени новомученик Русской Церкви. Вслед за этим число жертв среди духовенства, монашествующих и активных ми­рян быстро пошло сначала на десятки, затем на сотни, а к кон­цу Гражданской войны - уже на тысячи. Одних только право­славных архиереев с 1918 по 1922 год было казнено более двад­цати - примерно каждый шестой-седьмой . Даже, когда ос­новные бои Гражданской войны закончились, Ленин, уже тя­жело больной, никак не мог обуздать свою патологическую кровожадность в отношении Церкви. В марте 1922 года он пи­сал в секретном письме членам Политбюро по поводу развер­нутой тогда кампании по изъятию церковных ценностей (яко­бы для спасения голодающих):

Именно теперь и только теперь, когда в голодных мест­ностях едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тыся­чи трупов, мы можем (и потому должны) провести изъятие цер­ковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией, не останавливаясь [перед] подавлением какого угодно сопро­тивления. <…> Мы должны именно теперь дать самое реши­тельное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. […] Изъя­тие ценностей, в особенности самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть произведено с беспощадной решитель­ностью, безусловно ни перед чем не оста[на]вливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакци­онной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь про­учить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать .

Венцом кампании по изъятию церковных ценностей дол­жен был стать показательный судебный процесс над Патриар­хом Тихоном и его последующий расстрел, однако этого не произошло. Борьба за международное признание и начатая но­вая экономическая политика (нэп), предусматривавшая опре­деленную внутреннюю либерализацию, побудили большевис­тское руководство, в котором все более значимой становилась роль И. В. Сталина, отложить проведение в жизнь людоедских ленинских установок («чем больше удастся расстрелять, тем лучше») на потом. С конца 1920-х годов, однако, расстрелы служителей Церкви начались снова.

Своего пика гонения на Церковь достигли в конце 1930­х годов. 5 декабря 1936 года в СССР была принята новая («Ста­линская») конституция, которая впервые уравняла советских граждан независимо от их сословной принадлежности (до той поры представители «эксплуататорских классов», в том числе и духовенство, были лишены избирательных прав). На 12 де­кабря 1937 года были назначены первые всеобщие выборы в Советы, в том числе и в Верховный, в которых должны были принять участие и «церковники», и «кулаки», и вообще все «бывшие люди». Уверенности, что все они будут голосовать за выдвинутых ВКП(б) кандидатов, у власти не было. Проблему решили по-большевистски: потенциальные оппозиционеры, хотя и получили право голоса, до выборов просто не должны были дожить. Началась подготовка масштабной кампании реп­рессий — «Большого террора». Кампания не должна была обой­ти стороной и уже репрессированных «контрреволюционеров», находившихся в многоразличных местах лишения свободы. 30 июля 1937 года наркомом внутренних дел Н. И. Ежовым был подписан оперативный приказ № 00447 «Об операции по реп­рессированию бывших кулаков, уголовников и др. антисоветс­ких элементов». В число «др. антисоветских элементов» в при­казе были называны и «церковники». «Перед органами госу­дарственной безопасности, - писал сталинский нарком, - стоит задача самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советс­кий народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой про­тив основ советского государства» .

В соответствии с этим Ежов приказывал начать с 5 авгу­ста 1937 года репрессивную операцию и закончить ее в четы­рехмесячный срок (т. е. аккуратно к предстоящим выборам в Советы). В перечне «контингентов, подлежащих репрессии», 6-м пунктом были указаны «наиболее активные антисоветские элементы из бывших кулаков, карателей, бандитов, белых, сек­тантских активистов, церковников и прочих, которые содер­жатся сейчас в тюрьмах, лагерях, трудовых поселках и колони­ях и продолжают вести там активную антисоветскую подрыв­ную работу». «Все наиболее враждебные из перечисленных выше элементов» подлежали «немедленному аресту и, по рас­смотрении их дел на тройках, - расстрелу» .

В итоге этой кампании Православная Церковь и другие религиозные организации в СССР были практически полностью разгромлены. Масштаб гонений на Русскую Церковь можно про­иллюстрировать следующим фактом. В начале 1937 года для митрополита Ленинградского Алексия (Симанского) был состав­лен список подведомственного ему духовенства. К тому време­ни Ленинградская епархия значительно расширилась и вобрала в себя епархии Новгородскую, Старорусскую, Псковскую, Че­реповецкую, Олонецкую - почти весь Северо-Запад РСФСР. В список митрополита Алексия было включено 1262 человека (в том числе 137 псаломщиков). Из них А. А. Бовкало смог устано­вить судьбу 885 священнослужителей. Из 885 в 1937-1938 го­дах было расстреляно 758 человек , т.е. 86%. Есть все основа­ния полагать, что из числа тех, чью судьбу пока еще выяснить не удалось, значительный процент духовенства также был рас­стрелян. При этом следует учесть, что в список митрополита

Алексия попало только служившее в начале 1937 г. духовенство. Те, кто находился в тюрьмах и лагерях, в список включены не были, а они в годы «Большого террора» также составили значи­тельную часть контингента расстрелянных. Кроме того, следует заметить, что в ведении митрополита Алексия тогда оставалась наиболее лояльная к советской власти часть духовенства Патри­аршей Церкви. По подсчетам М. В. Шкаровского, до 25% духо­венства Ленинградской епархии ушло в конце 1920-х - 1930-е годы в «иосифлянскую» оппозицию, не принявшую просоветс­кий курс Московской Патриархии . Репрессии в отношении «иосифлян» начались еще в конце 1920-х годов и были, во вся­ком случае, не менее жестокими, чем в отношении «сергиан». Можно думать, что вычисленный на основании данных А. А. Бовкало процент расстрелянных священнослужителей Ленинг­радской епархии (86%) примерно соответствовал среднему по всем епархиям Русской Церкви в СССР.

Ежов отчитывался перед Сталиным:

В связи с ростом контрреволюционной активности цер­ковников и сектантов, — отчитывался перед Сталиным Ежов, — нами, в последнее время, по этим элементам нанесен значи­тельный оперативный удар. Всего в августе-ноябре 1937 года арестовано 31359 церковников и сектантов; из них: Митрополитов и епископов попов монахов Из этого количества осуждено к ВМН В том числе: епископов попов монахов церковно-сектантского кулацкого актива Оперативный удар нанесен исключительно по организу-

Здесь следует заметить, что, с одной стороны, в указан­ные Ежовым числа репрессированных «церковников» вошли и обновленцы, и григориане, и представители других расколов, но, с другой, что это данные только за четыре месяца. За весь 1937 год, по данным НКВД, было арестовано 33382 «служите­ля религиозного культа» (очевидно, сюда вошли не только пра­вославные священнослужители, но в основном - именно они), вместе с «сектантами» эта цифра возрастала до 37331. В 1938 году за «церковно-сектантскую контрреволюцию» было арес­товано 13438 человек . При этом, если в 1937 году от общего числа приговоров 44% были к высшей мере наказания, то в 1938 г. процент приговоров к расстрелу возрос до 59 .

Приведенные цифры (отнюдь не исчерпывающие: гоне­ния не в 1937 году начались и не в 1938-м закончились, да и нет уверенности, что статистика НКВД охватила всех, подвер­гшихся репрессиям) стоит сравнить с другими: на пике своего внешнего благополучия в 1914 году Православная Российская Церковь имела в своем составе 3603 протоиереев, 49631 свя­щенника, 15694 диакона . В базе данных «За Христа постра­давшие» Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета на конец 2011 года собраны сведения примерно о 34 тыс. человек, подвергшихся гонениям за православную веру в ленинско-сталинский период; из них более 15 тыс. свя­щеннослужителей, около 4300 монахов и монахинь, более 500 послушников и послушниц, более 1 тыс. псаломщиков . Ко­нечно, сведения о пострадавших, собранные ПСТГУ, еще весь­ма далеки от полноты. Простое сопоставление этих сведений с данными НКВД о количестве «служителей культа», арестован­ных лишь за 1937-1938 годы, дает основание предполагать, что число персоналий в базе данных «За Христа пострадавшие» может, как минимум, утроиться, т. е. превысить 100 тыс. чело­век. Создатель этой базы данных профессор Н. Е. Емельянов (f2010) полагал, что за веру подверглись репрессиям от совет­ской власти от 500 тыс. до 100 млн. человек . В научной лите­ратуре со ссылкой на правительственную Комиссию по реаби­литации жертв политических репрессий (председатель в 1990­е годы - А. Н. Яковлев) приводятся цифры, согласно которым только за время «Большого террора» 1937-1938 годов было арестовано более 160 тыс. священно- и церковнослужителей, из которых более 100 тыс. были расстреляны . Вопрос, как соотнести эти цифры с данными статистики НКВД, еще требу­ет проработки.

Нет необходимости пояснять, что одновременно с пре­следованием духовенства, монашествующих и активных ми­рян в СССР в массовом порядке закрывались, переоборудова­лись или разрушались храмы, изымались и осквернялись свя­тыни. Громкая кампания по вскрытию святых мощей была про­ведена большевиками еще в годы Гражданской войны. В пер­вые же годы советской власти были ликвидированы духовные школы (академии, семинарии, училища), в 1920-е годы в Со­ветском Союзе были закрыты все монастыри. В 1935 году пре­кратился выпуск «Журнала Московской Патриархии» - пос­леднего церковного печатного органа в СССР, про выпуск дру­гой церковной литературы (даже Библии) уже давно не было и речи. К концу 1930-х годов внешние проявления церковной жизни стремительно сходили на нет. Немногочисленные оста­вавшиеся на свободе священнослужители во главе с митропо­литами Сергием и Алексием в любой момент могли быть арес­тованы. 21 июля 1937 года мало кому известным старшим лей­тенантом госбезопасности было подписано постановление: «Материалы в отношении СТРАГОРОДСКОГО, ДЬЯКОВА, СИМАНСКОГО <…> выделить в самостоятельное дело» . Страгородский и Симанский - это, соответственно, митропо­литы Московский Сергий и Ленинградский Алексий, Дьяков — митрополит Киевский Константин. Обвинительных материалов против них у НКВД было, по меркам 1937 года, более чем дос­таточно. Двум будущим Патриархам - Сергию и Алексию I - удалось-таки избежать расправы, Киевский же митрополит был арестован и в ноябре 1937 году забит насмерть во время допро­са . Аресты и расстрелы епископов в годы «Большого терро­ра» приобрели такой размах, что к началу Великой Отечествен­ной войны на всей территории СССР на кафедрах осталось всего четыре архиерея Русской Православной Церкви: митрополиты Московский и Ленинградский и по одному викарию у того и другого. Четыре из примерно двухсот, бывших десятилетием ранее, то есть около двух процентов! Процент оставшихся на открытом служении священников и диаконов едва ли был тог­да намного выше. В мае 1941 года митрополит Сергий откро­венно говорил знакомому священнику, что «Церковь дожива­ет свои последние дни» .

Казалось бы, после всего изложенного следует оценить рассматриваемый период истории Русской Православной Цер­кви как время страшной катастрофы, почти полного уничто­жения всего, что было накоплено ею за долгие века созидания в предшествующие эпохи. В плане материальном, физическом, действительно, так оно и было. Однако материальное преуспе­вание и земное благополучие ее членов не является целью бы­тия Церкви. «И Он поставил одних Апостолами, других проро­ками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова» (Еф. 4:11-12). Из этих слов Апостола Павла можно понять, что главное призвание служителей Церкви и вообще смысл ее существования как единого богочеловеческого орга­низма - это совершение святых, созидание Тела Христова, т. е. содействие вечному спасению людей. Страдания за Христа не препятствуют, а в наибольшей мере способствуют достиже­нию вечного спасения. Гонения на Церковь не катастрофа для нее, а проявление милости Божией. Одним из первых это смог осознать и выразить святой Патриарх Тихон. 21 июля 1919 года, в самый разгар Гражданской войны в России, когда большеви­ки залили страну кровью красного террора, когда Русская Цер­ковь подвергалась небывалым в своей истории насилиям и глум­лениям, Святейший Тихон обратился с посланием к чадам Пра­вославной Российской Церкви, которое начиналось с удиви­тельных слов:

Господь не перестает являть милости Свои Православ­ной Русской Церкви. Он дал Ей испытать Себя и проверить Свою преданность Христу и Его заветам не во дни только внеш­него Ее благополучия, а и во дни гонений. День от дня прила­гаются Ей новые испытания. День от дня все ярче сияет Ее венец. Многажды беспощадно опускается на Ее, озаренный смирением лик, бич от враждебной Христу руки и клеветни­ческие уста поносят Ее безумными хулами, а Она, по-апос­тольски - в тщету вменяет горечь Своих страданий, вводит в сонм небожителей новых мучеников и находит утеху для Себя в благословении Своего небесного Жениха: Блаженны вы, ког­да вас будут поносить и гнать и всячески злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь. (Мф. 5:11) .

Конечно, оборотной стороной гонений были отпадения от Церкви. Были отпадшие и из числа духовенства. Так напри­мер, петроградский священник Михаил Галкин уже в ноябре 1917 года предложил «народным комиссарам» свои услуги, а в 1918 году окончательно снял с себя сан, превратившись в ак­тивного безбожника «товарища Горева». В 1922 году в про­фессиональные антирелигиозники переквалифицировался один из основателей раскольнической обновленческой группы «Жи­вая Церковь» священник Сергей Калиновский. Самый, вероят­но, громкий случай отступничества имел место в 1938 году Арестованный обновленческий «митрополит Ленинградский» Николай Платонов объявил, что более не имеет к Церкви ника­кого отношения, и устроился на работу хранителем ленинград­ского музея атеизма . Однако даже в условиях жесточайшего антирелигиозного террора подобного рода предательства сре­ди священнослужителей не стали массовыми. В народе же от Церкви отпадали по большей части те, кто и раньше состоял в ней лишь формально, поскольку законы Российской империи не предусматривали вневероисповедного состояния. И таких «засохших ветвей», действительно, было немало: духовно-нрав­ственное благополучие населения дореволюционной России не стоит преувеличивать.

Тем не менее, как показала Всесоюзная перепись населе­ния, проведенная в январе 1937 года, двадцать лет государствен­ного насаждения безбожия не сделали Россию атеистической страной. По инициативе Сталина в вопросы переписи был вне­сен вопрос об отношении к религии. Несмотря на слухи о том, что «всех, кто записался верующим, должны забрать», неверу­ющими себя поименовали 4,63 млн. неграмотных из 29,94 млн. и 37,61 млн. грамотных из 68,47 млн. человек (соответственно, 15% и 55%); православными - 17,17 млн. неграмотных (57%) и 24,45 млн. грамотных (36%); всего же получалось примерно по 42% православных и неверующих от общего числа опро­шенных (остальные проценты пришлись на другие конфессии и сумевших уклониться от ответа) . Таким образом, большин­ство населения открыто засвидетельствовало неприятие бого­борческой идеологии большевиков. Надо полагать, это стало одной из причин того, что начавшийся через несколько меся­цев «Большой террор» с особой жестокостью был обрушен на Церковь. Однако, хотя физически к концу 1930-х годов Рус­ская Церковь была практически полностью уничтожена, сло­мить ее духовно не удалось.

10 октября 1937 года в Верхнеуральской тюрьме особо­го назначения был расстрелян глава Русской Православной Церкви Патриарший Местоблюститель митрополит Крутицкий Петр (Полянский). Почти двенадцать лет перед этим он бес­прерывно находился в тюрьмах и далеких ссылках. Он мог об­легчить свое положение. Представители власти неоднократно призывали его отречься от местоблюстительства, затем ему предложили свободу в обмен на секретное сотрудничество с ОГПУ. Митрополит Петр отказался, написав председателю ОГПУ В. Р. Менжинскому: «Нечего и говорить, что подобного рода занятия несовместимы с моим званием и к тому же не­сходны моей натуре» . В своих тюремных записях, которые затем попали в руки его мучителей, Патриарший Местоблюс­титель писал:

Одно только и поддерживает - это сознание, что у меня есть обязанности по отношению к Церкви, которой я должен не оставлять, хотя бы и не пришлось их осуществить. В этом случае чувство ответственности побуждает показать пример в силу, чтобы постигшие страдания не могли сломить меня. Было также преступным под влиянием какого-либо острого чувства или чувства, основанного на надежде личного благополучия, предпринимать те или другие решения, опрометчивость и не­удача которых может стать пагубной для Церкви. <.. .> Всеми находящимися в моем распоряжении мерами власти призван защищать порядок Церкви, стражем которой обязан быть. Жизнь есть подвиг, а главное то, что нам кажется, огорчает нас и это будто бы мешает нам исполнять наше дело жизни. Тебя мучают - бедность, болезнь, клевета, унижение, и стоит только пожалеть себя, и ты несчастнейший из несчастных. Но стоит только понять, что это - то самое дело жизни, которое ты призван делать, - и вместо уныния и боли - энергия и радость. <.. .> Держусь непоколебимого христианского настро­ения и идеалов и потому не могу в свое служение Церкви вло­жить какое-либо раздвоение или пожертвовать им в пользу лич­ного благополучия. Я считал бы себя бесчестным не только перед верующими, но и перед самим собою, если бы личные интересы предпочел своему долгу и любви к Церкви. - Ве­руй и умей нести свой крест. Отдаюсь на волю провидения, памятуя, что всякое незаслуженное страдание является зало­гом спасения. <.> Единственное, что для меня, вероятно, ос­талось - это страдать до конца с полной верой в то, что жизнь не может быть уничтожена тем превращением, которое мы называем смертью .

Практически никто в Русской Церкви в 1930-е годы до­подлинно не знал, где находился ее Предстоятель (митрополита Петра содержали в полной изоляции в одиночных камерах), но его исповеднический подвиг вдохновлял на стояние в правде множество православных людей. Духовно не порабощенными гонителям оставались и десятки других замечательных иерар­хов, такие, как митрополит Казанский Кирилл (Смирнов) - пер­вый кандидат на должность Патриаршего Местоблюстителя со­гласно завещательному распоряжению Патриарха Тихона 1925 года, архиепископ Угличский Серафим (Самойлович) - замес­титель Патриаршего Местоблюстителя в 1926-1927 годах, епис­коп Дмитровский Серафим (Звездинский) - в прошлом бли­жайший помощник митрополита Петра по управлению Москов­ской епархией, и многие другие. Моральное неприятие ими тво­римого большевиками зла стало ответом Церкви на богоборчес­кий вызов. В этом ответе церковный народ был един со своими архипастырями. Большевики, в свою очередь, смогли ответить на это только новым насилием, доходящим уже до крайней сте­пени, однако тем самым они лишь расписались в собственном бессилии победить Церковь. Как сказал митрополит Петроград­ский Иосиф (Петровых), расстрелянный в 1937 году вместе с митрополитом Кириллом (Смирновым), «смерть мучеников за Церковь есть победа над насилием, а не поражение» . Мысль эта в истории Церкви была не новой. «Мы побеждаем, когда нас убивают, - обращался еще в III веке к римских языческим пра­вителям Тертуллиан. - Чем более вы истребляете нас, тем бо­лее мы умножаемся; кровь христиан есть семя».

Можно сказать, что в духовном плане годы страшных ленинско-сталинских гонений стали для Русской Церкви вре­менем наивысшего расцвета. Предшествовавшее тысячелетие оказалось для нее периодом приготовления к главному плодо­ношению. Такого количества святых, как в годы большевистс­кого террора, Русская Церковь не имела никогда. Число беспо­рочно пострадавших за Христа в России в XX веке многократ­но превзошло число подвижников эпохи Святой Руси. Славная эпоха мученичества, которую пережили некоторые другие По­местные Церкви на заре своей истории, не миновала и Церковь Русскую, но уже на этапе ее зрелости. Согласно исследованию Е. Е. Голубинского, до Соборов эпохи митрополита Макария (середина XVI в.) в Русской Церкви было прославлено всего 22 святых, макариевские Соборы добавили к ним еще 39 . В последующие полтора века (до времени учреждения Святей­шего Синода), по подсчетам Голубинского, было канонизиро­вано 146 святых . В основном это были местные канонизации, к общецерковному почитанию в 1550-1721 годах было прослав­лено 23 святых . В синодальный период за 175 лет до императо­ра Николая II к общецерковному почитанию было прославлено всего 5 святых и в последнее царствование - еще 7 святых . Таким образом, всего со времени Крещения Руси до падения Российской империи к общецерковному почитанию было про­славлено менее 100 русских святых. Поместный Собор 1917­1918 годов прославил еще двух святых, после чего на несколь­ко десятилетий процесс канонизации в Русской Церкви по при­чине развернувшихся гонений приостановился. Только в 1970­е годы ситуация стала понемногу улучшаться: было прослав­лено еще трое русских святых, причем с помощью Американс­кой и Японской Православных Церквей. Полноценно возобно­вить дело прославления святых удалось только в 1988 году в связи с празднованием 1000-летия Крещения Руси, тогда По­местным Собором было прославлено 9 подвижников XIV-XIX веков. Вскоре оказалось возможным приступить к канониза­ции и новомучеников Российских (в Русской Зарубежной Цер­кви их соборное прославление было осуществлено в 1981 году, но между ней и Московским Патриархатом тогда еще не было канонического единства, да и простое общение было предель­но затруднено).

Канонизация новомучеников и исповедников впечатля­ющим образом изменила вид Месяцеслова Русской Православ­ной Церкви. В октябре 1989 года в России состоялось первое прославление святого новейшего времени — главы сонма но­вомучеников и исповедников Российских Святейшего Патри­арха Тихона. Архиерейские Соборы 1990-х годов прославили еще 12 новомучеников. 2000-летие Рождества Христова Рус­ская Православная Церковь благодаря подвигу новомучени­ков и исповедников смогла отметить так, как ни одна другая Поместная Церковь. Юбилейный Архиерейский Собор опре­делил: «Прославить для общецерковного почитания в лике святых Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века, известных и доныне миру не явленных, но ведомых Богу» . Поименно Собором 2000 года было прославлено 1097 человек. За период между Архиерейскими Соборами 2000 года и 2004 года в состав поименно прославленного Собора ново­мучеников были включены имена еще 478 подвижников

Ваше Высокопреосвященство! Дорогие учащие и учащиеся! Досточтимые отцы, братья и сестры!

Наша встреча проходит в стенах древнейшего учебного заведения Русской Православной Церкви, которое отмечает свое 320-летие. Это не только праздник учащих и учащихся Московских духовных школ, но и общецерковное торжество для всех выпускников, несущих различные церковные послушания на территории нашей родины и далеко за ее приделами.

Не все исторические периоды, пройденные духовной школой, в равной степени исследованы. Особенно это относится к XX веку - эпохе новомучеников и исповедников Российских. События первой половины XX века прервали научную деятельность в этих стенах. Академия была закрыта, а затем ее богословские кадры были уничтожены или рассеяны по бескрайним просторам нашего Отечества, томились в тюрьмах, лагерях и ссылках. Но и там в меру сил и возможностей они продолжали свои труды, поэтому можно сказать, что процесс развития богословской науки как бы замер, но не остановился целиком.

Когда в Комиссии по канонизации святых мы приступили к изучению эпохи новомучеников, в церковных кругах раздавались голоса о необходимости без специальных исследований, опираясь на практику Древней Церкви, признать святыми мучениками всех пострадавших по церковным делам при советской власти. Само по себе такое утверждение было неверно, ибо в Древней Церкви тоже были определенные условия или критерии, по которым пострадавшие причислялись к лику святых мучеников. Это в первую очередь принадлежность к Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви; свидетельство жизнью и смертью о вере в Сына Божия Иисуса Христа. И для Древней Церкви, и сегодня в практике прославления мучеников основным критерием канонизации остается бесспорность, очевидность и достоверная известность совершенного христианином подвига. Церковь Христова, совершая акт канонизации, являет миру бесспорные образцы следования за Господом, указывает идеальные примеры благочестия для христианина любой эпохи.

В XX веке, по сравнению с первыми веками, гонения на христиан были более длительными по времени и изощренными по форме и содержанию. Поэтому, учитывая эти обстоятельства, при подходе к канонизации было необходимо применять дополнительные критерии. Церковь пошла путем поименной канонизации, но поскольку было определенно ясно, что число пострадавших за Христа в XX веке чрезвычайно велико и всех по именам назвать никогда не удастся, а также, чтобы не сдерживать почитания новомучеников, а должным образом их прославить, Русская Православная Церковь на Архиерейском Юбилейном Соборе в 2000 году канонизировала Собор (то есть весь святой сонм новомучеников и исповедников Российских XX века), явленных миру (то есть тех, чьи имена известны) и неявленных, но ведомых Богу (то есть тех, чьи имена и подвиг остаются нам до сих пор неизвестными). На сегодняшний день в составе Собора новомучеников и исповедников Российских поименно прославлено почти 1600 подвижников, Исследования в этой области продолжаются и число выявленных новомучеников постоянно пополняется и их имена вносятся в церковный календарь.

Изучение огромного пласта уголовно-следственных дел, письменного и устного предания в отношении новомучеников и исповедников подтверждает истину, которая всем известна из церковной истории. Ее выразил в одном из своих слов святитель Иоанн Златоуст: "Сколько людей враждовало против Церкви, и враждовавшие погибли, а она вознеслась выше неба! Таково величие Церкви! Когда против нее враждуют, она побеждает; когда строят козни, она превозмогает; когда подвергают бесчестию, становится еще славнее". Эту же истину как бы от лица всех новомучеников и исповедников в день епископского наречения повторил священномученик Иларион (Троицкий): "В эти годы лишь окрепла моя вера в Церковь и утвердилось сердце мое в надежде на Бога... Когда очень многое из дел человеческих оказалось построенным на зыбучем песке... Церковь Божия стоит непоколебимо, лишь украшенная, яко багряницею и висом, кровь-ми новых мучеников. Что мы знали из церковной истории, о чем читали у древних, то ныне видим своими глазами: Церковь побеждает, когда ей вредят... Не веруем только, но и видим, что врата адовы бессильны пред вечным Божиим созданием".

Каков духовный смысл явления Господом стольких мучеников, число которых превосходит пострадавших в первых веках христианства? В истории Греческой Церкви, многие годы находившейся под игом турок-мусульман, тоже был период новых мучеников. Святой Никодим Святогорец, написавший книгу "Новый Мартирологион", указывал, что Бог по пяти причинам благоволил явить новомучеников в тот период:

Во-первых, для возрождения всего Православия.

Во-вторых, они заградят в День

Суда уста неправославно верующих.

В-третьих, новомученики есть слава и величие Православной Восточной Церкви, и обличение еретиков.

В-четвертых, новомученики есть пример терпения всем православным, страдающим в узах рабства.

В-пятых, новомученики есть образец мужества и пример для подражания всем православным христианам.

Думаю, что эти мысли могут быть близки и нам, размышляющим о Промысле Божием в отношении России.

Без тщательного изучения житий новомучеников невозможно вникнуть ни в историю Русской Православной Церкви XX века, ни тем более дать правильную оценку этому периоду.

Еще в начале изучения подвига новомучеников наша Комиссия обратила внимание, и эта позиция была одобрена Священноначалием, что при канонизации новомучеников предметом внимательного изучения должны стать их богословские и литературные труды. Канонизация святого всегда привлекает особое внимание благочестивых читателей к его творениям. Но следует помнить, что она, конечно, не означает канонизации всякого слова и суждения прославленного подвижника. Что касается богословского наследия новомучеников, следует особо учитывать, что церковная полемика в переживаемое Церковью трагическое время была весьма острой. Действия и поступки многих архипастырей и пастырей, хотя и очень резкие, были продиктованы не своекорыстными целями, а ревностью о славе Божией и Церкви, которую они готовы были защищать, не жалея своей жизни.

Почитание мучеников за веру Христову все более расширяется в церковном народе. К примеру, в храмах и монастырях Московской епархии, где прославлено поименно 450 новомучеников, торжественно отмечается их память, особенно там, где они совершали свое служение. В ряде благочинии имеется практика, когда в определенный день духовенство празднует соборную память новопрославленных святых, служивших в этом районе. За основу берется дата страдания либо викарного епископа, либо благочинного. Уже немало приходов имеют престолы, посвященные как отдельным новомученикам, так и их Собору.

Закончу свое слово высказыванием священномученика Серафима (Чичагова), который незадолго до мученической кончины, которая последовала на Бутовском полигоне 11 декабря 1937 года, сказал: "Православная Церковь переживает время испытаний. Кто останется сейчас верен святой апостольской Церкви - тот спасен будет. Многие сейчас из-за преследований отходят от Церкви, другие даже предают ее. Но из истории хорошо известно, что и раньше были гонения, но все они окончились торжеством христианства. Так будет и с этим гонением. Оно окончится, и Православие снова восторжествует. Сейчас многие страдают за веру, но это - золото очищается в духовном горниле испытаний, После этого будет столько священномучеников, пострадавших за веру Христову, сколько не помнит вся история христианства".

Мы можем сказать, возлюбленные, что ныне эти пророческие слова сбылись!

Митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий

Доклад протоиерея Кирилла Каледы, настоятеля храма Свв. Новомучеников и исповедников Российских в Бутове, на IV международной конференции Фонда «Духовное наследие митрополита Антония Сурожского» по наследию митрополита Антония Сурожского «Учиться видеть»

Духовное и богословское наследие приснопамятного очень разнообразно. Мы черпаем из него наставления о молитве, о предстоянии перед Богом, о построении взаимоотношений с близкими, о труде перенесения болезней и о подготовке к смерти. Темой же настоящего сообщения является видение приснопамятного Владыки святости подвига новомучеников и исповедников Церкви Русской.

К подвигу Владыка Антоний неоднократно обращался в своих проповедях и выступлениях, и, несомненно, для него самого осознание этого подвига и их молитвенное предстательство имели важное значение.

Мученичество

Му́ченики - древнейший сонм святых, прославляемых Церковью. Как в греческом, так и латинском языках мученики обозначаются, соответственно, словами: «μάρτυς” (ма́ртис) и «martyr» (ма́ртир), которые при дословном переводе на русский язык соответствует слову «свидетель». Древнецерковная традиция видит в подвиге мученичества в первую очередь подвиг свидетельства о Христе «даже до смерти» (Фил. 2:6–8).

Подтверждение этому мы можем найти в многочисленных богослужебных текстах, посвященных мученикам, в том числе и в службе Новомученикам и исповедникам Церкви Русской (см., например, светилен этой службы). При этом в разных текстах, как в богослужебных, так и богословских трактатах, смысл этого свидетельства обозначается по-разному. Это может быть и прямое свидетельство о Христе Иисусе, Свете Истинном, как в упомянутом выше светильне службы Новомучеников, так и свидетельство мучеников о их верности Христу, как это звучит в молитве Новомученикам.

Следуя церковной, святоотеческой традиции, митрополит Антоний также видел в подвиге мучеников в первую очередь подвиг свидетельства, но он обратил внимание на особый аспект, особую грань этого свидетельства.

Видение подвига мученичества и вообще святости Владыка основывает на словах Ап. Павла из I послания к Коринфянам: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я - медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви,-то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы» (1 Кор. 13:1–3).

По словам Владыки:

«Главное в мученике - не кровь, а неизменная, не изменяющая любовь. Дело не в тиграх и львах. Многие люди погибали, растерзанные хищными зверьми, но только те, чья смерть была проявлением милосердной любви, то есть любви к Богу и любви к людям, погибли мучениками в основном смысле этого слова, μάρτυς, то есть свидетелями».

В проповеди в день памяти новомучеников Российских в 1995 г. Владыка сказал:

«Слава церковная - ее мученики, потому что мученики веры это люди, которые оказались настолько укоренены в любви к Богу и в любви к ближнему, что они были готовы быть свидетелями перед всем миром о Божественной любви. И не только любовь к Богу они проявили; это было личной их любовью. Но и любовь к миру они проявили тоже, потому что они отдали свою жизнь для того, чтобы иметь возможность всем людям, всем, кто только мог услышать их глас, всем, кто мог услышать об их подвиге, засвидетельствовать о том, что Бог есть Бог любви, и что у Него есть на земле свидетели, настолько убежденные в Его правде и в любви Его, что они готовы отдать и всю жизнь свою во свидетельство тому».

Говоря о святости вообще, владыка говорит:

«Определение святости через чудеса и тому подобные явления - недостаточно». «Святость - любовь Божия, действующая свободно и сознательно». «Евангелие пробуждает любовь, и одна только любовь и определяет святость».

Прославляя подвиг новомучеников Церкви Русской, Митрополит Антоний говорил:

«Мученики, исповедники Российские являются славой русской земли перед лицом Божиим, свидетелями того, что в самые страшные, темные годины нашей истории, издревле и до сих пор, были сонмы людей, мужчины, женщины, дети, которые так Ему поверили, так отдали себя в Его руку на служение, что они до смерти остались Ему верными. <…> Подумайте, что это значит: Бог так возлюбил мир, что Он Своего Сына Единородного отдал на смерть для того, чтобы мы поверили в Его любовь, поверили в Его учение, последовали за Ним, и стали достойными себя самих и той любви, которую Бог нам подарил. <…> И наша Русская земля ответила на эту любовь Божию, отдав себя. Тысячи и тысячи людей жили достойно этой любви; и тысячи и тысячи людей умерли достойно этой любви».

В подтверждение сказанному Владыка проводит конкретные примеры проявления любви в подвиге мученичества за Христа, явленные в России и минувшем ХХ столетии.

Осталась любовь…

Один из любимых Владыкой примеров это рассказ об одном молодом священнике, которого в ранние годы русской смуты арестовали за проповедь Евангелия. Он провел в тюрьме несколько месяцев, подвергался допросам, пыткам, пережил страх, оставленность, . Его выпустили. Родственники, друзья его окружили: «Что осталось от тебя?», - спрашивали они человека, который попал в тюрьму молодым, крепким, пламенным, а вышел оттуда изможденным, поседевшим, как будто сломленным. И он ответил: «Страдание поглотило все. Осталось одно: любовь». И он без колебания снова принялся за проповедь среди тех, кто его предал и выдал, и умер в концентрационном лагере.

Другой, любимый Владыкой пример о рабе Божией Наталии, которая ценой своей жизни спасла жену белого офицера с двумя детьми от расстрела. Это произошло в девятнадцатому году, когда один из городов средней России, переходивший раз за разом из одних рук в другие, оказался в руках новой власти; в этом городке находилась женщина, жена русского офицера, со своими двумя детьми. Она спряталась на окраине города, в опустелом домике, и решила переждать до момента, когда сможет бежать.

Однажды вечером кто-то постучался к ней в дверь. Она трепетно ее открыла и оказалась перед лицом молодой женщины, ее же лет, которая ей сказала: вы ведь такая то, не правда ли? Вам надо немедленно бежать, потому что вас предали, и сегодня ночью придут вас брать. Мать посмотрела на нее, показала своих детей: куда мне бежать - они же далеко не пойдут, и нас сразу узнают! И тогда эта женщина, которая была просто соседкой, улыбнулась и сказала: «Нет! Вас искать не станут, потому что я останусь на вашем месте». «Но вас расстреляют!» - сказала мать. И молодая женщина снова улыбнулась: «Да! Но у меня нет детей». И мать ушла, а молодая женщина осталась. Глубокой ночью пришли, застали эту молодую женщину (звали ее Натальей) и расстреляли. Мать с детьми спаслась, и Владыка был лично знаком с ней и ее детьми.

Мы знаем, что можно привести и другие подобные примеры. Например, мученическую кончину убиенного в Бутове Сергея Михайловича Ильина, пострадавшего по обвинению в совершении тайных богослужений, которые совершал его брат, известный в Москве священник отец Александр Ильин. Сергей Михайлович не указал на следствии, что предъявленные по документам следствия обвинения относятся не к нему, мирянину, С. М. Ильину, а к его брату, священнику А. М. Ильину, и принял смерть за брата.

Опыт общения с представителями поколения наших отцов и дедов, прошедших через горнило гонений за веру, тюрьма и лагеря, свидетельствует нам, что эти люди были удивительно любвеобильны, светлы и радостны, и, общаясь с ними, мы находились в атмосфере любви и света.

О благодарности

Говоря о подвиге новомучеников, Владыка особо обращал внимание на значение этого подвига для нас.

«Мученики являют нам новую высоту любви Божией в человеческих сердцах, новую победу Божию. Бог снова являет Себя, и мученичество одного перерастает в спасение другого».

В другом месте он говорил:

«…из них многие, отдавали свою жизнь за Христа, за веру, были замучены и в застенках, и в тюрьмах, и в лагерях за то, что они верили во Христа, и предпочитали умереть скорее, чем отказаться от Него, от своего Бога, от своего Спасителя, от Того, Кто так их возлюбил, что Он Сам Свою жизнь отдал, чтобы мы не сомневались в Божественной любви и чтобы нам открылись врата вечной жизни»

«Мы должны быть благоговейно благодарны за их подвиг, за величие их души, за дерзновение их жизни; но каким вызовом является их жизнь для нас. Мы живем жизнью серой, часто без подвига внутреннего, и, конечно, без внешнего подвига. <…> Так ли мы отвечаем на любовь Божию? <…> И их память мы должны совершать не только тем, чтобы ликовать о них, чтобы дивиться на них, а тем, чтобы, взглянув в их жизнь, стать подобными им, отдать свое сердце, отдать свою жизнь для служения Тому Богу, Который нас научил такой любви»

Владыка Антоний, был современником новомучеников, человеком перенесшим тяготы эмигрантской жизни, горячо любившим Россию и, несмотря на все искушения, верным сыном Русской Православной Церкви. Он чаял прославления в лике святых новомучеников и исповедников Российских, и канонизацию Собора новых мучеников русских он принял с радостью.

К сожалению, приходиться признать, что, несмотря на прославление этого великого сонма новых русских святых, при ответе на вопрос, поставленный Владыкой: «Так ли мы отвечаем на любовь Божию, явленную через подвиг новомучеников?», - мы потупляем взоры.

Но, слава Богу, в Церкви происходит осознание этого подвига. В честь новомучеников освящаются храмы, крестятся новопросвещенные. Новым святым пишутся иконы, им совершаются богослужения, в их память проходят крестные ходы, организуются конференции. Ведется многолетняя полемика о критериях, необходимых для прославления в лике святых того или иного члена Церкви, пострадавшего в те страшные годы гонений. И видение подвига новомучеников как свидетельства о любви, о чем учил приснопамятный митрополит Антоний, является важным вкладом в соборное осознание значения и величия подвига, совершенного великим сонмом новых мучеников Церкви Русской.