Поминки на пасхальной неделе стоит отменить. Если человек умирает на Пасху и в пасхальную неделю: суеверия и церемонии

Что такое добрая воля к смерти? Как объяснить загадку клинической смерти? Почему умершие приходят к живым? Можно ли дать и получить разрешение умереть? Мы публикуем фрагменты выступления на семинаре, который провел в Москве Андрей Гнездилов, врач-психотерапевт, доктор медицинских наук, почетный доктор Эссекского университета (Великобритания), основатель первого в России хосписа, изобретатель новых методов арт-терапии и автор многочисленных книг.

Смерть как часть жизни

В быту, когда мы разговариваем с кем-то из знакомых, и он говорит: «Ты знаешь, вот такой-то умер», обычная реакция на это вопрос: как умер? Очень важно, как умирает человек. Смерть важна для самоощущения человека. Она имеет не только негативный характер.

Если философски смотреть на жизнь, мы знаем, что нет жизни без смерти, понятие жизни может быть оценено только с позиции смерти.

Мне как-то пришлось общаться с художниками и скульпторами, и я спросил их: «Вы изображаете различные стороны жизни человека, можете изобразить любовь, дружбу, красоту, а как бы вы изобразили смерть?» И никто не дал сразу внятного ответа.

Один скульптор, который увековечил блокаду Ленинграда, обещал подумать. И незадолго до смерти он мне ответил так: «Я бы изобразил смерть в образе Христа». Я спросил: «Христос распятый?» – «Нет, вознесение Христа».

Один немецкий скульптор изобразил летящего ангела, тень от крыльев которого и была смерть. Когда человек попадал в эту тень, он попадал во власть смерти. Другой скульптор изобразил смерть в образе двух мальчиков: один мальчик сидит на камне, положив голову на колени, он весь устремлен вниз.

В руках второго мальчика, свирель, голова его запрокинута, он весь устремлен вслед за мотивом. И объяснение этой скульптуры было таким: невозможно изобразить смерть без сопутствующей жизни, и жизни без смерти.

Смерть – естественный процесс. Многие писатели пытались изобразить жизнь бессмертной, но это было ужасное, страшное бессмертие. Что такое бесконечная жизнь – бесконечное повторение земного опыта, остановка развития или бесконечное старение? Трудно даже представить то мучительное состояние человека, который бессмертен.

Смерть – это награда, передышка, она ненормальна только тогда, когда наступает внезапно, когда человек еще на подъеме, полон сил. А пожилые люди хотят смерти. Некоторые старушки просят: «Вот, зажилась, пора бы и умереть». И образцы смерти, о которых мы читаем в литературе, когда смерть постигала крестьян, носили нормативный характер.

Когда деревенский житель чувствовал, что он уже не может работать, как прежде, что он становится обузой для семьи, он шел в баню, надевал чистую одежду, ложился под образа, прощался с соседями и родными и спокойно умирал. Его смерть наступала без тех выраженных страданий, возникающих, когда человек борется со смертью.

Крестьяне знали, что жизнь – это не цветок-одуванчик, который вырос, распустился и рассеялся под дуновением ветра. Жизнь имеет глубокий смысл.

Этот пример смерти крестьян, умирающих, дав себе разрешение на смерть – не особенность тех людей, подобные примеры мы можем встретить и сегодня. Как-то к нам поступил онкологический больной. Бывший военный, он держался молодцом и шутил: «Я прошел три войны, дергал смерть за усы, а теперь вот наступило ее время подергать меня».

Мы, конечно, его поддерживали, но вдруг однажды он не смог подняться с постели, и воспринял это совершенно однозначно: «Все, я умираю, я уже не могу встать». Мы говорили ему: «Не волнуйтесь, это метастаз, люди с метастазами в позвоночнике живут долго, мы будем ухаживать за вами, вы привыкнете». – «Нет, нет, это смерть, я знаю».

И, представьте себе, через несколько дней он умирает, не имея к этому никаких физиологических предпосылок. Он умирает потому, что он решил умереть. Значит, эта добрая воля к смерти или какая-то проекция смерти совершается в реальности.

Нужно предоставить жизни естественную кончину, ведь смерть запрограммирована еще в момент зачатия человека. Своеобразный опыт смерти приобретается человеком в родах, в момент рождения. Когда занимаешься этой проблемой, видно, как разумно построена жизнь. Как человек рождается, так он умирает, легко рождается – легко умирает, тяжело рождается – тяжело умирает.

И день смерти человека также не случаен, как и день рождения. Статисты первые поднимают эту проблему, открыв частое совпадение у людей даты смерти и даты рождения. Или, когда мы вспоминаем какие-то значимые годовщины смерти наших родных, вдруг оказывается, что бабушка умерла – родился внучок. Вот эта передача в поколения и неслучайность дня смерти и дня рождения – бросается в глаза.

Клиническая смерть или другая жизнь?

Ни один мудрец до сих пор не понял, что такое смерть, что происходит во время смерти. Оставлен практически без внимания такой этап как клиническая смерть. Человек впадает в коматозное состояние, у него останавливается дыхание, сердце, но неожиданно для себя и для других он возвращается к жизни и рассказывает удивительные истории.

Недавно умерла Наталья Петровна Бехтерева. В свое время мы часто спорили, я рассказывал случаи клинической смерти, которые были в моей практике, а она говорила, что это все ерунда, что просто в мозге происходят изменения и так далее. И однажды я привел ей пример, который она потом стала сама использовать и рассказывать.

Я работал 10 лет в Онкологическом институте в качестве психотерапевта, и как-то раз меня позвали к молодой женщине. Во время операции у нее остановилось сердце, его долго не могли завести, а когда она очнулась, меня попросили посмотреть, не изменилась ли ее психика из-за долгого кислородного голодания мозга.

Я пришел в реанимационную палату, она только-только приходила в себя. Я спросил: «Вы можете со мной поговорить?», – «Да, только я хотела бы извиниться перед вами, я причинила вам столько хлопот», – «Какие хлопоты?», – «Ну, как же. У меня же остановилось сердце, я пережила такой стресс, и я видела, что для врачей это было тоже большим стрессом».

Я удивился: «Как вы могли это видеть, если вы были в состоянии глубокого наркотического сна, а потом у вас остановилось сердце?», – «Доктор, я бы вам рассказала гораздо больше, если вы пообещаете не отправлять меня в психиатрическую больницу».

И она рассказала следующее: когда она погрузилась в наркотический сон, то вдруг почувствовала, что как будто мягкий удар в стопы заставил что-то внутри нее повернуться, как выворачивается винт. У нее было такое ощущение, что душа вывернулась наружу, и вышла в какое-то туманное пространство.

Приглядевшись, она увидела группу врачей, склонившихся над телом. Она подумала: какое знакомое лицо у этой женщины! И потом вдруг вспомнила, что это она сама. Вдруг раздался голос: «Немедленно прекращайте операцию, сердце остановилось, нужно заводить его».

Она подумала, что умерла и с ужасом вспомнила, что не попрощалась ни с матерью, ни с пятилетней дочерью. Тревога за них буквально толкнула ее в спину, она вылетела из операционной и в одно мгновение очутилась у себя в квартире.

Она увидела довольно мирную сцену – девочка играла в куклы, бабушка, ее мать, что-то шила. Раздался стук в дверь, и вошла соседка, Лидия Степановна. В руках у нее было маленькое платье в горошек. «Машенька, – сказала соседка, – ты все время пыталась быть похожей на маму, вот я сшила для тебя такое же платье, как у мамы».

Девочка с радостью бросилась к соседке, по дороге задела скатерть, упала старинная чашка, а чайная ложка попала под ковер. Шум, девочка плачет, бабушка восклицает: «Маша, как ты неловка», Лидия Степановна говорит, что посуда бьется к счастью – обычная ситуация.

И мама девочки, забыв о себе, подошла к дочке, погладила ее по головке и сказала: «Машенька, это не самое страшное горе в жизни». Машенька посмотрела на маму, но, не увидев ее, отвернулась. И вдруг, эта женщина поняла, что когда она прикасалась к головке девочки, она не почувствовала этого прикосновения. Тогда она бросилась к зеркалу, и в зеркале не увидела себя.

В ужасе она вспомнила, что должна быть в больнице, что у нее остановилось сердце. Она бросилась прочь из дома и очутилась в операционной. И тут же услышала голос: «Сердце завелось, делаем операцию, но скорее, потому что может быть повторная остановка сердца».

Выслушав эту женщину, я сказал: «А вы не хотите, чтобы я приехал к вам домой и сказал родным, что все в порядке, они могут повидаться с вами?» Она с радостью согласилась.

Я поехал по данному мне адресу, дверь открыла бабушка, я передал, как прошла операция, а затем спросил: «Скажите, а в пол-одиннадцатого не приходила ли к вам соседка Лидия Степановна?», – «Приходила, а вы что, с ней знакомы?», – «А не приносила ли она платье в горошек?», – «Вы что волшебник, доктор?»

Я продолжаю расспрашивать, и все до деталей сошлось, кроме одного – ложку не нашли. Тогда я говорю: «А вы смотрели под ковром?» Они поднимают ковер, и там лежит ложка.

Этот рассказ очень подействовал на Бехтереву. А затем она сама пережила подобный случай. В один день она потеряла и пасынка, и мужа, оба покончили жизнь самоубийством. Для нее это было жутким стрессом. И вот однажды, войдя в комнату, она увидела мужа, и он обратился к ней с какими-то словами.

Она, прекрасный психиатр, решила, что это галлюцинации, вернулась в другую комнату и попросила свою родственницу посмотреть, что в той комнате. Та подошла, заглянула и отшатнулась: «Да там же ваш муж!» Тогда она сделала то, о чем просил ее муж, убедившись, что подобные случаи не выдумка.

Она говорила мне: «Никто лучше меня не знает мозга (Бехтерева была директором Института мозга человека в Петербурге). И у меня ощущение, что я стою перед какой-то громадной стеной, за которой слышу голоса, и знаю, что там чудесный и огромный мир, но я не могу передать окружающим то, что я вижу и слышу. Потому что для того, чтобы это было научно обоснованно, каждый должен повторить мой опыт».

Как-то я сидел около умирающей больной. Я поставил музыкальную шкатулку, которая играла трогательную мелодию, затем спросил: «Выключить, вам мешает?», – «Нет, пусть играет». Вдруг у нее остановилось дыхание, родственники бросились: «Сделайте что-нибудь, она не дышит».

Я сгоряча сделал ей укол адреналина, и она снова пришла к себя, обернулась ко мне: «Андрей Владимирович, что это было?» – «Вы знаете, это была клиническая смерть». Она улыбнулась и говорит: «Нет, жизнь!»

Что это за состояние, в которое переходит мозг при клинической смерти? Ведь смерть есть смерть. Мы фиксируем смерть тогда, когда мы видим, что остановилось дыхание, остановилось сердце, мозг не работает, он не может воспринимать информацию и, тем более, посылать ее наружу.

Значит, мозг только передатчик, а есть нечто в человеке более глубокое, более сильное? И тут мы сталкиваемся с понятием души. Ведь это понятие почти вытеснено понятием психики. Психика – есть, а души нет.

Как бы вы хотели умереть?

Мы спрашивали и здоровых, и больных: «Как бы вы хотели умереть?». И люди с определенными характерологическими качествами по-своему строили модель смерти.

Люди с шизоидным типом характера, типа Дон Кихот, довольно странно характеризовали свое желание: «Мы бы хотели умереть так, чтобы никто из окружающих не видел моего тела».

Эпилептоиды – считали немыслимым для себя спокойно лежать и ждать, когда придет смерть, они должны были иметь возможность каким-то образом участвовать в этом процессе.

Циклоиды – люди типа Санчо Панса, хотели бы умереть в окружении родных. Психостеники – люди тревожно-мнительные, беспокоились, как они будут выглядеть, когда умрут. Истероиды хотели умереть на восходе или на закате солнца, на берегу моря, в горах.

Я сравнивал эти желания, но мне запомнились слова одного монаха, который сказал так: «Мне безразлично, что будет меня окружать, какая будет обстановка вокруг меня. Мне важно, чтобы я умер во время молитвы, благодаря Бога за то, что Он послал мне жизнь, и я увидел силу и красоту Его творения».

Гераклит Эфесский говорил: «Человек в смертную ночь свет зажигает себе сам; и не мертв он, потушив очи, но жив; но соприкасается он с мертвым – дремля, бодрствуя – соприкасается с дремлющим», – фраза, над которой можно ломать голову чуть ли не всю жизнь.

Находясь в контакте с больным, я мог договориться с ним, чтобы, когда он умрет, он попытался дать мне знать, есть ли что-то за гробом или нет. И я получал такой ответ, не один раз.

Как-то я договорился так с одной женщиной, она умерла, и я скоро забыл о нашем договоре. И вот однажды, когда я был на даче, я вдруг проснулся от того, что в комнате зажегся свет. Я подумал, что забыл выключить свет, но тут увидел, что на койке напротив меня сидит та самая женщина. Я обрадовался, начал с ней разговаривать, и вдруг я вспомнил – она же умерла!

Я подумал, что мне все это снится, отвернулся и попытался заснуть, чтобы проснуться. Прошло какое-то время, я поднял голову. Свет снова горел, я с ужасом оглянулся – она по-прежнему сидит на койке и смотрит на меня. Я хочу что-то сказать, не могу – ужас. Я осознал, что передо мной мертвый человек. И вдруг она, печально улыбнувшись, сказала: «Но ведь это не сон».

Почему я привожу подобные примеры? Потому что неясность того, что нас ожидает, заставляет нас возвращаться к старому принципу: «Не навреди». То есть «не торопи смерть» – это мощнейший довод против эвтаназии. Насколько мы имеем право вмешиваться в состояние, которое переживает больной? Как мы можем ускорять его смерть, когда он, возможно, в этот момент переживает ярчайшую жизнь?

Качество жизни и разрешение на смерть

Важно не количество дней, которое мы прожили, а качество. А что дает качество жизни? Качество жизни дает возможность быть без боли, возможность контролировать свое сознание, возможность быть в окружении родственников, семьи.

Почему так важно общение с родственниками? Потому что дети часто повторяют сюжет жизни своих родителей или родственников. Иногда в деталях, это удивительно. И это повторение жизни часто является и повторением смерти.

Очень важно благословение родных, родительское благословение умирающего детям, оно даже потом может спасти их, уберечь от чего-то. Опять-таки, возвращаясь к культурному наследию сказок.

Помните сюжет: умирает старик-отец, у него трое сыновей. Он просит: «После моей смерти три дня ходите на мою могилу». Старшие братья или не хотят идти, или боятся, только младший, дурак, ходит на могилу, и в конце третьего дня отец открывает ему какую-то тайну.

Когда человек уходит из жизни, он иногда думает: «Ну, пусть я умираю, пусть я заболел, но мои родные пусть будут здоровы, пусть болезнь оборвется на мне, я заплачу по счетам за всю семью». И вот, поставив цель, неважно рационально или аффективно, человек получает осмысленный уход из жизни.

Хоспис – это дом, в котором предлагается качественная жизнь. Не легкая смерть, а качественная жизнь. Это место, где человек может завершить свою жизнь осмысленно и глубоко, в сопровождении родственников.

Когда человек уходит, из него не просто выходит воздух, как из резинового шара, ему нужно сделать скачок, ему нужны силы для того, чтобы шагнуть в неизвестность. Человек должен разрешить себе этот шаг. И первое разрешение он получает от родственников, затем – от медицинского персонала, от волонтеров, от священника и от самого себя. И это разрешение на смерть от самого себя – самое сложное.

Вы знаете, что Христос перед страданиями и молитвой в Гефсиманском саду просил своих учеников: «Побудьте со мной, не спите». Три раза ученики обещали Ему бодрствовать, но засыпали, не оказав поддержку. Так вот хоспис в духовном смысле является таким местом, где человек может попросить: «Побудьте со мной».

И если такая величайшая личность – Воплощенный Бог – нуждался в помощи человека, если Он говорил: «Я уже не называю вас рабами. Я назвал вас друзьями», обращаясь к людям, то последовать этому примеру и насытить духовным содержанием последние дни больного – очень важно.

Андрей Гнездилов
Подготовила текст; фото: Мария Строганова

В Пасху Христову как победители мы стоим уже во вратах вечности. Но впереди ещё путь. Если мы будем отвергаться своей воли, ища воли Божией, Воскресший Христос будет с нами. Если мы будем следовать своим желаниям, Пасха оставит нас. Святые отцы говорят, что самое большое наказание для человека, когда Бог оставляет его своей воле.

Пасха даётся нам, чтобы жизнь наша стала пасхальной. Если мы не примем свет Пасхи во все наши дни, как служение Богу и людям, наша жизнь будет безполезной. Если мы хотим, чтобы благодать Пасхи Христовой снова и снова возвращалась к нам, желание, решимость такого служения должна определять наш путь. Пасха приходит Крестом, и мы должны умереть для себя, чтобы стать живыми, чтобы другие могли жить. Христос говорит: «Не бойтесь погубить душу свою в этом служении». Кто исполняет такое служение, тот душу свою спасает для Пасхи вечной. Если мы будем хранить в нашей памяти этот завет, мы будем жизнью своей осуществлять Пасху, и всё суетное и мелочное, пустое и греховное будет исчезать как дым. Всё будет заполнять свет Воскресения.

Об оптинских новомучениках иеромонахе Василии (Рослякове), иноках Трофиме (Татарникове) и Ферапонте (Пушкарёве) написано уже немало. Особенно известна книга «Пасха красная». Что подвигло этих молодых людей в наше время принять монашество? Все трое имели незаурядные дарования и могли прекрасно реализовать их, оставаясь верующими, в миру или даже служа Церкви в священном сане. Отец Василий успешно окончил факультет журналистики МГУ и институт физкультуры. Ему был дан дар слова, он писал хорошие стихи, обладал прекрасным голосом. Он был мастером спорта международного класса, капитаном сборной МГУ по ватерполу, членом сборной СССР. У отца Ферапонта, лесника по образованию, был и художественный талант. Он был столь искусен в резьбе по дереву, что даже профессиональные художники учились у него. А отец Трофим был настоящим русским умельцем, мастером на все руки. Неслучайно в монастыре он нёс послушания старшего звонаря, пономаря, переплетчика, маляра, пекаря, кузнеца, тракториста.

Чем же увенчалась жизнь этих иноков? Все трое братьев были убиты на Пасху, исполняя послушание: звонари отец Трофим и отец Ферапонт — во время пасхального звона, отец Василий — по дороге на исповедь в скит. Первым, мгновенно, был убит отец Ферапонт. Следующий удар был нанесён отцу Трофиму, который всё же смог после этого ударить в набат и поднять по тревоге монастырь. Тем же мечом с гравировкой «сатана 666» был смертельно ранен отец Василий. Умирающего перенесли в храм, положив возле раки мощей преподобного Амвросия. Целый час уходила из него жизнь. Все его внутренности были перерезаны. В таких случаях люди кричат от боли. Отец Василий молился. И с ним молилась, заливаясь слезами, Оптина. А на его лице, как сказал на панихиде духовник монастыря, уже отражалась пасхальная радость.

Почему поступают в семинарию, принимают монашеский постриг, становятся священниками? Существует призвание свыше, когда блеснёт однажды душе человеческой свет Пасхи Христовой, ни с чем не сравнимый. Всё заключается в том, чтобы всегда следовать за этим светом. Потому что, как свидетельствует преподобный Макарий Великий, один из основателей монашества, он знал немало таких, кто был чрезвычайно облагодатствован Господом, а потом пал самым жалким образом.

Оптинские мученики напоминают нам о двух самых главных вещах: о верности дару Божию даже до смерти и о том, что верность обретается всежизненным покаянием. Потому что в покаянии, как и в мученичестве, — полнота исполнения заповедей Божиих. Эти иноки как бы говорят всем нам: «Будем мудрыми и безумными, как настоящие христиане». Почему безумными? Потому что быть христианином значит жить одновременно в двух временах — в настоящем и в вечности. Когда мы молимся у их могил в Оптиной, Господь нередко дает нам пасхальное утешение, чтобы мы возрастали в понимании и внимании к тому, как надо строить нам нашу жизнь.

В размышлении об оптинских мучениках не забудем этого слова — Пасха, которое означает «переведение, переход». Бог дал нам время, чтобы мы обрели на него вечность. Вечную Пасху. Пасха — это любовь Христова. Кто причастился Пасхе, тот будет всегда учиться Христовой любви. Если мы хотим научиться любить нашего ближнего как самого себя, жить по заповедям Христовым, это непременно приведёт нас в Гефсиманский сад, где Христос молился за весь мир. Или к звоннице Оптиной пустыни, где молитва у Креста Христова соединяется с пасхальной победой. И нам откроется тайна Крестной заповеди на подлинной глубине.

По той же самой причине путь монашества — весь сугубое покаяние. Неужели монахи больше всех согрешили и нуждаются больше всех в покаянии? Мы знаем, что Воскресением Христовым всему миру даётся благодать покаяния. Вовсе необязательно, чтобы это были грубые грехи, которые, по слову апостола, не должны даже именоваться у нас. Разумеется, лучше не допускать греха, но покаяние как пламя может очистить душу всякого человека и восстановить всё потерянное. Эти трое иноков были истинными монахами — молитвенниками и аскетами. Они как бы предчувствовали свою скорую встречу в вечности с Господом и готовились к ней очищением сердца последним в своей жизни Великим постом. Особенно в течение Страстной Седмицы, которая вся, как на исповеди, — предстояние перед Крестом и Евангелием. Незадолго до смерти инок Трофим сказал своему другу: «Ничего не хочу — ни иеродиаконом быть, ни священником. А вот монахом быть хочу — настоящим монахом до самой смерти». «За несколько часов до убийства во время пасхального богослужения у меня исповедовался инок Ферапонт, — рассказывает иеромонах Д., — я был тогда в страшном унынии, и уже готов был оставить монастырь, а после его исповеди вдруг стало как-то светло и радостно, будто это не он, а я сам поисповедовался: “Куда уходить, когда тут такие братья!” Так и вышло: он ушёл, а я остался» («Пасха красная»).

Покаяние не имеет конца на земле, потому что конец покаяния будет означать наше уподобление Христу. «Если мы не во всём уподобимся Ему, как можем мы быть вечно с Ним?» — вопрошает преподобный Симеон Новый Богослов. Это невозможно ни для Него, ни для нас. Но Пасха Христова открывает нам путь любви и покаяния, смирения и терпения. И другой Богослов — возлюбленный ученик Христов Иоанн говорит: «Когда увидим Его, будем подобны Ему». А апостол Павел свидетельствует: «Если Христос не воскрес, мы несчастнее всех человеков». Почему? Потому что любовь Христова в этом мире всегда распятая. Кто идёт путём покаяния, у того жизнь будет непрестанным страданием и всё большим приобщением Кресту, которым приходит радость всему миру. Оттого что Бог есть любовь, а не потому что с помощью Божией легче жить, становятся христианами. В христианской жизни мы счастливы только из-за Христа, сознанием того, что Он — Истина, и более не из-за чего другого. Поистине монашество — добровольное мученичество, но высшая милость и честь — пострадать за Христа даже до крови. Отец Василий (Росляков) сказал незадолго до мученической кончины: «Я хотел бы умереть на Пасху под звон колоколов». А инок Трофим ещё до поступления в монастырь говорил: «Хорошо тем людям, которые приняли мученическую смерть за Христа. Хорошо бы и мне того удостоиться». Кажется, мы слышим сквозь их последний вздох: «Господи, и мне это дано?», как бы перекликающийся с восклицанием праведной Елисаветы при её встрече с Божией Материю: «Откуда мне сие?»

Мы сознаём, как далека наша жизнь от святости этих мучеников. Но они говорят всем ищущим Господа: «Не бойтесь». Не следует сравнивать себя ни с кем. Каждый из нас, как бы ни был он мал, велик перед вечностью. Бог хочет установить с каждым человеком единственные и сокровенные отношения.
Неудивительно, что многие сегодня из тех, кто стремится, по слову апостола, сражаться до крови, подвизаясь против греха, обращаются за помощью к ним. Они победили Пасхой Господней, которая дала им вечную жизнь. До скончания века, до Второго Пришествия Христова будет идти сражение сил зла против сил любви, сил тьмы против сил света. Это сражение становится особенно ожесточённым после Воскресения Христова. Напряжение его будет возрастать по мере приближения Дня Господня — всеобщего воскресения мёртвых. Можно даже усомниться порой в конечном исходе — так силы зла возобладают в мире. Но Воскресение Христово, Его победа над смертью ясно показывают, что силы любви решительно восторжествуют.

17.04.2009 14:54:10
правда ли,что в первую неделю после Пасхи открываются ворота в рай и все,кто умер в это время, попадают в рай,вне зависимости от степени их греха?простите,если вопрос некорректен.спасибо.

Уважаемый читатель!

Правда, существует такое старинное предание Православной Церкви о том, что те православные христиане, что скончались на Пасху или в Светлую Седмицу, минуют мытарства загробные. Основывается это Предание на неизреченной милости Господней, по которой распятый на кресте вместе со Христом разбойник, воззвавший к Нему, получил обетование в тот же день быть со Спасителем в раю. Существует множество свидетельств, подтверждающих это Предание.

У Сергия Нилуса в книге "Сила Божия и немощь человеческая" в главе "Христос Воскресе!" читаем о том, как в 1906 году после Пасхальной службы утонули в реке Жиздре паломники Оптинского монастыря. Среди них оказалась и девица Екатерина, отца которой С. Нилус утешал в скорби так:

Ну, разве тебе это не в радость? В Великий Четверг причастилась, а в первый день Пасхи Бог ее взял к Себе. А знаешь, чем Церковь-то наша святая утешает? Кто, сказывает она, помрет на Пасху, того душа прямо, минуя все мытарства, идет ко Господу.

Более того, Нилус приводит свидетельства странницы, которой мать утопшей девицы Катерины говорила, что во сне видела не раз свою дочь, которая ей наказывала: "не плачь, говорит, маменька, - мне хорошо у Господа".

Православные христиане верят в то, что самая смерть на Страстной Седмице или в Светлую Пасхальную Седмицу уже говорит о милосердии Господа к усопшей душе, так как случайного ничего не бывает, тем более нет, по убеждению православных чад и их пастырей, и случайной смерти. Если умер в это время человек-грешник, значит, за какие-то тайные добродетели умилосердился над ним Господь; кончина же праведника в это время подтверждает богоугодность его жизни.

Свидетельства С. Нилуса с церковной точки зрения не подлежат сомнению и являются авторитетными, т.к. все свои сочинения этот писатель публиковал по благословению старцев Оптиной пустыни, а книги его проходили через их редакторский контроль, что для авторского самолюбия не всегда было безболезненно. Приведем еще свидетельства духовного отца С.Нилуса Оптинского старца о.Варсонофия о блаженной кончине на Пасху монахини Евфросинии, глубоко чтимой о.Варсонофием за высоту духовной жизни:

"Нынче дни св.Пасхи, самого великого Праздника в христианской Церкви, праздников праздник и торжество из торжеств. Каждый день Церковь оглашается радостными песнями пасхального канона. Помню, как восхищалась каноном матушка Евфросиния".

"Вот, - говорила она, - прошла моя жизнь, ничего не знаю за собой хорошего, с чем предстать пред Престолом Божиим, а услышу пение "Воскресения день, просветимся, людие", и радостно, спокойно становится на душе. "От смерти бо к жизни, и от земли к небеси Христос Бог нас приведе".

Господь исполнил желание матушки Евфросинии, и скончалась она на Пасху. Когда подняли гроб с ее иссохшим тельцем 80-летней старицы, хор запел "Воскресения день", вместо "Святый Боже", широко раскрылись двери Церкви, с улицы волною хлынул свет, и ушла она к вечному, незаходимому Свету. Да сподобит и нас Господь такой блаженной кончины. Молитесь об этом, и, когда диакон возглашает: "Христианской кончины живота вашего, безболезненны, непостыдны, мирны", - не забывайте положить поклончик, да упокоит вас Господь со святыми Своими. Аминь".

А вот свидетельство С.Нилуса о праведной кончине замечательной подвижницы в миру Елены Андреевны Вороновой, посвятившей свою жизнь благотворительности материальной и духовной среди заключенных:

"С начала Великого поста Елена Андреевна стала себя чувствовать очень плохо, припадки грудной жабы усилились и участились до того, что бедный друг наш, несмотря на все свое ангельское терпение, вынуждена была громко стонать и жаловаться Богу на нестерпимые муки. Стонет она в своих невыразимых страданиях и все причитывает:

Господи, прости меня! Тяжело мне, Господи! Но я не ропщу, не ропщу я, Господи, пошли мне нетерпеливой терпенья!

И в таких минутах она неисходно пребывала от первой недели Великого поста до Великого Понедельника Страстной Седмицы. В этот день, после особенно тяжелого припадка, она вся точно просветлела и говорит подруге всей своей зрелой жизни, с которой под одной кровлей скоротала не менее тридцати лет:

Нет, Соня, в Великую Пятницу я умру непременно.

Откуда ты это знаешь?

Мне это Сам Господь сказал: я Его видела. Он явился мне и сказал: "У тебя доброе сердце, так потерпи до Пятницы: в день Моего распятия умрешь и ты.

Как сказала, так в Великую Пятницу и умерла".

Итак, Церковное Предание говорит о том, что те, кого Господь удостоил скончаться в день Святой Пасхи, минуя мытарства, отходят ко Господу. Но подчеркнем здесь слово "удостоил"; будем помнить духовное указание нам отца Варсонофия Оптинского о том, что о блаженной кончине нужно просить, молить Бога, готовиться к смерти подлинно христианской всей своей жизнью, так как по грехам нашим не стоит уповать нам на то, что смерть наша, быть может, внезапная, придется на Великие Дни.

Церковное Предание свидетельствует о том, что утешением самому умирающему и его близким может служить кончина в дни Страстной Седмицы Великого Поста, Светлой Седмицы, а также двунадесятых Праздников. Не забывает, конечно, нас, грешных, и Царица Небесная в дни празднования Своих икон. Может служить утешением и кончина в день своего святого. Жизнь некоторых тайных подвижников и молитвенников тесно связана бывает с помощью тех или иных Божьих угодников, так что смерть в день этих угодников вселяет в них надежду на заступничество во время прохождения мытарств.

Да сподобит Господь и нас молитвами Царицы Небесной, святых угодников и отцов наших духовных такой блаженной участи.

Религиозный праздник Пасха, символизирующий воскрешение спасителя рода человеческого Иисуса Христа, многими нашими гражданами воспринимается неоднозначно. Одни считают, что на Пасху положено только радоваться, ходить в гости, поздравлять всех с воскрешением Избавителя, посещать храм, чтобы поставить за здравие свечку и освятить дары. Другие – предпочитают пойти на пасху на кладбище, чтобы там, у могил ушедших в Вечность родных, отметить этот Великий День.

Церковь о пасхальных традициях

Официальная православная церковь на традицию приходить на погосты в Светлый День, чтобы там предаться празднованию, реагирует однозначно – нельзя! Внутренний смысл этого категорического запрета лежит в самом содержании Пасхальной недели. Трактовка ее в следующем – это подготовка к празднованию Символа Вечности – истинного торжества жизни над смертью. Мол, в этот светлый весенний день Иисус Христос воскрес, чтобы явить миру о вечности бытия. Значит, в сей праздник, по мнению официальной РЦ, нельзя делиться радостью с покойными, только с живыми. Таким образом, основываясь на этом объяснении, посещение кладбища на пасху священнослужителями осуждается как неблаговидное и запретное действо.

Но если внимательно изучить Библию или же проповеди св. И. Златоуст, который до ныне почитается церковью, напрашивается вывод – в пасхальный день посещать могилы усопших вовсе не грех, а, по Иоанну Златоусту, благое дело. Ведь даже во времена этого святого христиане стремились в Субботу Великую посетить усыпальницы своих предков, чтобы «чтобы с усопшими в вере разделить радость о Христовой – значит, о человеческой (авт.) победе над смертью и адом» (см. речь священника Симеона, сайт «Крылья Голубиные»).

Конечно, каждый человек, будь он верующий или убежденный атеист, сам решает, стоит ли ему делиться радостью со своими усопшими родственниками. Скажем так, здесь должно соблюдаться право человека самому руководствоваться отношением к существующим в его стране христианским традициям. Хотя, если проанализировать высказывания священников об их отношении к «непослушной пастве», совершающей паломничества на погосты, где она пьет и ест, делается вывод, что они не против самого факта посещения, а против пьяного разгула на местах захоронения. Кстати, такое поведение они осуждают и в поминальную дату Радуницу. Поэтому не возбраняется сам процесс поездки на погост, а только непотребное поведение там. Что характерно, с амвона в Субботу Великую звучат слова и о «дне мертвых», а не живых (««Христос воскресе из мертвых»… «Плотию уснув яко мертв»… «Воскресе Христос, и мертвец ни един во гробе» и прочее).

Вывод: Пасхальный день провозглашает «торжество жизни над смертью», это событие, если верить о душах умерших, довольно их радует. И они (души упокоенных) будут очень рады, если эту весть им принесут оставшиеся на бренной земле. Таким образом, живые и мертвые перед порогом Великого Воскресения будут радоваться вместе о грядущей Вечной Жизни.

Если человек умер на Пасху

Чего всем народам нашей уютной и очень маленькой земли не отнять – это создание всевозможных легенд, поверий, примет и обычаев. В принципе, плохого ничего здесь нет при условии, – суеверия не должны мешать людям нормально жить. Ведь человеческая жизнь не такая долгая, чтобы втискивать в нее всевозможные запреты. Смерть приходит в любой срок, к любому человеку, независимо от его мирского поведения. Умирают люди и в Пасху. Вот тут у родственников умершего, если они не мусульмане (у них обычай – успеть захоронить покойного до захода солнца), начинаются проблемы.

Церковь и многие верующие считают, что похороны в пасху проводить категорически нельзя. Объясняют этот запрет тем, что Светлый праздник не стоит омрачать смертью. Если полистать все страницы Библии, там не найдется по этому ритуалу никаких запретов. А раз у современной церкви толковых объяснений нет, поэтому не надо руководствоваться этими сомнительными постулатами, ведь покойник ждать не будет. Если человек умер перед Великим Днем или непосредственно на Пасху, его хоронят так само же, как и в иные дни, единственное, что осуществляется дополнительно – это соблюдение особого пасхального чина во время похорон и отпевания. Правда, если религиозные родные усопшего решат пригласить для траурной церемонии священнослужителя.

Очень верующие, у которых родственник умер перед пасхальным днем или во время оного, могут соблюдать все обычаи, если имеется возможность держать тело три дня дома, как это ведется по православным традициям. Но при жаре в квартире (например, летом) лучше так долго с похоронами не тянуть и совершить похороны в день, который наиболее благоприятствует. Конечно, редко какой батюшка согласится совершить обряд отпевания на Пасху, но любой крещеный человек может самостоятельно прочитать у гроба соответствующие молитвы. А потом, после истечение этих праздников, будет уместным провести полноценный обряд отпевания или поминовения.

Один мой знакомый рассказал мне как-то поразивший сначала его, а потом и меня случай. На Пасху он был в храме за поздней литургией - хотел причастить еще маленького тогда внука.

К тому времени, когда на амвон вышел священник с Чашей, отворилась дверь баптистерия, и оттуда вышли несколько человек, которых, как оказалось, во время этой пасхальной литургии крестили. Впереди шел батюшка, затем высокий, худощавый с военной выправкой старик в черной шинели офицера военно-морского флота, а за ним, в свою очередь, все остальные. Было понятно, что идут они впервые причаститься Святых Христовых Таин. Но неожиданно случилось что-то страшное. Старик как-то чудно взмахнул руками, начал падать, пытаясь удержаться на ногах, схватился за фелонь священника, но все равно упал. Прихожане, в том числе и мой знакомый, бросились его поднимать, но оказалось, что он уже умер.

Согласно записи, сделанной в метрической книге, ему исполнилось 84 года. Судя по форме, которая была на нем, свою службу в военно-морском флоте он закончил в звании контр-адмирала. И вот так встретил свою смерть - в храме, на Пасху, сразу же после крещения, на пути к Чаше со Святыми Дарами…

…Часто мы пытаемся подчинить какой-то известной схеме или правилу вещи, которые ни в какую схему не укладываются и уложены в принципе быть не могут. По тем или иным внешним фактам судим о том, что скрывается в сердце человека. По таким же внешним фактам заключаем, что кто-то не сподобился милости Божией и теперь навеки осужден. Или, наоборот, с уверенностью утверждаем, что кто-то другой, напротив, удостоился участи спасенных. Но разве можно о чем-то право судить, не зная того, что внутри, не зная того, чего и сам человек не ведает, что по-настоящему явно лишь для Господа?

Есть такое отчасти церковное, отчасти народное поверье, согласно которому умереть на Пасху – знак особой милости Божией к человеку, некая «гарантия спасения». Вместе с тем мы знаем, насколько важно прежде кончины приобщиться Святых Даров, и в приобщении в самый день смерти также видим некое уверение в том, что загробная участь христианина сложится благополучно. Это, что касается наших знаний, мнений и убеждений.

А вот о крещении говорит совершенно определенно Сам Христос: «Если кто не родится от воды и Духа, не может войти в Царствие Божие» (Ин. 3, 5). И еще: «Кто веру имеет и крестится, спасен будет» (Мк. 16, 16).

И вот, что же? Восемьдесят четыре года ждал Господь Своего раба, хранил во многих жизненных невзгодах, пока он наконец не переступил порог храма и не погрузился в купель крещения, омывшись в ней от всех соделанных им когда-либо грехов, уподобившись в чистоте младенцу и ничем не успев вновь этой чистоты осквернить. Но когда оставалось тому же самому человеку пройти несколько шагов до Чаши с Телом и Кровью Христовой, его восхитила смерть и не дозволила приобщиться. Как это понять? Что сказать о таком странном «стечении обстоятельств», а правильно – о суде Божием? Как узнать причины этого суда? Что думать о судьбе этого безымянного для нас, но Господу ведомого контр-адмирала в вечности?

«Удобее молчание». Как и во многих других, впрочем, случаях, когда мы, тем не менее, судим и говорим, усиливаясь понять недоступное нашему пониманию и выразить невыразимое, в то время как гораздо правильней было бы просто в безмолвии, со смирением и страхом созерцать. И в этом созерцании, смирении и страхе, возможно, открылось бы что-то для нас – нужное и важное. Не укладывающееся, с одной стороны, в несовершенные и однобокие представления наши. А с другой – делающее эти представления чуть более верными и Богу угодными.