Влияние софьи палеолог на ивана 3. Софья Палеолог. Как византийская царевна строила новую империю в России. София и«латинская вера»

Ее личность всегда волновала историков, а мнения о ней разнились вплоть до противоположных: одни считали ее ведьмой, другие боготворили и называли святой. Свою трактовку феномена великой княжны несколько лет назад представил и режиссер Алексей Андрианов в многосерийном фильме «София», который транслировали на телеканале «Россия 1». Что в нем правда, а что – разбираемся.

Кинороман «София», заявивший о себе на широком экране, выделяется на фоне прочих исторических отечественных картин. Он охватывает далекую эпоху, которую ранее даже не брались экранизировать: события в картине посвящены началу становления российской государственности, в частности браку великого Московского князя Ивана III с последней наследницей византийского престола.

Немного экскурса: Зоя (именно так девушку назвали при рождении) была предложена в жены Ивану III в 14 лет. На этот брак очень надеялся сам Папа Римский Сикст IV (тот рассчитывал посредством брака укрепить на русских землях католичество). Переговоры продолжались в общей сложности 3 года и в итоге увенчались успехом: в 17 лет Зою заочно обручили в Ватикане и отправили вместе со свитой в путешествие по русским землям, которое только после осмотра территорий завершилось ее прибытием в столицу. План Папы, к слову, окончательно развалился, когда новоявленная византийская принцесса в короткие сроки приняла крещение и получила имя София.

Фильм, конечно, не отражает всех исторических перипетий. В 10 часовых серий создатели постарались вместить, по их мнению, самое важное из того, что в происходило на Руси на рубеже 15-16 веков. Именно в этот отрезок благодаря Ивану III Русь окончательно освободилась от татаро-монгольского ига, князь стал сплачивать территории, что привело в итоге к формированию цельного сильного государства.

Судьбоносное время во многом стало таковым благодаря Софии Палеолог. Она, образованная, культурно просвещенная, не стала для князя немым дополнением, способным лишь на продолжение рода и княжеской фамилии, как было заведено в то далекое время. Великая княгиня на все имела свое мнение и всегда могла его озвучить, а супруг неизменно ставил его высоко. По материалам историков, вероятно, именно София вложила Ивану III в голову идею объединения земель под единым центром. Княгиня видела в Руси невиданную мощь, верила в ее великую цель, и, по гипотезе историков, именно ей принадлежит знаменитая фраза «Москва – третий Рим».

Племянница последнего императора Византии, София также «подарила» Москве герб своей династии – того самого двуглавого орла. Он достался столице в наследство как неотъемлемая часть ее приданого (наряду с книжной библиотекой, вошедшей впоследствии в часть наследия великой библиотеки Ивана Грозного). Успенский и Благовещенский соборы – спроектированы и созданы благодаря итальянцу Альберти Фиораванти, которого София лично пригласила в Москву. Кроме того, княгиня вызывала из Западной Европы художников и зодчих, чтобы те облагородили столицу: строили дворцы, воздвигали новые храмы. Именно тогда Москва украсилась кремлевскими башнями, Теремным дворцом и Архангельским собором.

Конечно, мы не можем знать, каким в действительности был брак Софии и Ивана III, об этом, к сожалению, остается только догадываться (известно лишь то, что, по разным гипотезам, детей у них было 9 или 12). Многосерийный фильм – это в первую очередь художественное восприятие и понимание их отношений; оно является в своем роде авторской трактовкой судьбы княгини. В киноромане любовная линия выведена на первый план, а все остальные исторические перипетии словно являются сопутствующим фоном. Конечно, создатели не обещают абсолютной достоверности, для них было важно сделать чувственную картину, которой будут верить, героям которой будут сочувствовать, а об их сериальной судьбе – искренне беспокоиться.

Однако всему, что касается деталей, кинематографисты уделили колоссальное значение. Вот в этом плане на кинокартине познавать историю можно и нужно: специально для съемок были созданы исторически достоверные декорации (убранство княжеского дворца, тайные кабинеты Ватикана, даже мельчайшие предметы быта эпохи), костюмы (которых изготовили более 1000 и по большей части вручную). Для съемок «Софии» привлекали консультантов и экспертов, чтобы даже у самого привередливого и внимательного зрителя не осталось к картине вопросов.

В киноромане София – красавица. Актриса Мария Андреева – звезда популярного Духless – в свои неполные 30 на экране (на дату съемок) действительно выглядит на 17. А вот историки подтверждали, что на самом деле Палеолог красавицей не была. Впрочем, идеалы меняются не то что с веками, даже с десятилетиями, и поэтому нам об этом разглагольствовать сложно. Но тот факт, что она страдала от избыточного веса (по утверждениям ее современников, даже критически), опускать нельзя. Впрочем, те же историки подтверждают, что София, действительно была очень умной и образованной для своего времени женщиной. Это понимали и ее современники, а некоторые из них то ли из зависти, то ли из-за собственного невежества были уверены, что такой умной Палеолог могла стать только благодаря связям с темными силами и самим дьяволом (по мотивам этой неоднозначной гипотезы один федеральный телеканал даже снял фильм «Ведьма всея Руси»).

Впрочем, и Иван III в реальности был неказист: невысок, горбат и красотой не отличался. Но создатели фильма, очевидно, решили, что такой персонаж не вызовет отклика в душах зрительниц, поэтому актера на эту роль подобрали из числа главных сердцеедов страны, Евгения Цыганова.

По всей видимости, усладить глаз привередливого зрителя режиссер хотел первую очередь. Кроме того, для него же, зрителя, жаждущего зрельщ, создали атмосферу настоящего исторического экшена: масштабные баталии, побоища, природные катаклизмы, предательство и придворные интриги, а в центре – красивая лав стори Софии Палеолог и Ивана III. Зрителю остается только запастись поп-корном и наслаждаться красотами отлично снятой романтичной истории.

Фото: Getty Images, кадры из многосерийного фильма

Течение российской политики зависело порой от мало предсказуемых поворотов в политической элите московского общества, от сложных взаимоотношений в великокняжеской семье. Последнее было вызвано особенными обстоятельствами. В 1467 г., в дни, когда великого князя не было в столице, умирает его первая жена, дочь тверского великого князя Мария Борисовна. Ее смерть, возможно, не была естественной. Второй брак в таких условиях был неизбежен: великому князю в тот момент не было и 28 лет. В литературе спорят, по чьей инициативе возникла идея женитьбы московского государя на представительнице императорской византийской фамилии Палеологов. Зоя (в России ее звали Софья) была племянницей двух последних императоров и дочерью их родного брата, морейского деспота Фомы Палеолога. Она никогда не жила в Константинополе, с 1465 г. находилась в Риме. Обмен посольствами происходил несколько лет, окончательное решение было принято лишь в 1472 г. В ноябре того же года она вместе с послом Ивана III и папы римского прибыла в Москву. Во временном деревянном здании Успенского собора (он в это время перестраивался) 12 ноября состоялось бракосочетание московского государя с византийской деспиной. Факт вторичной женитьбы и то, что избранницей стала представительница императорской фамилии, породили множество следствий, но еще больше мифов.
Большинство из них повествует об исключительном влиянии Софьи на мужа при решении политических вопросов. Еще в начале XVI в. в придворном окружении бытовала легенда о том, что именно великая княгиня подсказала Ивану III, как удалить ордынского посла из Кремля, чем способствовала ликвидации зависимости. Рассказ не имеет никаких оснований в реальных источниках. То, что мы наверняка знаем о Софье (быть может, за вычетом нескольких последних лет), показывает нормальный ход жизни великокняжеской семьи, где функции жены ограничивались рождением и воспитанием детей (мальчиков лишь до определенного возраста), некоторыми хозяйственными вопросами. Показателен текст Контарини, венецианского посла в Ак-Коюнлу, особыми обстоятельствами оказавшегося в Москве осенью 1476 г. Он попадает к ней на прием только по инициативе и по разрешению великого князя. В разговорах с Иваном III какого-либо влияния Софьи на мужа не видно. Да и сам прием у великой княгини был сугубо протокольным, подробнее и заинтересованнее повествует венецианец о своих беседах с великим князем (Софья на них не присутствовала). Выделяйся хоть как-то положение, стиль поведения московской великой княгини, вряд ли бы наблюдательный дипломат упустил такую деталь. Ведь знает же он о неприязни княжича Ивана Ивановича к Софье и то, что из-за этого княжич в немилости у отца.
В Успенском летописце рассказывается о том, как в 1480 г. Софья «бегала» с детьми на Белоозеро, какие насилия творила ее свита над местным населением. Здесь она выглядит весьма неприглядно, хотя понятно, что решение о поездке было принято не ею. Подробно говорят летописи об опале на нее великого князя в 1483 г. Когда Иван III хотел одарить свою сноху, жену старшего сына, драгоценностями первой жены, то выяснилось, что Софья раздарила значительную их часть своей племяннице (она вышла замуж за князя Василия Верейского и бежала с ним в Литву) и брату. Новая опала подстерегала Софью на исходе XV в., когда неприязни и противоречия в великокняжеской семье переросли в крупнейший политический конфликт.
Предыстория его такова. Софья исправно исполняла главную функцию — она родила Ивану III пятерых сыновей и нескольких дочерей. Ее первенец появился на свет 25 марта 1479 г. Этот факт, равно как окончательное подчинение Новгорода и завершение строительства Успенского собора знаменовали важнейшие заключительные события великокняжеской летописи в редакции 1479 г. Но соправителем у отца, пока еще формальным, был Иван Иванович: с момента своей гражданской зрелости (а для великих князей она наступала рано) в 1471 г., когда ему исполнилось 13 лет, он уже носил титул великого князя. Печальный опыт былой княжеской смуты учитывался.
После 1480 г. Иван Иванович, прекрасно проявивший себя при отражении полчищ Ахмада на Угре, стал реально исполнять функции великого князя-соправителя при отце. Тверь после присоединения долго сохраняла особенный, полуавтономный статус, существовали своя Боярская дума, свой государев двор, собственное дворцовое ведомство, особая организация военной службы. Некоторые из этих особенностей Тверской земли дожили до середины XVI в. Собственный же великий князь фиксируется только дважды. Г первый раз сразу после 1485 г., когда Иван Иванович совмещал функции великого князя-соправителя при отце и великого князя тверского. В таком статусе князь Иван Иванович и умер в марте 1490 г.
Еще 10 октября 1483 г. у него родился сын Дмитрий. Рано или поздно перед Иваном III должен был встать вопрос о том, кто станет наследником престола. В 90-е годы ситуация оставалась напряженной. Дмитрий еще был мал, Василий же, который был старше на четыре года, «припускался» к государственному управлению (в той же Твери), но именовался только с княжеским титулом.
Все разрешилось на протяжении нескольких лет на рубеже XVI столетия. Первыми в опалу попали Софья и Василий. Княжич Дмитрий-внук в феврале 1498 г. был торжественно коронован в Успенском соборе Кремля из рук Ивана III («при себе и после себя») великим княжением Владимирским и Московским. Это был акт выдающегося значения, что подчеркивалось особым чином священнодействия митрополита (так, в частности. Иван III назывался православным царем и самодержцем). Принципиальная новизна заключалась в том, что легитимность власти российского монарха отныне была самодостаточной: наследование ее по прямой нисходящей мужской линии и божественная санкция обеспечивали ее полную суверенность. Недаром еще в 1488 г. Иван III в ответ на предложение имперского посла Н. фон Поппеля о возможном даровании ему от императора королевского титула, отвечал: «Мы Божьей милостью государи на своей земли изначала от Бога». В предисловии к новой Пасхалии митрополит Зосима именовал Ивана III в 1492 г. самодержцем и сравнивал его с новым Константином, а Москву называл новым Константиновым градом. Впрочем, еще осенью 1480 г. ростовский архиепископ Вассиан, укрепляя дух мужественного противостояния Ивана III хану, обращался к нему так: «великий христианский царь Русьских стран».
С этой традицией церковных текстов, подчеркивавших не столько политический суверенитет московского правителя (но и его тоже), сколько его роль защитника православного христианства, корреспондирует дипломатическая документация. Именно в ней ранее всего должны были отразиться претензии московского князя на международное признание своего государственно-политического статуса. Договоры с Ливонским орденом, Дерптским епископством, Ганзейским союзом, документация по сношениям с Империей и Венгрией дают вполне ясную картину. Во-первых, московский государь усваивает себе титул царя (кайзер по-немецки), который признается, как правило, полномочными представителями названных стран. В этой формулировке заключен также общерусский характер титулатуры московского государя. Трудно сказать, в какой мере правители и власти западных государств понимали, что тем самым в определенной степени формируются международно-правовые основания для претензий Москвы на древнерусские земли и города в составе Великого княжества Литовского. Позднее литовские великие князья протестовали порой против подобной практики соглашательства. Естественно, литовские политики не признавали такой титулатуры за московским великим князем. В дипломатической переписке они доказывали незаконность титулов московского монарха главным образом тем, что еще недавно он был ханским холопом.

По радио "Эхо Москвы" слышал захватывающую беседу с заведующей археологическим отделом Музеев Кремля Татьяной Дмитриевной Пановой и экспертом-антропологом Сергеем Алексеевичем Никитиным. Они подробно рассказали о своих последних работах. Сергей Алексеевич Никитин очень компетентно описал Зою (Софью) Фоминичну Палеолог, приехавшую в Москву 12 ноября 1473 года из Рима от виднейшего православного авторитета и тогда кардинала при папе Виссариона Никейского для вступления в брак с Великим князем Московским Иваном Васильевичем Третьим. О Зое (Софье) Палеолог как носителе взорвавшейся западноевропейской субъектности и о её роли в истории России смотри мои предшествующие заметки. Интересны новые детали.

Доктор исторических наук Татьяна Дмитриевна признается, что при первом же посещении Музея Кремля испытала сильное потрясение от реконструированного по черепу изображению Софии Палеолог. Она не могла отойти от поразившего её облика. Что-то в лице Софии её притягивало - интересность и жестковатость, некая изюминка.

Татьяна Панова 18 сентября 2004 года рассказывала об исследованиях в кремлевском некрополе. "Мы вскрываем каждый саркофаг, изымаем останки и остатки погребальных одежд. Надо сказать, что у нас, например, работают антропологи, конечно, они делают очень много интересных наблюдений на останках этих женщин, поскольку интересен и физический облик людей средневековья, мы, в общем, не так много о нем знаем, и какими болезнями люди болели тогда. Но и вообще масса интересных вопросов. Но в частности, одно из интересных таких направлений - это реконструкция по черепам портретов скульптурных людей того времени. Но Вы сами знаете, у нас светская живопись появляется очень поздно, только в конце XVII столетия, а здесь у нас на сегодня реконструировано уже 5 портретов. Мы можем увидеть лица Евдокии Донской, Софьи Палеолог - это вторая жена Ивана III, Елены Глинской - мать Ивана Грозного. Софья Палеолог - бабушка Ивана Грозного, а Елена Глинская - его мать. Потом сейчас у нас есть портрет Ирины Годуновой, например, тоже вот удалось из-за того, что сохранился череп. И последняя работа - это третья жена Ивана Грозного - Марфа Собакина. Совсем молодая еще женщина" (http://echo.msk.ru/programs/kremlin/27010/).

Тогда, как и сейчас, было переломное время - Россия должна была ответить на вызов субъектизации, или на вызов прорывающегося капитализма. Ересь жидовствующих вполне могла взять верх. Борьба наверху разгорелась нешуточная и принимала, как и на Западе, формы борьбы за престолонаследие, за победу той или иной партии.

Так, Елена Глинская умерла в 30 лет и, как выяснилось по исследованиям ее волос, спектральный анализ проводили, - она была отравлена солями ртути. То же самое - первая жена Ивана Грозного, Анастасия Романова, тоже оказалось у нее огромное количество солей ртути.

Поскольку Софья Палеолог была воспитанницей Греческой и Возрожденческой культуры, она задала Руси мощный импульс субъектности. Жизнеописание Зои (Софьей её прозвали на Руси) Палеолог удалось воссоздать, собирая сведения по крупицам. Но и сегодня неизвестна даже точная дата ее рождения (где-то между 1443 и 1449 гг.). Она - дочь Морейского деспота Фомы, чьи владения занимали юго-западную часть полуострова Пелопоннес, где когда-то процветала Спарта, а в первую половину XV века в Мистре под эгидой знаменитого провозвестника Правой Веры Гемиста Плетона находился духовный центр Православия. Зоя Фоминична была племянницей последнего византийского императора Константина XI, погибшего в 1453 г. на стенах Константинополя при защите города от турок. Выросла она, образно говоря, на руках Гемиста Плетона и его верного ученика Виссариона Никейского.

Под ударами армии султана пала и Морея, а Фома перебрался сначала на остров Корфу, затем в Рим, где вскоре умер. Здесь, при дворе главы католической церкви, где после Флорентийской унии 1438 года крепко обосновался Виссарион Никейский, воспитывались дети Фомы – Зоя и два ее брата, Андреас и Мануил.

Судьбы представителей некогда могущественной династии Палеологов сложились трагично. Принявший мусульманство Мануил умер в нищете в Константинополе. Андреас, мечтавший возвратить былые владения семьи, так и не достиг цели. Старшая сестра Зои – Елена, сербская королева, лишенная трона турецкими завоевателями, окончила свои дни в одном из греческих монастырей. На этом фоне судьба Зои Палеолог выглядит благополучной.

Стратегически-мыслящий Виссарион Никейский, играющий ведущую роль в Ватикане, после падения Второго Рима (Константинополь) обратил свои взоры на северный оплот Праволсавия, на Московскую Русь, которая хотя и находилась под татарским игом, но явно набирала силу и вскоре могла предстать новой мировой державой. И он повел сложную интригу, чтобы наследницу византийских императоров Палеологов выдать замуж за незадолго до того (в 1467 году) овдовевшего Великого князя Московского Ивана III. Переговоры тянулись три года из-за сопротивления митрополита московского, однако воля князя возобладала, и 24 июня 1472 г. большой обоз Зои Палеолог выехал из Рима.

Греческая принцесса пересекла всю Европу: из Италии на север Германии, в Любек, куда кортеж прибыл 1 сентября. Дальнейшее плавание по Балтийскому морю оказалось трудным и продолжалось 11 дней. Из Колывани (так в русских источниках тогда назывался Таллин) в октябре 1472 г. процессия направилась через Юрьев (ныне Тарту), Псков и Новгород в Москву. Столь длинный путь пришлось проделать из-за плохих отношений с Польским королевством – удобная сухопутная дорога на Русь была закрыта.

Лишь 12 ноября 1472 г. Софья въехала в Москву, где в тот же день произошли ее встреча и венчание с Иваном III. Так начался «русский» период в ее жизни.

Она привезла с собой преданных греков-помощников, в том числе Кербуша, от которых пошли князья Кашкины. Привезла она и ряд итальянских вещей. Дошли от неё и вышивки, задавшие образцы будущим "кремлевским женам". Став хозяйкой Кремля, она постаралась во многом скопировать образы и порядки ставшей для ней родной Италии, переживающей в те годы чудовищно-мощный взрыв субъектности.

Виссарион Никейский ещё ранее прислал в Москву портрет Зои Палеолог, который произвел на московскую элиту впечатление разорвавшейся бомбы. Ведь светский портрет, как и натюрморт, - это симптом субъектности. В те годы каждая вторая семья в той же наиболее продвинутой "столице мира" Флоренции имела портреты хозяев, а на Руси к субъектности ближе были в "жидовствующем" Новгороде, чем в более замшелой Москве. Появление живописного произведения на незнакомой со светским искусством Руси потрясло людей. Из Софийской летописи нам известно, что впервые столкнувшийся с подобным явлением летописец так и не смог отрешиться от церковной традиции и назвал портрет иконой: «...а царевну на иконе написану принесе». Судьба картины неизвестна. Скорее всего, она погибла при одном из многочисленных пожаров Кремля. Не сохранилось никаких изображений Софьи и в Риме, хотя гречанка провела при папском дворе около десяти лет. Так что мы, видимо, никогда не узнаем, какой она была в молодости.

Татьяна Панова в статье "Олицетворение Средних веков" http://www.vokrugsveta.ru/publishing/vs/column/?item_id=2556 отмечает, что светская живопись появилась на Руси только в конце XVII столетия - до этого она находилась под строгим церковным запретом. Вот почему мы не знаем, как выглядели знаменитые персонажи из нашего прошлого. "Теперь благодаря работам специалистов Музея-заповедника «Московский Кремль» и экспертов-криминалистов у нас есть возможность увидеть облик трех легендарных женщин великих княгинь: Евдокии Дмитриевны, Софьи Палеолог и Елены Глинской. И раскрыть тайны их жизни и смерти".

Супруга флорентийского правителя Лоренцо Медичи - Кларисса Орсини - находила юную Зою Палеолог очень приятной: «Невысокого роста, восточное пламя сверкало в глазах, белизна кожи говорила о знатности ее рода». Лицо с усиками. Рост 160. Полная. Иван Васильевич влюбился с первого взгляда и отправился с ней на брачное ложе (после обвенчания) в тот же день 12 ноября 1473 года, когда Зоя прибыла в Москву.

Приезд иностранки был для москвичей значительным событием. Летописец отметил в свите невесты «синих» и «черных» людей - арабов и африканцев, никогда прежде не виданных в России. Софья стала участницей сложной династической борьбы за наследование русского престола. В итоге ее старший сын Василий (1479-1533) стал великим князем в обход законного наследника Ивана, чья ранняя смерть якобы от подагры по сей день остается загадкой. Прожив в России 30 с лишним лет, родив мужу 12 детей, Софья Палеолог оставила неизгладимый след в истории нашей страны. Её внук Иван Грозный во многом напоминал её.Антропологи и эксперты-криминалисты помогли историкам узнать об этом человеке подробности, которых нет в письменных источниках. Теперь известно, что великая княгиня была небольшого роста - не более 160 см, болела остеохондрозом и имела серьезные гормональные нарушения, обусловившие мужеподобность облика и поведения. Смерть ее наступила по естественным причинам в возрасте 55-60 лет (разброс цифр обусловлен тем, что неизвестен точный год ее рождения). Но, пожалуй, самыми интересными оказались работы по воссозданию внешности Софьи, благо ее череп хорошо сохранился. Методику реконструкции скульптурного портрета человека давно и активно используют в судебно-розыскной практике, и точность ее результатов многократно доказана.

"Мне, - говорит Татьяна Панова, - посчастливилось видеть этапы воссоздания облика Софьи, еще не зная всех обстоятельств ее многотрудной судьбы. По мере того как проявлялись черты лица этой женщины, становилось ясно, насколько жизненные ситуации и болезни ожесточали характер великой княгини. Да иначе и быть не могло - борьба за собственное выживание и судьбу сына не могла не оставить следов. Софья добилась того, чтобы ее старший сын стал великим князем Василием III. Смерть законного наследника, Ивана Молодого, в возрасте 32 лет от подагры до сих пор вызывает сомнения в ее естественности. Кстати, здоровьем князя занимался итальянец Леон, приглашенный Софьей. Василий унаследовал от матери не только облик, который оказался запечатлен на одной из икон XVI века - уникальный случай (икону можно увидеть в экспозиции Государственного исторического музея), но и жесткий характер. Греческая кровь сказалась и в Иване IV Грозном - он очень похож на свою царственную бабушку средиземноморским типом лица. Это отчетливо видно, когда смотришь на скульптурный портрет его матери - великой княгини Елены Глинской".

Как пишут эксперт-криминалист Московского бюро судебно-медицинской экспертиза С.А.Никитин и Т.Д.Панова в статье "Антропологическая реконструкция" (http://bio.1september.ru/article.php?ID=200301806), создание в середине XX в. отечественной школы антропологической реконструкции и работы ее основателя М.М. Герасимова совершили чудо. Сегодня мы можем вглядеться в лица Ярослава Мудрого, князя Андрея Боголюбского и Тимура, царя Ивана IV и его сына Федора. К настоящему времени реконструированы исторические личности: исследователь Крайнего Севера Н.А. Бегичев, Нестор-летописец, первый русский врач Агапит, первый игумен Киево-Печерского монастыря Варлаам, архимандрит Поликарп, Илья Муромец, Софья Палеолог и Елена Глинская (соответственно, бабушка и мать Ивана Грозного), Евдокия Донская (жена Дмитрия Донского), Ирина Годунова (жена Федора Иоановича). Проведенное в 1986 г. восстановление лица по черепу летчика, погибшего в 1941 г. в боях за Москву, позволило установить его имя. Восстановлены портреты Василия и Татьяны Прончищевых, участников Великой северной экспедиции. Разработанные школой М.М. Герасимова методики антропологического восстановления успешно применяют и при раскрытии уголовных преступлений.

А исследования останков греческой принцессы Софьи Палеолог были начаты в декабре 1994 года. Она была похоронена в массивном белокаменном саркофаге в усыпальнице Вознесенского собора в Кремле рядом с могилой Марии Борисовны, первой супруги Ивана III. На крышке саркофага острым инструментом процарапано «Софья».

Некрополь женского Вознесенского монастыря на территории Кремля, где в XV–XVII вв. хоронили русских Великих и удельных княгинь и цариц, после разрушения обители в 1929 г. был спасен музейными работниками. Ныне прах высоких особ покоится в подвальной палате Архангельского собора. Время безжалостно, и далеко не все погребения дошли до нас полностью, но останки Софьи Палеолог сохранились хорошо (почти полный скелет за исключением отдельных мелких костей).

Современные остеологи многое могут определить, изучая древние захоронения, – не только пол, возраст и рост людей, но и болезни, перенесенные ими в течение жизни, и травмы. После сопоставления черепа, позвоночника, крестца, костей таза и нижних конечностей, с учетом примерной толщины отсутствующих мягких тканей и межкостных хрящей, удалось реконструировать внешний облик Софьи. По степени зарастания швов черепа и изношенности зубов биологический возраст Великой княгини был определен в 50–60 лет, что соответствует историческим данным. Вначале ее скульптурный портрет вылепили из специального мягкого пластилина, а затем изготовили гипсовую отливку и тонировали ее под каррарский мрамор.

Вглядываясь в лицо Софьи, убеждаешься: такая женщина действительно могла быть активной участницей событий, о которых свидетельствуют письменные источники. К сожалению, в современной исторической литературе нет подробного биографического очерка, посвященного ее судьбе.

Под влиянием Софьи Палеолог и ее греко-итальянского окружения активизируются русско-итальянские связи. Великий князь Иван III приглашает в Москву квалифицированных архитекторов, врачей, ювелиров, мастеров монетного дела и изготовителей оружия. По решению Ивана III иноземным зодчим была доверена перестройка Кремля, и сегодня мы любуемся памятниками, появлению которых в столице обязаны Аристотелю Фиорованти и Марко Руффо, Алевизу Фрязину и Антонио Солари. Поразительно, но многие сооружения конца XV – первых лет XVI в. в древнем центре Москвы сохранились такими же, какими были и при жизни Софьи Палеолог. Это храмы Кремля (Успенский и Благовещенский соборы, церковь Ризоположения), Грановитая палата – парадный зал великокняжеского двора, стены и башни самой крепости.

Сила и независимость Софии Палеолог особенно ярко проявились в последнее десятилетие жизни Великой княгини, когда в 80-е гг. XV в. в династическом споре при дворе московского государя сложились две группировки феодальной знати. Предводителем одной стал наследник престола князь Иван Молодой, сын Ивана III от первого брака. Вторая образовалась в окружении «грекини». Вокруг Елены Волошанки, жены Ивана Молодого, сложилась мощная и влиятельная группировка "жидовствующих", которая чуть было не перетянула Ивана III на свою сторону. Лишь падение Дмитрия (внука Ивана III от первого брака) и его матери Елены (в 1502 г. они были посажены в тюрьму, где умерли) поставило точку в этом затянувшемся конфликте.

Скульптурный портрет-реконструкция воскрешает облик Софьи в последние годы жизни. И сегодня есть удивительная возможность сравнить облик Софьи Палеолог и ее внука, царя Ивана IV Васильевича, скульптурный портрет которого воссоздан М.М. Герасимовым еще в середине 1960-х гг. Хорошо видно: овал лица, лоб и нос, глаза и подбородок у Ивана IV почти такие же, как у его бабушки. Изучая череп грозного царя, М.М. Герасимов выделял в нем значительные признаки средиземноморского типа и однозначно связывал это с происхождением Софьи Палеолог.

В арсенале российской школы антропологической реконструкции существуют разные методики: пластическая, графическая, компьютерная и комбинированная. Но главное в них – поиск и доказательство закономерностей в форме, размере и положении той или иной детали лица. При воссоздании портрета используются различные методики. Это и разработки М.М. Герасимова по построению век, губ, крыльев носа и методика Г.В. Лебединской, касающаяся воспроизведения профильного рисунка носа. Методика моделирования общего покрова мягких тканей с применением калиброванных толстотных гребней позволяет более точно и заметно быстрее воспроизводить покров.

На основе разработанной Сергеем Никитиным методики сопоставления внешнего вида деталей лица и подлежащей части черепа специалистами Экспертно-криминалистического центра МВД Российской Федерации был создан комбинированный графический метод. Установлена закономерность положения верхней границы роста волос, выявлена определенная связь постановки ушной раковины со степенью выраженности «надсосцевидного гребня». В последние годы разработан метод определения положения глазных яблок. Выявлены признаки, позволяющие определять наличие и степень выраженности эпикантуса (монголоидная складка верхнего века).

Вооруженные передовой методикой, Сергей Алексеевич Никитин и Татьяна Дмитриевна Панова выявили ряд нюансов в судьбе Великой княгини Елена Глинская и правнучки Софии Палеолог - Марии Старицкой.

Мать Ивана Грозного - Елена Глинская - родилась около 1510 года. Умерла в 1538 году. Она - дочь Василия Глинского, который вместе с братьями бежал из Литвы в Россию после неудавшегося восстания на родине. В 1526 году Елена стала женой великого князя Василия III. Сохранились его нежные письма к ней. В 1533-1538 годах Елена была регентшей при малолетнем сыне, будущем царе Иване IV Грозном. В годы ее правления построили стены и башни Китай-города в Москве, провели денежную реформу («князь великий Иван Васильевич всея Руси и его мать великая княгиня Елена велели переделывать старые деньги на новый чекан, для того, что было в старых деньгах много обрезанных денег и подмесу…»), заключили перемирие с Литвой.
При Глинской в тюрьме погибли два брата ее мужа, Андрей и Юрий, претенденты на великокняжеский престол. Так великая княгиня пыталась защитить права своего сына Ивана. Посол Священной Римской империи Зигмунд Герберштейн писал о Глинской: «По смерти государя Михаил (дядя княгини) неоднократно укорял его вдову в распутной жизни; за это она возвела на него обвинение в измене, и он несчастный скончался в заключении. Немного спустя и сама жестокая погибла от яда, а любовник ее по прозвищу Овчина, как говорят, был растерзан и разрублен на части». Свидетельства об отравлении Елены Глинской подтвердились только в конце XX века, когда историки изучили ее останки.

"Идея проекта, о котором пойдет речь, - вспоминает Татьяна Панова, - возникла несколько лет назад, когда я участвовала в экспертизе человеческих останков, обнаруженных в подвале старого московского дома. В 1990-е такие находки быстро обрастали слухами о якобы происходивших здесь расстрелах сотрудниками НКВД в сталинские времена. Но погребения оказались частью разрушенного кладбища XVII-XVIII веков. Следователь был рад закрыть дело, а работавший со мной Сергей Никитин из Бюро судебно-медицинской экспертизы вдруг обнаружил, что у него с историком-археологом есть общий объект для исследований - останки исторических личностей. Так, в 1994 году началась работа в некрополе русских великих княгинь и цариц XV - начала XVIII века, сохраняющегося с 1930-х годов в подземной палате рядом с Архангельским собором Кремля".

И вот реконструкция внешности Елены Глинской высветила ее прибалтийский типаж. Братья Глинские - Михаил, Иван и Василий - перебрались в Москву в начале XVI века после неудавшегося заговора литовской знати. В 1526 году дочь Василия - Елена, которая, по тогдашним понятиям, уже засиделась в девках, стала женой великого князя Василия III Ивановича. Умерла она скоропостижно 27-28 лет от роду. Лицо княгини отличалось мягкими чертами. Она была довольно высокого для женщин того времени роста - около 165 см и гармонично сложена. Антрополог Денис Пежемский обнаружил в ее скелете весьма редкую аномалию: шесть поясничных позвонков вместо пяти.

Один из современников Ивана Грозного отмечал рыжину его волос. Теперь ясно, чью масть унаследовал царь: в захоронении сохранились остатки волос Елены Глинской - рыжего, как красная медь, цвета. Именно волосы помогли выяснить причину неожиданной смерти молодой женщины. Это крайне важная информация, ведь ранняя гибель Елены несомненно повлияла на последующие события русской истории, на формирование характера ее осиротевшего сына Ивана - будущего грозного царя.

Как известно, очищение человеческого организма от вредных веществ происходит через систему печень - почки, но много токсинов накапливается и сохраняется длительное время также в волосах. Поэтому в тех случаях, когда мягкие органы недоступны для исследования, эксперты делают спектральный анализ волос. Останки Елены Глинской анализировала эксперт-криминалист кандидат биологических наук Тамара Макаренко. Результаты получились ошеломляющими. В объектах исследования эксперт обнаружила концентрации солей ртути, в тысячу раз превышающие норму. Такие количества организм не мог накопить постепенно, значит, Елена сразу получила огромную дозу яда, что вызвало острое отравление и стало причиной ее скорой смерти.

Позднее Макаренко повторила анализ, который убедил ее: ошибки нет, настолько яркой оказалась картина отравления. Молодую княгиню извели с помощью солей ртути, или сулемы, - одного из наиболее распространенных в ту эпоху минеральных ядов.

Так 400 с лишним лет спустя удалось узнать причину гибели великой княгини. И тем самым подтвердить слухи об отравлении Глинской, приведенные в записках некоторых иностранцев, посетивших Москву в XVI- XVII веках.

Девятилетнюю Марию Старицкую тоже отравили в октябре 1569 года вместе с отцом Владимиром Андреевичем Старицким, двоюродным братом Ивана IV Васильевича, по дороге в Александровскую слободу, в самый разгар Опричнины, когда уничтожались потенциальные претенденты на московский престол. Средиземноморский ("греческий") тип, явно прослеживаемый в облике Софьи Палеолог и её внука Ивана Грозного, отличает и её правнучку. Ном с горбинкой, пухлые губы, омужествленное лицо. И склонность к костным заболеваниям. Так, Сергей Никитин обнаружил на черепе Софии Палеолог признаки фронтального гиперостоза (разрастание лобной кости), что сопряжено с выработкой избытка мужских гормонов. А у правнучки Марии обнаружен рахит.

В итоге облик прошлого стал близким, осязаемым. Полтысячелетия - а как будто вчера.

Софья Палеолог: греческая интриганка, которая изменила Россию

12 ноября 1472 года Иван III второй раз вступает в брак. На этот раз его избранницей становится греческая принцесса Софья, племянница последнего византийского императора Константина XI Палеолога.

Белокаменная

Через три года после венчания Иван III начнет обустройство своей резиденции со строительства кафедрального Успенского собора, который воздвигнут на месте разобранного храма Калиты. Будет ли это связано с новым статусом - великий князь Московский к тому времени будет позиционировать себя как «государь всея Руси», - или же идею «подскажет» супруга Софья, недовольная «убогой обстановкой», однозначно сказать сложно. К 1479 году строительство нового храма будет завершено, а его свойства перенесены в дальнейшем и на всю Москву, которую и поныне зовут «белокаменной». Масштабное строительство продолжится. На фундаменте старой дворцовой церкви Благовещения построят Благовещенский собор. Для хранения казны московских князей построят каменную палату, которая впоследствии будет именоваться «Казенным двором». Вместо старых деревянных хором для приема послов начнут строить новую каменную палату, получившую название «Набережной». Для официальных приемов построят Грановитую палату. Будет перестроено и построено большое количество церквей. В итоге Москва полностью изменит облик, а Кремль превратится из деревянной крепости в «западноевропейский замок».

Новый титул

С появлением Софьи ряд исследователей связывает новый церемониал и новый дипломатический язык - сложный и строгий, чопорный и натянутый. Женитьба на знатной наследнице византийских императоров позволит царю Иоанну позиционировать себя как политического и церковного преемника Византии, а окончательное свержение ордынского ига сделает возможным перевод статуса московского князя на недосягаемо высокий уровень национального властителя всей Русской земли. Из правительственных актов уходит «Иван, государь и великий князь» и появляется «Иоанн, божиею милостью государь всея Руси». Значимость нового титула дополняется длинным списком пределов Московского государства: «Государь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тверской, и Пермский, и Югорский, и Болгарский, и иных».

Божественное происхождение

В своем новом положении, источником которого отчасти был и брак с Софьей, Иван III находит недостаточным прежний источник власти - преемство от отца и деда. Идея божественного происхождения власти была не чужда предкам государя, однако, ни один из них не выражал ее настолько твердо и убедительно. На предложение германского императора Фридриха III вознаградить царя Ивана королевским титулом, последний ответит: «…мы божиею милостью государи на своей земле изначала, от первых своих прародителей, а поставление имеем от бога», указывая на то, что в мирском признании своей власти московский князь не нуждается.

Двуглавый орел

Для визуальной иллюстрации преемничества павшего дома византийских императоров будет найдено и наглядное выражение: с конца XV века на царской печати появится византийский герб - двуглавый орел. Существует большое количество других версий, откуда «прилетела» двуглавая птичка, но невозможно отрицать, что символ появился в период супружества Ивана III и византийской наследницы.

Лучшие умы

После приезда Софьи в Москву при русском дворе сформируется достаточно внушительная группа выходцев из Италии и Греции. Впоследствии многие иностранцы займут влиятельные государственные должности, и не единожды будут выполнять важнейшие дипломатические государственные поручения. Послы наведывались в Италию с завидной регулярностью, но часто в список поставленных задач не входило решение политических вопросов. Они возвращались с другим богатым «уловом»: архитекторами, ювелирами, мастерами монетного дела и оружейными умельцами, деятельность которых направлялась в одно русло - способствовать процветанию Москвы. Приезжими рудокопами будет найдена в Печорском крае серебряная и медная руда, и в Москве начнут чеканить монеты из русского серебра. Среди приезжих будет и большое количество профессиональных врачей.

Глазами иностранцев

В период правления Ивана III и Софьи Палеолог появляются первые подробные записки иностранцев о Руси. Перед одними Московия представала диким краем, в котором царят грубые нравы. Например, за смерть пациента врача могли обезглавить, зарезать, утопить, а когда один из лучших итальянских зодчих Аристотель Фиораванти, опасаясь за свою жизнь, запросился на родину, он был лишен имущества и заключен в острог. Другой видели Московию путешественники, те, кто не задерживался надолго в медвежьем крае. Венецианский купец Иосафат Барбаро поражался благосостоянию русских городов, «обильных хлебом, мясом, медом и другими полезными вещами». Итальянец Амброджо Кантарини отмечал красоту русских, причем, как мужчин, так и женщин. Другой итальянский путешественник Альберто Кампензе в отчете для папы Климента VII пишет о прекрасно поставленной московитами пограничной службе, запрете продавать спиртное, кроме праздничных дней, но больше всего его покоряет нравственность русских. «Обмануть друг друга почитается у них ужасным, гнусным преступлением, - пишет Кампензе. - Прелюбодеяние, насилие и публичное распутство также весьма редки. Противоестественные пороки совершенно неизвестны, а о клятвопреступлении и богохульстве вовсе не слышно».

Новые порядки

Внешняя атрибутика играла существенную роль в возвышении царя в глазах народа. Софья Фоминична об этом знала на примере византийских императоров. Пышный дворцовый церемониал, роскошные царские одеяния, богатое убранство двора - всего это не было в Москве. Иван III, будучи уже могучим государем, жил не намного шире и богаче бояр. В речах ближайших подданных слышалась простота - некоторые из них происходили так же, как и великий князь, от Рюрика. Муж много слышал о придворном обиходе византийских самодержцев от жены и от людей, которые приехали с ней. Вероятно, ему хотелось и здесь стать «настоящим». Постепенно стали появляться новые обычаи: Иван Васильевич «стал держать себя величаво», перед послами титуловался «царем», иностранных гостей принимал с особенной пышностью и торжественностью, в знак особенной милости повелел целовать царскую руку. Чуть позже появятся придворные чины - постельничий, ясельничий, конюший, а государь станет жаловать в бояре за заслуги.
Спустя время, Софью Палеолог назовут интриганкой, ее обвинят в смерти пасынка Ивана Молодого и будут оправдывать «нестроения» в государстве ее колдовством. Однако, этот брак по расчету продлится 30 лет и станет, пожалуй, одним из самых значимых супружеских союзов за всю историю.

Игра престолов: София Палеолог против Елены Волошанки и «жидовствующих»

«Ересь жидовствующих», - религиозно-политическое движение, существовавшее на Руси в конце XV века, до сих пор таит массу загадок. В истории нашего государства ему суждено было стать знаковым явлением.

Истоки

Оппозиционные движения на Руси появлялись давно. В конце XIV века в Пскове и Новгороде, - центрах вольнодумства, возникло течение «стригольников», которое выражало протест против церковного мздоимства и стяжательства. Псковские дьяконы Никита и Карп ставили под сомнение таинства, проводимые официальными служителями культа: «недостойни суть пресвитери, по мзде поставляеми; недостойно от них причащатися, ни каятися, ни крещения от них приемати».

Так сложилось, что именно Православная Церковь, определяющая образ жизни на Руси, стала яблоком раздора для различных мировоззренческих систем. Через столетие после деятельности стригольников в полный голос о себе заявляют последователи Нила Сорского, известного своими идеями о «нестяжательстве». Они выступали за отказ Церкви от накопленных богатств и призывали священнослужителей вести более скромную и праведную жизнь.

Хула на Церковь

Все началось с того, что призванный на архиепископское служение в Новгороде игумен Геннадий Гонзов, называемый современниками «кровожадным устрашителем преступников против церкви», вдруг обнаружил в пастве брожение умов. Многие священники перестали причащаться, а другие и вовсе бранными словами оскверняли иконы. Также были замечены увлекающиеся иудейскими обрядами и каббалой.

Более того, местный игумен Захария обвинил архиепископа в том, что поставлен он был на должность за взятку. Гонзов решил наказать строптивого игумена и отравил его в ссылку. Однако в дело вмешался Великий князь Иван III и защитил Захарию.
Архиепископ Геннадий, встревоженный еретическим разгулом, обратился за поддержкой к иерархам Русской Церкви, но реальной помощи так и не получил. Тут свою роль сыграл Иван III, который по политическим соображениям явно не желал терять связей с новгородской и московской знатью, многие из которой были причислены к «сектантам».

Однако у архиепископа появился сильный союзник в лице Иосифа Санина (Волоцкого) - религиозного деятеля, отстаивавшего позиции усиления церковной власти. Он не побоялся обвинять самого Ивана III, допуская возможность неповиновения «неправедному государю», ибо «таковый царь не Божий слуга, но диавол, и не царь есть, но мучитель».

Оппозиционер

Одну из важнейших ролей в оппозиции к Церкви и движении «жидовствующих» сыграл думный дьяк и дипломат Федор Курицын, - «начальник еретиков», как его называл архиепископ Новгородский.

Именно Курицына церковники обвиняли в насаждении еретического учения среди москвичей, которое он якобы привез из-за границы. В частности ему приписывали критику Святых Отцов и отрицание монашества. Но дипломат не ограничивался пропагандой антиклерикальных идей.

Ересь или заговор?

Но был еще один человек вокруг которого собирались еретики и вольнодумцы - невестка Ивана III и мать престолонаследника Дмитрия княгиня тверская Елена Волошанка. Она имела влияние на государя и свое преимущество, по мнению историков, старалась использовать в политических целях.

Ей это удалось, хотя победа была не долгой. В 1497 году Курицын печатью скрепил грамоту Ивана III на великокняжение Дмитрия. Интересно, что на этой печати впервые появляется двуглавый орел - будущий герб Русского государства.

Коронация Дмитрия как соправителя Ивана III прошла 4 февраля 1498 года. На нее не были приглашены София Палеолог и ее сын Василий. Незадолго до назначенного события государь раскрыл заговор, в котором его супруга пыталась сорвать законное престолонаследие. Часть заговорщиков была казнена, а София и Василий оказались в опале. Впрочем, историки утверждают, что некоторые обвинения, в том числе в попытке отравить Дмитрия, были надуманы.

Но придворные интриги между Софией Палеолог и Елены Волошанки на этом не закончились. На политическую арену, не без участия Софьи, снова вступают Геннадий Гонзов и Иосиф Волоцкий, которые принуждают Ивана III заняться делом «жидовствующих еретиков». В 1503 и 1504 годах созываются Соборы против ереси, на которых решается судьба партии Курицына.

Русская инквизиция

Архиепископ Геннадий был ревностным сторонником методов испанского инквизитора Торквемады, в пылу полемики он убеждал митрополита Зосиму адаптировать строгие меры в условиях православной ереси.

Однако митрополит, подозреваемый историками в симпатиях к еретикам, ход этому процессу не дал.
Принципы «карающего меча Церкви» не менее последовательно проводил и Иосиф Волоцкий. В своих литературных сочинениях он неоднократно призывал «казнем лютым предавати» инакомыслящих, потому что руками палачей карает сам «святой дух». Под его обвинения попадали даже «не свидетельствовавшие» против еретиков.

В 1502 году борьба Церкви против «жидовствующих» наконец нашла отклик у нового митрополита Симона и Ивана III. Последний после длительного колебания лишает Дмитрия великокняжеского сана и вместе с матерью отправляет в тюрьму. София добивается своего - соправителем государя становится Василий.

Соборы 1503 и 1504 годов усилием воинствующих защитников Православия превращаются в настоящие процессы. Однако если первый Собор ограничивается лишь дисциплинарными мерами, то второй приводит в действие карающий маховик системы. Ересь, подрывающая не только авторитет Церкви, но и устои государственности должна быть искоренена.

По решению Собора главных еретиков — Ивана Максимова, Михаила Коноплева, Ивана Волка сжигают в Москве, а Некраса Рукавова казнят в Новгороде, предварительно отрезав ему язык. Духовные инквизиторы также настояли на сожжении юрьевского архимандрита Кассиана, а вот судьба Федора Курицына доподлинно нам не известна.

С. НИКИТИН, эксперт-криминалист и кандидат исторических наук Т. ПАНОВА.

Прошлое предстает перед нами и в виде хрупкой археологической находки, пролежавшей в земле несколько столетий, и описанием события, случившегося когда-то давно и занесенного на страницу летописи в тишине монастырской кельи. Мы судим о жизни людей средневековья по великолепным памятникам церковной архитектуры и по незатейливым предметам быта, сохранившимся в культурном слое города. И за всем этим стоят люди, имена которых далеко не всегда попадали в летописи и другие письменные источники русского средневековья. Изучая русскую историю, невольно задумываешься о судьбах этих людей и пытаешься представить себе, как же выглядели герои тех далеких событий. В силу того, что светское искусство на Руси зародилось поздно, только во второй половине XVII столетия, мы не знаем подлинного облика великих и удельных русских князей и княгинь, церковных иерархов и дипломатов, купцов и монахов-летописцев, воинов и ремесленников.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Наука и жизнь // Иллюстрации

Но иногда удачное стечение обстоятельств и энтузиазм исследователей помогают нашему современнику словно воочию встретиться с человеком, жившим много столетий назад. Благодаря методу пластической реконструкции по черепу в конце 1994 года был восстановлен скульптурный портрет великой княгини Софьи Палеолог, второй жены великого московского князя Ивана III, бабушки царя Ивана IV Грозного. Впервые за последние почти пять столетий появилась возможность вглядеться в лицо женщины, чье имя нам хорошо известно по летописным рассказам о событиях конца XV века.

И давние события невольно ожили, заставляя мысленно окунуться в ту эпоху и взглянуть на саму судьбу великой княгини и на эпизоды, связанные с нею. Жизненный путь этой женщины начался между 1443-1449 годами (точная дата ее рождения неизвестна). Зоя Палеолог была племянницей последнего византийского императора Константина XI (в 1453 году Византия пала под ударами турок, а сам император погиб при защите столицы своего государства) и, рано осиротев, воспитывалась вместе с братьями при дворе римского папы. Это обстоятельство и решило судьбу представительницы некогда могущественной, но угасающей династии, утратившей и свое высокое положение, и все материальные богатства. Папа Павел II в поисках пути усиления своего влияния на Русь предложил овдовевшему в 1467 году Ивану III заключить брак с Зоей Палеолог. Переговоры по этому поводу, начавшиеся в 1469 году, затянулись на три года - против этого брака резко выступил митрополит Филипп, которого не вдохновляла женитьба великого князя на гречанке, воспитанной при дворе главы римско-католической церкви.

И все же в начале 1472 года послы Ивана III выехали в Рим за невестой. В июне того же года Зоя Палеолог в сопровождении большой свиты отправилась в долгий путь на Русь, в "Московию", как называли иностранцы тогда Московское государство.

Обоз невесты Ивана III пересек всю Европу с юга на север, направляясь в немецкий порт Любек. Во время остановок высокой гостьи в городах в ее честь устраивались пышные приемы и рыцарские турниры. Власти городов преподносили воспитаннице папского престола подарки - серебряную посуду, вина, а горожанки Нюрнберга вручили ей целых двадцать коробок конфет. 10 сентября 1472 года корабль с путешественниками взял курс на Колывань - так называли тогда русские источники современный город Таллинн, но прибыл туда лишь через одиннадцать суток: на Балтике в те дни стояла штормовая погода. Затем через Юрьев (ныне город Тарту), Псков и Новгород процессия отправилась в Москву.

Однако заключительный переход был несколько омрачен. Дело в том, что папский представитель Антонио Бонумбре вез в голове обоза большой католический крест. Весть об этом дошла до Москвы, что вызвало небывалый скандал. Митрополит Филипп заявил, что если крест ввезут в город, то он немедленно покинет его. Попытка открытой демонстрации символа католической веры не могла не беспокоить и великого князя. Русские летописи, которые умели при описании щекотливых ситуаций находить обтекаемые формулировки, на этот раз были единодушно откровенны. Они отметили, что посланец Ивана III, боярин Федор Давыдович Хромой, исполняя поручение князя, просто-напросто силой отнял "крыж" у папского священника, встретив обоз невесты за 15 верст от Москвы. Как видим, жесткая позиция главы русской церкви в отстаивании чистоты веры тогда оказалась сильнее традиций дипломатии и законов гостеприимства.

Зоя Палеолог прибыла в Москву 12 ноября 1472 года, и в тот же день состоялся обряд венчания ее с Иваном III. Так в русскую историю вошла византийская принцесса, гречанка по происхождению, Зоя Палеолог - великая русская княгиня Софья Фоминична, как стали называть ее на Руси. Но этот династический брак не принес Риму ощутимых результатов ни в решении религиозных вопросов, ни в привлечении Московии в союз для борьбы с возрастающей турецкой опасностью. Проводя вполне самостоятельную политику, Иван III увидел в контактах с итальянскими городами-республиками лишь источник передовых идей в различных областях культуры и техники. Все пять посольств, которые отправил в Италию великий князь в конце XV века, возвращались в Москву в сопровождении архитекторов и врачей, ювелиров и мастеров-денежников, специалистов в области оружия и крепостного дела. Потянулась в Москву греческая и итальянская знать, представители которой подвизались на дипломатической службе; многие из них осели на Руси.

Какое-то время Софья Палеолог поддерживала связи со своей семьей. Дважды в Москву с посольствами приезжал ее брат Андреас, или Андрей, как называют его русские летописи. Приводило его сюда прежде всего желание поправить свое материальное положение. И в 1480 году он даже выгодно выдал замуж свою дочь Марию - за князя Василия Верейского, племянника Ивана III. Однако жизнь Марии Андреевны на Руси сложилась неудачно. И виновата в этом оказалась Софья Палеолог. Она подарила своей племяннице драгоценности, которые когда-то принадлежали первой жене Ивана III. Не знавший об этом великий князь собирался, оказывается, одарить ими Елену Волошанку, жену своего старшего сына Ивана Молодого (от первого брака). И в 1483 году разразился большой семейный скандал: "...восхоте князь великий дарити сноху первой своей великой княгини саженьем, и просил у той второй княгини великой римлянки. Она же не даст, понеже много истеряла казны великого князя; брату давала, кое племяннице давала, и много...", - так, не без злорадства, описали многие летописные своды это событие.

Разгневанный Иван III потребовал от Василия Верейского вернуть сокровища и после того, как последний отказался сделать это, хотел заключить его в тюрьму. Князю Василию Михайловичу ничего не оставалось, как вместе с женой Марией бежать в Литву; при этом они едва ушли от посланной за ними погони.

Софья Палеолог допустила очень серьезный промах. Великокняжеская казна была предметом особых забот не одного поколения московских государей, которые старались приумножать фамильные сокровища. Летописи и в дальнейшем допускали не очень доброжелательные отзывы в адрес великой княгини Софьи. Видимо, иноземке было трудно постигать законы новой для нее страны, страны со сложной исторической судьбой, со своими традициями.

И все же приезд этой западноевропейской женщины в Москву оказался для столицы Руси неожиданно интересным и полезным. Не без влияния великой княгини-гречанки и ее греко-итальянского окружения Иван III принял решение о грандиозной перестройке своей резиденции. В конце XV - начале XVI века по проектам приглашенных итальянских зодчих был перестроен Кремль, возведены Успенский и Архангельский соборы, Грановитая палата и Казенный двор в Кремле, построены первый каменный великокняжеский дворец, монастыри и храмы в Москве. Многие из этих построек мы сегодня видим такими же, какими они были при жизни Софьи Палеолог.

Интерес к личности этой женщины объясняется еще и тем, что в последние десятилетия XV века она принимала участие в сложной династической борьбе, развернувшейся при дворе Ивана III. Еще в 1480-е годы здесь складываются две группировки московской знати, одна из которой поддерживала прямого наследника престола князя Ивана Молодого. Но он умер в 1490 году, в возрасте тридцати двух лет, и Софья хотела, чтобы наследником стал ее сын Василий (всего в браке с Иваном III у нее было двенадцать детей), а не внук Ивана III Дмитрий (единственный ребенок Ивана Молодого). Долгая борьба шла с переменным успехом и закончилась в 1499 году победой сторонников княгини Софьи, испытавшей на этом пути немало трудностей.

Скончалась Софья Палеолог 7 апреля 1503 года. Ее похоронили в великокняжеской усыпальнице Вознесенского женского монастыря в Кремле. Постройки сей обители были разобраны в 1929 году, и саркофаги с останками великих княгинь и цариц перевезли в подвальную палату Архангельского собора в Кремле, где они находятся и сегодня. Это обстоятельство, а также хорошая сохранность скелета Софьи Палеолог позволили специалистам воссоздать ее облик. Работа была проведена в Московском бюро судебно-медицинской экспертизы. Видимо, нет необходимости описывать подробно процесс восстановления. Отметим только, что портрет был воспроизведен с использованием всех научных методик, имеющихся сегодня в арсенале российской школы антропологической реконструкции, основанной М. М. Герасимовым.

Исследование останков Софьи Палеолог показало, что она была невысокой - около 160 см. Череп и каждая кость тщательно изучались, и в результате было установлено, что смерть великой княгини наступила в возрасте 55-60 лет и что греческая принцесса... Здесь хотелось бы остановиться и вспомнить о деонтологии - науке о врачебной этике. Наверное, необходимо ввести в эту науку и такой раздел, как посмертная деонтология, когда антрополог, судебно-медицинский эксперт или патологоанатом не вправе сообщать широкой общественности то, что ему стало известно о заболеваниях умерших - даже и несколько веков назад. Так вот, в результате исследований останков было установлено, что Софья была женщиной полной, с волевыми чертами лица и имела нисколько не портившие ее усики.

Пластическая реконструкция (автор - С. А. Никитин) была осуществлена с помощью мягкого скульптурного пластилина по оригинальной методике, проверенной на результатах многолетней оперативной работы. Изготовленная затем в гипсе отливка была тонирована под каррарский мрамор.

Вглядываясь в восстановленные черты лица великой княгини Софьи Палеолог, невольно приходишь к мысли, что только такая женщина и могла быть участницей тех сложных событий, о которых мы рассказали выше. Скульптурный портрет княгини свидетельствует о ее уме, решительном и сильном характере, закаленном и сиротским детством, и сложностями адаптации к непривычным условиям Московской Руси.

Когда перед нами предстал облик этой женщины, лишний раз стало ясно, что в природе не бывает ничего случайного. Речь идет о поразительном сходстве Софьи Палеолог и ее внука - царя Ивана IV, подлинный облик которого нам хорошо знаком по работе известного советского антрополога М. М. Герасимова. Ученый, работая над портретом Ивана Васильевича, отмечал черты средиземноморского типа в его облике, связывая это как раз с влиянием крови его бабушки, Софьи Палеолог.

Недавно у исследователей возникла интересная идея - сравнить не только воссозданные руками человека портреты, но и то, что создала сама природа - черепа двух этих людей. И тогда было проведено исследование черепа великой княгини и точной копии черепа Ивана IV методом теневого фотоналожения, разработанного автором скульптурной реконструкции портрета Софьи Палеолог. И результаты превзошли все ожидания, настолько много было выявлено совпадений. Их можно видеть на фотографиях (стр. 83).

Сегодня именно Москва, Россия, располагает уникальным портретом-реконструкцией принцессы из династии Палеологов. Попытки обнаружить прижизненные живописные изображения Зои в молодые годы в музее Ватикана в Риме, где она когда-то жила, успехом не увенчались.

Так, исследования историков и экспертов-криминалистов дали возможность нашим современникам заглянуть в XV век и ближе познакомиться с участниками тех далеких событий.