Краткое содержание 3 главы преступление. Преступление и наказание

60-е годы XIX в. Бедный район Петербурга, примыкающий к Сенной площади и Екатерининскому каналу. Летний вечер. Бывший студент Родион Романович Раскольников покидает свою каморку на чердаке и относит в заклад старухе процентщице Алене Ивановне, которую готовится убить, последнюю ценную вещь. На обратном пути он заходит в одну из дешёвых распивочных, где случайно знакомится со спившимся, потерявшим место чиновником Мармеладовым. Тот рассказывает, как чахотка, нищета и пьянство мужа толкнули его жену, Катерину Ивановну, на жестокий поступок - послать его дочь от первого брака Соню для заработка на панель.

На следующее утро Раскольников получает из провинции письмо от матери с описанием бед, перенесённых его младшей сестрой Дуней в доме развратного помещика Свидригайлова. Он узнает о скором приезде матери и сестры в Петербург в связи с намечающимся замужеством Дуни. Жених - расчётливый делец Лужин, желающий строить брак не на любви, а на бедности и зависимости невесты. Мать надеется, что Лужин материально поможет её сыну кончить курс в университете. Размышляя о жертвах, которые приносят ради близких Соня и Дуня, Раскольников укрепляется в намерении убить процентщицу - никчёмную злую «вошь». Ведь благодаря её деньгам от незаслуженных страданий будут избавлены «сотни, тысячи» девушек и юношей. Однако отвращение к кровавому насилию вновь поднимается в душе героя после увиденного им сна-воспоминания о детстве: сердце мальчика разрывается от жалости к забиваемой до смерти клячонке.

И все же Раскольников убивает топором не только «гадкую старушонку», но и её добрую, кроткую сестру Лизавету, неожиданно вернувшуюся в квартиру. Чудом уйдя незамеченным, он прячет похищенное в случайном месте, даже не оценив его стоимости.

Вскоре Раскольников с ужасом обнаруживает между собой и другими людьми отчуждение. Заболевший от пережитого, он, однако, не в состоянии отвергнуть тяготящие его заботы товарища по университету Разумихина. Из беседы последнего с врачом Раскольников узнает, что по подозрению в убийстве старухи арестован маляр Миколка, простой деревенский парень. Болезненно реагируя на разговоры о преступлении, сам он также вызывает подозрение у окружающих.

Пришедший с визитом Лужин шокирован убожеством каморки героя; их разговор перерастает в ссору и заканчивается разрывом. Особенно задевает Раскольникова близость практических выводов из «разумного эгоизма» Лужина (который кажется ему пошлостью) и собственной «теории»: «людей можно резать. »

Бродя по Петербургу, больной юноша страдает от своей отчуждённости с миром и уже готов сознаться в преступлении перед властями, как видит раздавленного каретой человека. Это Мармеладов. Из сострадания Раскольников тратит на умирающего последние деньги: того переносят в дом, зовут доктора. Родион знакомится с Катериной Ивановной и Соней, прощающейся с отцом в неуместно ярком наряде проститутки. Благодаря доброму делу герой ненадолго ощутил общность с людьми. Однако, встретив у себя на квартире приехавших мать и сестру, вдруг осознает себя «мёртвым» для их любви и грубо прогоняет их. Он снова одинок, но у него появляется надежда сблизиться с «переступившей», как и он, абсолютную заповедь Соней.

Заботы о родных Раскольникова берет на себя Разумихин, едва ли не с первого взгляда влюбившийся в красавицу Дуню. Тем временем оскорблённый Лужин ставит невесту перед выбором: либо он, либо брат.

Чтобы узнать о судьбе заложенных у убитой вещей, а на самом деле - рассеять подозрения некоторых знакомых, Родион сам напрашивается на встречу с Порфирием Петровичем, следователем по делу об убийстве старухи процентщицы. Последний вспоминает о недавно опубликованной в газете статье Раскольникова «О преступлении», предлагая автору разъяснить свою «теорию» о «двух разрядах людей». Получается, что «обыкновенное» («низшее») большинство всего лишь материал для воспроизводства себе подобных, именно оно нуждается в строгом моральном законе и обязано быть послушным. Это «твари дрожащие». «Собственно люди» («высшие») имеют другую природу, обладая даром «нового слова», они разрушают настоящее во имя лучшего, даже если понадобится «переступить» через ранее установленные для «низшего» большинства нравственные нормы, например, пролить чужую кровь. Эти «преступники» затем становятся «новыми законодателями». Таким образом, не признавая библейских заповедей («не убий», «не укради» и др.), Раскольников «разрешает» «право имеющим» - «кровь по совести». Умный и проницательный Порфирий разгадывает в герое идеологического убийцу, претендующего на роль нового Наполеона. Однако у следователя нет улик против Родиона - и он отпускает юношу в надежде, что добрая натура победит в нем заблуждения ума и сама приведёт его к признанию в содеянном.

Действительно, герой все больше убеждается, что ошибся в себе: «настоящий властелин громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе», а он, Раскольников, мучается из-за «пошлости» и «подлости» единичного убийства. Ясно, он «тварь дрожащая»: даже убив, «не переступил» через нравственный закон. Сами мотивы преступления двоятся в сознании героя: это и проверка себя на «высший разряд», и акт «справедливости», согласно революционно-социалистическим учениям передающий достояние «хищников» их жертвам.

Приехавший вслед за Дуней в Петербург Свидригайлов, по-видимому, виновный в недавней смерти своей жены, знакомится с Раскольниковым и замечает, что они «одного поля ягоды», хотя последний и не вполне победил в себе «Шиллера». При всем отвращении к обидчику сестры Родиона привлекает его кажущаяся способность наслаждаться жизнью, несмотря на совершенные преступления.

Во время обеда в дешёвых номерах, куда Лужин из экономии поселил Дуню с матерью, происходит решительное объяснение. Лужин уличается в клевете на Раскольникова и Соню, которой тот якобы отдал за низменные услуги деньги, самоотверженно собранные нищей матерью на его учёбу. Родные убеждаются в чистоте и благородстве юноши и сочувствуют Сониной судьбе. Изгнанный с позором Лужин ищет способ опорочить Раскольникова в глазах сестры и матери.

Последний тем временем, вновь ощутив мучительное отчуждение от близких, приходит к Соне. У неё, «переступившей» заповедь «не прелюбодействуй», ищет он спасение от невыносимого одиночества. Но сама Соня не одинока. Она принесла себя в жертву ради других (голодных братьев и сестёр), а не других ради себя, как её собеседник. Любовь и сострадание к близким, вера в милосердие Бога никогда не покидали её. Она читает Родиону евангельские строки о воскрешении Христом Лазаря, надеясь на чудо и в своей жизни. Герою не удаётся увлечь девушку «наполеоновским» замыслом о власти над «всем муравейником».

Мучимый одновременно страхом и желанием разоблачения, Раскольников вновь приходит к Порфирию, будто бы беспокоясь о своём закладе. Вроде бы отвлечённый разговор о психологии преступников в конце концов доводит юношу до нервного срыва, и он почти выдаёт себя следователю. Спасает его неожиданное для всех признание в убийстве процентщицы маляра Миколки.

В проходной комнатке Мармеладовых устроены поминки по мужу и отцу, во время которых Катерина Ивановна в припадке болезненного самолюбия оскорбляет хозяйку квартиры. Та велит ей с детьми немедленно съехать. Вдруг входит Лужин, проживающий в том же доме, и обвиняет Соню в краже сторублёвой ассигнации. «Вина» девушки доказана: деньги обнаруживаются в кармане её фартука. Теперь в глазах окружающих она ещё и воровка. Но неожиданно находится свидетель того, что Лужин сам незаметно подсунул Соне бумажку. Клеветник посрамлён, а Раскольников объясняет присутствующим причины его поступка: унизив в глазах Дуни брата и Соню, он рассчитывал вернуть расположение невесты.

Родион и Соня уходят к ней на квартиру, где герой признается девушке в убийстве старухи и Лизаветы. Та жалеет его за нравственные муки, на которые он себя обрёк, и предлагает искупить вину добровольным признанием и каторгой. Раскольников же сокрушается только о том, что оказался «тварью дрожащей», с совестью и потребностью в человеческой любви. «Я ещё поборюсь», - не соглашается он с Соней.

Между тем Катерина Ивановна с детьми оказывается на улице. У неё начинается горловое кровотечение, и она умирает, отказавшись от услуг священника. Присутствующий здесь Свидригайлов берётся оплатить похороны и обеспечить детей и Соню.

У себя дома Раскольников находит Порфирия, который убеждает юношу явиться с повинной: «теория», отрицающая абсолютность нравственного закона, отторгает от единственного источника жизни - Бога, творца единого по природе человечества, - и тем самым обрекает своего пленника на смерть. «Вам теперь воздуху надо, воздуху, воздуху!» Порфирий не верит в виновность Миколки, «принявшего страдание» по исконной народной потребности: искупить грех несоответствия идеалу - Христу.

Но Раскольников ещё надеется «переступить» и нравственность. Перед ним - пример Свидригайлова. Их встреча в трактире открывает герою печальную истину: жизнь этого «ничтожнейшего злодея» пуста и тягостна для него самого.

Взаимность Дуни - единственная надежда для Свидригайлова вернуться к источнику бытия. Убедившись в её бесповоротной нелюбви к себе во время бурного разговора на его квартире, он через несколько часов застреливается.

Тем временем Раскольников, гонимый отсутствием «воздуха», прощается с родными и Соней перед признанием. Он все ещё убеждён в верности «теории» и полон презрения к себе. Однако, по настоянию Сони, на глазах народа покаянно целует землю, перед которой «согрешил». В полицейской конторе он узнает о самоубийстве Свидригайлова и делает официальное признание.

Раскольников оказывается в Сибири, в каторжном остроге. Мать умерла от горя, Дуня вышла замуж за Разумихина. Соня поселилась возле Раскольникова и навещает героя, терпеливо снося его мрачность и равнодушие. Кошмар отчуждённости продолжается и здесь: каторжане из простонародья ненавидят его как «безбожника». Напротив, к Соне относятся с нежностью и любовью. Попав в тюремный госпиталь, Родион видит сон, напоминающий картины из Апокалипсиса: таинственные «трихины», вселяясь в людей, порождают в каждом фанатичную убеждённость в собственной правоте и нетерпимость к «истинам» других. «Люди убивали друг друга в бессмысленной злобе», пока не истребился весь род человеческий, кроме нескольких «чистых и избранных». Ему открывается наконец, что гордость ума ведёт к розни и гибели, а смирение сердца - к единству в любви и к полноте жизни. В нем пробуждается «бесконечная любовь» к Соне. На пороге «воскресения в новую жизнь» Раскольников берет в руки Евангелие.

Краткое содержание Преступление и наказание по главам и частям Достоевского для читательского дневника

1. Очень кратко
2. По частям и главам

Очень кратко Достоевский Преступление и наказание

Преступление никогда не пройдет незаметно, и оно всегда будет наказано, и независимо от времени, все же буден наказано и, причем в два раза больше. Тайное всегда становиться явным, это тоже очень важно понимать.

Раскольников – это молодой человек, который сам по себе очень оригинальная личность, так как его образ мышления часто не совпадал с другими. Этот человек – умен, рассудителен, но вместе с тем, его мысли, его логичность – просто невероятна. Он тот, кто идет против общества, против каких-то уже давно сложившихся и устоявшихся идей в обществе и вообще в жизни. Он – бунтарь, но бунтарь в душе, и в какой-то степени его можно назвать лидером, но таким, который до поры до времени не будет проявлять себя, пока этого не нужно. Его можно считать скрытной, замкнутой личностью, но вместе с тем, он не даст себя в обиду. Он – студент, который живет в Петербурге, в этом унылом городе, где вечные туманы и дожди.

Может именно погода так сильно влияла на него, но у него не было постоянно денег, и именно мать, такая же бедная, поддерживала его. Также, у него была сестра, которая решила выйти замуж за богатого человека, чтобы в будущем обеспечить себя, а самое главное – любимых брата и мать. Про себя она думала в последнюю очередь.

Раскольников – это человек, который сильно преклоняется перед своим идеалом – Наполеоном Бонапартом. Ведь именно Наполеон чем-то схож с ним, именно он становиться преткновением для Родиона. Ведь Раскольников решает проверить себя – свою теорию, которую он создавал в течении некоторого времени. Эта теория достаточно пугающая – ведь, этот страшный в своем роде человек решил совершить преступление, которое потом стоило ему совести, гордости и чести, а также – спокойствия, и самое главное свободы, и еще что ужаснее – жизни любимого человека, который не пережил этого, и это – мать Родиона.

Раскольников мыслил весьма своеобразно, так как думал, что если Наполеон – человек, который прославился так быстро, и поднялся из низин до высот, почему он, Раскольников, не может также возвыситься и пренебречь несколькими жизнями, ради того, что этим сделать намного больше людей счастливыми. Разве он – тоже не человек, почему же Бонапарт имел на это право, и ведь, он, будучи офицером, мог убивать направо и налево, ради того, чтобы сделать жизнь других – лучше. Пренебрегая жизнью одного, он делал жизнь других намного ярче и лучше. Так мыслил Бонапарт, и так хотел думать Раскольников Родион.

Родин решил испытать себя, чтобы понять для себя самого – сможет ли он преступить через себя, сможет ли переступить ту страшную черту, которая соединяет совесть, честность и доброту, рядом с которой – за чертой стоят убийство, ненависть и холодная жестокость. И он смог это сделать. Долго думал, боялся и размышлял, но все же решился. Его жертвой стала невинная старуха – процентщица. Она была зла и расчетлива, а также, очень жадной, но это не повод убивать человека. Но Раскольникову еще и деньги нужны были. А потому зарубив топором старуху, он украл деньги и некоторые заложенные у нее вещи. Но в тот момент, когда он собирался уже уходить, появилась сестра убитой, и пришлось убить и ее, чтобы не было свидетелей.

Совершив два убийства подряд, он старался жить прежней жизнью, но у него не выходило никак. Он познакомился еще раньше с девушкой, которая ради того, чтобы прокормить мачеху, ее детей, и своего отца, стала девушкой легкого поведения. Но ей удалось остаться чистой и незапятнанной внутри, что очень важно. Именно ей и доверил секрет Раскольников, но она не перестала его любить, и именно она подстегнула его на то, чтобы он пошел и сдался полиции, так как это очень большой грех. Раскольников в какой-то степени наверно любил Соню, эту странную девушку, и в чем-то они были похожи.

Роман учит настоящей любви и доброте, которая важна в нашей жизни.

Читать краткое содержание Преступление и наказание по главам и частям

Часть первая

Стояла невыносимая жара, главный герой произведения Раскольников вышел из своей арендуемой каморки, избегая встречи с хозяйкой, так как должен был ей денег. Молодой, привлекательный, но плохо одетый человек направился к старухе - процентщице.

Он истощен бедностью и вспоминает, что уже как два дня ничего не ел.

Придя к Алене Ивановне он отдает ей заклад - серебряные часы. Старуха уходит в другую комнату, а он тем временем, прислушиваясь, соображает, что она открыла комод и что ключи у нее в одной связке. Он пристальным взглядом осматривает квартиру.

Когда он вышел на улицу, его терзали сомнения по — поводу злого умысла, не покидающего его голову уже на протяжении месяца.

Он заходит в распивочную, выпивает пива и его сомнения улетучиваются.

В распивочной главный герой знакомится с бывшим чиновником Мармеладовым. Тот уже изрядно опьянев, начинает рассказывать ему про свою жену. Она, будучи воспитанной и образованной, имея от прежнего брака троих детей выходит за него замуж. Он же пропивает все домашнее имущество. Его дочь, чтобы заработать денег идет на панель.

Раскольников провожает своего собеседника домой. В их квартире он поражается нищенской обстановке. Он выгребает из кармана монеты, оставляет их и уходит.

Из письма от матери он узнает, что его сестра Дуня работала у Свидригайловых. Там с ней плохо обходились и она вернулась домой. К ней посватался немолодой, но имеющий некоторый капитал Петр Лужин.

Мать надеется, что жених дочери поможет сыну. В заключении, мать оповещает, что скоро они появятся в Петербурге.

Прочитав письмо Родион не мог скрыть злую улыбку, которая змеилась по его губам.

Главный герой встревожен письмом, он не хочет, чтобы сестра выходила замуж только из-за капитала жениха. Он не даст, чтобы Дуня жертвовала своей жизнью ради него. Однако, поразмыслив, юноша понимает, что не в силах противостоять этому.

Его мысли возвращаются к прежней коварной задумке.

Родион узнает, что завтра вечером старуха будет дома одна. Он понимает, что его задумка об убийстве старухи завтра должна свершиться.

Раскольников вспоминает как он впервые сделал заклад старухе. Он припомнил услышанный разговор о богатой, но стервозной старухе. Она издевается над своей сестрой и не достойна жизни.

Родион начинает подготовку к убийству. Он незаметно заходит в каморку дворника, берет топор и идет к старухе.

Недоверчивая старуха впускает его, он отвлекает ее «закладом». Процентщица на секунду отворачивается, и он убивает ее. Старуха мертва, он достает ключи от комода из ее кармана. Он находит богатства и начинает распихивать их по своим кармана. Юноша слышит шум, оказывается, что воротилась сестра старухи. Ему приходится расправиться и с ней. Он собирается уходить.

И тут, в дверь звонят клиенты, они догадываются, что со старухой что-то не так и идут за дворником. Воспользовавшись моментом убийца выходит на улицу, возвращает топор. Заходит в свою каморку и в забытье кидается на диван.

Часть вторая

Проспавшись, молодой человек с ужасом вспоминает о случившемся. Он в панике проверяет свою одежду на наличие следов крови. Он достает украденные ценности, и прячет их под отклеившимися обоями.

Ему приносят повестку в полицию. Он направляется туда, по дороге пытаясь успокоиться.

Там выясняется, что его вызвали по поводу долга за арендуемое жилье.

Когда он уже уходил, то услышал как двое полицейских обсуждают вчерашнее убийство. У него подкосились ноги и он упал. Полицейские считают его больным и отправляют домой.

Раскольников боится обыска и решает перепрятать ценности старухи. Он выходит на улицу и хочет бросить их в реку, но потом видит большой камень возле глухой стены в безлюдном дворе и прячет их там.

Какое-то время он пролежал дома, его лихорадило, он бредил.

Потом он узнает от своего товарища Разумихина, что к нему заходил полицейский. А также пришло письмо от матери с деньгами для уплаты долга за жильё.

К Родиону заходит студент Зосимов, он справляется о его здоровье. У них заходит разговор об убитой старухе и ее сестре. Зосимов рассказывает, что подозреваемых много, в их числе и красильщик Микола. Однако улик против них у полиции пока нет.

Лужин наведывается к Раскольникову. Тот встречает его с неприкрытой неприязнью. Родион упрекает его и выгоняет.

Его товарищи тоже уходят. Однако, они замечают одну странность, что Раскольникова ничего не интересует, и лишь тема убийства вызывает в нем любопытство.

Раскольников идет в распивочную, к нему подсаживается Заметов. Родион заводит разговор об убитой старухе и рассказывает, как бы он поступил на месте убийцы и где бы спрятал украденное. Случайно, у него вырывается фраза, что возможно это он убил старуху. Поведение его истеричное, Заметов решает, что он сумасшедший. Раскольников уходит.

Родион увидел столпившихся людей, он подходит ближе и понимают, что сбили его недавнего знакомого Мармеладова. Пострадавший сильно пьян и находиться в тяжелом состоянии, его относят домой. Он просит прощения у дочери и умирает.

Раскольников выгребает оставшиеся деньги из карманов и отдает на похороны.

Он направляется к Разумихину, затем тот провожает его домой. Поднявшись в каморку товарищи увидели, что к Родиону приехала мать с сестрой. Раскольников увидев их падает без чувств.

Часть третья

Когда Родион пришел в себя он стал настаивать на том, чтобы Дуня отказала Лужину. Он считает, что сестра не должна приносить себя в жертву ради него. Мать желает остаться с ним, переживая за его состояние, но Разумихин отговаривает ее.

Он провожает их в гостиницу, ему очень понравилась Дуня.

На следующие утро Разумихин просыпается с необыкновенным и доселе неведомым чувством, он думает о Дуне. Он приходит к матери Родиона и Дуне, они рассказывают ему, что получили письмо от Лужина. В своем письме он просит встречи с ними, однако настаивает, чтобы брат Дуни на ней не присутствовал.

Мать с Дуней едут к Раскольникову.

Родион утверждает, что он здоров. Он рассказывает матери, что вчера отдал все деньги на похороны знакомому.

Они обсуждают просьбу Лужина, Дуня настаивает, чтобы брат присутствовал на встрече с Петром Петровичем.

К Раскольникову приходит Соня Мармеладова и просит явиться на отпевание и поминки. Раскольников представляет ее родным. Мать чувствует, что он неравнодушен к ней.

Соня уходит, за ней идет незнакомый человек, уже у квартиры он говорит, что недавно в городе и что он ее сосед.

Раскольников просит Разумихина познакомить его со следователем Порфирием.

Товарищи приходят к следователю домой. Раскольников рассказывает, что он делал заклады старухи и узнает, можно ли их вернуть. Порфирий говорит, что видел его вещи среди изъятого и советует обратиться с этим вопросом в полицию.

Во время обсуждения убийства старухи, Раскольников замечает, что он также является подозреваемым.

Раскольников идет домой и проверяет дыру под обоями, ему вдруг подумалось, что там могло что-то остаться.

Выходя с дому, он видит незнакомца, тот кричит ему вслед, что он убийца.

Родион возвращается домой, ему снова сделалось плохо, он начинает бредить.

Когда он пришел в себя, увидел стоящего рядом человека, им оказался господин Свидригайлов.

Часть четвертая

Свидригайлов просит разрешения обратиться к нему за помощью. Раскольников не рад ему. В ходе разговора Свидригайлов вспоминает как познакомился со своей покойной женой и ситуацию произошедшую с Дуней. Он не хочет, чтобы Дуня выходила замуж за Лужина и хочет предложить Дуня десять тысяч за разрыв с ним. Он просит, чтобы Раскольников устроил ему встречу с сестрой.

Раскольников с Разумихиным обсуждают Свидригайлова, Родион говорит, что боится этого человека и не может понять что у него на уме. Они приходят в гостиницу, куда на встречу прибудет Лужин.

Лужин высказывает недовольство, он не рад видеть Родиона, так как был оскорблен им. Они ругаются и Дуня гонит прочь Лужина.

Лужин не ожидал такого поворота событий, он был уверен, что бедная девушка будет подчиняться его словам и просьбам.

Дуня просит прощения у брата, что польстилась на деньги Лужина. Однако, оправдывает себя тем, что не думала, что он такой неприятный человек.

Разумихин предлагает Дуне не уезжать.

Раскольников прощается с ними и просит не приходить к нему, сославшись на плохое самочувствие, он утверждает, что когда надо найдет их сам.

Родион направляется к Соне Мармеладовой. Они ведут разговор о дальнейшей жизни Сони. Он узнает, что она дружила с покойной Лизаветой.

Раскольников обещает, что завтра вернется и расскажет, кто убил сестру старухи.

Всю их беседу подслушивал Свидригайлов.

Раскольников приходит к следователю с просьбой вернуть заложенные им вещи. Тот начинает задавать ему вопросы, которые раздражают Родиона. Он просит, чтобы его не мучили допросами, и признали его либо виновным, либо же нет.

Следователь отвечает, что в соседней комнате его ожидает сюрприз.

Из комнаты выводят красильщика, он признает себя виновным в убийстве женщин.

Следователь опешил, он не ожидал такого поворота событий.

Главный герой возвращается домой, он рад, он чувствует себя практически в безопасности.

Часть пятая

Лужин думает о разрыве с Дуней, он считает, что если бы давал деньги ей, то она по своей натуре благодарной, не смогла бы столь резко его отвергнуть. Он злиться на Раскольникова.

Петр Петрович просит своего друга господина Лебезятникова пригласить Соню в номера.

Он раскладывает на столе деньги и кредитки.

Девушка приходит, Лужин ведет с ней разговор, о то, что хотел бы помочь ее семье деньгами, он дает ей десять рублей.

Когда она ушла, Лебезятников замечает, что у его товарища на уме какой-то не хороший план.

Вдова Мармеладова устроила ему хорошие поминки, она истратила на них деньги, которые дал Раскольников.

Раскольников присутствует на поминках

Во время поминок вдова начинает ругаться с хозяйкой квартиры.

Во время разгоревшегося скандала на пороге комнаты появляется Лужин.

Лужин при всех гостях обвиняет Соню в краже сторублевой купюры. Соня рыдает и говорит, что не брала деньги. Ее мать выворачивает ее карманы и оттуда выпадает купюра в сто рублей.

Лебезятников, наблюдая со стороны эту сцену, вмешивается. Он утверждает, что видел, как Лужин сам подсунул деньги девушке. Однако он думал, что тот сделал это из благородства.

Хозяйка выгоняет вдову с детьми на улицу.

Раскольников приходит к Соне. Он намекает ей, что хорошо знает убийцу и пристально смотрит на нее. Девушка все понимает, она жалеет его, видит как он мучается.

Девушка готова быть с ним даже после вскрывшейся правды. Раскольников говорит, что убил он не от голода, он просто хотел понять сможет ли он осмелиться это сделать.

Вдова Мармеладова обезумела, она ходит с детьми по улице просит милостыню, дети поют и танцуют. Ее приводят домой и она умирает.

Свидригайлов говорит Раскольникову, что возьмет на себя похороны, а также устроит детей в сиротские дома и поможет Соне.

Раскольников интересуется, почему он так щедр. Свидригайлов рассказывает, что он живет в соседней комнате и слышал все разговоры его и Сони.

Часть 6 Преступление и наказание кратко

Родион пребывает в тяжелом душевном состоянии. Его терзают муки и страхи. С головы у него не выходит, что Свидригайлов все знает.

Разумихин рассказывает товарищу, что мать его заболела, а сестра получила какое-то письмо и прочитав его впала в расстройство.

Следователь приходит к Раскольникову. Он знает, что именно Родион убил старуху и ее сестру и просит явиться с повинной в участок.

Главный герой направляется к Свидригайлову на разговор. Он боится, что зная его тайну, тот может злоупотребить этим оружием против сестры.

В голове Раскольникова мелькают мысли об убийстве Свидригайлова.

Они разговаривают о Дуне. Раскольников высказывает свои предположения насчет намерений господина Свидригайлова. Тот говорит, что ранее был влюблен в нее, но теперь он жениться.

Свидригайлов выходит из трактира.

Он встречается с Дуней, и они идут к нему в квартиру. Там он рассказывает ей, что знает об убийстве. Он говорит, что безумно любит ее, и если она будет с ним, он спасет ее брата.

Она хочет выйти, но дверь заперта. Дуня достает револьвер, стреляет в Свидригайлова, но не попадает.

Он отдает ей ключ, она уходит, оставив револьвер.

Свидригайлов проводит время в трактире. Потом идет к Соне, дает ей денег, она благодарит его за помощь.

Он снимает номер в гостинице, ему сниться девочка, которая когда-то утопилась от неразделенной любви к нему.

Утром он выходит из номера и стреляет себе в голову из револьвера.

Раскольников собирается идти в участок давать признательные показания. Он прощается с родными и говорит, что хочет начать новую жизнь.

В полиции он сознается в содеянном.

Он узнает, что Свидригайлов покончил собой.

Раскольникова ссылают в Сибирь на восемь лет. Он раскаялся в содеянном и признал, что пошел на убийство из-за своего малодушия, лишений и бедности.

Его мать, затосковав по сыну умирает.

Сестра его выходит замуж за Разумихина.

Соня последовала за ним. Там она обустроилась и регулярно пишет письма сестре Родиона. В последнем она уведомляет, что он сильно заболел.

Раскольникова не принимали заключенные и избегали. Выздоровев, он встретился с Соней, бросился к ее ногам и говорил о любви. Он раскаялся, что так неразумно поступил со своей жизнью. С этого момента начался новый этап в его судьбе, этап обновления и перерождения.

Осталось всего семь лет и они с Соней будут вместе. В своем романе, автор, на примере главного героя доносит до читателя, что за любое преступление обязательно придется платить наказанием.

Достоевский. Краткие содержания произведений

Картинка или рисунок Преступление и наказание

Другие пересказы для читательского дневника

В повести Толстого описывается жизнь шестнадцатилетнего юноши Николая Иртеньевича. Впереди его ждут экзамены и поступление в университет. На его жизненном пути будут встречаться разные люди

Находясь в городе Одесса, писатель Куприн наблюдает диковинные полёты на фанерном аэроплане. Его знакомый Заикин, уже сделав несколько удачных кругов, предлагает писателю полетать вместе с ним.

Рассказ М.М. Зощенко « Ученая обезьяна» повествует об одном клоуне, у которого была ученая обезьяна. Эта обезьяна могла посчитать и показать хвостом количество тех предметов, животных, птиц, которое она видела.

Василий Семи-Булатов пишет письмо своему соседу Максиму. В начале письма он извиняется за беспокойство. Максим – ученый и недавно переехал из Санкт-Петербурга, но с соседями не познакомился, поэтому Василий решил первым пойти на контакт.

Бабка была уже совсем старая, широкая и грузная. Зять вечно был недоволен свекровью. Дочь и внук также считали её лишней в их семье.

Преступление и наказание

Часть третья

Глава первая

Когда Раскольников очнулся, он был слаб и не мог стоять на ногах. Мать и Дуня были удивлены и разочарованы состоянием своего сына и брата. Родион не хотел ни с кем говорить, поэтому Разумихин, хотя мать и не хотела оставлять сына одного, уговорил их уйти и оставить сына в тишине. Чтобы им было спокойнее Разумихин провожал их до их квартирки. Так как Разумихин был очень пьян, он наговорил Дуне, что она ангельское существо и что Лужин её недостоин.

Он рассказал также и о ссоре Родиона с Петром Петровичем. Дуня и Пульхерия Александровна считали Разумихина подарком судьбы, они понимали, что это человек чести. Разумихин обещал вернуться к ним через 15 минут и отчитаться о состоянии Роди. Обещание своё он выполнил. Когда он во второй раз пришёл к Дуне и Пульхерии Александровне вместо с доктором Зосимовым, и тот успокоил волновавшихся женщин, Пульхерия и Дуня легли спать. Зосимов же и Разумихин решили оставить новоселье и ночевать возле Раскольникова.

Глава вторая

Разумихин, проснувшись утром, вспомнил, что он вчера наговорил очень много глупостей Дуне, за что ему стало стыдно, и, узнав, что Раскольников в порядке, направился сообщить об этом матери и сестре. Когда он пришёл к ним он, в первую очередь извинился за своё вчерашнее поведение, а потом рассказал им о жизни Раскольникова всё, что знал.

Утром Пульхерия Александровна получила письмо от Лужина. Это письмо она отдала прочитать Разумихину, чтобы посоветоваться, что делать. В письме Лужин написал, что Раскольников его оскорбил, а также он писал, что вчера Раскольников поступил, как сумасшедший, дав девушке, занимающейся проституцией, Соне Мармеладовой, 25 рублей, полученные от матери. Разумихин посоветовал пойти к Раскольникову и им всем поговорить об этом. Они втроём пошли к Родиону.

Глава третья

Когда они пришли к Родиону, в его комнатке сидел Зосимов. Пульхерия Александровна очень боялась говорить с сыном и, разговор у них совсем не клеился. Пульхерия Александровна рассказала сыну о смерти Марфы Петровны и, хотя она и умерла от сердечного удара, все думают, что её убил муж, Свидригайлов. Пульхерия Александровна дала Раскольнику прочитать письмо Лужина. Прочитав письмо, Родя начал обвинять Лужина в неграмотности, в его деловитой манере письма. Раскольников понял, что Лужин хочет рассорить мать и сестру с ним, так как он очень вульгарно писал о Соне, совсем её не зная. Он сказал матери, что он дал деньги не Соне, а Катерине Ивановне, жене погибшего, и что Лужин пытается его оклеветать. Дуня уже сейчас начала сомневаться в благородности Лужина, но она всё равно хотела видеть своего брата и жениха вместе, чтоб они поговорили и помирились. С этим намерением она пригласила Раскольников и Разумихина сегодня в 8 часов к ним на ужин и сказала, что там будет Лужин.

Глава четвёртая

Тут в комнату входит девушка и, увидев, что в комнате много народу, пятиться назад, чтобы уйти. Раскольников, чуть погодя, понял, что это Соня и остановил её. Раскольников посадил её на стул возле своей сестры и матери. Соня вела себя очень сдержанно, даже боязливо, она вся побагровела. Тихим голосом она поблагодарила Родиона от лица своей мачехи и от её же лица пригласила его на поминки, которые будут проводиться завтра утром. Раскольников поблагодарил её, и в это время мать и сестра встали, чтоб уйти, на выходе из комнаты Дуня протянула Соне руку на прощанье, чему Соня была удивлена. Дуня увидела в этой девушке прекрасное создание, а Пульхерия Александровна имела какое-то неприятное предчувствие насчёт этой дамы. Немного погодя, Разумихин и Раскольников вышли на улицу, где они простились с Соней и направились прямиком к Порфирию Петровичу, следователю, который занимался делом старухи. Они пошли к нему, чтоб Раскольников вернул свои отцовские часы, которые он заложил недавно старухе. Когда Соня шла домой, она совершенно не замечала, как за ней следует незнакомый мужчина. Она поняла это только тогда, когда стала открывать дверь в свою квартиру. Этим мужчиной оказался её сосед.

Глава пятая

По дороге к Порфирию Раскольников подметил то, что сегодня Разумихин как-то сильно напомажен и ухожен. Раскольникову показалось смешным то, что Разумихин сделал это для Дуни, и, входя в квартиру к Порфирию Родион вовсю смеялся над другом. Разумихин познакомил их, они пожали друг другу руки, и Раскольников начал выражать свою просьбу. Он говорил, что, так как старухе уже не нужны его часы, то он хочет вернуть их себе, так как это память об отце. Порфирий сказал, что нужно пойти в контору и написать официальное заявление, чтобы вернуть часы. Они сидели втроём и разговаривали. Всё это время Раскольникову казалось, что Порфирий подозревает его в убийстве, и он старался скрыть своё волнение. Порфирий упомянул о статье Раскольникова месячной давности, которую он недавно прочитал. В этой статье Раскольников писал о делении людей на обычных и необычных. Порфирий спросил, что это значит, на что Раскольников отвечал, что есть обычные люди, которые живут обыденной жизнью и ничего примечательного не делают, но также есть и необычные люди, которые иногда, когда им захочется, могут наплевать на закон и на моральные нормы, ради того, чтобы совершить какой-то важный поступок, который в его время будет считаться за преступление, но через несколько десятков лет этого человека будут уважать и преклоняться перед ним. Раскольников привёл в пример Наполеона. Порфирий, как бы хотя подловить Раскольникова, когда тот уходил, спросил его не видел ли он тогда, две недели назад, когда заходил к старухе, маляров, которые красили на втором этаже. Но Раскольников, поняв уловку, отвечал, что не понимает о каких малярах идёт речь, так как тогда на втором этаже он ничего не видел. Раскольников и Разумихин оставили Порфирия и пошли на ужин к Пульхерии Александровне и Дуне.

Глава шестая

По дороге на ужин Разумихин был недоволен и взволнован тем, что этот подлый Порфирий подозревает его друга и задаёт такие каверзные вопросы. Раскольников сказал, что он сразу понял, что Порфирий своим последним вопросом хочет его запутать, и поэтому он ответил умно. Раскольников остановился посреди дороги и решил пойти домой, сказав Разумихину, что он придёт позже. Раскольников, придя домой, сразу же посмотрел под обои, чтобы проверить нет ли там золотых вещиц. Когда он выходил из комнаты, он увидел человека, идущего к нему, но как только этот человек увидал Родиона он пошёл обратно на улицу. Дворник сказал Родиону, что этот человек искал его и спрашивал, где он живёт. Родион решил проследовать за мужчиной и спросить, что ему нужно. Но как только Родион наклонился к лицу человека, тот прошептал «Ты убийца». Раскольников замер посреди тротуара и стоял так минут пять, не смотря вслед этому мужчине. Он вернулся к себе в каморку и лёг на диван. Вдруг он оказался на улице и следовал за тем мужчиной. Мужчина зашёл в дом старухи-процентщицы, и Родион проследовал за ним. Неожиданно мужчина куда-то пропал, а на стуле посреди квартиры сидела старуха-процентщица. Раскольников взял топор и начал бить старуху по голове, но старуха не реагировала, а она плавно поднимала голову и смотрела на Раскольникова. Она сначала начала тихо смеяться, потом смех усиливался, и она уже начинала вовсю хохотать. Внезапно Раскольников проснулся. Это был всего лишь сон. Родион услышал, как кто-то поднимается по лестнице в его каморку, и Раскольников притворился спящим. В комнату вошёл мужчина и сел возле кровати. Это был Свидригайлов и он понял, что Родион притворяется.

Очнувшись, Раскольников, взял мать и сестру за руки и несколько минут внимательно всматривался в их лица.

Мать испугалась его взгляда. В этом взгляде просвечивалось сильное до страдания чувство, но в то же время было что-то неподвижное, даже как будто безумное. Пульхерия Александровна заплакала. Авдотья Романовна была бледна; рука ее дрожала в руке брата.

Мать рассказала Родиону, что они с Дуней приехали сегодня вечером, сообщила, что сама собирается ухаживать за ним, и сердечно поблагодарила Разумихина за помощь и участие. Раскольников раздражительным тоном попросил оставить его одного, но затем остановил ее и стал расспрашивать о Лужине. Выслушав мать и сестру, он объявил, что на днях выгнал Лужина, и потребовал от Дуни, чтобы она отказалась от намерения выходить за него замуж.

Брат, подумай, что ты говоришь! - вспыльчиво начала было Авдотья Романовна, но тотчас же удержалась. - Ты, может быть, теперь не в состоянии, ты устал, - кротко сказала она.

В бреду? Нет... Ты выходишь за Лужина для меня. А я жертвы не принимаю. И потому, к завтраму, напиши письмо... с отказом... Утром дай мне прочесть, и конец!

Я этого не могу сделать! - вскричала обиженная девушка. - По какому праву...

Дунечка, ты тоже вспыльчива, перестань, завтра... Разве ты не видишь... - перепугалась мать, бросаясь к Дуне. - Ах, уйдемте уж лучше!..

Пусть я подлец, а ты не должна... один кто-нибудь... а я хоть и подлец, но такую сестру сестрой считать не буду. Или я, или Лужин! Ступайте...

Да ты с ума сошел! Деспот! - заревел Разумихин, но Раскольников уже не отвечал, а может быть, и не в силах был отвечать. Он лег на диван и отвернулся к стене в полном изнеможении. Авдотья Романовна любопытно поглядела на Разумихина; черные глаза ее сверкнули: Разумихин даже вздрогнул под этим взглядом. Пульхерия Александровна стояла как пораженная.

Разумихин старался успокоить мать и сестру товарища, объясняя все его нездоровьем, убеждал их уйти, обещал, что сам будет ухаживать за больным и сообщать им о его состоянии.

Говоря это, они стояли на лестнице, на площадке, перед самою хозяйкиною дверью... Разумихин был в необыкновенном возбуждении... Состояние его походило на какой-то даже восторг, и в то же время как будто все выпитое вино вновь, разом и с удвоенною силой, бросилось ему в голову. Он стоял с обеими дамами, схватив их обеих за руки, уговаривая их и... почти при каждом слове своем, крепко-накрепко, как в тисках, сжимал им обеим руки до боли и, казалось, пожирал глазами Авдотью Романовну, нисколько этим не стесняясь... Пульхерия Александровна, вся встревоженная мыслию о своем Роде, хоть и чувствовала, что молодой человек очень уж эксцентричен и слишком уж больно жмет ей руку, но так как в то же время он был для нее провидение, то и не хотела замечать всех этих эксцентрических подробностей. Но, несмотря на ту же тревогу, Авдотья Романовна хоть и не пугливого была характера, но с изумлением и почти даже с испугом встречала сверкающие диким огнем взгляды друга своего брата, и только беспредельная доверенность, внушенная рассказами Настасьи об этом странном человеке, удержала ее от покушения убежать от него и утащить за собою свою мать. Она понимала тоже, что, пожалуй, им и убежать-то от него теперь уж нельзя. Впрочем, минут через десять она значительно успокоилась...

Наконец Разумихину удалось убедить Дуню и Пульхерию Александровну, и они направились в гостиницу. Разумихин, схватив их обоих под руки, пошел вместе с ними.

А как отведу вас, мигом, здесь же в канаве, вылью себе на голову два ушата воды, и готов... Если бы вы только знали, как я вас обеих люблю!.. Не смейтесь и не сердитесь!.. На всех сердитесь, а на меня не сердитесь! Я его друг, а стало быть, и ваш друг. Я так хочу...

Разумихин был в полном восторге от Дуни и по дороге пытался рассказать ей о своих чувствах.

Дайте вашу руку, дайте... вы тоже дайте вашу, я хочу поцеловать ваши руки здесь, сейчас, на коленах!

И он стал на колени посреди тротуара, к счастью, на этот раз пустынного.

Перестаньте, прошу вас, что вы делаете? - вскричала встревоженная до крайности Пульхерия Александровна.

Встаньте, встаньте! - смеялась и тревожилась тоже Дуня.

Ни за что, прежде чем не дадите рук! Вот так, и довольно, и встал, и пойдемте! Я несчастный олух, я вас недостоин, и пьян, и стыжусь... Любить я вас недостоин, но преклоняться пред вами - это обязанность каждого, если только он не совершенный скот! Я и преклонился... Вот и ваши нумера, и уж тем одним прав Родион, что давеча вашего Петра Петровича выгнал! Как он смел вас в такие нумера поместить? Это скандал! Знаете ли, кого сюда пускают? А ведь вы невеста! Вы невеста, да? Ну так я вам скажу, что ваш жених подлец после этого!

Послушайте, господин Разумихин, вы забылись... - начала было Пульхерия Александровна.

Да, да, вы правы, я забылся, стыжусь! - спохватился Разумихин, - но... но... вы не можете на меня сердиться за то, что я так говорю! Потому я искренно говорю, а не оттого, что... гм! это было бы подло... А мы все давеча поняли, как он вошел, что этот человек не нашего общества. Не потому, что он вошел завитой у парикмахера, не потому, что он свой ум спешил выставлять, а потому что он соглядатай и спекулянт; потому что он жид и фигляр, и это видно. Вы думаете, он умен? Нет, он дурак, дурак! Ну, пара ли он вам? О боже мой!..

Ровно через двадцать минут по уходе Разумихина раздались два негромкие, но поспешные удара в дверь; он воротился.

Не войду, некогда! - заторопился он, когда отворили дверь, - спит во всю ивановскую, отлично, спокойно, и дай бог, чтобы часов десять проспал. У него Настасья; велел не выходить до меня. Теперь притащу Зосимова, он вам отрапортует, а затем и вы на боковую; изморились, я вижу, донельзя.

И он пустился от них по коридору.

Какой расторопный и... преданный молодой человек! - воскликнула чрезвычайно обрадованная Пульхерия Александровна.

Кажется, славная личность! - с некоторым жаром ответила Авдотья Романовна...

Через некоторое время Разумихин вернулся и, как обещал, привел с собой Зосимова.

Зосимов тотчас же согласился бросить пир и идти посмотреть на Раскольникова, но к дамам пошел нехотя и с большою недоверчивостью, не доверяя пьяному Разумихину. Но самолюбие его было тотчас же успокоено и даже польщено: он понял, что его действительно ждали, как оракула. Он просидел ровно десять минут и совершенно успел убедить и успокоить Пульхерию Александровну.

Заметив еще при входе, как ослепительно хороша собою Авдотья Романовна, он тотчас же постарался даже не примечать ее вовсе, во все время визита, и обращался единственно к Пульхерии Александровне.

Зосимов сказал, что состояние Раскольникова в настоящий момент не вызывает опасений; что болезнь его «имеет некоторые нравственные причины» и вызвана, главным образом, тревогами и заботами; что в больном заметна «какая-то неподвижная мысль», признак мономании. Приезд родных, по его мнению, должен был укрепить состояние больного и благотворно подействовать на него. Рассказав все это, Зосимов, довольный собой и произведенным впечатлением, вышел. Разумихин, уходя вместе с ним, пообещал прийти к ним завтра утром «с рапортом».

Однако, какая восхитительная девочка эта Авдотья Романовна! - заметил Зосимов, чуть не облизываясь, когда оба вышли на улицу.

Восхитительная? Ты сказал восхитительная! - заревел Разумихин и вдруг бросился на Зосимова и схватил его за горло. - Если ты когда-нибудь осмелишься... Понимаешь? Понимаешь? - кричал он, потрясая его за воротник и прижав к стене, - слышал?

Да пусти, пьяный черт! - отбивался Зосимов и потом, когда уже тот его выпустил, посмотрел на него пристально и вдруг покатился со смеху...

Проснувшись на другой день утром, Разумихин испытал чувство стыда за свое вчерашнее поведение.

Самым ужаснейшим воспоминанием его было то, как он оказался вчера «низок и гадок», не по тому одному, что был пьян, а потому, что ругал перед девушкой, пользуясь ее положением, из глупо-поспешной ревности, ее жениха, не зная не только их взаимных между собой отношений и обязательств, но даже и человека-то не зная порядочно. Да и какое право имел он судить о нем так поспешно и опрометчиво? И кто звал его в судьи! И разве может такое существо, как Авдотья Романовна, отдаваться недостойному человеку за деньги? Стало быть, есть же и в нем достоинства... И что за оправдание, что он был пьян? Глупая отговорка, еще более его унижающая! В вине - правда, и правда-то вот вся и высказалась, «то есть вся-то грязь его завистливого, грубого сердца высказалась!» И разве позволительна хоть сколько-нибудь такая мечта ему, Разумихину? Кто он сравнительно с такою девушкой, - он, пьяный буян и вчерашний хвастун?

Тщательно вымывшись и одевшись, он направился в гостиницу, в которой остановились мать и сестра Раскольникова. Дуня и Пульхерия Александровна встали рано и с нетерпением ждали его. Разумихин угрюмо поздоровался с ними, чувствуя неловкость, и начал отвечать на вопросы Пульхерии Александровны, которые «сыпались как град». Во время разговора Разумихин часто останавливал взгляд на Дуне. Главным предметом разговора была, конечно же, болезнь Раскольникова.

Пульхерия Александровна рассказала Разумихину, что Лужин не встретил ее и Дуню на вокзале, как обещал, а пос- лал лакея, который и довез их до гостиницы. Сам он должен был прийти сегодня утром, но вместо этого прислал записку, в которой говорилось, что Родион Романович грубо обидел его, а потому он не хочет его видеть, когда придет к ним вечером. В записке Лужин также сообщал, что видел Родиона «в квартире одного, разбитого лошадьми, пьяницы, от сего умершего, дочери которого, девице отъявленного поведения, выдал вчера до двадцати пяти рублей, под предлогом похорон...» Дуня считала, что Родион обязательно должен прийти. Пульхерия Александровна, не зная как лучше поступить, со слезами на глазах спросила совета у Разумихина. Он ответил ей, что согласен с Дуней.

Лучше всего, маменька, пойдемте к нему сами и там, уверяю вас, сразу увидим, что делать. Да к тому же пора, - господи! Одиннадцатый час! - вскрикнула она...

Дунечка, пора! - тревожно засуетилась Пульхерия Алек- сандровна, - еще подумает, что мы со вчерашнего сердимся, что так долго нейдем. Ах, боже мой!

Говоря это, она суетливо набрасывала на себя мантилью и надевала шляпку; Дунечка тоже оделась. Перчатки на ней были не только заношенные, но даже изодранные, что заметил Разумихин, а между тем эта явная бедность костюма даже придавала обеим дамам вид какого-то особенного достоинства, что всегда бывает с теми, кто умеет носить бедное платье...

Раскольников сидел в углу напротив, совсем одетый и даже тщательно вымытый и причесанный, чего уже давно с ним не слу- чалось.., был почти здоров, особенно в сравнении со вчерашним, только был очень бледен, рассеян и угрюм... Говорил он мало и неохотно, как бы через силу или исполняя обязанность, и какое-то беспокойство изредка появлялось в его движениях... Впрочем, и это бледное и угрюмое лицо озарилось на мгновение как бы светом, когда вошли мать и сестра...

Зосимов, наблюдавший и изучавший своего пациента со всем молодым жаром только что начинающего полечивать доктора, с удивлением заметил в нем, с приходом родных, вместо радости, как бы тяжелую скрытую решимость перенесть час-другой пытки, которой нельзя уж избегнуть...

Да, я теперь сам вижу, что почти здоров, - сказал Раскольников, приветливо целуя мать и сестру...

Что бишь я еще хотел, - продолжал он, с усилием припоминая... - я только что проснулся и хотел было идти, да меня платье задержало; забыл вчера сказать ей... Настасье... замыть эту кровь... Только что теперь успел одеться.

Кровь! какую кровь? - встревожилась Пульхерия Александровна.

Это так... не беспокойтесь. Это кровь оттого, что вчера, когда я шатался несколько в бреду, я наткнулся на одного раздавленного человека... чиновника одного... да... ну и запачкался в крови, когда помогал его переносить в квартиру... Кстати, маменька, я одну непростительную вещь вчера сделал; подлинно не в своем был уме. Я вчера все деньги, которые вы мне прислали, отдал... его жене... на похороны. Теперь вдова, чахоточная, жалкая женщина... трое маленьких сирот, голодные... в доме пусто... и еще одна дочь есть... Может быть, вы бы и сами отдали, кабы видели... Я, впрочем, права не имел никакого, сознаюсь, особенно зная, как вам самим эти деньги достались. Чтобы помогать, надо сначала право такое иметь... Я хотел только сказать, что у вас, маменька, я прощения прошу, - заключил он резко и отрывисто.

Полно, Родя, я уверена, все, что ты делаешь, все прекрасно! - сказала обрадованная мать.

Не будьте уверены, - ответил он, скривив рот в улыбку. Последовало молчание. Что-то было напряженное во всем этом разговоре, и в молчании, и в примирении, и в прощении, и все это чувствовали.

«А ведь точно они боятся меня», - думал сам про себя Раскольников, исподлобья глядя на мать и сестру. Пульхерия Александровна, действительно, чем больше молчала, тем больше и робела...

Знаешь, Родя, Марфа Петровна умерла! - вдруг выскочила Пульхерия Александровна... Я еще так много об ней писала тебе.

А-а-а, да, помню... Так умерла? Ах, в самом деле? - вдруг встрепенулся он, точно проснувшись. - Неужели умерла? Отчего же?

Представь себе, скоропостижно! - заторопилась Пульхерия Александровна, ободренная его любопытством, - и как раз в то самое время, как я тебе письмо тогда отправила, в тот самый даже день! Вообрази, этот ужасный человек, кажется, и был причиной ее смерти. Говорят, он ее ужасно избил!

Разве они так жили? - спросил он, обращаясь к сестре.

Нет, напротив даже. С ней он всегда был очень терпелив, даже вежлив. Во многих случаях даже слишком был снисходителен к ее характеру, целые семь лет... Как-то вдруг потерял терпение.

Это ужасный человек! Ужаснее я ничего и представить не могу, - чуть не с содроганием ответила Дуня, нахмурила брови и задумалась...

А помните, маменька, я влюблен-то был и жениться хотел, - вдруг сказал Раскольников, смотря на мать, пораженную неожиданным оборотом и тоном, с которым он об этом заговорил... Она больная такая девочка была, - продолжал он, как бы опять вдруг задумываясь и потупившись, - совсем хворая; нищим любила подавать, и о монастыре все мечтала, и раз залилась слезами, когда мне об этом стала говорить; да, да... помню... очень помню. Дурнушка такая... собой. Право, не знаю, за что я к ней тогда привязался, кажется за то, что всегда больная... Будь она еще хромая аль горбатая, я бы, кажется, еще больше ее полюбил... (Он задумчиво улыбнулся.)

Он со вниманием посмотрел на них.

Какая у тебя дурная квартира, Родя, точно гроб, - сказала вдруг Пульхерия Александровна, прерывая тягостное молчание, - я уверена, что ты наполовину от квартиры стал такой меланхолик.

Квартира?.. - отвечал он рассеянно. - Да, квартира много способствовала... я об этом тоже думал... Было, однако ж, одно неотлагательное дело, которое так или этак, а надо было непременно решить сегодня, - так решил он еще давеча, когда проснулся. Теперь он обрадовался делу, как выходу.

Вот что, Дуня, - начал он серьезно и сухо, - я, конечно, прошу у тебя за вчерашнее прощения, но я долгом считаю опять тебе напомнить, что от главного моего я не отступлюсь. Или я, или Лужин. Пусть я подлец, а ты не должна. Один кто-нибудь. Если же ты выйдешь за Лужина, я тотчас же перестаю тебя сестрой считать.

Брат, - твердо и тоже сухо отвечала Дуня, - во всем этом есть ошибка с твоей стороны. Я за ночь обдумала и отыскала ошибку. Все в том, что ты, кажется, предполагаешь, будто я кому-то и для кого-то приношу себя в жертву. Совсем это не так.

Дуня ответила Раскольникову, что не выйдет замуж за Лужина, если он не достоин уважения, а достоин он его или нет - будет ясно сегодня вечером. Она показала брату письмо жениха и попросила его присутствовать при их встрече.

В эту минуту дверь тихо отворилась, и в комнату, робко озираясь, вошла одна девушка. Все обратились к ней с удивлением и любопытством. Раскольников не узнал ее с первого взгляда. Это была Софья Семеновна Мармеладова. Вчера видел он ее в первый раз, но в такую минуту, при такой обстановке и в таком костюме, что в памяти его отразился образ совсем другого лица. Теперь это была скромно и даже бедно одетая девушка, очень еще молоденькая, почти похожая на девочку, с скромною и приличною манерой, с ясным, но как будто несколько запуганным лицом. На ней было очень простенькое домашнее платьице, на голове старая, прежнего фасона шляпка; только в руках был, по-вчерашнему, зонтик. Увидав неожиданно полную комнату людей, она не то что сконфузилась, но совсем потерялась, оробела, как маленький ребенок, и даже сделала было движение уйти назад.

Ах... это вы?.. - сказал Раскольников в чрезвычайном удивлении и вдруг сам смутился...

Я вас совсем не ожидал, - заторопился он, останавливая ее взглядом. - Сделайте одолжение, садитесь.

Соня села, чуть не дрожа от страху, и робко взглянула на обеих дам... Вдруг опять встала и в совершенном смущении обратилась к Раскольникову.

Соня, запинаясь, пригласила Раскольникова на отпевание и поминки, и он пообещал ей прийти. Затем он попросил ее снова сесть и представил матери и сестре.

Пульхерия Александровна взглянула на Соню и слегка прищурилась. Дунечка серьезно, пристально уставилась прямо в лицо бедной девушки и с недоумением ее рассматривала.

Пульхерия Александровна и Дуня заговорили с Соней о поминках.

Между разговором Раскольников пристально ее разглядывал. Это было худенькое, совсем худенькое и бледное личико, довольно неправильное, какое-то востренькое, с востреньким маленьким носом и подбородком. Ее даже нельзя было назвать и хорошенькою, но зато голубые глаза ее были такие ясные, и, когда оживлялись они, выражение лица ее становилось такое доброе и простодушное, что невольно привлекало к ней. В лице ее, да и во всей ее фигуре, была сверх того одна особенная характерная черта: несмотря на свои восемнадцать лет, она казалась почти еще девочкой, гораздо моложе своих лет, совсем почти ребенком, и это иногда даже смешно проявлялось в некоторых ее движениях.

Пульхерия Александровна хотела было и Сонечке поклониться, но как-то не удалось, и, заторопившись, вышла из комнаты.

Но Авдотья Романовна как будто ждала очереди и, проходя вслед за матерью мимо Сони, откланялась ей внимательным, вежливым и полным поклоном. Сонечка смутилась, поклонилась как-то уторопленно и испуганно, какое-то даже болезненное ощущение отразилось в лице ее, как будто вежливость и внимание Авдотьи Романовны были ей тягостны и мучительны.

Уходя, Дуня и Пульхерия Александровна, пригласили Разумихина к себе на обед. Когда мать и сестра ушли, Раскольников рассказал Разумихину, что у убитой старухи был и его заклад - часы, доставшиеся от отца, и колечко - подарок Дуни.

Так что мне теперь делать? Не хочу я, чтоб вещи пропали, особенно часы. Я трепетал давеча, что мать спросит взглянуть на них, когда про Дунечкины часы заговорили. Единственная вещь, что после отца уцелела. Она больна сделается, если они пропадут! Женщины! Так вот как быть, научи! Знаю, что надо бы в часть заявить. А не лучше ли самому Порфирию, а? Как ты думаешь? Дело-то поскорее бы обделать...

Отнюдь не в часть и непременно к Порфирию! - крикнул в каком-то необыкновенном волнении Разумихин. - Ну, как я рад! Да чего тут, идем сейчас, два шага, наверно застанем!

Пожалуй... идем...

Когда они вышли из дома, Раскольников попросил у Сони Мармеладовой ее адрес. Покраснев, девушка сказала, где она живет.

Она ужасно рада была, что наконец ушла; пошла потупясь, торопясь, чтоб поскорей как-нибудь уйти у них из виду, чтобы пройти как-нибудь поскорей эти двадцать шагов до поворота направо в улицу и остаться наконец одной, и там, идя, спеша, ни на кого не глядя, ничего не замечая, думать, вспоминать, соображать каждое сказанное слово, каждое обстоятельство. Никогда, никогда она не ощущала ничего подобного. Целый новый мир неведомо и смутно сошел в ее душу. Она припомнила вдруг, что Раскольников сам хотел к ней сегодня зайти, может, еще утром, может, сейчас! - Только уж не сегодня, пожалуйста, не сегодня! - бормотала она с замиранием сердца, точно кого-то упрашивая, как ребенок в испуге. - Господи! Ко мне... в эту комнату... он увидит... о господи!

Размышляя таким образом, она не замечала, что за ней следит хорошо одетый господин. Он незаметно проводил Соню до самых дверей ее комнаты и заговорил с ней.

Вы у Капернаумова стоите! - сказал он, смотря на Соню и смеясь. - Он мне жилет вчера перешивал. А я здесь, рядом с вами, у мадам Ресслих, Гертруды Карловны. Как пришлось-то!

Соня посмотрела на него внимательно.

Соседи, - продолжал он как-то особенно весело. - Я ведь всего третий день в городе. Ну-с, пока до свидания.

Соня не ответила; дверь отворили, и она проскользнула к себе. Ей стало отчего-то стыдно, и как будто она обробела...

В дороге к Порфирию Разумихин был в особенно возбужденном состоянии.

Это, брат, славно, - повторял он несколько раз, - и я рад! Я рад!..

Разумихин был более чем в восторге, и Раскольников с отвращением это чувствовал...

«Важнее всего, знает Порфирий иль не знает, что я вчера у этой ведьмы в квартире был... и про кровь спрашивал? В один миг надо это узнать, с первого шагу, как войду, по лицу узнать; и-на-че... хоть пропаду, да узнаю!»

И Раскольников решил пойти на хитрость. Он завел шутливый разговор с Разумихиным, намекая на его отношение к Дуне, и таким образом ввел приятеля в смущение. Родион громко засмеялся, и в этот момент приятели зашли в комнаты.

Он вошел с таким видом, как будто изо всей силы сдерживался, чтобы не прыснуть как-нибудь со смеху. За ним, с совершенно опрокинутою и свирепою физиономией, красный как пион, долговязо и неловко, вошел стыдящийся Разумихин... Но едва только он успел принять серьезный вид и что-то пробормотать - вдруг, как бы невольно, взглянул опять на Разумихина и тут уже не мог выдержать: подавленный смех прорвался тем неудержимее, чем сильнее до сих пор сдерживался. Необыкновенная свирепость, с кото- рою принимал этот «задушевный» смех Разумихин, придавала всей этой сцене вид самой искренней веселости и, главное, натурально- сти. Разумихин, как нарочно, еще помог делу.

Фу, черт! - заревел он, махнув рукой, и как раз ударил ее об маленький круглый столик, на котором стоял допитый стакан чаю. Все полетело и зазвенело.

Да зачем же стулья-то ломать, господа, казне ведь убыток! - весело закричал Порфирий Петрович.

Сцена представлялась таким образом: Раскольников досмеивался, забыв свою руку в руке хозяина, но, зная мерку, выжидал мгновения поскорее и натуральнее кончить. Разумихин, сконфуженный окончательно падением столика и разбившимся стаканом, мрачно поглядел на осколки, плюнул и круто повернул к окну, где и стал спиной к публике, с страшно нахмуренным лицом...

В углу на стуле сидел Заметов, привставший при входе гостей и стоявший в ожидании, раздвинув в улыбку рот, но с недоумением и даже как будто с недоверчивостью смотря на всю сцену, а на Раскольникова даже с каким-то замешательством. Неожиданное присутствие Заметова неприятно поразило Раскольникова.

Разговор зашел о заложенных вещах.

Порфирий Петрович был одет по-домашнему, в халате, в весьма чистом белье и в стоптанных туфлях. Это был человек лет тридцати пяти, росту пониже среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, без усов и без бакенбард, с плотно выстриженными волосами на большой круглой голове...

Порфирий Петрович, как только услышал, что гость имеет до него «дельце», тотчас же попросил его сесть на диван, сам уселся на другом конце... Раскольников в коротких и связных словах, ясно и точно изъяснил свое дело и собой остался доволен так, что даже успел довольно хорошо осмотреть Порфирия. Порфирий Петрович тоже ни разу не свел с него глаз во все время...

Вам следует подать объявление в полицию, - с самым деловым видом отвечал Порфирий, - о том-с, что, известившись о таком-то происшествии, то есть об этом убийстве, вы просите, в свою очередь, уведомить следователя, которому поручено дело, что такие-то вещи принадлежат вам и что вы желаете их выкупить... или там... да вам, впрочем, напишут...

Порфирий помолчал, как бы соображая.

Вещи ваши ни в каком случае и не могли пропасть, - спокойно и холодно продолжал он. - Ведь я уже давно вас здесь поджидаю... - Раскольников вздрогнул, но Порфирий как будто и не глядел, все еще озабоченный папироской Разумихина.

Раскольников с каждой минутой становился все увереннее в том, что Порфирий все знает, и от этого становился все раздражительнее.

Злоба в нем накипала, и он не мог подавить ее. «А в злобе-то и проговорюсь! - промелькнуло в нем опять. - А зачем они меня мучают!..»

Мысли крутились как вихрь в голове Раскольникова. Он был ужасно раздражен.

«Главное, даже и не скрываются, и церемониться не хотят! А по какому случаю, коль меня совсем не знаешь, говорил ты обо мне с Никодимом Фомичем? Стало быть, уж и скрывать не хотят, что следят за мной, как стая собак! Так откровенно в рожу и плюют! - дрожал он от бешенства. - Ну, бейте прямо, а не играйте, как кошка с мышью...»

Присутствующие заговорили о преступлении как таковом. Разумихин высказал свою точку зрения на этот вопрос и попросил Родиона рассказать, что он думает по этому поводу. Разумихин выступил против социалистов, объясня- ющих преступление исключительно социальными причинами - якобы стоит придумать нормальное общество, как преступность исчезнет. В разгар спора Порфирий Петрович вспомнил о статье Раскольникова «О преступлении», опубликованной в газете два месяца тому назад. Раскольников написал эту статью полгода назад и не знал, что она была опубликована.

Статья была посвящена психологическому состоянию преступника в процессе преступления. По утверждению Порфирия Петровича, Раскольников в статье намекал на то, что есть люди, которые имеют полное право совершать преступление, и для них закон не писан.

Раскольников усмехнулся усиленному и умышленному искажению своей идеи... Он разом понял, в чем дело и на что его хотят натолкнуть. Он решился принять вызов.

Это не совсем так у меня, - начал он просто и скромно. - Впрочем, признаюсь, вы почти верно ее изложили, даже, если хотите, и совершенно верно... (Ему точно приятно было согласиться, что совершенно верно.) Разница единственно в том, что я вовсе не настаиваю, чтобы необыкновенные люди непременно должны и обязаны были творить всегда всякие бесчинства, как вы говорите... Я просто-запросто намекнул, что «необыкновенный» человек имеет право... то есть не официальное право, а сам имеет право разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия, и единственно в том только случае, если исполнение его идеи (иногда спасительной, может быть, для всего человечества) того потребует...

По мнению Раскольникова, все неординарные люди, способные сказать что-нибудь новое, непременно должны быть, по природе своей, в какой-то мере преступниками. Он считал, что все делятся на два разряда: на низший (обыкновенный), являющийся материалом для воспроизводства себе подобных, и настоящих людей, то есть тех, кто способен сказать новое слово. Если такому человеку надо, для своей идеи, перешагнуть хотя бы и через труп, через кровь, то он может себе сам, по совести, дать разрешение перешагнуть через кровь. К первому разряду относятся консервативные люди, склонные к послушанию. Те, кто относится ко второму, все преступают закон, они - разрушители или склонны к этому, в зависимости от способностей. Первый разряд - господин настоящего, второй - господин будущего. Первые сохраняют человечество и приумножают его численно, а вторые двигают его и ведут к цели. «И те, и другие имеют одинаковое право существовать».

Порфирий Петрович, заинтересовавшийся теорией Раскольникова, начал задавать ему вопросы.

И-и-и в бога веруете? Извините, что так любопытствую.

Верую, - повторил Раскольников, поднимая глаза на Порфирия.

И-и в воскресение Лазаря веруете?

Ве-верую. Зачем вам все это?

Вот как-с... так полюбопытствовал. Извините-с... Но вот что скажите: чем же бы отличить этих необыкновенных-то от обыкновенных? При рождении, что ль, знаки такие есть?.. Потому, согласитесь, если произойдет путаница и один из одного разряда вообразит, что он принадлежит к другому разряду, и начнет «устранять все препятствия», как вы весьма счастливо выразились, так ведь тут...

Но примите в соображение, что ошибка возможна ведь только со стороны первого разряда, то есть «обыкновенных» людей (как я, может быть очень неудачно, их назвал). Несмотря на врожденную склонность их к послушанию, по некоторой игривости природы, в которой не отказано даже и корове, весьма многие из них любят воображать себя передовыми людьми, «разрушителями» и лезть в «новое слово», и это совершенно искренно-с. Действительно же новых они в то же время весьма часто не замечают и даже презирают, как отсталых и унизительно думающих людей. Но, по-моему, тут не может быть значительной опасности, и вам, право, нечего беспокоиться, потому что они никогда далеко не шагают...

Ну, по крайней мере с этой стороны, вы меня хоть несколько успокоили; но вот ведь опять беда-с: скажите, пожалуйста, много ли таких людей, которые других-то резать право имеют, «необыкновенных-то» этих? Я, конечно, готов преклониться, но ведь согласитесь, жутко-с, если уж очень-то много их будет, а?

О, не беспокойтесь и в этом, - тем же тоном продолжал Раскольников. - Вообще людей с новою мыслию, даже чуть-чуть только способных сказать хоть что-нибудь новое, необыкновенно мало рождается, даже до странности мало. Ясно только одно, что порядок зарождения людей, всех этих разрядов и подразделений, должно быть, весьма верно и точно определен каким-нибудь законом природы. Закон этот, разумеется, теперь неизвестен, но я верю, что он существует и впоследствии может стать известным.

В разговор включился Разумихин. Больше всего его возмутило мнение Раскольникова, что человек может сам себе позволить пролить кровь. По мнению Разумихина, это «разрешение крови по совести... страшнее, чем официальное разрешение кровь проливать, законное...» Порфирий Петрович продолжал расспрашивать Раскольникова. Он поинтересовался, что произойдет в случае, если какой-нибудь обыкновенный юноша вообразит себя Ликургом или Магометом и примется устранять все препятствия. И Раскольников, когда писал свою статью, неужели не считал себя, хоть капельку, тоже человеком «необыкновенным» и говорящим новое слово?

Очень может быть, - ответил Раскольников.

А коль так-с, то неужели вы бы сами решились - ну там ввиду житейских каких-нибудь неудач и стеснений или для споспешествования как-нибудь всему человечеству - перешагнуть через препятствие-то?.. Ну, например, убить и ограбить?..

И он как-то вдруг опять подмигнул ему левым глазом и рассмеялся неслышно, - точь-в-точь как давеча.

Если б я и перешагнул, то уж, конечно, бы вам не сказал, - с вызывающим, надменным презрением ответил Раскольников.

Позвольте вам заметить, - отвечал он сухо, - что Магометом иль Наполеоном я себя не считаю... ни кем бы то ни было из подобных лиц, следственно, и не могу, не быв ими, дать вам удовлетворительного объяснения о том, как бы я поступил.

Ну, полноте, кто ж у нас на Руси себя Наполеоном теперь не считает? - с страшною фамильярностию произнес вдруг Порфирий. Даже в интонации его голоса было на этот раз нечто уж особенно ясное.

Уж не Наполеон ли какой будущий и нашу Алену Ивановну на прошлой неделе топором укокошил? - брякнул вдруг из угла Заметов.

Раскольников молчал и пристально, твердо смотрел на Порфирия. Разумихин мрачно нахмурился. Ему уж и прежде стало как будто что-то казаться...

Порфирий Петрович приветливо попрощался с Раскольниковым, попросив на прощанье зайти к нему на днях по поводу заложенных у старухи-процентщицы вещей. При этом он выразил надежду, что Родион, как один из последних закладчиков, сообщит следствию что-нибудь полезное. Напоследок Порфирий Петрович задал Раскольникову вопрос, видел ли он в день посещения старухи в ее доме маляров, намеренно стараясь запутать подозреваемого. Но Ра- зумихин неожиданно заметил, что маляры были в доме в день убийства, а Раскольников приходил закладывать вещи за три дня до совершения убийства. Приятели вышли на улицу мрачные и угрюмые.

От Порфирия Петровича Раскольников и Разумихин направились к номерам, в которых их ждали Пульхерия Александровна и Дуня. Разумихин был возмущен тем, что Порфирий Петрович и Заметов подозревали в убийстве Раскольникова. Они уже почти подошли к гостинице, когда Раскольников неожиданно развернулся и пошел домой, сказав товарищу, что вернется через полчаса.

Когда Раскольников пришел к своему дому, виски его были смочены потом и дышал он тяжело. Поспешно поднялся он по лестнице, вошел в незапертую квартиру свою и тотчас же заперся на крюк. Затем, испуганно и безумно, бросился к углу, к той самой дыре в обоях, в которой тогда лежали вещи, засунул в нее руку и несколько минут тщательно обшаривал дыру, перебирая все закоулки и все складки обой. Не найдя ничего, он встал и глубоко перевел дыхание. Подходя давеча уже к крыльцу Бакалеева, ему вдруг вообразилось, что какая-нибудь вещь, какая-нибудь цепочка, запонка или даже бумажка, в которую они были завернуты, с отметкою старухиною рукой, могла как-нибудь тогда проскользнуть и затеряться в какой-нибудь щелочке, а потом вдруг выступить перед ним неожиданною и неотразимою уликой.

Убедившись, что за обоями ничего нет, Раскольников вышел во двор и заметил, что дворник указывал на него рукой какому-то по-мещански одетому человеку. Когда Раскольников подошел к дворнику, мещанин молча удалился.

Раскольников бросился вслед за мещанином и тотчас же увидел его, идущего по другой стороне улицы... Он скоро догнал его, но некоторое время шел сзади...

Вы меня спрашивали... у дворника? - проговорил наконец Раскольников, но как-то очень негромко.

Мещанин не дал никакого ответа и даже не поглядел. Опять помолчали.

Да что вы... приходите спрашивать... и молчите... да что же это такое? - Голос Раскольникова прерывался, и слова как-то не хотели ясно выговариваться.

Мещанин на этот раз поднял глаза и зловещим, мрачным взглядом посмотрел на Раскольникова.

Убивец! - проговорил он вдруг тихим, но ясным и отчетливым голосом...

Раскольников шел подле него. Ноги его ужасно вдруг ослабели, на спине похолодело, и сердце на мгновение как будто замерло; потом вдруг застукало, точно с крючка сорвалось...

Да что вы... что... кто убийца? - пробормотал Раскольников едва слышно.

Ты убивец, - произнес тот, еще раздельнее и внушительнее и как бы с улыбкой какого-то ненавистного торжества и опять прямо глянул в бледное лицо Раскольникова и в его помертвевшие глаза. Оба подошли тогда к перекрестку. Мещанин поворотил в улицу налево и пошел не оглядываясь. Раскольников остался на месте и долго глядел ему вслед...

Вернувшись в свою комнату, Раскольников лег на диван и, не двигаясь и ни о чем не думая, пролежал полчаса. Услышав шаги на лестнице, он закрыл глаза и притворился спящим. Пришедшие к нему Разумихин и Настасья решили не тревожить его и зайти позднее. Оставшись один, Раскольников еще полчаса пролежал в таком же положении.

«Кто он? Кто этот вышедший из-под земли человек? Где был он и что видел? Он видел все, это несомненно. Где ж он тогда стоял и откуда смотрел? Почему он только теперь выходит из-под полу? И как мог он видеть - разве это возможно?..»

Порою он останавливался неподвижно перед какою-нибудь мыслию:

«Нет, - те люди не так сделаны; настоящий властелин, кому все разрешается, - громит Тулон, делает резню в Париже, забывает армию в Египте, тратит полмиллиона людей в московском походе и отделывается каламбуром в Вильне; и ему же, по смерти, ставят кумиры; - а стало быть, и все разрешается. Нет, на этаких людях, видно, не тело, а бронза!»

Одна внезапная посторонняя мысль вдруг почти рассмешила его: «Наполеон, пирамиды, Ватерлоо - и тощая гаденькая регистраторша, старушонка, процентщица, с красною укладкою под кроватью, - ну каково это переварить хоть бы Порфирию Петровичу!.. Где ж им переварить!.. Эстетика помешает...

«Старушонка вздор! - думал он горячо и порывисто, - старуха, пожалуй что, и ошибка, не в ней и дело! Старуха была только болезнь... я переступить поскорее хотел... я не человека убил, я принцип убил! Принцип-то я и убил, а переступить-то не переступил, на этой стороне остался... Только и сумел, что убить. Да и того не сумел, оказывается...»

Я и сам хочу жить, а то лучше уж и не жить. Что ж? Я только не захотел проходить мимо голодной матери, зажимая в кармане свой рубль, в ожидании «всеобщего счастия». «Несу, дескать, кирпичик на всеобщее счастие и оттого ощущаю спокойствие сердца»... Ха-ха! Зачем же вы меня-то пропустили? Я ведь всего однажды живу, я ведь тоже хочу... Эх, эстетическая я вошь, и больше ничего, - прибавил он вдруг рассмеявшись, как помешанный...

Волосы его были смочены потом, вздрагивавшие губы запеклись, неподвижный взгляд был устремлен в потолок.

«Мать, сестра, как любил я их! Отчего теперь я их ненавижу? Да, я их ненавижу, физически ненавижу, подле себя не могу выносить... Лизавета! Соня! Бедные, кроткие, с глазами кроткими... Милые!.. Зачем они не плачут? Зачем они не стонут?.. Они все отдают... глядят кротко и тихо...»

Обессилив от тяжелых и мрачных размышлений, Раскольников заснул. Ему приснился страшный сон: мещанин заманил его в квартиру старухи, а та, живая, пряталась там в углу. Он стал бить ее топором, а она засмеялась. Затем бросился бежать, но его уже поджидали люди. Проснувшись в ужасе, Раскольников увидел, что на пороге его каморки стоит незнакомый человек, представившийся Аркадием Ивановичем Свидригайловым.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

В эту минуту дверь тихо отворилась, и в комнату, робко озираясь, вошла одна девушка. Все обратились к ней с удивлением и любопытством. Раскольников не узнал ее с первого взгляда. Это была Софья Семеновна Мармеладова. Вчера видел он ее в первый раз, но в такую минуту, при такой обстановке и в таком костюме, что в памяти его отразился образ совсем другого лица. Теперь это была скромно и даже бедно одетая девушка, очень еще молоденькая, почти похожая на девочку, с скромною и приличною манерой, с ясным, но как будто несколько запуганным лицом. На ней было очень простенькое домашнее платьице, на голове старая, прежнего фасона шляпка; только в руках был, по-вчерашнему, зонтик. Увидав неожиданно полную комнату людей, она не то что сконфузилась, но совсем потерялась, оробела, как маленький ребенок, и даже сделала было движение уйти назад.

Ах... это вы?.. - сказал Раскольников в чрезвычайном удивлении и вдруг сам смутился.

Ему тотчас же представилось, что мать и сестра знают уже вскользь, по письму Лужина, о некоторой девице "отъявленного" поведения. Сейчас только он протестовал против клеветы Лужина и упомянул, что видел эту девицу в первый раз, и вдруг она входит сама. Вспомнил тоже, что нисколько не протестовал против выражения: "отъявленного поведения". Все это неясно и мигом скользнуло в его голове. Но, взглянув пристальнее, он вдруг увидел, что это приниженное существо до того уже принижено, что ему вдруг стало жалко. Когда же она сделала было движение убежать от страху, - в нем что-то как бы перевернулось.

Я вас совсем не ожидал, - заторопился он, останавливая ее взглядом. - Сделайте одолжение, садитесь. Вы, верно, от Катерины Ивановны. Позвольте, не сюда, вот тут сядьте...

При входе Сони Разумихин, сидевший на одном из трех стульев Раскольникова, сейчас подле двери, привстал, чтобы дать ей войти. Сначала Раскольников указал было ей место в углу дивана, где сидел Зосимов, но, вспомнив, что этот диван был слишком фамильярное место и служит ему постелью, поспешил указать ей на стул Разумихина.

А ты садись здесь, - сказал он Разумихину, сажая его в угол, где сидел Зосимов.

Соня села, чуть не дрожа от страху, и робко взглянула на обеих дам. Видно было, что она и сама не понимала, как могла она сесть с ними рядом. Сообразив это, она до того испугалась, что вдруг опять встала и в совершенном смущении обратилась к Раскольникову.

Я... я... зашла на одну минуту, простите, что вас обеспокоила, - заговорила она, запинаясь. - Я от Катерины Ивановны, а ей послать было некого... А Катерина Ивановна приказала вас очень просить быть завтра на отпевании, утром... за обедней... на Митрофаниевском, а потом у нас... у ней... откушать... Честь ей сделать... Она велела просить.

Соня запнулась и замолчала.

Постараюсь непременно... непременно, - отвечал Раскольников, привстав тоже и тоже запинаясь и не договаривая... - Сделайте одолжение, садитесь, - сказал он вдруг, - мне надо с вами поговорить. Пожалуйста, - вы, может быть, торопитесь, - сделайте одолжение, подарите мне две минуты...

И он пододвинул ей стул. Соня опять села и опять робко, потерянно, поскорей взглянула на обеих дам и вдруг потупилась.

Бледное лицо Раскольникова вспыхнуло; его как будто всего передернуло; глаза загорелись.

Маменька, - сказал он твердо и настойчиво, - это Софья Семеновна Мармеладова, дочь того самого несчастного господина Мармеладова, которого вчера в моих глазах раздавили лошади и о котором я уже вам говорил...

Пульхерия Александровна взглянула на Соню и слегка прищурилась. Несмотря на все свое замешательство перед настойчивым и вызывающим взглядом Роди, она никак не могла отказать себе в этом удовольствии. Дунечка серьезно, пристально уставилась прямо в лицо бедной девушки и с недоумением ее рассматривала. Соня, услышав рекомендацию, подняла было глаза опять, но смутилась еще более прежнего.

Я хотел вас спросить, - обратился к ней поскорей Раскольников, - как это у вас сегодня устроилось? Не обеспокоили ли вас?.. например, от полиции.

Нет-с, все прошло... Ведь уж слишком видно, отчего смерть была; не беспокоили; только вот жильцы сердятся.

Что тело долго стоит... ведь теперь жарко, дух... так что сегодня, к вечерне, на кладбище перенесут, до завтра, в часовню. Катерина Ивановна сперва не хотела, а теперь и сама видит, что нельзя...

Так сегодня?

Она просит вас сделать нам честь на отпевании в церкви быть завтра, а потом уж к ней прибыть, на поминки.

Она поминки устраивает?

Да-с, закуску; она вас очень велела благодарить, что вы вчера помогли нам... без вас совсем бы нечем похоронить. - И губы и подбородок ее вдруг запрыгали, но она скрепилась и удержалась, поскорей опять опустив глаза в землю.

Между разговором Раскольников пристально ее разглядывал. Это было худенькое, совсем худенькое и бледное личико, довольно неправильное, какое-то востренькое, с востреньким маленьким носом и подбородком. Ее даже нельзя было назвать и хорошенькою, но зато голубые глаза ее были такие ясные, и, когда оживлялись они, выражение лица ее становилось такое доброе и простодушное, что невольно привлекало к ней. В лице ее, да и во всей ее фигуре, была сверх того одна особенная характерная черта: несмотря на свои восемнадцать лет, она казалась почти еще девочкой, гораздо моложе своих лет, совсем почти ребенком, и это иногда даже смешно проявлялось в некоторых ее движениях.

Но неужели Катерина Ивановна могла обойтись такими малыми средствами, даже еще закуску намерена?.. - спросил Раскольников, настойчиво продолжая разговор.

Гроб ведь простой будет-с... и все будет просто, так что недорого... мы давеча с Катериной Ивановной все рассчитали, так что и останется, чтобы помянуть... а Катерине Ивановне очень хочется, чтобы так было. Ведь нельзя же-с... ей утешение... она такая, ведь вы знаете...

Понимаю, понимаю... конечно... Что это вы мою комнату разглядываете? Вот маменька говорит тоже, что на гроб похожа.

Вы нам все вчера отдали! - проговорила вдруг в ответ Сонечка, каким-то сильным и скорым шепотом, вдруг опять сильно потупившись. Губы и подбородок ее опять запрыгали. Она давно уже поражена была бедною обстановкой Раскольникова, и теперь слова эти вдруг вырвались сами собой. Последовало молчание. Глаза Дунечки как-то прояснели, а Пульхерия Александровна даже приветливо посмотрела на Соню.

Родя, - сказала она, вставая, - мы, разумеется, вместе обедаем. Дунечка, пойдем... А ты бы, Родя, пошел, погулял немного, а потом отдохнул, полежал, а там и приходи скорее... А то мы тебя утомили, боюсь я...

Да, да, приду, - отвечал он, вставая и заторопившись... - У меня, впрочем, дело...

Да неужели ж вы будете и обедать розно? - закричал Разумихин, с удивлением смотря на Раскольникова, - что ты это?

Да, да, приду, конечно, конечно... А ты останься на минуту. Ведь он вам сейчас не нужен, маменька? Или я, может, отнимаю его?

Ох, нет, нет! А вы, Дмитрий Прокофьич, придете обедать, будете так добры?

Пожалуйста, придите, - попросила Дуня.

Разумихин откланялся и весь засиял. На одно мгновение все как-то странно вдруг законфузились.

Прощай, Родя, то есть до свиданья; не люблю говорить "прощай". Прощай, Настасья... ах, опять "прощай" сказала!..

Пульхерия Александровна хотела было и Сонечке поклониться, но как-то не удалось, и, заторопившись, вышла из комнаты.

Но Авдотья Романовна как будто ждала очереди и, проходя вслед за матерью мимо Сони, откланялась ей внимательным, вежливым и полным поклоном. Сонечка смутилась, поклонилась как-то уторопленно и испуганно, какое-то даже болезненное ощущение отразилось в лице ее, как будто вежливость и внимание Авдотьи Романовны были ей тягостны и мучительны.

Дуня, прощай же! - крикнул Раскольников уже в сени, - дай же руку-то!

Да ведь я же подавала, забыл? - отвечала Дуня, ласково и неловко оборачиваясь к нему.

Ну что ж, еще дай!

И он крепко стиснул ее пальчики. Дунечка улыбнулась ему, закраснелась, поскорее вырвала свою руку и ушла за матерью, тоже почему-то вся счастливая.

Ну вот и славно! - сказал он Соне, возвращаясь к себе и ясно посмотрев на нее, - упокой господь мертвых, а живым еще жить! Так ли? Так ли? Ведь так?

Соня даже с удивлением смотрела на внезапно просветлевшее лицо его; он несколько мгновений молча и пристально в нее вглядывался: весь рассказ о ней покойника отца ее пронесся в эту минуту вдруг в его памяти...

Господи, Дунечка! - заговорила тотчас же Пульхерия Александровна, как вышли на улицу, - вот ведь теперь сама точно рада, что мы ушли: легче как-то. Ну, думала ли я вчера, в вагоне, что даже этому буду радоваться!

Опять говорю вам, маменька, он еще очень болен. Неужели вы не видите? Может быть, страдая по нас, и расстроил себя. Надо быть снисходительным и многое, многое можно простить.

А вот ты и не была снисходительна! - горячо и ревниво перебила тотчас же Пульхерия Александровна. - Знаешь, Дуня, смотрела я на вас обоих, совершенный ты его портрет и не столько лицом, сколько душою: оба вы меланхолики, оба угрюмые и вспыльчивые, оба высокомерные и оба великодушные... Ведь не может быть, чтоб он эгоист был, Дунечка? а?.. А как подумаю, что у нас вечером будет сегодня, так все сердце и отнимается!

Не беспокойтесь, маменька, будет то, что должно быть.

Дунечка! Да подумай только, в каком мы теперь положении! Ну что, если Петр Петрович откажется? - неосторожно высказала вдруг бедная Пульхерия Александровна.

Так чего ж он будет стоить после того! - резко и презрительно ответила Дунечка.

Это мы хорошо сделали, что теперь ушли, - заторопилась, перебивая, Пульхерия Александровна, - он куда-то по делу спешил: пусть пройдется, воздухом хоть подышит... ужас у него душно... а где тут воздухом-то дышать? Здесь и на улицах, как в комнатах без форточек. Господи, что за город!.. Постой, посторонись, задавят, несут что-то! Ведь это фортепиано пронесли, право... как толкаются... Этой девицы я тоже очень боюсь...

Какой девицы, маменька?

Да вот этой, Софьи-то Семеновны, что сейчас была...

Чего же?

Предчувствие у меня такое, Дуня. Ну, веришь или нет, как вошла она, я в ту же минуту и подумала, что тут-то вот главное-то и сидит...

Совсем ничего не сидит! - с досадой вскрикнула Дуня. - И какие вы с вашими предчувствиями, мамаша! Он только со вчерашнего дня с ней знаком, а теперь, как вошла, не узнал.

Ну, вот и увидишь!.. Смущает она меня, вот увидишь, увидишь! И так я испугалась: глядит она на меня, глядит, глаза такие, я едва на стуле усидела, помнишь, как рекомендовать начал? И странно мне: Петр Петрович так об ней пишет, а он ее нам рекомендует, да еще тебе! Стало быть, ему дорога!

Мало ли что пишет! Об нас тоже говорили, да и писали, забыли, что ль? А я уверена, что она... прекрасная и что все это - вздор!

Дай ей бог!

А Петр Петрович негодный сплетник, - вдруг отрезала Дунечка.

Пульхерия Александровна так и приникла. Разговор прервался.

Вот что, вот какое у меня до тебя дело... - сказал Раскольников, отводя Разумихина к окошку...

Так я скажу Катерине Ивановне, что вы придете... - заторопилась Соня, откланиваясь, чтоб уйти.

Сейчас, Софья Семеновна, у нас нет секретов, вы не мешаете... Я бы хотел вам еще два слова сказать... Вот что, - обратился он вдруг, не докончив, точно сорвал, к Разумихину. - Ты ведь знаешь этого... Как его!.. Порфирия Петровича?

Еще бы! Родственник. А что такое? - прибавил тот каким-то взрывом любопытства.

Ведь он теперь это дело... ну, вот, по этому убийству... вот вчера-то вы говорили... ведет?

Да... ну? - Разумихин вдруг выпучил глаза.

Он закладчиков спрашивал, а там у меня тоже заклады есть, так, дрянцо, однако ж сестрино колечко, которое она мне на память подарила, когда я сюда уезжал, да отцовские серебряные часы. Все стоит рублей пять-шесть, но мне дорого, память. Так что мне теперь делать? Не хочу я, чтоб вещи пропали, особенно часы. Я трепетал давеча, что мать спросит взглянуть на них, когда про Дунечкины часы заговорили. Единственная вещь, что после отца уцелела. Она больна сделается, если они пропадут! Женщины! Так вот как быть, научи! Знаю, что надо бы в часть заявить. А не лучше ли самому Порфирию, а? Как ты думаешь? Дело-то поскорее бы обделать. Увидишь, что еще до обеда маменька спросит!

Отнюдь не в часть и непременно к Порфирию! - крикнул в каком-то необыкновенном волнении Разумихин. - Ну, как я рад! Да чего тут, идем сейчас, два шага, наверно застанем!

Пожалуй... идем...

А он очень, очень, очень, очень будет рад с тобой познакомиться! Я много говорил ему о тебе, в разное время... И вчера говорил. Идем!.. Так ты знал старуху? То-то!.. Ве-ли-ко-лепно это все обернулось!.. Ах да... Софья Ивановна...

Софья Семеновна, - поправил Раскольников. - Софья Семеновна, это приятель мой, Разумихин, и человек он хороший...

Если вам теперь надо идти... - начала было Соня, совсем и не посмотрев на Разумихина, а от этого еще более сконфузившись.

И пойдемте! - решил Раскольников, - я к вам зайду сегодня же, Софья Семеновна, скажите мне только, где вы живете?

Он не то что сбивался, а так, как будто торопился и избегал ее взглядов. Соня дала свой адрес и при этом покраснела. Все вместе вышли.

Не запираешь разве? - спросил Разумихин, сходя по лестнице вслед за ними.

Никогда!.. Впрочем, вот уж два года хочу все замок купить, - прибавил он небрежно. - Счастливые ведь люди, которым запирать нечего? - обратился он, смеясь, к Соне.

На улице стали в воротах.

Вам направо, Софья Семеновна? Кстати: как вы меня отыскали? - спросил он, как будто желая сказать ей что-то совсем другое. Ему все хотелось смотреть в ее тихие, ясные глаза, и как-то это все не так удавалось...

Да ведь вы Полечке вчера адрес сказали.

Поля? Ах да... Полечка! Это... маленькая... это ваша сестра? Так я ей адрес дал?

Да разве вы забыли?

Нет... помню...

А я об вас еще от покойника тогда же слышала... Только не знала тогда еще вашей фамилии, да и он сам не знал... А теперь пришла... и как узнала вчера вашу фамилию... то и спросила сегодня: тут господин Раскольников где живет?.. И не знала, что вы тоже от жильцов живете... Прощайте-с... Я Катерине Ивановне...

Она ужасно рада была, что наконец ушла; пошла потупясь, торопясь, чтоб поскорей как-нибудь уйти у них из виду, чтобы пройти как-нибудь поскорей эти двадцать шагов до поворота направо в улицу и остаться наконец одной, и там, идя, спеша, ни на кого не глядя, ничего не замечая, думать, вспоминать, соображать каждое сказанное слово, каждое обстоятельство. Никогда, никогда она не ощущала ничего подобного. Целый новый мир неведомо и смутно сошел в ее душу. Она припомнила вдруг, что Раскольников сам хотел к ней сегодня зайти, может, еще утром, может, сейчас!

Только уж не сегодня, пожалуйста, не сегодня! - бормотала она с замиранием сердца, точно кого-то упрашивая, как ребенок в испуге. - Господи! Ко мне... в эту комнату... он увидит... о господи!

И, уж конечно, она не могла заметить в эту минуту одного незнакомого ей господина, прилежно следившего за ней и провожавшего ее по пятам. Он провожал ее с самого выхода из ворот. В ту минуту, когда все трое, Разумихин, Раскольников и она, остановились на два слова на тротуаре, этот прохожий, обходя их, вдруг как бы вздрогнул, нечаянно на лету поймав слова Сони: "и спросила: господин Раскольников где живет?" Он быстро, но внимательно оглядел всех троих, в особенности же Раскольникова, к которому обращалась Соня; потом посмотрел на дом и заметил его. Все это сделано было в мгновение, на ходу, и прохожий, стараясь не показать даже виду, пошел далее, убавив шагу и как бы в ожидании. Он поджидал Соню; он видел, что они прощались и что Соня пойдет сейчас куда-то к себе.

"Так куда же к себе? Видел где-то это лицо, - думал он, припоминая лицо Сони... - надо узнать".

Дойдя до поворота, он перешел на противоположную сторону улицы, обернулся и увидел, что Соня уже идет вслед за ним, по той же дороге, и ничего не замечая. Дойдя до поворота, как раз и она повернула в эту же улицу. Он пошел вслед, не спуская с нее глаз с противоположного тротуара; пройдя шагов пятьдесят, перешел опять на ту сторону, по которой шла Соня, догнал ее и пошел за ней, оставаясь в пяти шагах расстояния.

Это был человек лет пятидесяти, росту повыше среднего, дородный, с широкими и крутыми плечами, что придавало ему несколько сутуловатый вид. Был он щегольски и комфортно одет и смотрел осанистым барином. В руках его была красивая трость, которою он постукивал, с каждым шагом, по тротуару, а руки были в свежих перчатках. Широкое, скулистое лицо его было довольно приятно, и цвет лица был свежий, не петербургский. Волосы его, очень еще густые, были совсем белокурые и чуть-чуть разве с проседью, а широкая, густая борода, спускавшаяся лопатой, была еще светлее головных волос. Глаза его были голубые и смотрели холодно-пристально и вдумчиво; губы алые. Вообще это был отлично сохранившийся человек и казавшийся гораздо моложе своих лет.

Когда Соня вышла на канаву, они очутились вдвоем на тротуаре. Наблюдая ее, он успел заметить ее задумчивость и рассеянность. Дойдя до своего дома, Соня повернула в ворота, он за ней и как бы несколько удивившись. Войдя во двор, она взяла вправо, в угол, где была лестница в ее квартиру. "Ба!" - пробормотал незнакомый барин и начал взбираться вслед за ней по ступеням. Тут только Соня заметила его. Она прошла в третий этаж, повернула в галерею и позвонила в девятый нумер, на дверях которого было написано мелом: "Капернаумов портной". "Ба!" - повторил опять незнакомец, удивленный странным совпадением, и позвонил рядом в восьмой нумер. Обе двери были шагах в шести одна от другой.

Вы у Капернаумова стоите! - сказал он, смотря на Соню и смеясь. - Он мне жилет вчера перешивал. А я здесь, рядом с вами, у мадам Ресслих, Гертруды Карловны. Как пришлось-то!

Соня посмотрела на него внимательно.

Соседи, - продолжал он как-то особенно весело. - Я ведь всего третий день в городе. Ну-с, пока до свидания.

Соня не ответила; дверь отворили, и она проскользнула к себе. Ей стало отчего-то стыдно, и как будто она обробела...

Разумихин дорогою к Порфирию был в особенно возбужденном состоянии.

Это, брат, славно, - повторял он несколько раз, - и я рад! Я рад!

"Да чему ты рад?" - думал про себя Раскольников.

Я ведь и не знал, что ты тоже у старухи закладывал. И... и... давно это было? То есть давно ты был у ней?

"Экой ведь наивный дурак!"

Когда?.. - приостановился Раскольников, припоминая, - да дня за три до ее смерти я был у ней, кажется. Впрочем, я ведь не выкупить теперь вещи иду, - подхватил он с какой-то торопливою и особенною заботой о вещах, - ведь у меня опять всего только рубль серебром... из-за этого вчерашнего проклятого бреду!..

О бреде он произнес особенно внушительно.

Ну да, да, да, - торопливо и неизвестно чему поддакивал Разумихин, - так вот почему тебя тогда... поразило отчасти... а знаешь, ты и в бреду об каких-то колечках и цепочках все поминал!.. Ну да, да... Это ясно, все теперь ясно.

"Вона! Эк ведь расползлась у них эта мысль! Ведь вот этот человек за меня на распятие пойдет, а ведь очень рад, что разъяснилось, почему я о колечках в бреду поминал! Эк ведь утвердилось у них у всех!.."

А застанем мы его? - спросил он вслух.

Застанем, застанем, - торопился Разумихин. - Это, брат, славный парень, увидишь! Неуклюж немного, то есть он человек и светский, но я в другом отношении говорю неуклюж. Малый умный, умный, очень даже неглупый, только какой-то склад мыслей особенный... Недоверчив, скептик, циник... надувать любит, то есть не надувать, а дурачить... Ну и материальный старый метод... А дело знает, знает... Он одно дело, прошлого года, такое об убийстве разыскал, в котором почти все следы были потеряны! Очень, очень, очень желает с тобой познакомиться!

Да с какой же стати очень-то?

То есть не то чтобы... видишь, в последнее время, вот как ты заболел, мне часто и много приходилось об тебе поминать... Ну, он слушал... и как узнал, что ты по юридическому и кончить курса не можешь, по обстоятельствам, то сказал: "Как жаль!" Я и заключил... то есть все это вместе, не одно ведь это; вчера Заметов... Видишь, Родя, я тебе что-то вчера болтал в пьяном виде, как домой-то шли... так я, брат, боюсь, чтоб ты не преувеличил, видишь...

Что это? Что меня сумасшедшим-то считают? Да, может, и правда.

Он напряженно усмехнулся.

Да... да... то есть тьфу, нет!.. Ну, да все, что я говорил (и про другое тут же), это все было вздор и с похмелья.

Да чего ты извиняешься! Как это мне все надоело! - крикнул Раскольников с преувеличенною раздражительностию. Он, впрочем, отчасти притворился.

Знаю, знаю, понимаю. Будь уверен, что понимаю. Стыдно и говорить даже...

А коль стыдно, так и не говори!

Оба замолчали. Разумихин был более чем в восторге, и Раскольников с отвращением это чувствовал. Тревожило его и то, чт`о Разумихин сейчас говорил о Порфирии.

"Этому тоже надо Лазаря петь, - думал он, бледнея и с постукивающим сердцем, - и натуральнее петь. Натуральнее всего ничего бы не петь. Усиленно ничего не петь! Нет, усиленно было бы опять ненатурально... Ну, да там как обернется... посмотрим... сейчас... хорошо иль не хорошо, что я иду? Бабочка сама на свечку летит. Сердце стучит, вот что нехорошо!.."

В этом сером доме, - сказал Разумихин.

"Важнее всего, знает Порфирий иль не знает, что я вчера у этой ведьмы в квартире был... и про кровь спрашивал? В один миг надо это узнать, с первого шагу, как войду, по лицу узнать; и-на-че... хоть пропаду, да узнаю!"

А знаешь что? - вдруг обратился он к Разумихину с плутоватою улыбкой, - я, брат, сегодня заметил, что ты с утра в каком-то необыкновенном волнении состоишь? Правда?

В каком волнении? Вовсе ни в каком не в волнении, - передернуло Разумихина.

Нет, брат, право, заметно. На стуле ты давеча сидел так, как никогда не сидишь, как-то на кончике, и все тебя судорога дергала. Вскакивал ни с того, ни с сего. То сердитый, а то вдруг рожа как сладчайший леденец отчего-то сделается. Краснел даже; особенно, когда тебя пригласили обедать, ты ужасно покраснел.

Да ничего я; врешь!.. Ты про что это?

Да что ты, точно школьник, юлишь! Фу, черт, да он опять покраснел!

Какая ты свинья, однако ж!

Да ты чего конфузишься? Ромео! Постой, я это кое-где перескажу сегодня, ха-ха-ха! Вот маменьку-то посмешу... да и еще кой-кого...

Послушай, послушай, послушай, ведь это серьезно, ведь это... Что ж это после этого, черт! - сбился окончательно Разумихин, холодея от ужаса. - Что ты им расскажешь? Я, брат... Фу, какая же ты свинья!

Просто роза весенняя! И как это к тебе идет, если б ты знал; Ромео десяти вершков росту! Да как ты вымылся сегодня, ногти ведь отчистил, а? Когда это бывало? Да ей-богу же ты напомадился! Нагнись-ка!

Свинья!!!

Раскольников до того смеялся, что, казалось, уж и сдержать себя не мог, так со смехом и вступили в квартиру Порфирия Петровича. Того и надо было Раскольникову: из комнат можно было услышать, что они вошли смеясь и все еще хохочут в прихожей.

Ни слова тут, или я тебя... размозжу! - прошептал в бешенстве Разумихин, хватая за плечо Раскольникова.

Смотрите также по произведению "Преступление и наказание" Своеобразие гуманизма Ф.М. Достоевского (по роману «Преступление и наказание») Изображение губительного воздействия ложной идеи на сознание человека (по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание») Изображение внутреннего мира человека в произведении XIX века (по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание») Анализ романа "Преступление и наказание" Достоевского Ф.М. Система «двойников» Раскольникова как художественное выражение критики индивидуалистического бунта (по роману Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»)

Другие материалы по творчеству Достоевскоий Ф.М. Сцена венчания Настасьи Филипповны с Рогожиным (Анализ эпизода из главы 10 части четвертой романа Ф.М. Достоевского «Идиот») Сцена чтения пушкинского стихотворении (Анализ эпизода из главы 7 части второй романа Ф.М. Достоевского «Идиот») Образ князя Мышкина и проблема авторского идеала в романе Ф.М. Достоевского «Идиот»

План пересказа

1. Смутные мысли Раскольникова.
2. Его знакомство с Мармеладовым.
3. Письмо из дома, из которого герой узнает, что его сестра Дуня оклеветана Свидригайловым и Лужин хочет на ней жениться.
4. Сон Раскольникова, в котором явственно представляется идея убийства.

5. Раскольников убивает старуху-процентщицу и ее сестру.

6. Нервная болезнь Родиона после содеянного.

7. Знакомство Раскольникова с Лужиным.
8. Смерть Мармелалова. Раскольников знакомится с Соней.
9. Приезд сестры и матери Раскольникова.
10. Друг Раскольникова Разумихин знакомится с Дуней, сестрой Раскольникова.
11. Отпевание Мармелалова.
12. Раскольников разговаривает со следователем Порфирием Петровичем.
13. Свидригайлов настаивает на своей встрече с Дуней.
14. Встреча семьи Раскольниковых, Разумихина и Лужина.
15. Раскольников рассказывает о намерении Свидригайлова.
16. Свидание Родиона и Сони. Их разговор, подслушанный Свидригайловым.
17. Новая встреча с Порфирием и его «сюрпризик».
18. Лужин недостойно ведет себя по отношению к Соне. Он разоблачен.
19. Поминки по Мармеладову. Катерина Ивановна с детьми выгнана из квартиры.
20. Раскольников осознает, что он убийца. Речи Сони после этого признания.
21. Сумасшествие Катерины Ивановны и ее смерть.
22. Порфирий напрямую спрашивает Раскольникова об убийстве. Он не признается.
23. Свидригайлов рассказывает Дуне о подслушанном разговоре Родиона и Сони.
24. Самоубийство Свидригайлова.
25. Раскольников осознает необходимость признания в преступлении.
26. Признание Раскольникова.
27. Жизнь Сони и Родиона в Сибири, где он отбывает наказание на каторге.
28. Душевные и физические мучения Раскольникова. Надежда на возрождение.

Пересказ

Часть I

I
Действие происходит в 1865 г. Бывший студент юридического факультета Раскольников «замечательно хорош собой», но «опустился и обнеряшился», он «задавлен бедностью». «Каморка его приходилась под самою кровлей высокого пятиэтажного дома и походила более на шкаф, чем на квартиру... И каждый раз молодой человек, проходя мимо, чувствовал какое-то болезненное и трусливое ощущение, которого стыдился и от которого морщился». «На улице жара стояла страшная, к тому же духота, толкотня, всюду известняк, леса, кирпич, пыль и та особенная летняя вонь, столь известная каждому петербуржцу... Чувство глубочайшего омерзения мелькнуло на миг в тонких чертах молодого человека... Он сам сознавал, что мысли его порою мешаются и что он очень слаб: второй день, как уж он почти ничего не ел. Он был до того худо одет, что иной, даже и привычный человек, посовестился днем выходить в таких лохмотьях на улицу».

Герой много размышляет о «некоем деле», смысл которого пока остается неясным. Он ищет выход, не желая «принять судьбу так, как она есть». Раскольников решил сделать «пробу» «предприятию», мысли о котором возникли полтора месяца назад. Это мысль об убийстве старухи. «Он до того углубился в себя и уединился от всех, что боялся даже всякой встречи», «насущными делами своими он перестал и не хотел заниматься».

Он отправился к старухе-процентщице: «Ну зачем я теперь иду? Разве я способен на это?» Процентщица Алена Ивановна — старуха «лет шестидесяти, с вострыми и злыми глазками, с маленьким вострым носом», требует «заклад», и Раскольников даст ей часы и обещает на днях принести еще серебряную папиросочницу. Выйдя от старухи, герой осуждает себя за мысль, которая давно преследует его: «О Боже! Как это отвратительно!.. И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!..» В расстроенных чувствах он заходит в распивочную.

II
В распивочной его внимание привлекает титулярный советник Мармеладов. Судя по реакции окружающих, он завсегдатай заведения. У него отекшее, зеленоватое лицо, красноватые глазки, грязные, жирные, красные руки с черными ногтями. Из путаной и длинной речи Мармеладова герой узнает, что у него жена Катерина Ивановна, «образованная и благородная женщина», трое ее маленьких детей, что пошла она за него от безысходности: «Можете судить... до какой степени ее бедствия доходили, что она, образованная и воспитанная и фамилии известной, за меня согласилась пойти! Но пошла! Плача и рыдая, и руки ломая — пошла! Ибо некуда было идти». А он пропивает все до последней копейки, кается, но сделать ничего с собой не может. Пять недель назад было устроился на службу, но снова не выдержал, вытащил из дому последние деньги и ударился в запой.

Катерина Ивановна вынудила Соню, дочь Мармеладова, «получить желтый билет» (пойти на панель). Теперь вся семья живет на деньги, которые приносит Соня. Мармеладов уже за гранью отчаяния: «Ведь надобно же, чтобы всякому человеку хоть куда-нибудь можно было пойти. Ибо бывает такое время, когда непременно надо хоть куда-нибудь да пойти!.. Понимаете ли, понимаете ли вы, милостивый государь, что значит, когда уже некуда больше идти? Нет! Этого вы еще не понимаете...» Раскольников провожает Мармеладова до дому. «Маленькая закоптелая дверь в конце лестницы, на самом верху, была отворена. Огарок освещал беднейшую комнату шагов в десять длиной; всю ее было видно из сеней. Все было разбросано в беспорядке, в особенности разное детское тряпье...» Раскольников становится свидетелем громкой семейной сцены. Свой гнев Катерина Ивановна обрушивает и на Раскольникова, посчитав его приятелем мужа. Раскольников оставляет на подоконнике мелочь, которая была в его кармане, для детей.

III
Утром после тревожного сна Раскольников ест вчерашний ужин, принесенный кухаркой Настасьей и читает письмо от матери. Из письма он узнает, что семья его пережила драму. Сестра Дуня была оклеветана в доме господ Свидригайловых, где она работала гувернанткой. Хозяйка Марфа Петровна застала сцену в саду, где ее муж объяснялся в любви Дуне. После этого начались несчастья, вплоть до выселения из квартиры. Но Дуня мужественно вытерпела все унижения и оскорбления. Позже господин Свидригайлов признался в невиновности Дуни. Теперь в лице Марфы Петровны семья приобрела покровительницу. По ее протекции сестру стали приглашать на уроки. Нашелся и жених - надворный советник Петр Петрович Лужин, «человек 45 лет, благонадежный и с капиталом; умный и, кажется, добрый». Он «положил взять девушку честную, но без приданного и непременно такую, которая уже испытала бедственное положение». Лужин считает, что «муж ничем не должен быть обязан своей жене, и гораздо лучше, если жена считает мужа за своего благодетеля». Лужин торопит, со свадьбой, так как собирается переехать в Петербург и открыть там публичную адвокатскую контору. Мать, Пульхерия Раскольникова, надеется, что это поможет и Родиону сделать карьеру. В конце письма мать сообщает, что они с Дуней вскоре собираются ехать в Петербург. Письмо растрогало Раскольникова и пробудило массу чувств от сострадания до ненависти. Он не смог больше оставаться в каморке и выбежал на улицу.

Раскольников долго находится под впечатлением от письма. Главная мысль, которая крутится у него в голове, — не бывать браку Дунечки с Лужиным. Его возмущает и позиция родных, готовых породниться с расчетливым и жестоким дельцом, чтобы вылезти из нищеты и, главное, помочь ему. И особенно - циничная позиция Лужина, считающего выгодным взять в жены образованную девушку из бедной семьи. Судьба сестры, выходящей замуж не по любви, ничуть не лучше судьбы Сонечки Мармеладовой, которая продает себя за деньги, считает Раскольников. Но он вспоминает, что он бедный студент, неудачник, и что ему нечего противопоставить капиталу господина Лужина. Ему приходят в голову мысли о самоубийстве. Но давняя идея снова заслоняет все.

V
Вначале он решает идти к Разумихину, университетскому приятелю, у которого всегда можно занять денег, но затем отказывается от намерения. Потратив последние тридцать копеек на рюмку водки и кусок пирога, он засыпает в кустах на Васильевском острове, измученный раздумьями. Раскольникову снится страшный сон. Он видит себя семилетним ребенком. Идет он с отцом мимо кабака, известного своими пьяными оргиями. У крыльца стоит телега, но впряжены в нее не ломовые кони, а тощая крестьянская клячонка. Из кабака выходят пьяные мужики, один из которых, Миколка, приглашает всех садиться в сани. Раздаются насмешки. Миколка бьет бедную клячонку, которая от тяжести не может тронуться с места. И чем беспомощней лошадка, тем больше звереет хозяин — «секи до смерти!» К избиению подключаются остальные. Клячонка мучается, Микола добивает ее топором. Отец хочет увести ребенка, но мальчик бросается к мертвой лошадке и целует ее, затем вскакивает и бросается с кулаками на здорового мужика. Раскольников просыпается: раскрыта тайна давно вынашиваемого плана убийства. Сон настолько подействовал на него, что он в ужасе отказывается от своей первоначальной идеи: «Да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове... Нет, я не вытерплю! Пусть, пусть даже нет никаких сомнений во всех этих расчетах, будь это все, что решено в этот месяц, ясно как день, справедливо как арифметика. Господи! Ведь я все равно же не решусь!»

Проходя по Сенной площади, на базаре он встречает сестру старухи-процентщицы Лизавету. Торговцы уговаривают ее решиться на какую-то сделку тайком от сестры. Из разговора он случайно узнает, что завтра в семь часов вечера старуха останется дома одна, и чувствует, «что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли» и «все решено окончательно».

VI
«Последний же день, так нечаянно наступивший и все разом порешивший, подействовал на него почти механически: как будто его кто-то взял за руку и потянул за собой, неотразимо, слепо, с неестественной силой, без возражений. Точно он попал клочком одежды в колесо машины, и его начало в нее втягивать». Раскольников вспоминает, как родилась идея убийства старухи. Адрес он узнал из разговора, подслушанного в трактире у одного из студентов. Тот рассказывал приятелю о маленькой и злобной старухе-процентщице, у которой всегда можно разжиться деньгами. У нее есть сводная сестра, здоровая и сильная девица Лизавета, находящаяся в полном подчинении немощной старухи. Студент считал несправедливым, что вредная, подозрительная, не приносящая никакой пользы обществу старуха владеет несметным богатством. «Убей ее и возьми деньги, с тем чтобы с их помощью посвятить себя на служение всему человечеству... Как ты думаешь, не загладится ли одно, крошечное преступленьице тысячами добрых дел? За одну жизнь — тысячи жизней, спасенных от гниения и разложения. Одна смерть и сто жизней взамен — да ведь тут арифметика! Да и что значит на общих весах жизнь этой чахоточной, глупой и злой старушонки? Не более как жизнь вши, таракана, да и того не стоит, потому что старушонка вредна. Она чужую жизнь заедает».

Раскольников ловит себя на мысли, что это близко его взглядам. Остаток дня и следующий день он проводит как в бреду. Он готовит тесьму для топора и пришивает ее к левому рукаву пальто, вытаскивает из-под пола спрятанный заклад. Тут он слышит, что времени седьмой час. Он без приключений сумел взять топор из дворницкой и направился к дому Алены Ивановны.

VII
Раскольников ведет себя нервно, и это настроение передается старухе. Она не доверяет ему. Раскольников протягивает ей заклад — серебряную папиросочницу. Она поворачивается к окну, чтобы разглядеть получше вещь. В этот момент Раскольников «вынул топор... взмахнул его обеими руками, едва себя чувствуя... почти машинально опустил на голову обухом». Он снимает с мертвой ключи и идет в ее комнату. Там в спешке он раскладывает по карманам свертки с закладами. И тут его внимание привлекает легкий шум. Выбежав, он видит Лизавету, которая склонилась над убитой старухой. Он растерян неожиданным поворотом событий. Раскольников убивает и ее. Ему запоминаются ее беззащитные, детские глаза. Наконец, он овладевает собой, моет руки, топор, осматривает себя и собирается уходить. Тут он обнаруживает, что дверь была открыта, и тут же слышит шаги на лестнице. Он успевает накинуть запор на петлю. К старухе пришел один клиент, затем другой. Они находят странным, что дома никого нет, а дверь заперта на запор. Один из них решает спуститься за дворниками и просит другого посторожить у двери. Не дождавшись помощи, клиент уходит.

Когда Раскольников спускается по лестнице, он слышит, как возвращаются ушедшие. И вновь ему везет. Он успевает спрятаться в пустую квартиру этажом ниже.

Часть II

/
На следующий день он проспал до трех дня. И только тут он понял, что не спрятал взятые у старухи вещи. Он начал лихорадочно их перебирать, смывать кровь, обрезать бахрому, запачканную кровью. Раздался стук в дверь. Настасья принесла ему повестку из полицейской конторы. Она нашла его больным и предложила чаю. Но Раскольников отказался. Он отправился в контору, размышляя по дороге о том, зачем его вызвал квартальный. В конторе выяснилось, что хозяйка через полицию взыскивает с него деньги за квартиру. Он пытается расположить к себе письмоводителя и помощника надзирателя. С него берут расписку и обязательство о расплате. Уходя, он слышит, как переговариваются о вчерашнем убийстве. Он падает в обморок, не доходя до двери. Его приводят в чувство, решают, что он болен, и отпускают домой.

II
В воспаленном мозгу Раскольникова крутится мысль об обыске. Он приходит домой, снова все вещи рассовывает по карманам и идет на улицу. Он решает выбросить их в воду, но везде многолюдно. Наконец на одной из улиц между воротами и прилегающей стеной он обнаруживает тайник. Туда он складывает вещи. На обратной дороге он ловит себя на мысли, что даже не поинтересовался, что было в кошельке и закладах. «Из-за чего все муки принял и на такое подлое, низкое, гадкое дело пошел?» Ноги привели его к дому Разумихина. Он не смог объяснить цель визита. Взял было немецкий перевод, но потом вернулся и положил обратно. Разумихин посчитал его больным. Выйдя на улицу, он чуть не попадал под коляску. Сидящая в ней купчиха принимает его за нищего и подает двугривенный. Раскольников выкидывает его в Неву. «Ему показалось, что он как будто ножницами отрезал себя сам от всех и всего в эту минуту». Ночью он бредит. Ему кажется, что помощник надзирателя избивает квартирную хозяйку. Утром при Настасье он впадает в беспамятство.

III
Раскольников очнулся в своей квартире через несколько дней. В комнате — Настасья, Разумихин, артельщик, принесший ему перевод от матери. Разумихин сообщил ему, что поручился за квартирный долг. Узнал также, что частым гостем у него стал письмоводитель Заметов, которого он встретил в полицейском участке. Он сам вызвался поближе познакомиться с друзьями. Разумихин рассказывает, что он проявлял повышенный интерес к его вещам, помогал ухаживать. После ухода Разумихина Раскольников осматривает вещи, печку, стену, не остались ли там следы преступления. Разумихин возвращается с новой одеждой для друга.

IV
На пороге комнаты появляется Зосимов, еще один друг, студент-медик, и констатирует, что здоровье больного идет на поправку. Слово за слово разговор вновь возвращается к убийству процентщицы и ее сестры. Раскольников узнает, что подозревали многих: и красильщика Миколу из пустой квартиры, куда прятался Раскольников, и клиентов, которые чуть было не застали его на месте преступления. Красилыцикова стали подозревать из-за серег, которые они нашли на улице и подрались. Раскольников убеждается, что следствие идет в верном направлении. Убийца был в квартире процентщицы, когда стучались Кох с Пестряковым, затем спрятался в пустой квартире, а коробку с серьгами выронил на улице.

V
Разговор прерывается неожиданным визитом. На пороге комнаты Раскольникова появился незнакомый господин, который оказался женихом Дуни - Петром Петровичем Лужиным. Он сообщил, что недалеко от него он нашел временное жилище для матери и сестры, а также и квартиру, в которой молодые будут жить после свадьбы. Петр Петрович производит неблагоприятное впечатление на друзей. Прежде всего своей теорией: «возлюби прежде всего одного себя, ибо все на свете на личном интересе основано». Они прерывают разговор, не желая вступать с ним в дискуссию. Разговор снова возвращается к убийству старухи. Раскольников узнает, что некий Порфирий допрашивает закладчиков. Зосимов считает, что убийца опытный и ловкий. Разумихин ему возражает: неловкий, неопытный, и был это первый шаг. «И ограбить-то не сумел, только и сумел, что убить».

Уходивший было Лужин решил вставить напоследок несколько умных слов о нравственности. Тут Раскольников не выдерживает и говорит, что убийство вписывается в теорию Лужина: «По вашей же вышло теории!., доведите до последствий, что вы давеча проповедовали, и выйдет, что людей можно резать...» Раскольникова мучит и другое: «Правда ль, что вы сказали вашей невесте, что всего больше рады тому... что она нищая... потому что выгоднее брать жену из нищеты, чтоб потом над ней властвовать... и попрекать тем, что она вами облагодетельствована?..» Лужин возмущен тем, что Пульхерия Александровна рассказала Раскольникову об этом и исказила смысл его слов. Раскольников обещает спустить его с лестницы за дурные слова о матери. Лужин говорит, что теперь не может быть и речи о продолжении отношений.

VI
Оставшись один, Раскольников переоделся, взял двадцать пять рублей, оставленные ему друзьями, и пошел по городу. По пути он зашел в распивочную «Хрустальный дворец». Там он заказал газет и чаю. К нему подошел Заметов и снова стал провоцировать его на разговор. Раскольников принял вызов. Он намеренно перевел разговор на убийство старухи, рассказал, что он сделал бы с деньгами, как заметал бы следы. Под видом «я бы вот как поступил» он рассказал о тайнике, куда спрятал взятые у старухи заклады. Он шокирует Заметова, тот называет его сумасшедшим. Раскольников продолжает: «А что, если это я старуху и Лизавету убил?» Заметов поспешно говорит, что не верит в причастность Раскольникова. Раскольников получает подтверждение, что он был одним из подозреваемых. Уходя, на пороге он сталкивается с Разумихиным, который ругает его за самовольные прогулки. Разумихин приглашает его на вечеринку. Раскольников отказывается. Гуляя по городу, он подходит к мосту. Глядя вниз, на воду, он думает о самоубийстве. Вдруг рядом с ним молодая женщина бросается в воду. Ее спасают. Видя эту картину, он отвергает свою идею. Сам не ведая зачем, доходит до дома старухи процентщицы, поднимается в комнаты. Там идет ремонт. Он производит странное впечатление на рабочих разговорами об убийстве. Его прогоняют. Раздумывая, идти или не идти к Разу-михину, он слышит шум на улице неподалеку. Он идет туда.

VII
Коляска задавила человека. Вокруг собралась толпа зевак, полиция, кучер оправдывается. Раскольников, наклонившись поближе, узнал в нем своего случайного знакомого Мармеладова. Он вызвался показать дорогу до его дома. Когда Мармеладова внесли в комнату, Катерина Ивановна отчаянно вскрикнула: «Добился!» — и бросилась к мужу. Она принялась хлопотать вокруг него, послала одну из дочерей, Полечку, за Соней. Из внутренних комнат высыпали чуть не все жильцы и сначала было теснились только в дверях, но потом гурьбой хлынули в самую комнату. Катерина Ивановна пришла в исступление. «Хоть бы умереть-то дали спокойно! — закричала она на всю толпу, — что за спектакль нашли! Вон! К мертвому телу хоть уважение имейте!» Раскольников предлагает вызвать доктора. Доктор говорит, что надежды нет. Приходит священник для последней исповеди. На пороге комнаты появляется Сонечка Мармеладова. Раскольников отмечает, что она очень нелепо смотрится в своих дешевых, но кричащих нарядах среди убогой обстановки. Она так и не решается подойти к отцу. Взгляд Мармеладова останавливается на дочке, он просит у нее прощения и умирает. Раскольников отдает Катерине Ивановне все оставшиеся у него деньги на похороны. На пороге его догоняет Полечка, он дает ей свой адрес. По дороге домой он чувствует, что болезнь его отступает: «Не умерла моя жизнь еще со старухой».

Раскольников приходит к Разумихину на вечеринку, тот вызывается его проводить. Когда они подходят к дому Раскольникова, они видят свет в его комнате. Родион приглашает друга быть свидетелем сам не знает чего. Но в своей комнате он видит мать с сестрой. Радость встречи прерывает обморок Раскольникова.

Часть III

I
Раскольников приходит в себя и просит родных оставить его. Разговор заходит о Лужине. Раскольников требует от сестры отказать ему и ставит условие: «или он. или я». Между ним и Дуней возникает спор. Мать не хочет оставлять его одного. Она обеспокоена разговорами о его сумасшествии. Разумихин убеждает их до утра оставить его. После вечеринки, в возбужденном состоянии, Разумихин говорит Дуне много неприятного о женихе: «он вам не пара». Разумихину нравится Дуня.

II
Наутро, собираясь к родным Раскольникова, Разумихин ругает себя за несдержанность. Он всем своим видом и поведением пытается доказать Дуне, что она его нисколько не волнует. Снова разговор заходит о Раскольникове. Разумихин говорит, что Родион человек «умный, но угрюм, мрачен, надменен и горд, никого не любит и навряд ли полюбит». Что касается поступка с Лужиным, он обвиняет Раскольникова в несдержанном поведении. Просит извинения у Дуни и за свои слова о ее женихе. Пульхерия Александровна дает почитать Разумихину записку Лужина. Он пишет, что вечером хочет их посетить, но просит, чтобы Раскольникова не было. Она просит совета у Разумихина. Тот предлагает пойти к Раскольникову, чтобы там решить всем вместе.

III
У Раскольникова они встречают Зосимова, который констатирует, что тот почти здоров. Они расспрашивают Раскольникова о происшествии с Мармеладовым. Пульхерия Александровна сообщает, что покровительница Марфа Петровна Свидригайлова умерла. Заходит речь о ее подарках Дунечке и о Лужине, который еще не сделал невесте ни одного подарка. У Родиона с Дуней вновь выходит ссора из-за жениха. Но тут вдруг настроение Раскольникова резко меняется, и он говорит ей: «Да выходи за кого хочешь». Мать передает ему просьбу Лужина. Он согласен поступить так, как решат мать с Дуней. Но Авдотья Романовна уже приняла решение, что Родион обязательно должен быть на этом свидании.

Дверь комнаты Раскольникова отворилась и вошла девушка. Раскольников не сразу узнал Сонечку Мармеладову без ярких, кричащих нарядов. Она пришла позвать Раскольникова на отпевание и поминки отца. Раскольников представил ее матери и сестре. Женщины смутились, так как репутация Сони не позволяла им быть на равных. Когда они уходят, Дуня откланялась ей «внимательным и полным поклоном». Наедине Пульхерия Александровна говорит, что девушка произвела на нее неприятное впечатление, особенно после того, что написал о ней Лужин. Дуня называет его «сплетником», а Соню «прекрасной». Раскольников, услышав о допросе закладчиков Порфирием Петровичем, просит познакомить его с ним. Он хочет вернуть колечко сестры и отцовские серебряные часы.

Соня вышла от Раскольникова. Ее преследует некий человек, который заговаривает с ней. В дальнейшем эта встреча будет иметь решающее значение для героев.

V
Разумихин с Раскольниковым направляются к Порфирию Петровичу. По дороге Раскольников, заметив симпатию друга к сестре, подтрунивает над ним.

Главная цель Раскольникова — выяснить, знает ли Порфирий о его недавнем визите в дом старухи после убийства. Там они встречают Заметова. Раскольников узнает, что он последний закладчик, с которым Порфирий еще не беседовал. Из беседы он понимает, что его причастность к убийству кажется им наиболее вероятной. Он раздражается. Предупредительное поведение Порфирия Петровича его настораживает. Порфирий вспоминает статью Раскольникова, опубликованную в «Периодической речи». Для Родиона это открытие. Он относил статью в другую газету и был убежден, что она не опубликована. Порфирий выводит Раскольникова на рассуждения о его теории о «тварях дрожащих» и «право имеющих». Согласно ей, люди обыкновенные должны жить в послушании и не имеют права переступать закон. А человек необыкновенный, который может сказать в своей среде новое слово, «имеет право... разрешить своей совести перешагнуть... через иные препятствия, если исполнение идеи того потребует». В разговор вмешивается Разумихин: «ведь это разрешение крови по совести страшнее, чем бы официальное разрешение кровь проливать, законное...» Порфирий пытается поймать Раскольникова на деталях. Спрашивает, видел ли он красильщиков в свой визит в дом старухи. Раскольников боится попасть в ловушку, медлит с ответом. Разумихин спохватывается, кричит: «Да ведь красильщики мазали в самый день убийства, а ведь он за три дня там был!» Порфирий делает вид, что смущен, любезно прощается с друзьями.

«Оба вышли мрачные и хмурые на улицу и несколько шагов не говорили ни слова. Раскольников глубоко перевел дыхание...»

VI
Раскольников с Разумихиным подходили к дому, где жили Пульхерия Александровна с Дуней. Раскольников уверяет друга, что Порфирий с Заметовым подозревают его. Разумихин обещает «по-родственному» поговорить с Порфирием насчет подозрений против Раскольникова. Родион решает вернуться к себе, прежде чем идти к родным. Когда он подходит к дому, какой-то прохожий называет его убийцей и уходит. Этого достаточно, чтобы вновь лихорадка дала о себе знать. Он снова вспоминает детали убийства, пытается вспомнить, откуда этот господин может знать все. Он осуждает себя за слабость. «Как смел я, зная себя, предчувствуя себя, брать топор и кровавиться?» Он понимает, что страдания за совершенное преступление будут сопровождать его всегда.

Он забывается сном. Ему снится тот незнакомый молчаливый человек. Он рукой манит его и приводит в старухину квартиру. Вдруг он обнаруживает сидящую в кресле старуху, берет топор и бьет ее по голове, но старуха только смеется. Он бросается бежать, но везде полно людей, они молчат и осуждающе смотрят на него. Он проснулся. К нему пришел человек, которого он сначала принял за сон. Тот отрекомендовался: Аркадий Иванович Свидригайлов.

Часть IV

I
Раскольников нелюбезно принимает Свидригайлова, помня историю с сестрой. Свидригайлов рассказывает, как Марфа Петровна освободила его от верной тюрьмы за шулерство и что жили они дружно. Он чувствует в Раскольникове родственную душу, считает, что они «одного поля ягоды», что между ними есть «точка общая».

Раскольников смеется и советует ему идти к доктору. Свидригайлов просит о встрече с Дуней. Марфа Петровна оставила Дуне три тысячи рублей. Кроме того, он сам хочет передать ей десять тысяч за те неудобства и оскорбления, которые по его вине она пережила. Свидригайлов настаивает на встрече с Дуней. Раскольников отказывает.

II
Вечером Разумихин с Раскольниковым идут к Дуне и Пульхерии Александровне. Разумихин по дороге сообщает о разговоре с Порфирием, который не сказал ничего определенного о своих подозрениях.

Лужин хочет говорить о предстоящей свадьбе, но считает невозможным делать это при Раскольникове. Он выговаривает женщинам, что они пренебрегли его требованием не приглашать Раскольникова. Дуня пытается примирить брата с Лужиным, доказывая, что не может и не будет делать выбор между братом и женихом. Лужин в гневе говорит, что она не ценит своего счастья, напоминает о материальных издержках, общении с недостойными людьми, подразумевая Соню Мармеладову. Между ними вспыхивает ссора. Дуня просит Лужина выйти вон.

III
Лужин не ожидал разрыва. Его очень устраивала Дуня как невеста и жена. Он еще надеется поправить дело. Дуня полностью примиряется с братом, обвиняет себя в том, что польстилась на деньги недостойного человека. Раскольников рассказывает о намерениях Свидригайлова. Дуня поражена его предложением и считает, что он задумал что-то ужасное. Раскольников обещает сестре, что обязательно с ним встретится. Они строят планы по поводу трех тысяч, оставленных Дуне Марфой Петровной. Разумихин предлагает заняться книгоиздательским делом. Все увлечены. Вдруг посередине разговора Раскольников встает и заявляет, что он их очень любит, но на время им лучше разойтись и не видеться. Они напуганы. Он перепоручает их заботам своего друга. Разумихин всех успокаивает, говорит, что Родион болен.

IV
Раскольников пришел к Соне попрощаться. Он проверяет на Соне свою теорию, пытаясь доказать ей, что жертва ее напрасна. По его мнению, справедливее было бы уйти из жизни. Соня говорит, что не может бросить родных, они без нее пропадут. Вдруг Раскольников поклонился Соне в ноги: «Я не тебе поклонился, а всему страданию человеческому поклонился». На комоде у Сони лежит Новый Завет, принесенный покойной Лизаветой. Дружба Сони с убитой поражает его. Он просит прочитать ему Евангелие о воскресении Лазаря. «Огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги». Неожиданно Раскольников сообщил Соне, что пришел «говорить о деле»: «Я сегодня родных бросил, у меня теперь одна ты. Мы вместе прокляты, вместе и пойдем». Он обещает прийти завтра и сказать, кто убил Лизавету. Соне передалось его лихорадочное настроение, и всю ночь она провела в бреду. В соседней комнате весь их разговор подслушал Свидригайлов.

На следующее утро Раскольников пришел в участок к Порфирию. Он сказал, что принес бумагу с просьбой вернуть вещи. Раскольников чувствует, что Порфирий вновь проверяет его. И не выдерживает: «Я наконец вижу ясно, что вы меня подозреваете в убийстве этой старухи и сестры ее Лизаветы». С Раскольниковым случается истерика. Порфирий его успокаивает, говорит, что Раскольников болен и ему надо лечиться. Раскольников обвиняет его во лжи и игре. Он требует от Порфирия прямо признать его либо подозреваемым, либо невиновным. Тот вновь уходит от ответа. Порфирий говорит о некоем «сюрпризике», который находится в соседней комнате. Вдруг происходит то, что никто не ожидал.

VI
Привели красильщика Николая. Он публично признается в убийстве старухи. Игра продолжается. Порфирий и Раскольников оба не ожидали такого развития событий. Раскольников уходит, но потом долго анализирует весь разговор. Он ловит себя на мысли, что чуть не выдал себя. Вспомнив, что сегодня день похорон Мармеладова, он отправляется к ним, чтобы увидеть Соню. Вдруг дверь в его комнату открылась сама, и на пороге возник таинственный человек. Так же тихо и немногословно он попросил у него прощения «за оговор и злобу». Как оказалось, это бы один из тех, кто слышал рассказы об убийстве в квартире во время визита после убийства. Это было недоразумение. Он признался, что он-то и был сюрпризом Порфирия. Герой рад такому повороту событий.

Часть V

/
Петр Петрович Лужин сожалеет о разрыве с Дуней, обвиняя во всем ее брата. Он решает отомстить. Он снимает комнату рядом с Мармеладовыми. Лужин просит своего соседа Лебезятникова привести к нему Соню. Он объясняет ей, что возможности получить помощь государства нет, так как Мармеладов служил мало и неисправно. Он просит извинения, что не сможет прийти на поминки, и дарит ей кредитную бумагу в десять рублей.

Катерина Ивановна, руководствуясь «гордостью бедных», устроила приличные поминки. Но большинство приглашенных не явились. Пришел Раскольников. Она раздражена и в возбуждении ссорится с хозяйкой Амалией Ивановной. Дело доходит чуть не до драки. В эту минуту появляется Лужин.

III
Он обвиняет Соню в краже сторублевой купюры, ссылаясь на свидетельство Лебезятникова. Соня вначале теряется, но затем отрицает обвинения, отдавая ему его десять рублей. Катерина Ивановна, возмущенная нападками на Соню, кидается к ней, выворачивает ей карманы. Из одного кармана выпадает пропавшая купюра. Соня в растерянности плачет. Посреди сцены заходит Лебезятников. Он называет Лужина «клеветником». Он видел, как Лужин подбросил ей бумагу, но думал, что из благородных побуждений. Молчавший до этого Раскольников объясняет, что Лужин хотел ему отомстить, так как «честь и счастье Софьи Семеновны очень дороги для меня», и доказать матери и сестре свою правоту. Лужин угрожает всем полицией и судом. Соня убегает к себе домой. Хозяйка выставляет Катерину Ивановну с детьми из квартиры.

V
В этот момент приходит Лебезятников и сообщает о сумасшествии Катерины Ивановны. Раскольников возвращается домой и видит там Дуню. Она говорит, что понимает его странные поступки, так как его подозревают в убийстве старухи. Он просит Дуню обратить внимание на Разумихина - «он деловой, трудолюбивый, настоящий, способный глубоко любить».

Раскольников вновь бродит по Петербургу. Катерина Ивановна заставляет детей ходить по улицам, петь, плясать и собирать милостыню. Дети убегают от нее. Бросившись за ними, она падает, кровь идет у нее горлом. Ее отводят к Соне, где она умирает. Предсмертные слова ее: «Что? Священника?.. Не надо... Где у вас лишний целковый?.. На мне нет грехов!.. Бог и без того должен простить... Сам знает, как я страдала!.. А не простит, так и не надо!.. ...Уездили клячу... Надорвалась!»

Появляется Свидригайлов. Десять тысяч, которые Дуня у него не принимает, он собирается отдать Мармеладовым.

Часть VI

I
Катерину Ивановну хоронят. Раскольников понимает, что Соня не меняет к нему отношения. Разумихин сообщает Родиону, что мать его больна, а Дуня получила неизвестное письмо. Он решает встретиться со Свидригайловым, чтобы разобраться в его намерениях относительно сестры.

II
В дверях он сталкивается с пришедшим к нему Порфирием. Порфирий рассказывает ему, как он стал подозревать его. Он прямо говорит, что доказательств против Раскольникова нет. Пытаясь разоблачить его, он делал ставку на психологию и характер. Он признается, что обыскивал его квартиру, всячески провоцировал его, извиняется за это. Но тут же говорит, что оклеветавший себя Николай не виновен. Он - раскольник, а у религиозных фанатиков принять страдание от властей — благодать. У преступления же иной почерк. Разволновавшийся Раскольников спрашивает Порфирия, кто же убил. «Да вы и убили, Родион Романыч», — шепотом отвечает ему следователь. Он говорит, что хочет ему добра, и советует прийти с повинной. Он дает ему два дня на размышление. Раскольников не признается в убийстве.

III, IV
Герой идет к Свидригайлову, встречает его в трактире. Они говорят о Дуне. Раскольников идет за Свидригайловым. Он уверен, что тот замышляет что-то против его сестры. У дома Свидригайлова его ждет Дуня. Но Раскольников ее не видит. Дуня просит своего бывшего хозяина на улице изложить дело, по которому он ее приглашал на свидание. Но Свидригайлов настаивает на разговоре в его квартире. Дуня нехотя соглашается. Там он показывает ей пустую комнату, где он подслушал разговор Сони с Раскольниковым, и передаетей суть. Свидригайлов предлагает ей спасение брата в обмен на любовь. Дуня не верит ему и хочет уйти. Но дверь заперта, а дом пуст. Она достает из кармана дамский револьвер, несколько раз стреляет и промахивается. Свидригайлов приближается к Дуне. Она бросает револьвер, так как не может убить, и просит отпустить ее. Мгновение борьбы в душе Свидригайлова, и он отдает ей ключ. Дуня уходит. Он поднимает брошенный ею револьвер.

V
Весь вечер Свидригайлов проводит в трактирах. На обратной дороге заходит к Соне, сообщает, что дети пристроены в хороший пансион. Он отдает ей три тысячи рублей, которые понадобятся на каторге ей с Раскольниковым. В тот же вечер он уезжает, снимает номер в гостинице. Во сне ему снится девочка-подросток, которая погибла когда-то по его вине. Ночью он выходит из гостиницы, достает револьвер Дуни и стреляет себе в висок.

VI
Раскольников решается принять наказание. Он идет сначала к матери и застает ее дома одну. Он как бы прощается, говорит, что всегда любил и будет любить их с Дуней. Просит молиться за него. Когда он возвращается, он видит Дуню. Ей он говорит, что идет в участок признаваться в преступлении. Теория еще владеет им. Он не чувствует себя виновным в том, что убил «гадкую, зловредную старушонку, которая из бедных сок высасывала». Он осуждает себя за малодушие, что не сумел переступить через убийство. Вдруг его что-то останавливает во взгляде сестры. Он просит у нее прощения и обещает начать новую жизнь.

VII
Раскольников приходит к Соне. Она надевает на него свой кипарисовый крестик. По дороге в участок, он вспоминает слова Сони, которая предлагала ему покаяться: «Пойди на перекресток, поцелуй землю и скажи всему миру вслух: я убийца!». Он так и делает. Его принимают за пьяного. В участке он встречает Илью Петровича Пороха, с которым познакомился во время своего первого визита за квартирные долги. Порох сообщает ему о самоубийстве Свидригайлова. Раскольников потрясен. Он уходит. Во дворе он видит Соню, которая пришла за ним. Он не выдерживает ее взгляда, возвращается и признается в убийстве: «Это я убил тогда старуху-чиновницу и сестру ее Лизавету топором и ограбил».

Эпилог

I
Раскольников в Сибири уже полтора года отбывает наказание. Учитывая явку с повинной, а также «странное поведение» и неустойчивое здоровье убийцы, суд приговорил его к восьми годам каторжных работ. «Преступник не только не хотел оправдываться, но даже как бы изъявлял желание сам еще более обвинить себя». Выясняется, что Раскольников — отзывчивый, добрый человек, остро воспринимающий чужую боль. Оказывается, однажды он, рискуя жизнью, спас детей на пожаре, делился скудными грошами с бедствующим отцом умершего товарища. Мать Раскольникова, так и не поняв, в чем дело, сначала сходит с ума, а потом умирает. Соня едет на каторгу за Раскольниковым.

Дуня выходит замуж за Разумихина. Тот намерен скопить денет и поехать в Сибирь, чтобы всем вместе начать новую жизнь. Соня сообщает в письме родным Раскольникова, «что он всех чуждается, что в остроге каторжные его не полюбили; что он молчит по целым дням и становится очень бледен. Вдруг, в последнем письме, Соня написала, что он заболел весьма серьезно и лежит в госпитале».

II
Он страдает болезнью «от уязвленной гордости». Он стыдится, что бездарно погубил свою жизнь, но в правильности своей теории не раскаивается: «Он строго судил себя, и ожесточенная совесть его не нашла никакой особенно ужасной вины в его прошедшем, кроме разве простого промаху». Он ищет ошибки в своих поступках и осуждает себя за явку с повинной. Даже Свидригайлов кажется ему сильнее, потому что сумел уйти из жизни.

Раскольникова «не любили и избегали все. Его даже стали под конец ненавидеть... Презирали его, смеялись над ним те, которые были гораздо его преступнее. «Ты барин! - говорили ему. - Тебе ли было с топором ходить; не барское вовсе дело...» «Ты безбожник! Ты в бога не веруешь! - кричали ему. — Убить тебя надо».

Но все они полюбили Соню. «Она у них не заискивала; все уже знали ее, знали и то, что она за ним последовала. Денег она им не давала, особенных услуг не оказывала. Раз только, на рождестве, принесла она на весь острог подаяние: пирогов и калачей. И когда она встречалась с партией арестантов, идущих на работы, - все снимали шапки, все кланялись: «Матушка, Софья Семеновна, мать ты наша, нежная, болезная!» - говорили эти грубые, клейменые каторжные этому маленькому и худенькому созданию. Она улыбалась и откланивалась, и все они любили, когда она им улыбалась. Они любили даже ее походку, оборачивались посмотреть ей вслед, как она идет, и хвалили ее; хвалили ее даже за то, что она такая маленькая, даже уж не знали, за что похвалить. К ней даже ходили лечиться».

Выздоравливал Раскольников тяжело. Осколки его теории приходили к нему в бреду. Он видел войны, массовые убийства, когда спасались только самые «чистые и избранные». «Он не понимал, что это предчувствие могло быть предвестником будущего перелома в жизни, будущего воскресения, нового взгляда на жизнь». После его выздоровления заболевает Соня. Раскольников беспокоится о ней.

Однажды он сидел на крутом берегу реки, и вдруг рядом оказалась Соня. Она робко протянула ему руку. «Вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, что он любит, бесконечно любит ее и что настала же, наконец, эта минута... Они хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого. Они положили ждать и терпеть. Им оставалось еще семь лет; а до тех пор столько нестерпимой муки и столько бесконечного счастия! Но он воскрес, и он знал это, чувствовал вполне всем обновившимся существом своим, а она — она ведь и жила только одною его жизнью!»