Узбекское дело гдляна. Хлопковое дело. Следственная группа нквд

Многие наверное слышали о «хлопковом деле» - главном уголовном процессе перестройки. А знаете как это происходило? Есть повод вспомнить - ровно 22 года назад, 25.12.1991г. (то есть за день до юридического закрепления прекращения существования СССР) Президент Узбекистана И. Каримов помиловал всех осуждённых по «узбекскому делу», отбывавших наказание на территории республики. И сейчас в Узбекистане ту историю оценивают так: «В конце 80-х годов было сфабриковано «хлопковое дело», которое именовалось как «узбекское дело», что принесло унижение национальной гордости узбекского народа» .

К 1980 году хлопок в СССР превратился в стратегическое сырье, в источник валюты, его вывозили на экспорт. При этом в среднем из 8 млн. тонн хлопка, официально производимых в СССР ежегодно, по одному миллиону давали Туркмения и Таджикистан и немного Азербайджан. А 6 млн. тонн производилось в Узбекистане, и хлопок тогда занимал 65% всех орошаемых земель Узбекистана, превращенного в главную хлопковую базу Советского Союза (в настоящее время Узбекистан производит 5% от мирового производства хлопка).

Если сказать по-простому, то это просто куски ваты на ветках

Примерно с 60-х годов, с каждым годом планы по производству хлопка начали ежегодно повышаться, пока не достигли предела возможности его производства по республике. Его в реально лучшие, урожайные годы, при хороших погодных условиях в Узбекистане могли собрать не более пяти миллионов тонн в год. Но нескончаемые приказы об увеличении добычи хлопка вне зависимости от погодных условий продолжали поступать. И тогда в ответ пошли «приписки» - доклады по всё более высоким цифрам сбора хлопка.
Делалось это так: на совхозы и колхозы сбрасывается нереальная разнарядка по добыче хлопка-сырца. Там видят что положенного планом количества хлопка попросту не собрать. И тогда они выписывают фиктивные табеля за якобы собранных хлопок, и едут на хлопкозавод за бумагой о приемке несуществующего урожая. Деньги, полученные по фиктивным табелям за хлопок, которого нет, в основном уходят руководству хлопкозавода.

Работа эта не из легких

Но хлопкозаводу тоже нужно скрыть что хлопка у него нет, и деньги несутся уже в отрасль по переработке хлопка-сырца в сырье для легкой промышленности. Те выписывают бумаги о приемке от хлопкозавода несуществующего хлопка, и получают за это чемоданы с деньгами.
Но и им тоже нужно скрыть что перерабатывать им нечего, и тогда по железным дорогам СССР из Узбекистана на ткацкие и швейные предприятия союзных республик отправляются вагоны, в которых под видом хлопка первого сорта идет хлопок третьего сорта. Или под видом хлопка третьего сорта, хлопковые отходы - линт и улюк. Или под видом вагонов, под завязку набитым хлопком, вагоны пустые и полупустые.
Руководители хлопчатобумажных предприятий союзных республик выдают документы, в которых утверждается, что ими получены полные вагоны высокосортного хлопка, в обмен на чемоданы с деньгами. Были даже установлены твердые таксы: за пустой узбекский хлопковый вагон - такса десять тысяч рублей, за полупустой с пересортицей - три-шесть тысяч. И вал приписок и списаний катится уже через ткацкие и швейные предприятия дальше - в торговлю.
На протяжении всей этой цепочки количество собранного в Узбекистане хлопка снижалось на бумаге за счет его усушки, утруски, угарки. И в Узбекистане рапортовали о досрочном выполнении и перевыполнении планов партии и правительства (они же социалистические обязательства). Совхозы-колхозы рапортовали в райкомы, те - в обкомы, те - в ЦК КП УзССР, последний - в ЦК КПСС, с направлением в Москву представлений к орденам и званиям Героев Социалистического Труда.
Повторяю, при самых благоприятных обстоятельствах в республике могли собрать не более пяти миллионов тонн в год. В плохие годы - четыре тонны. А отчетности стояло шесть миллионов ежегодно, и государство платило за эти шесть миллионов. Приписки на хлопке сейчас оценивают в полтора миллиарда советских рублей, но точной цифры не знает никто.

Ташкентский метрополитен

Часть этих денег шла на инфраструктуру, которая создавалась в Узбекистане: на школы, дороги, больницы, в том числе и за счет части этих денег было построено ташкентское метро. Постановление о его строительстве было принято с условием долевого участия республики, в противном случае Москва отказывалась финансировать проект.
Часть денег шала на взятки сверху донизу по всей цепочке от узбекского колхоза/совхоза до ткацкой/швейной фабрики/комбината. На эти деньги в Узбекистане возродились «байские порядки»: платя дань наверх, каждый участник этой схемы кормился со своей вотчины, распоряжаясь деньгами, техникой, зданиями и даже простыми тружениками как своей собственностью. Среди ужасающей нищеты кишлаков на эти деньги были построены роскошные дворцы председателей колхозов и директоров совхозов, а также родовые поместья советской номенклатуры с кортами и бассейнами.

А часть этих средств уходило в Москву, но интересным способом (и это была мелочь по сравнению с общими суммами). Допустим работнику ЦК КПСС звонит перед праздником мелкий чиновник из ЦК КП УзССР: «Мы хотим передать Вашей семье фрукты - у нас есть такой обычай» . В самолет загружается коробка с яблоками, виноградом и прочим кишмишем, доставляется на квартиру партаппаратчика. Жена вскрывает посылку на кухне, а там 10 тысяч рублей.
Человек не знает ни кто ему передал эти деньги, ни за что конкретно. Знает только что из Узбекистана. Вот что ему делать? Пойти и писать докладную записку: так мол и так, мне неизвестно кто, неизвестно за что подкинул 10 тысяч? Затаскают же, замучают вопросами, да еще виноватым сделают. А мелкий чиновник из Ташкента скажет: знать ничего не знаю ни о каких деньгах, я фрукты передавал. И не выкидывать же деньги…
Вот так всё оно и длилось годами, пока не умер Брежнев…

Леонид Брежнев и Шараф Рашидов

Московские следователи вплотную занялись Узбекистаном при Андропове, и как считают, это вызвало внезапную кончину хозяина республики Шарафа Рашидова (ходили слухи о его самоубийстве). Следственная группа работала в Узбекистане шесть лет вплоть до 1989 г., к началу которого в рамках «хлопкового дела» судами было рассмотрено 790 уголовных дел, по которым фигурантами проходило более 20 тысяч человек.
Из них к уголовной ответственности было привлечено около 4500 человек, из них: первый секретарь ЦК КП Узбекистана Усманходжаев; председатель Совета Министров республики Худайбердыев; 3 секретаря ЦК компартии Узбекистана; 7 первых секретарей обкомов; 430 директоров совхозов и председателей колхозов и 1300 их заместителей и главных специалистов; 84 директора хлопковых заводов и 340 главных специалистов этих заводов; 150 работников легкой промышленности Узбекистана, РСФСР, Украины, Казахстана, Грузии и Азербайджана; партийные, советские работники, работники МВД и прокуратуры.
Под раздачу попал и зять Брежнева генерал Чурбанов, а с ним еще 6 генералов узбекской милиции. Четверо высопоставленных обвиняемых покончили с собой до суда. Министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана Усманов, и начальник ОБХСС Бухарской области Музафаров были приговорены к расстрелу. В ходе обысков были изъяты драгоценности и деньги на сотни миллионов рублей.

28 апреля 1988 г. в Мраморном зале Прокуратуры СССР состоялась выставка изъятого в Узбекистане

Среди привлеченных к уголовной ответственности по этому делу узбеков и славян было практически поровну, поэтому называть «хлопковое дело» «узбекским делом» и впрямь не совсем корректно. И знаете что я скажу? По сравнению с тем, что началась в Советском Союзе после 1989 года, и продолжается в осколках СССР до сих пор - всё это выглядит таким мелким…

«Хло́пковое де́ло» или «Узбекское дело» - собирательное название серии уголовных дел об экономических и коррупционных злоупотреблениях выявленных в Узбекской ССР , а также в связанных с республикой других административных единицах, центрах принятия решений и промышленных отраслях бывшего СССР, расследование которых проводилось в конце 1970-1980-х годов.

Расследования были преданы широкой огласке с целью демонстрации борьбы с коррупцией населению СССР, ощущающему со всё большей силой нарастающие кризисные явления, обусловленные диспропорциями в социально-экономической жизни Союза.

Название «Хлопковое дело» не вполне точное, поскольку злоупотребления и приписки в хлопковой промышленности Узбекистана - лишь одно из составляющих антикоррупционных расследований, проводившихся тогда в Узбекистане.

Всего было возбуждено 800 уголовных дел, по которым было осуждено на различные сроки лишения свободы свыше 4 тысяч человек.

История

Первые попытки расследования дел о коррупции и взяточничестве среди высокопоставленных руководителей в Узбекской ССР относятся к середине 1970-х годов. Так, ещё в 1975 году к ответственности был привлечён Председатель Верховного Суда УзССР. В поле зрения правоохранительных органов попала тогда и Я. С. Насриддинова , Председатель Совета Национальностей Верховного Совета СССР в -1974 годах ; однако в силу её влияния на Л. И. Брежнева расследование было приостановлено .

После смерти Л. И. Брежнева, последовавшей 10 ноября 1982 года, и избрания 12 ноября того же года Ю. В. Андропова на пост Генерального секретаря ЦК КПСС расследование коррупционных злоупотреблений в Узбекистане получило новый стимул, что объясняется, во-первых, длительным пребыванием Ю. В. Андропова на посту Председателя КГБ СССР и, как следствие этого, наличием у него информации о действительном положении дел в республике, во-вторых, неприязненными отношениями, сложившимися ранее между Андроповым и Рашидовым , Первым секретарём ЦК Компартии Узбекистана .

Новое продолжение событий по расследованию Узбекского дела получило после XIX конференции КПСС, на которой главный редактор «Огонька» обратился в Президиум с запиской, что среди «уважаемых» людей находятся и такие, которым место за решёткой.
Срочно была создана специальная бригада следователей, в которую в основном входили следователи по особо важным делам при прокурорах Союзных или Автономных республик или областей.

Т. Х. Гдлян резко воспринял так называемую Прибалтийскую группу, возглавляемую следователями по особо важным делам при Прокуроре Латвийской ССР - Янис Ловникс и Айварс Боровковс, которые стали возражать против методов работы группы Гдляна, в основу которых был положен «партийный заказ», а не соблюдение законности. Тем не менее, данная группа стала работать, тщательно соблюдая требования закона, что существенно понизило темпы следствия. Гдлян упрекал группу в саботаже, возник конфликт и по многим другим вопросам понимания уголовно-процессуального порядка и законности. Гдляну нужен был срочный результат, ему стало затруднительно рапортовать о вновь раскрытых преступлениях и новых «громких» фамилиях, которых можно привлечь к ответственности. От него этого ждали и он старался не потерять актуальность своего бытия.

Руководство группы о своей позиции доложило начальнику Следственной части Александру Васильевичу Сбоеву (бывшему военному прокурору, бывшему государственному обвинителю по делу Чурбанова, очень опытному, по военному строгому и принципиальному работнику прокуратуры), который одобрил метод работы группы. После того как был свёрнут «зелёный свет» работе бригады и всё дело начало сыпаться, так как добытые доказательства не были закреплены и многие эпизоды по делу строились только на «чистосердечных признаниях», расследованные эпизоды Прибалтийской группой были надёжно процессуально закреплены. Насколько известно, проверяющая бригада надзирающих прокуроров ставило в пример работу этой группы. В данную группу Следственной бригады Прокуратуры СССР, которая была самой многочисленной в году, также входили следователи высшей квалификации из различных регионов России, Украины, Молдавии, Белоруссии, Узбекистана, а также прикомандированный следователь КГБ СССР Сергей Цепоухов.

Завершение и итоги дела

Расследования по «Узбекскому делу» продолжались до 1989 года . Было произведено несколько «громких» арестов, в том числе, были арестованы, а затем осуждены: к высшей мере наказания - бывший министр хлопкоочистительной промышленности Узбекистана В. Усманов, начальник ОБХСС Бухарской области А. Музафаров; к разным срокам лишения свободы: зять Л. И. Брежнева Ю. М. Чурбанов , первый секретарь ЦК КП Узбекистана И. Б. Усманходжаев , бывшие секретари ЦК компартии республики А. Салимов , Е. Айтмуратов и Р. Абдуллаев, первые секретари обкомов: Ташкентского - Мусаханов, Ферганского - Умаров, Наманганского - Н. Раджабов, Каракалпакского - К. Камалов , Бухарского - Абдувахид Каримов и сменивший его И. Джаббаров, Сурхандарьинского - Абдухалик Каримов, бывший председатель Совета Министров республики Н. Д. Худайбердыев , глава Папского агропромышленного объединения имени В. И. Ленина Наманганской области А. Адылов , генералы МВД республики Яхъяев , Норов, Норбутаев, Джамалов, Сатаров, Сабиров, полковник Бегельман и так далее. Некоторые фигуранты расследования покончили с собой (К. Эргашев, Г. Давыдов, Р. Гаипов ; ходили слухи о самоубийстве и самого Рашидова).

Привлечённый в качестве обвиняемого по делу И. Б. Усманходжаев стал давать показания о причастности к коррупции отдельных членов Политбюро ЦК КПСС - Е. К. Лигачёва , В. В. Гришина , Г. В. Романова , М. С. Соломенцева , члена ЦК КПСС И. В. Капитонова .

В марте 1989 года Т. Х. Гдлян и Н. В. Иванов избираются народными депутатами СССР . В это же время в центральных газетах («Правда» , «Известия») начинают появляться публикации, критикующие методы работы Т. Х. Гдляна и возглавляемой им следственной группы.

Обе комиссии пришли к выводу, что в деятельности следственной группы, расследовавшей «Узбекское дело», были допущены «нарушения социалистической законности».

В апреле 1989 года Пленум Верховного Суда СССР вынес частное постановление «о нарушениях законности, допущенных в ходе расследования бригадой следователей Прокуратуры СССР во главе с Т. Х. Гдляном» .

В мае 1989 года Прокуратура СССР возбудила уголовное дело по обвинению Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова в нарушениях законности при проведении расследований в Узбекистане . Поскольку обвиняемые были к тому времени избраны народными депутатами СССР, Генеральный прокурор СССР направил на I Съезд народных депутатов СССР представление о даче согласия на привлечение Т. Х. Гдляна и Н. В. Иванова к уголовной ответственности. I Съезд в июне 1989 года решил создать Комиссию для проверки материалов, связанных с деятельностью следственной группы Прокуратуры Союза ССР, возглавляемой Т. Х. Гдляном.

Мнения

… Коснёмся одного факта, что за всё время эта нашумевшая и кого-то напугавшая до смерти следственная группа, которая возглавлялась Гдляном и Ивановым, она за всё это время арестовала и привлекла к уголовной ответственности всего 62 человека. Где те тысячи, десятки тысяч, которые присваиваются Гдляну и Иванову? Второе: видя все эти безобразия, которые творились в хлопковых делах, которые расследовала Генеральная прокуратура СССР, другие следственные группы, которые к нам никакого отношения не имеют, но главным образом Прокуратура и МВД Узбекской ССР, видя все эти безобразия, что здесь речь идёт о том, чтобы отчитаться перед общественностью Советского Союза и каким-то образом выйти из этого положения, стали привлекать, я ещё раз говорю, по указанию из ЦК местного и тамошнего, не главарей и организаторов, а тех несчастных людей, которые вынуждены были выполнять незаконные преступные указания своего областного, республиканского и московского руководства по припискам, по всем этим безобразиям. И видя, что массами сажают стрелочников в Узбекистане, мы вместе с Ивановым сочинили на 17 листах совершенно секретную докладную записку на имя Генерального секретаря ЦК Горбачёва с одним вопросом: остановите террор в Узбекистане. Привлекаются тысячи людей, косвенно вовлечённых во все это этими организаторами преступлений, которых мы привлекаем, главарей .

Каракозов и Гдлян не скрывали, что судить будут не меня, что это будет процесс над бывшим Генеральным секретарём ЦК КПСС, над его памятью. Вот этому и было всё подчинено. Гдлян откровенничал: «Если бы вы не были зятем, вы бы нас не интересовали». Каракозов говорил то же самое .

Как говорится, за что боролись, на то и напоролись.
Против Иванова и Гдляна их оппоненты действовали теми же методами политического шантажа, которые с таким громким успехом применяли и сами следователи. Противодействие, равное действию, казалось, неминуемо должно было вывести из игры эти противоречивые (не разобрать уже: трагичные или фарсовые) фигуры .

Я провёл планово-экономическую экспертизу за пять лет. Только за этот период минимальные - подчеркиваю, минимальные! - приписки хлопка составили пять миллионов тонн. За мифическое сырьё из госбюджета - то есть из наших общих, всех граждан Советского Союза денег - были выплачены три миллиарда рублей. Из них 1,6 миллиарда потрачены на инфраструктуру, которая создавалась в Узбекистане: на дороги, школы, больницы, а 1,4 миллиарда - заработная плата, которую никто не получал, потому что продукции произведено не было. Иными словами, только на приписках за пять лет похищены, как минимум, 1,4 миллиарда рублей. Эти деньги раздавались в виде взяток снизу доверху .

Официальная оценка в современном Узбекистане

Представители официальной исторической науки Узбекистана, оценивая описываемые события, отмечают, что «во всех бедах, свалившихся на население республики в связи с действиями присланных Москвой „борцов“ с коррупцией, повинны союзный центр и руководители компартии Узбекистана» .

В искусстве

По мнению В. Разина, именно «Хлопковое дело» дало толчок к появлению в советской литературе сюжетов, связанных с мафией .

Мир-Хайдаров Р. М. Пешие прогулки . - М. : Молодая гвардия , 1988. - P. 272. - 250 000 экз. - ISBN 5-235-00443-4 . - первая из серии книг писателя Рауля Мир-Хайдарова , в которых на примере сращивания местной мафии с частью аппарата управления Узбекистана начала восьмидесятых годов рассматриваются явления теневой экономики и связанной с ней организованной преступности.

В народном творчестве получило отражение в виде песни:

Шли народные деньги налево

Всюду правили ложь и обман

Вдруг из моря народного гнева

Вышел Тельман Хоренович Гдлян.

и частушки:

В борьбе с преступным миром

Где мафии бурьян

Наш комиссар Катани-

Товарищ Тельман Гдлян!

Документальное кино

Источники

Гдлян Тельман Хоренович//

В феврале 1976 года в Москве открылся XXV съезд КПСС, на котором представители трудовых коллективов отчитались в выполнении плана. Были приняты новые направления развития народного хозяйства на ближайшие 4 года…

Предыстория

Первый секретарь ЦК Компартии Узбекской ССР Шараф Рашидов громогласно заявил с трибуны, что сейчас республика каждый год собирает 4 миллиона тонн хлопка – а будет собирать 5,5 миллионов тонн. В этот день он буквально обрек свой народ на рабство.
В 70-х годах Узбекская ССР самая процветающая и стабильная республика Средней Азии. Нет массовых беспорядков на этнической основе. Самый высокий уровень образования городского населения. Передовое сельское хозяйство, по сравнению с соседними республиками.

Леонид Брежнев и Шараф Рашидов.
Руководителя республики Шарафа Рашидова уважают все местные кланы, но, главное – Кремль. Почти 25 лет он возглавлял Узбекистан. У него были особые отношения с Брежневым, он пользовался безграничным доверием генерального секретаря.
Между Центром и азиатскими республиками была негласная договоренность – «вы сохраняете полную лояльность к высшей власти Советского Союза, удерживаете республику от волнений – а мы вас не трогаем, позволяем оставаться в феодальном строе». Знали ли Рашидов о том, что творит в своем хозяйстве Адылов? Знал, но относился к нему с большим уважением. Его агропромышленный комплекс бил все рекорды по сбору ценнейшего для республики сырья.
Ахмаджон Адылов был практически мифическим персонажем. Это человек, который утратил чувство реальности – он возомнил себя «региональным лидером», человеком, который может делать все на территории своего совхоза. Адылов возглавлял крупнейшее объединение колхозов и совхозов «Папский агропромышленный комплекс».
Газеты трубили о его достижениях в области сельского хозяйства и трудовые рекорды при сборе хлопка. Но среди обычных работников рассказы о нем ходили другие: Ахмаджон настоящий тиран, который превратил работающих у него колхозников в рабов. Он построил тюрьму, в которой провинившиеся колхозники умирали от голода и от пыток.

Шараф Рашидов и Ахмаджон Адылов (справа)
Рой Медведев, историк, дает свой комментарий: «люди жили в полной нищете. Это были беднейшие кишлаки». А про богатство «хозяина» говорили, что он нашел и спрятал сокровища эмира Тимура, «проложил» подземную дорогу в Китай. Это был близкий друг Шарафа Рашидова, и он превратил свой район в преступную территорию, где была своя милиция, свои тюрьмы, свои суды.
Андрей Грузин, сотрудник Института стран СНГ отмечает, что и сегодня хлопок остается важной «валютой». На биржах в первую очередь идет цена золота, цена барреля нефти и цены на хлопок.
До конца 50-х в Узбекистане цвели фруктовые сады и выращивалось очень много овощей. Но потом всю республику охватила гонка за хлопком, потому что он был нужен не только для производства ваты и тканей, но и для оборонного комплекса. Из узбекского хлопка делался порох, составные части для взрывчатки. Поэтому хлопковая отрасль финансировалась из Союзного центра напрямую и на приоритетной основе.
Хлопок стал национальной идеей. На хлопковых полях работали колхозники и городские жители, даже дети. Рой Медведев отмечает, что «школьники до зимы не учились, а работали на хлопковых полях». Подорвалось здоровье нации, потому что хлопковые поля обрабатывались гербицидами и пестицидами, а это очень вредно для здоровья людей.

Шараф Рашидов
Представители Узбекской ССР получали ордена и звания за новые достижения хлопковой индустрии. В 1975 году установили рекорд по сбору хлопка – за год собрали 4 миллиона тонн «белого золота». А Шараф Рашидов обещал Брежневу: «Мы дадим стране скоро 5 миллионов тонн». А Леонид Ильич выдвинул встречное предложение – «а может 6 миллионов?»
3 февраля 1976 года Рашидов ставит перед республикой новую задачу – выйти на новый рубеж по сбору в 5 миллионов тонн, а к 1983 году собирать по 6 миллионов тонн. Он прекрасно осознавал, что Узбекистан столько не соберет.

Как выращивали 6 миллионов тонн хлопка

Но уже в 1977 году Узбекистан представляет отчет, что задачи, поставленные партией, выполняются. Судя по бумажным отчетам, республика производит хлопка все больше и больше. В Кремле Рашидова снова награждают за успехи. Хотя все прекрасно понимали, что такое количество хлопка Узбекистан дать просто не может.
Что же делали, что «перевыполнить» план? Просто приписывали тонны хлопка на бумаге, на самом деле его не было. Секретари обкомов, колхозники и все, кто имел отношению к производству хлопка, фабриковали отчетность.
Ахмаджон Адылов увеличивает норму выработки часов для колхозников. Для обессиленных людей это не прошло даром, начала расти смертность. На работу начали выгонять беременных женщин, росло количество выкидышей и преждевременных родов. Понятие «женское здоровье» для Узбекистана было пустым звуком. Так хлопок стал не богатством Узбекистана, а его проклятием.

Ко всем значимым праздникам в СССР существовали нормы «повышенных обязательств». Работать было невозможно, а выполнять норму было необходимо. Тогда сборщики хлопка начали подкладывать камни в мешки, чтобы веса было больше.
Сначала приписки делает бригадир. Потом приписывает председатель колхоза. Потом приписывает руководитель области. Узбекистан получает огромные деньги за хлопок, в том числе и за приписанные тонны. Они расходятся по карманам местных чиновников.
Конечно, нужно скрывать тот факт, что нужного количества хлопка нет. Начинается усушка хлопка, его утряска, случаются регулярные «пожары» на заводах. Родилась система, в которой были завязаны все: и сборщики хлопка, и бригадиры, и председатели колхозов, и главы районов. Позже установили, что директору завода, который принял несуществующее сырье, давали взятку – 10 тысяч рублей за один пустой вагон.
Шараф Рашидов в 1974 году получает звание Героя социалистического труда. В это время республика уверенно вышла с 4 миллионов тонн на 5,5. Рашидов чувствовал себя спокойно – малейшая критика республики пресекалась Брежневым, поэтому в Узбекистане росла коррупция, продажа должностей.

Брежнев относился к Рашидову как к близкому другу. Генсека все устраивало: и растущие показатели сбора хлопка, позитивный имидж республики и дорогие подарки.

После смерти Брежнева

10 ноября 1982 года умер Леонид Брежнев. Трон под Рашидовым закачался сразу после похорон генсека. К власти пришел Юрий Андропов, который еще с 70-х годов копил компромат на власти Узбекистана.
Андропов примерно представлял масштабы воровства и коррупции в республике. 31 октября 1983 года у Рашидова раздался телефонный звонок – от Андропова. Генсек поинтересовался, что с хлопком в этом году. Рашидов ответил, что все по плану, мол, сдадим. В ответ он услышал: «сколько реальных и приписанных тонн хлопка будет в этом году?».
Что было дальше, остается загадкой. Официально Рашидова хватил удар. Но есть версия, что он выпил яд.

«Хлопковое дело»

«Хлопковое дело» набирало обороты. Каждый день на допрос вызывали сотни людей. В Узбекистане началась паника. За решетку сажали самых уважаемых и неприкосновенных людей.
За пять лет, с 1979 по 1985, приписали 5 миллионов тонн хлопка. Из госбюджета выплатили 3 миллиарда рублей, из которых 1,4 миллиарды было фактически похищено.
Контрольные органы были не надзирателями, а винтиком в огромном механизме хлопковой мафии. Они все больше вовлекались в процесс «пиления» бюджета, взаимного обмана. Изъято миллионы наличных рублей, несколько тонн золотых монет, украшений – всего было так много, что трудно было представить, как можно столько заработать, получая по 180 рублей в месяц.

Андропов понимает, что силами местной милиции не раскроешь преступления, и направляет из Москвы комиссию прокуратуры СССР, в которую вошли следователи со всего Советского Союза. 3 тысячи четыреста оперативных работников МВД и КГБ, почти 700 бухгалтеров и экономистов – почти 5 тысяч человек, весь штаб по расследованию «хлопковых дел»
Адылов предпочел умаслить ревизоров: зарезал 10 баранов, накрыл шикарный стол, и все три дня обильно кормил и поил московских гостей. Но чтобы расследовать приписки хлопка, нужна ясная голова и внимательность, чего у гостей Адылова к концу третьего дня уже не было.
Андропов лично контролировал «хлопковое дело». Следователи просмотрели огромное количество дел и допросили 56 тысяч человек. Анатолий Лысков, бывший сотрудник МВД СССР, делится воспоминаниями: «прошло столько лет, а цифры до сих пор перед глазами. 22 миллиона 516 тысяч 506 рублей 06 копеек – было доказано такое хищение». СИЗО было переполнено, и все арестованные частично признавали вину: «да, взятку получил, но дал ее другому» - и так по кругу.
Стало ясно, что хлопковая мафия держала в руках не только Узбекистан, но и людей в Москве. Также в городах, где работали ватные и хлопковые заводы. Андропов постановил: судить людей по всей строгости, за причастие к узбекскому хлопку.

Следственная группа Николая Иванова и Тельмана Гдляна

Самой активной следственной группой была группа Гдляна-Иванова. Гдлян приехал в Узбекистан из Ульяновской области, Иванов – из Мурманска. Оба давно мечтали о карьере в Москве. Их главный шанс занять посты в столице – «хлопковое дело».
Гдлян с Ивановым решили, что дорога к славе должна быть короткой. Гдлян «раскалывал» людей с помощью длинных разговоров, на протяжении которых постоянно курил. От нехватки кислорода люди были готовы признаться в чем угодно. Для Гдляна царицей доказательства было показание человека, если человек признался, то этого вполне достаточно.

Следователи по особо важным делам Генпрокуратуры СССР Гдлян и Иванов
Вопрос – как признался. Группа Гдляна использовала массу незаконных способов: содержание подозреваемых в течение нескольких лет в СИЗО, нахождение в одной камере с рецидивистами, угрозы, избиение, пытки, аресты родственников.
Группа Гдляна и Иванова забыла принцип презумпции невиновности. Показательна фраза Гдляна «любого можно сажать». Правила расследования уголовного дела нарушались ради результата – чтобы арестовать как можно большее количество людей. Прокурор Узбекистана подписывал ордер на арест, когда там не было даже имени арестованного, а понятыми выступали агенты КГБ.
За время работы оперативной группы Гдляна и Иванова с собой покончили 16 человек. В тюрьме оказались сотни невинных людей. В 1989 году в «Литературной газете» выйдет статья Ольги Чайковской «Миф», в которой журналистка рассказала о страшных методах группы Гдляна-Иванова.
В тюрьму село 27 тысяч людей. Села вся партийная гвардия, 12 первых секретарей обкомов, 6 секретарей ЦК Узбекистана, председатель Президиума Верховного Совета и председатель правительства, все замы, генералы милиции. Широко распространилась смертная казнь. Расстреляли министра хлопкодобывающей промышленности Усманова.
Гдляну и Ивану предложили взятку в миллион рублей, но они ее отвергли. Гдлян настаивал, что дело «кремлевское», ведь при расследовании вышли на такой уровень коррумпированных связей, которые опутали все государственные институты в СССР.

Гдлян и Иванов не сделали политической карьеры. В 1989 году их уволили с формулировкой «за грубые нарушения социалистической законности при расследовании финансовых дел». Следователи смогли уйти от уголовного преследования за халатное отношение к следствию преступления.
При Брежневе в Узбекистане жили по собственным законам. Но следственная группа, присланная в Узбекистан Юрием Андроповым «перепахала» всю республику и нарушила вековые устои жизни. Негласный договор Узбекистана с Кремлем был нарушен.

Если сказать по-простому, то это просто куски ваты на ветках

Работа эта не из легких

Ташкентский метрополитен

Леонид Брежнев и Шараф Рашидов

28 апреля 1988 г. в Мраморном зале Прокуратуры СССР состоялась выставка изъятого в Узбекистане

Нечто вроде стихийного бедствия постигло Узбекистан 25 лет назад, когда в республику нагрянула “следственная группа” Генеральной прокуратуры СССР во главе со следователями по особо важным делам Т. Гдляном и Н. Ивановым с предписанием расследовать дела, связанные с коррупцией в высших эшелонах партийного и государственного руководства республики. Их деятельность привела к появлению так называемого “хлопкового дела” в Узбекистане.

В 1990 г. хлопок занимал 65% всех орошаемых земель Узбекистана. В республике утвердилась хлопковая монокультура или, как называют на западе, коттонизация экономики, когда хлопок становится королем политики и экономики. Такая система требует утверждения капитанов производства, командующих людьми, современных надсмотрщиков и безоговорочно исполняющих приказы сверху. С этой целью была создана новая социальная прослойка в обществе — управленцев и администраторов.
Сюда входили председатели колхозов, директора совхозов, управляющие трестами по заготовке хлопка, директора хлопкоочистительных заводов, секретари партийных комитетов, бухгалтеры, заведующие складами. Они распределяли должности, определяли заработки, устанавливали премиальные и т. д.
Стало нормой делать подношения партийным руководителям, чтобы заслужить их поддержки. Председатели колхозов тащили секретарям райкомов, а те, в свою очередь, секретарям обкомов, те в Ташкент и Москву. Обман, приписки, рапорты о несобранном хлопке, бумажные отчеты о “трудовых подвигах” стали обычным явлением и все знали, что за ними стоит ложь и обман. Знали об этом и в Москве, но ведь и там были партийные и государственные чиновники, кормившиеся за счет этого обмана, Поэтому правительственные награды и звания “героев социалистического труда” лились из Москвы как из рога изобилия.

КРЕМЛЕВСКИЙ СЛЕД “ХЛОПКОВОГО ДЕЛА”

После смерти Леонида Брежнева, 12 ноября 1982 г. Генеральным секретарем КПСС был избран Председатель КГБ Юрий Андропов.
За 15 лет пребывания в должности председателя КГБ он получал самую достоверную информацию о действительном положении в стране. Она катилась к гибели. В зарубежной печати открыто писали о скором развале Советского Союза, и его информация подтверждала эти прогнозы. Он все более убеждался, что стране нужны не имитация реформ, а глубокие системные и структурные преобразования, которые могли бы за определенный срок вывести её на современный уровень технического и социального прогресса. У него созрело твердое убеждение о необходимости начать эти преобразования с ликвидации всевластия партийной верхушки, которая судорожно цеплялась за власть и свои привилегии. Она превратилась в реакционно-консервативную силу, стоявшую на пути перемен.
Но знал Ю.Андропов и другое — с партийной элитой шутки плохи. Он сам участвовал в заговоре против Н.Хрущева в 1964г. и хорошо уяснил себе, что всякая попытка нанести ущерб её интересам или лишить их привилегий в советском обществе приводит к заговору и отставке диссидента в собственных рядах “по состоянию здоровья”. Вся партийная система КПСС напоминала волчью стаю, готовую растерзать своего вожака, при первом его промахе.
Андропов решил превратить партийно-политическую борьбу в уголовное дело по расследованию коррупции в партии и государственном аппарате. У него для этого было достаточно информации, документально подтвержденных фактов. Первым делом он убрал двух своих заклятых врагов — министра внутренних дел СССР М.Щелокова, близкого друга и соратника Л. Брежнева, и могущественного партийного босса, первого секретаря Краснодарского крайкома партии С.Медунова. В Политбюро никто не выступил в их защиту, оба были слишком известны своими злоупотреблениями и наглым поведением, которое им прощалось при Брежневе. Затем Андропов решил разгромить кремлевскую крепость и партийную номенклатуру организацией громких уголовных дел в одной из национальных республик, которая могла бы вывести на центральный аппарат партии и союзных правительственных чиновников. Посоветовавшись с некоторыми членами Политбюро, он решил провести такую операцию в Узбекистане.
Выбор на Узбекистан пал не случайно. У Ю. Андропова сложились неприязненные отношения с 1-м секретарем ЦК КП УзССР Шарафом Рашидовым. В республике у него была сильная сеть заслуживающих доверия осведомителей на всех этажах партийной иерархии, а также на местах, которые информировали о злоупотреблениях, связанных с хлопком: обмане, приписках, взяточничестве и разложении партийной верхушки, полном пренебрежении к законам и партийной этике. В его распоряжении оказались фотографии жилищных условий первых секретарей обкомов Хорезмского (М.Худайберганов), Бухарского (А.Каримов), Каракалпакского (К.Камалов, сват Рашидова) и Кашкадарьинского (Р.Гаипов).
Их дома были похожи на помещичьи усадьбы со слугами, крытыми бассейнами, теннисными кортами, саунами, гаражами, складами, винными погребами. Усадьба Худайберганова напоминала дворец хивинских ханов. И все на глазах народа, у которого была регламентированная норма жилья в 8 м кв. Они жили как местные царьки, не опасаясь ни партийного, ни государственного контроля, ни уголовного кодекса.
Наживаясь на бедствиях своего народа, новые господа не забывали и своих московских покровителей. Они “честно” делились плодами своего положения с ними, щедро одаривая их крупными суммами наличными и богатыми подарками. Узбекистан выделялся особо крупными масштабами хищений и злоупотреблений и невиданной коррупцией партийного руководства. Здесь господствовала партийная мафия, всесильная и самодержавная.
Андропов хорошо знал об этом. Но ему нужны были конкретные убедительные факты, уличающие в коррупции и злоупотреблениях высшее московское партийное и государственное чиновничество и основания для санкций, которые не вызвали бы ни тени сомнения в их обоснованности. А Узбекистан мог дать более чем убедительные факты, он был богаче других азиатских республик и злоупотребления здесь отличались своими масштабами.
В начале января 1983 г. после заседания Политбюро Ю.Андропов пригласил в свой кабинет на Старой площади Ш.Рашидова и сделал ему устный выговор, но отложил освобождение от должности на конец года. Это было предупреждение Рашидову, практически означавшее предложение о добровольной отставке. Но, видимо, ему показалось, что еще не все потеряно и он еще может продлить свое пребывание на посту партийного руководителя республики. Выполнение плана и обязательств по хлопку могло бы положительно сказаться на судьбе его политической карьеры и укрепить его позиции. Кроме того, уже тогда было известно, что Андропов безнадежно болен и долго не протянет. А вдруг… тогда нечего было бы бояться.
Уход Ш.Рашидова со своего поста верховного руководителя республики был бы для него гибельным. На нем сходилась вся мафиозная хлопковая паутина, и он был носителем всех тайн узбекской хлопковой алхимии. В живых его не оставили бы…
В феврале 1983 г. Политбюро ЦК КПСС приняло постановление о расследовании злоупотреблений в хлопководстве Узбекистана и поручило Генеральной прокуратуре СССР создать следственную комиссию. Ю. Андропов добился важного решения. Следственная комиссия получала полномочия от Политбюро с широкими функциями, никто не смел ей препятствовать, и она могла вызывать кого угодно на допросы.
В начале апреля 1983 г. такая комиссия была создана во главе с Тельманом Гдляном и Николаем Ивановым. 25 апреля она прибыла в Ташкент в полном составе и начала широкомасштабную работу по расследованию уголовных дел, которая получила название “хлопковое дело”. Попытка Ш.Рашидова взять работу комиссии под свой контроль успеха не имела. Гдлян ответил через председателя республиканского КГБ Л.Мелкумова, что комиссия работает на основании решения Политбюро, и все материалы он может получить только там. Узбекская клептократия занервничала, впервые их босс получил отказ в знакомстве с материалами такого рода дела. В воздухе запахло грозой. Вожак промахнулся, ему не доверяли.

СЛЕДСТВЕННАЯ ГРУППА НКВД

«Хлопковое дело» в УзбекистанеСледственная группа работала в Узбекистане шесть лет вплоть до 1989 г. За это время было допрошено 20 тыс. человек. Её работа нарастала как снежный ком. Было открыто 800 уголовных дел, по которым было осуждено на различные сроки свыше 4 тыс. человек, обвиняемых в приписках, взятках и хищениях. Из них 600 руководящих работников, десять Героев Социалистического труда. У осужденных, говорится в докладе комиссии Верховного Совета СССР по проверке работы следственной группы, изъято на 100 млн рублей денег и ценностей, нажитых преступным путем. По обвинению в получении взяток было арестовано и осуждено 29 руководящих работников МВД Узбекистана и СССР, четыре секретаря ЦК КП УзССР, восемь секретарей обкомов партии.
Следственная комиссия работала как группа ЧК, не считаясь с законами, процессуальными нормами. Добиваясь восстановления законности, она сама грубо нарушала законы. Использовались все методы сталинского НКВД, чтобы выбить из подозреваемых необходимые признания. Основные вопросы решались Т.Гдляном и Н.Ивановым. Партийные боссы, министры, секретари ЦК с готовностью шли на сделку с ними, с охотой выдавали своих друзей и покровителей.
Каждый день в кабинеты на втором этаже здания республиканского КГБ привозили десятки людей в наручниках, потерявших человеческий облик от страха. Людей забирали из домов, с улицы, с работы, из служебных кабинетов. Об адвокатах не могло быть и речи. Некоторых задержанных держали в следственном изоляторе КГБ по 10-12 часов, а затем измученных допрашивали еще несколько часов по ночам. С некоторыми случались обмороки. Ряд арестованных содержались в изоляторах сверх установленного срока, зачастую сроки содержания под стражей продлевались годами. Некоторые арестованные, не выдержав моральных пыток, кончали жизнь самоубийством.

ИЩЕЙКИ БЕРУТ СЛЕД

Прибыв в Ташкент, ищейки следственной группы сразу же взяли след и 26 апреля 1983 г. отправились в Бухару. Ничто не предвещало беды. Местные руководители слишком надеялись на непоколебимый авторитет Рашидова и были уверены, что все пройдет как обычно. Ведь раньше также были “проверки”. Приезжали инспектора ЦК КПСС, ревизоры союзного масштаба, следователи генеральной прокуратуры, но все расследования кончались подготовкой согласованной справки, королевской охотой, сауной, роскошным банкетом на обкомовской даче, вручением подарков, наличными и ценностями (супруге на день рождения) и торжественными проводами. На прощание говорили “рахмат”, приезжайте еще, ждем-с!
Но в этот раз все выглядело по-иному. Новые гости не стали представляться в обкоме партии, а направились прямо в гостиницу, где республиканские кэгэбэшники заранее приготовили им места. Они не стали никому разъяснять целей своего приезда, но план действий у них имелся. И здесь их ждала первая удача.
27 апреля при получении взятки в крупном размере был арестован с поличным в собственном кабинете начальник ОБХСС области А.Музафаров. Санкций на обыск и арест им не требовалось – у них было решение Политбюро и санкции, предоставленные генеральным прокурором СССР. В доме Музафарова был произведен обыск. Все произошло неожиданно и молниеносно, и в семье не ждали гостей. Припрятать ничего не успели. При обыске было изъято ювелирных изделий и золотых монет царской чеканки на 1,5 млн рублей, а в домашнем сейфе изъят еще 1 млн рублей. А.Музафаров был доставлен в Ташкент и содержался в следственном изоляторе КГБ.
Следственная группа была разделена на две части. Одна работала на местах, проверяла хлопкоочистительные заводы, колхозы и совхозы, заготконторы хлопка. Им помогали местные подразделения КГБ. Гдлян и Иванов работали с верхушкой айсберга, т. е. наиболее крупными представителями подозреваемых партийных и государственных деятелей.
В июне 1983 г. по показаниям Музафарова был арестован начальник УВД Бухарской области М.Дустов. Он дал показания, что дал взятку министру внутренних дел К.Эргашеву и первому секретарю Бухарского обкома А.Каримову за свою должность. Причем дополнительные регулярные подношения наличными и золотыми монетами были оговорены заранее. Все договоренности выполнялись аккуратно.
Все это время следователи собирали компромат на Ш.Рашидова. Видимо, это входило в их задание особым пунктом. Его имя всплывало много раз, но прямых улик о получении взяток не было. Но вскоре и здесь им повезло. В сентябре 1983 г. в Ташкент на допрос был доставлен первый секретарь Хорезмского обкома партии М.Худайберганов. Ветеран Великой отечественной войны, кавалер боевых орденов “за мужество и отвагу”, опытный руководитель, верный соратник Рашидова дрожал как осиновый лист на допросе, но раскололся чистосердечно и все рассказал как есть. Как приписывают хлопок, кому и сколько положено “за выполнение плана и обязательств”, кто особенно нечист на руку. Но одно его признание было особенно важным и выделено особо. Он заявил, что в 1982 г. дал Ш.Рашидову 1,5 млн рублей за присвоение ему звания Героя Социалистического труда. По договоренности он должен был в 1983 г. рапортовать о выполнении плана хлопкозаготовок и обязательств и после этого получить звание. Решения обычно принимались самим Ш.Рашидовым, а председатель Президиума Верховного Совета только подписывал уже подготовленный документ.
Гдлян незамедлительно доложил об этом Рекункову, а тот, естественно, сообщил Андропову. Решено было отпустить М.Худайберганова и ждать новых подтверждений. Он был слишком стар (за семьдесят лет), контуженный, вечно тряс головой, с низким интеллектом, жадный до денег и драгоценностей. Он выдал главное — взятка Ш.Рашидову. Его отпустили, чтобы не вспугнуть главного, след на него был взят. Остальное было делом техники. Худайберганов не рассказал главному о своих признаниях, и игра на хлопковом поле продолжалась. Как и было условлено.

СМЕРТЬ РАШИДОВА

29 октября 1983 г. М.Худайберганов рапортовал об очередной победе хлопкоробов Хорезмской области, собравших 300 тыс. тонн белого золота. Днем 30 октября Рашидов сообщил об этом Андропову из своего вагона, находившегося поблизости от Бухары. В ответ вместо радостного поздравления послышалось что-то невнятное и обещание проверить и этот факт. Ш.Рашидову внезапно стало плохо и пока из Ташкента доставили его личного врача, он скончался. До сих пор истинная причина его кончины окружена тайной. Недавно появилась любопытная информация. 29 октября 1983 г. проездом в Индию в Ташкенте остановился первый зампредседателя Совета Министров СССР, член Политбюро ЦК КПСС Гейдар Алиев. Он был в близких отношениях с Ю.Андроповым и знал многое из тайных акций КГБ и Политбюро ЦК КПСС. Г.Алиев имел длительную беседу с Ш.Рашидовым и, видимо, кое-что рассказал ему. Возможно, эта беседа и сыграла роковую роль.
Хоронили Шарафа Рашидова торжественно, с высшими государственными почестями. Над его гробом клялись быть верными его памяти и его делам, продолжать его дело по развитию и процветанию Узбекистана. А председатель Совета Министров Н.Худайбердиев произнес со слезами на глазах: ”Клянемся, дорогой Шараф Рашидович, выполнить ваше обещание дать стране шесть миллионов тонн хлопка!” Похоронили Рашидова в самом центре Ташкента, недалеко от Дворца пионеров. Был разработан проект строительства мемориального комплекса, который мог бы стать местом паломничества трудящихся.
Но все круто поменялось. Летом 1984 г. в Ташкент внезапно прибывает группа сотрудников ЦК КПСС во главе с секретарем ЦК КПСС Е.Лигачевым для проведения ХVI пленума ЦК КП УзССР по избранию нового первого секретаря вместо Ш.Рашидова. Видно, у Е.Лигачева было особое поручение превратить пленум в сборище антирашидовского содержания, нечто вроде ХХ съезда КПСС. От начала до конца все выступавшие, которые еще недавно клялись в верности его памяти, чернили его, разоблачая его как деспота, коррупционера, взяточника, нанесшего непоправимый ущерб узбекскому народу. Его обвиняли в преследовании честных людей, осмелившихся говорить ему правду, создании в республике обстановки раболепия и лизоблюдства, кумовства. Речи ораторам готовили спичрайтеры из Москвы. Спектакль удался. Рашидов был свергнут с пьедестала героя и вождя, бескорыстного и неподкупного, а заодно и следственной группе дали в руки мощное моральное оружие борцов против “рашидовщины”. Теперь всякое противодействие работе следственной группы могло расцениваться как бунт против решений ХVI пленума ЦК КП УзССР.
1-м секретарем ЦК КП УзССР был избран никому неизвестный и ничем не отличавшийся от других Б.Усманходжаев. Правда, у следственной группы и на него имелась информация о взяточничестве, но Е.Лигачев стал за него горой.
По решению пленума прах Рашидова эксгумировали и перезахоронили на чагатайском кладбище, где покоятся видные деятели культуры и науки, общественно-политические деятели республики.

СОКРОВИЩА ХЛОПКОВЫХ КОРОЛЕЙ

«Хлопковое дело» в УзбекистанеМежду тем следственная группа продолжала работу, и чем глубже она проникала в тайны рашидовской системы, тем больше поражали масштабы коррупции в высших эшелонах власти в республике. Все высшие должности, ордена, звания Героя Социалистического труда покупались и продавались. Определенного тарифа не было, но все должно было быть по чину.
В конце 1983 г. А. Каримов был снят с должности первого секретаря Бухарского обкома партии и назначен заместителем министра ирригации и водного хозяйства. Это дало возможность следственной группе арестовать его без санкции Политбюро, но на всякий случай Т.Гдлян заручился согласием К.Черненко, который заменил в июле 1984 г. скончавшегося Ю.Андропова. 11 августа 1984 г. он был арестован в Карши, специальным самолетом доставлен в Москву и помещен в Лефортовскую тюрьму, где просидел до суда, до 1987 г., который осудил его на 20 лет. Он дал убедительные показания о даче взяток Ш. Рашидову в особо крупных размерах.
В тот же день был арестован генеральный директор Папского агропромышленного объединения Наманганской области Герой Социалистического труда Ахмаджон Адылов, считавшийся крестным отцом агропромышленной мафии и являвшийся некоронованным «королем» Наманганской области. Он имел прямой выход на Рашидова и многими должностями в высших эшелонах власти распоряжался он. Рашидов знал, что у него непосредственные связи с высшим кремлевским руководством и побаивался его. И до сих пор не раскрыто, как этот малограмотный человек, который до сих пор отбывает срок в Бухарской тюрьме, мог иметь такое влияние в республике.
Между тем все арестованные начальники УВД начали давать показания о даче взяток министру внутренних дел генерал-лейтенанту К.Эргашеву, и многие нераскрытые уголовные дела вели к нему. Но по каким-то каналам ему стало известно о принятом решении, и он застрелился перед самым приходом наряда для его ареста. При обыске в его доме и тайниках было найдено 10 млн рублей наличными, принадлежавшие лично ему. При дальнейшем расследовании было выявлено, что практически все руководство республиканского МВД было коррумпированным и состояло на содержании крупных организованных воровских групп. Практически был сформирован преступный альянс из воров, разбойных групп и бандитов и аппарата МВД — неслучайно 70-80-е годы были наивысшим пиком грабежей квартир, угонов автомобилей, разбойных нападений, убийства людей. Узбекистан стал первой республикой в Советском Союзе, где преступники стали захватывать в заложники детей, требуя выкупа. Покончил жизнь самоубийство и первый заместитель К. Эргашева Г.Давыдов. Его самоубийство также представляет тайну, покрытую мраком. Он выстрелил три раза в голову — и каждый выстрел был смертельным.
После недолгих поисков следственная группа при сотрудничестве с сотрудниками республиканского КГБ установила, наконец, места хранения сокровищ А.Каримова. Случайно была найдена тетрадь, в которой его рукой подробно были описаны места его “сокровищ”. Они были разбросаны по разным местам в кишлаке Севаз, недалеко от Шахризябса. Только в одном из них было изъято 1820 золотых колец, 30 пар сережек с бриллиантами, 20 золотых цепочек и 10 золотых браслетов. В этом кишлаке наличными и драгоценными вещами было обнаружено ценностей на 10 млн рублей.
Найдя в Кашкадарье “золото Каримова”, следственная группа вышла на след другой мафиозной группы, которую возглавляли первый секретарь Кашкадарьинского обкома партии Р.Гаипов и начальник УВД области Х.Норбутаев. О деятельности этой группы рассказал арестованный секретарь одного из райкомов партии Н.Мелеев, в доме которого был обнаружен один миллион рублей. У следователей уже были факты взяток, полученных Р.Гаиповым от председателей колхозов, секретарей райкомов, председателей райисполкомов и руководителей различных торговых организаций. При расследовании дела МВД К.Эргашева стало известно, что его продвигал Р.Гаипов, у которого тот ранее работал начальником УВД области. В течение двух лет малограмотный милиционер получает звание генерал-лейтенанта и становится главой ведомства внутренних дел республики.
В апреле 1985 г. следственная группа получает от нового генерального секретаря ЦК КПСС М.Горбачева разрешение на арест Гаипова. Несмотря на полную секретность готовившейся операции по его аресту, Р.Гаипова предупредили о необходимости принять “мужественное решение”, означавшее на партийном языке — кончай самоубийством. Видимо, до последнего момента он не верил в возможность ареста, но, увидев дом окруженным машинами и людьми в штатском, он решился. Когда сотрудники КГБ вошли в его комнату, он уже был мертв. Он нанес себе семь ножевых ран и трудно поверить, что харакири совершал он сам.
Изъятые у Р.Гаипова документы дали основание для ареста ряда других руководящих деятелей МВД. Были арестованы начальник Бухарского УВД М.Норов, заместитель министра внутренних дел Т.Кахраманов и сын Гаипова Арслан Рузметов, ставший в 30 лет начальником ташкентского аэропорта, и многие другие. Допросы арестованных сотрудников МВД показали всю глубину разложения правоохранительных органов республики. Все руководство МВД погрязло во взяточничестве и злоупотреблениях. Они не боролись с преступностью, а сотрудничали с преступными группировками. Для сотрудников МВД стало престижным иметь дружеские и деловые связи с этими преступными группами. Резиденция Салим-байваччи на ипподроме в бухарском кафе “Бега” превратилось в центр связи с сотрудниками МВД. Здесь постоянно обедали и ужинали высшие чины милиции, начальники управлений, руководители районных подразделений ГАИ и др.

УДАР ПО КРЕМЛЮ

Гдлян и Иванов пришли к заключению о существовании организованного сообщества партийного руководства, МВД и преступных организаций и доложили об этом Генеральному прокурору. Тот поставил в известность М.Горбачева, который к тому времени стал Генеральным секретарем ЦК КПСС. Факты, представленные следственной группой, были ужасающими, и решено было послать в Ташкент Б.Ельцина, только что избранного секретарем ЦК КПСС, бывшего первого секретаря Свердловского обкома партии. Он пробыл в Ташкенте неделю в сентябре 1985 г. и провел тщательное расследование соответствия выводов следственной комиссии реальному положению в республике. В докладе Горбачеву Ельцин утверждал о массовой коррупции в высших эшелонах власти в Узбекистане, о дискредитации ими советского государства и поддержал предложение следователей о смещении Усманходжаева и его аресте. Но Горбачев и слышать об этом не хотел. Он честный коммунист, утверждал Горбачев, за него ручается сам Егор Кузьмич! (Лигачев, который проталкивал его на ХVI пленуме.)
Однако под тяжестью неопровержимых улик о преступной деятельности Усманходжаева М.Горбачев все же согласился на его отстранение от должности 1-го секретаря ЦК КП УзССР. В январе 1988 г. он был смещен и его место занял Р.Нишанов, уже бывший в 60-х годах в этой должности. Событиям в Узбекистане надо было дать оценку, этого требовала политика гласности и очищения партии. 23 января 1988 г. в органе ЦК КПСС газете “Правда” была опубликована статья В.Овчаренко «Кобры над золотом», в которой были представлены материалы следственной группы и раскрыта вся омерзительная картина преступной деятельности руководства Узбекистана. Причем речь шла не о простых хлопкоробах, а о высшей элите партийного и государственного руководства, руководителях центрального аппарата и областных комитетов. Коррупция поглотила партийную совесть и сознательность, карьеризм убил честь и достоинства, надо очищать партию – таковы были главные идеи статьи.
Статья в “Правде” стала сигналом для других органов СМИ и началом кампании по развенчанию деятельности партийных деятелей и партийных органов. Практически не осталось ни одного органа СМИ, как в центре, так и на местах, которые не выступили бы с разоблачительными статьями темных дел партийного руководства. Центральное телевидение организовало серию передач о коррупции в партийных органах. Были подняты материалы сталинских репрессий тридцатых годов, увидели свет подлинные документы партийного террора после войны.
Ослабление власти Кремля развязало руки следственной группе. В Узбекистане началась новая волна арестов. 19 октября 1988 г. в один день были арестованы бывший секретарь ЦК КП УзССР А.Салимов, ставший к тому времени ректором Ташкентского ирригационного института, Б.Усманходжаев и бывший секретарь ЦК Р.Абдуллаева. На следующий день был арестован первый секретарь Ташкентского обкома партии Мусаханов. Маховик следствия раскручивался все сильнее. В 1989 г. были арестованы второй секретарь ЦК Осетров, первые секретари обкомов: ферганского – Умаров, наманганского – Раджабов. Затем последовали аресты первого секретаря Каракалпакского обкома партии К.Камалова (свата Ш.Рашидова) и бывшего председателя Совета Министров Н.Худайбердиева. Последний честно во всем признался и добровольно отдал 514 тыс. рублей, полученных в виде взяток. Камалов утверждал, что систематически давал взятки Рашидову за продвижение “своих людей” на высокие должности.
В Москве забили тревогу, цепочка преступлений вела прямо в Кремль и на Старую площадь в кабинеты высшего партийного руководства. В докладах следственной группы замелькали фамилии секретаря ЦК КПСС по кадрам Разумовского, заведующего отделом ЦК по сельскому хозяйству Истомина, наиболее часто звучали имена членов Политбюро Лигачева и Соломенцева, а также заведующих отделами Смирнова и Ишкова. Наконец, всплыла и фамилия председателя ВЦСПС, члена Политбюро Гришина. Все они брали взятки у руководителей Узбекистана за различные услуги.
Следственной группе удалось установить, что лишь в 1983 г. в Узбекистане была приписана 981 тыс. тонн несобранного, т. е. несуществующего хлопка, за что республике было уплачено 757 млн рублей, из которых 286 млн исчезли в неизвестном направлении, а, попросту говоря, были похищены всей этой “авторитетной” ташкентско-московской номенклатурой. А ведь в тот год М.Горбачев был секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству. Неужели он не знал об этих хищениях? Дело вырастало из хлопкового в общесоюзное политическое. Деятельность следственной группы решено было пресечь.
Как обычно, было принято решение ЦК КПСС о приостановке её деятельности и организации другой. Но ситуация круто изменилась и решение ЦК лишь усугубило положение. 19 января 1989 г. Гдлян и Иванов собрали в Москве пресс-конференцию, на которой рассказали обо всех преступных делах партийного руководства страны, которые им удалось собрать. Это вызвало в стране бурю. Попытка административными мерами сместить их потерпела полный провал. Демократы провели следователей в народные депутаты, и первый съезд народных депутатов СССР отказался лишать их депутатской неприкосновенности и увольнять с работы. Выступление Т.Гдляна прозвучало как обвинительное заключение в адрес КПСС. Он открыто заявил о преступниках в Кремле, о том, что страной управляют взяточники и карьеристы, безнравственные и беспринципные интриганы. Власть КПСС уже трещала по всем швам.
«Совесть и Фемида»
(Печатается в сокращении)