Протоиерей Глеб (Каледа). Тайный священник, куриные окорочка и письмо с того света

Тюремный пастырь

Его трудами был воссоздан храм Покрова Богородицы в Бутырской тюрьме . Первую Литургию в Бутырском храме он совершил на Светлой неделе года. Постепенно храм преобразился, был сделан алтарь ; многие жертвовали туда церковно-служебные предметы. 23 октября года отец Глеб указом патриарха Алексия II был назначен настоятелем Бутырского храма - первым после семидесятилетнего запустения.

В тюрьме отца Глеба полюбили и охрана, и заключенные. Обитатели камер ждали его посещения, с глубоким уважением относились к нему, упрашивали его побыть с ними подольше. Он уходил от заключенных уже после отбоя и глубоко за полночь возвращался домой. Он был отцом шести детей, и этот опыт отцовства сполна раскрылся в его пастырском служении. К каждому из заключенных он относился как к сыну по плоти, и многие лишь через него впервые ощутили само понятие отцовства. Он очень близко к сердцу принимал все невзгоды, несчастья и падения каждого.

Бывал отец Глеб и в коридоре смертников. Первый раз, когда он туда вошел, надзиратель был за дверью и держал дверь ногой, чтобы она не закрывалась. А потом отец Глеб приходил, говорил, чтобы пришли за ним через час, дверь закрывали, и он сидел со смертниками; обнимал их, старался носить им подарки, яблоки. К Пасхе очень волновался чтобы туда относили куличи и яйца. Он проводил в камере смертников многие часы, оставаясь с ними один на один. Нескольких из них крестил , и они пересмотрели всю прошлую жизнь. Отец Глеб неоднократно говорил, что нигде не видел такой горячей молитвы, как в камере смертников. Увиденное там еще более убедило его в необходимости отмены смертной казни, ибо, по его словам, «мы приговариваем к смерти одного человека, а казним уже совсем другого »...

Священник Глеб Каледа скончался

Плащаница Господа нашего Иисуса Христа

В течение нескольких веков в соборе итальянского города Турина хранится большое полотно длиною 4,3 м, шириною 1,1 м. На его желтовато-белом фоне выступают расплывчатые пятна коричневых тонов - издали в расположении этих пятен вырисовываются неясные очертания человеческой фигуры и мужского лица с бородой и с длинными волосами. Предание гласит, что это Плащаница Самого Иисуса Христа.

Для западноевропейского обывателя второй половины XIV в. она появилась "неизвестно откуда" в местечке Лирей под Парижем, в имении графа Жоффруа де Шарни. Смерть графа скрыла тайну ее появления во Франции. В 1375 г. она была выставлена в местной церкви как истинная Плащаница Христова. Это привлекло в храм множество паломников. Тогда же возникли сомнения в ее подлинности. Местный епископ Анри де Пуатье порицал настоятеля храма за выставление ее как подлинной Плащаницы Христовой. Его преемник, Пьер д"Арси, получил от папы Климента VII разрешение выставлять Плащаницу как обычную икону, но не как истинную погребальную пелену Спасителя.

Одна из наследниц графа де Шарни подарила Плащаницу своей подруге герцогине Савойской, супруг которой, Людовик I Савойский, построил в городе Шамбери прекрасный храм для реликвии. Впоследствии Савойская династия воцарилась в Италии.

Хотя в разных городах показывались подложные плащаницы, но только эта воспринималась массовым народным сознанием как истинная. Она трижды горела и чудом сохранилась. Чтобы отчистить от копоти и убедиться в ее ненарисованности, ее несколько раз варили в масле, стирали, - изображение оставалось.

В 1578 г. престарелый архиепископ Милана Карл Борромео, причисленный католической церковью к лику святых, пошел зимой из Милана в Шамбери на поклонение Святой Плащанице. Чтобы избавить старца от перехода через зимние Альпы, Плащаницу вынесли ему навстречу. Встреча произошла в Турине, в соборе св. Иоанна Крестителя, где она по благословению владыки и покоится в настоящее время. В XVIII в. революционные войска Франции под командованием Бонапарта разрушили собор в Шамбери, где некогда хранилась святыня, а Турин оказался в стороне от всех бурных событий и до сих пор хранит святыню всего христианского мира.

История Плащаницы сложна и богата событиями. Важнейшие из них для верующих - погребение и воскресение Христа, а для всех - явление ее безбожному миру на пороге ХХ в..

В 1898 г. в Париже проходила международная выставка религиозного искусства. На нее привезли и Плащаницу из Турина, представив ее как плохо сохранившееся творение древних христианских художников. Плащаницу повесили высоко над аркой, а перед закрытием выставки решили сфотографировать. 28 мая археолог и фотограф-любитель Секондо Пиа сделал два снимка. Один негатив оказался испорченным, а другой, размером 60х50 см, вечером того же дня он опустил в проявитель и оцепенел: на темном фоне негатива выявлялся позитивный фотографический портрет Христа Спасителя - Лик с неземным выражением красоты и благородства. Всю ночь просидел Секондо Пиа в благоговейном созерцании, не отрывая глаз от портрета так неожиданно представшего у него в доме Христа Спасителя.

"Святая Плащаница Христова, - размышлял он, - сама каким-то невообразимым образом представляет собою фотографически точный негатив; да еще с огромным духовным содержанием! Этой Святой Плащанице, этому удивительному в человеческий рост негативу гораздо больше тысячи лет. А ведь нашей-то новоизобретенной фотографии всего лишь 69 лет!.. Тут, в этих коричневых отпечатках из Гроба Господня, кроется необъяснимое чудо" .

Каков был смысл явления Святой Плащаницы Христовой в конце XIX в.?

Это было время, когда человечество отходило от веры. Мировоззрением становилась наука, развивалось убеждение, что в будущем, притом скором, по математическим формулам можно будет рассчитать движение всех частиц вселенной во времени и пространстве. В разговорах часто употреблялась формула "наука доказала". В разговоре с митрополитом Филаретом (Дроздовым) один очень самоуверенный молодой человек сказал: "А Вы знаете, Владыко, что наука доказала, что Бога нет?" Митрополит ответил: "Царь Давид тысячелетия назад писал: Рече безумец в сердце своем несть Бог" .

Со второй половины ХIX в. заметно усилились антихристианские выступления в дворянских и интеллигентских салонах, в лекториях и печати. Широкое распространение получили и работы протестантских теологов, профессоров и доцентов (Штрауса, Фердинанда и Бруно Бауэров), отрицавших божество Иисуса Христа. Кроил Евангелие по своему уразумению Лев Толстой, заветной мечтой которого было основать новую религию. Образ сентиментального моралиста, любодея и любимца женщин рисовал Ренан в своей некогда очень популярной книге "Жизнь Иисуса". Он, как и Толстой, отрицал Божественность и чудеса Христа. Его произведение наш выдающийся духовный писатель епископ Михаил (Грибановский) назвал "Евангелием мещан". Успех этих и других подобных работ объясняется тем, что многие в обществе в своем земном самодовольстве и человеческой гордости не хотели принять Божество Господа нашего Иисуса Христа и Его чудеса, которые не в состоянии была объяснить детерминистская наука XIX и начала ХХ веков. Считалось, что миф о Христе возник вокруг исторической личности Иисуса из Назарета, - идея старая, берущая свое начало от первых веков, в частности, от Цельса.

Но вершиной всей этой антихристианской якобы научной литературы были труды профессора теологии и истории Дрэвса. Он доказывал, что и никакого Иисуса из Назарета не было, что Христос и другие евангельские персонажи вроде Пилата и т.д. - это мифические личности без каких-либо реальных исторических прообразов, что Христос - это народный миф о Солнце. Его книга встретила радостно-сочувственный прием в широких кругах общества. Долгое время в советских изданиях и школах утверждалось: наука доказала, что Христос - это миф.

Пользуясь методом Дрэвса, остроумный француз Прево с еще большей логической убедительностью доказал, что Наполеон - французский народный миф о могуществе и испепеляющей силе Солнца. В самом деле! Он взошел на востоке от Франции (родился на о. Корсика), закатился в Атлантическом океане (умер на о. Святой Елены), имел двенадцать маршалов, что означает двенадцать знаков Зодиака. Он даже воскресал - известные 100 дней Наполеона. Дрэвсу поверили, - работу Прево кое-кто воспринял как пародию на сочинение Дрэвса, - слишком близок был Наполеон, - для большинства эта работа осталась неизвестной. Изощренный и язвительный Цельс (конец II в.) в своем капитальном труде против христианства не дерзал утверждать, что Иисуса из Назарета не было: слишком близок для его эпохи был Иисус Христос. Во всей противохристианской литературе последних двух-трех веков новым является только полное отрицание историчности Иисуса из Назарета, а заодно и Пилата.

Таким образом, можно утверждать, что открытие образа Христа на Туринской плащанице является чудом, отвечающим потребностям времени: "Вы утверждаете, что Иисус из Назарета, Христос - миф, а вот Я вам являюсь, чтобы поддержать колеблющуюся веру вашу", - как бы говорит нам любящий нас Христос.

Секондо Пиа воспринял явление Христа на фотографической пластинке как чудо. В благоговении он просидел перед явившимся ему Образом всю ночь: "Христос пришел к нам в дом". В ту памятную ночь он отчетливо понял, что Плащаница нерукотворна, что ни один художник древности, не имея никаких представлений о негативе, не мог бы ее нарисовать, сделав по существу почти невидимый негатив.

Позже Туринскую плащаницу многократно снимали в различных лучах спектра от рентгеновского до инфракрасного излучения. Изучением ее занимались криминалисты, судебно-медицинские эксперты, врачи, искусствоведы, историки, химики, физики, ботаники, палеоботаники, нумизматы. Созывались международные синдологические конгрессы (от слова sindone, что значит плащаница).

Всеобщим для ученых разных взглядов и национальностей стало убеждение, что Туринская плащаница нерукотворна, не является произведением художника и несет на себе признаки глубокой древности. Придирчивые криминалисты не нашли на Плащанице ничего, что опровергало бы евангельский рассказ о страданиях, крестной смерти, погребении и воскресении Христа; исследования ее лишь дополняют и уточняют повествования четырех евангелистов . Кто-то назвал Туринскую плащаницу "Пятым Евангелием".

Туринская плащаница подтверждает справедливость изречения английского мыслителя Френсиса Бэкона (1561-1626), что малое знание удаляет от Бога, а большое приближает к Нему. Многие ученые на основании тщательного и всестороннего изучения Плащаницы признали факт воскресения Христа и из атеистов стали верующими. Одним из первых был атеист и вольнодумец профессор анатомии в Париже Барбье, который понял, как врач и хирург, что Христос вышел из Плащаницы, не развернув ее, как Он проходил после воскресения через затворенные двери. Лишь отдельные специалисты, изучавшие Плащаницу, не приняли воскресение Христа из-за вненаучных причин: воскресения не было потому, что его вообще не может быть.

И вот во время этого нарастающего триумфа, в конце 1988 г. появилось сенсационное сообщение: по данным радиоуглеродного метода возраст Туринской плащаницы всего 600-730 лет, то есть датировать ее следует не началом христианской эры, а средневековьем - 1260-1390 гг.. Архиепископ Туринский принял эти результаты и заявил, что ни он, ни Ватикан никогда не рассматривали св. Плащаницу как реликвию, а относились к ней как к иконе.

Многие с облегчением и злорадством вздохнули: "Миф рассеялся". Хотя неоднократно доказывалось, что Плащаница нерукотворная, снова появились попытки приписать ее кисти Леонардо да Винчи или какого-то другого великого художника . Кроме того, Плащаница отражает такие анатомические детали человеческого тела, которые не были известны средневековым мастерам. Наконец, на Туринской плащанице нет следов красок, связанных с изображением. Только в одном месте с краю она была слегка испачкана краской, может быть, тогда, когда Дюрер писал с нее копию в 1516 г.

Появилась идея, что средневековые христиане-фанатики разыграли погребение Христа с одним из своих единоверцев и таким образом получили нерукотворное изображение. На эту идею из-за ее абсурдности не обратили внимание даже атеисты.

В связи с радиоуглеродной датировкой встают вопросы: 1) являются ли исходные аналитические данные и проведенные по ним расчеты корректными; 2) как результаты последних соотносятся со всеми остальными данными, прямо или косвенно относящимися к проблеме происхождения и возраста Туринской плащаницы.

1. Первым фактом, однозначно говорящим в пользу древнего ближневосточного происхождения Плащаницы, является сама ткань - это льняное полотно, тканное зигзагом 3 на 1. Такие ткани изготовлялись на Ближнем Востоке, в частности в в течение II-I вв. до Р. Х. и до конца I в. по Р. Х. и получили название "дамаск". В более ранние и поздние времена они неизвестны. Они стоили дорого. Использование для Плащаницы дамаска свидетельствует о состоятельности Иосифа, что отмечено в Евангелии ("богатый человек из Аримафеи" – Мф. 27, 57), и его уважении к Распятому. льна, в составе ткани обнаружено несколько волокон хлопка передне-азиатского вида.

Принимая радиоуглеродные расчеты возраста Плащаницы и ее позднехристианское европейское происхождение, мы обязаны объяснить, откуда и как появилась в XIII-XIV вв. ткань, сделанная способом, утраченным более тысячи лет назад. Каким же научным потенциалом должны были обладать "мистификаторы" средних веков, чтобы предусмотреть все эти детали, включая даже использование нитей хлопчатника, произрастающего только в Передней Азии.

2. В пользу древнего возраста Плащаницы свидетельствуют отпечатки монет, которыми были покрыты глаза Покойного. Это очень редкая монета, "лепта Пилата", чеканившаяся только около 30-го г. по Р. Х., на которой надпись "император Тиберий" (TIBEPIOY KAICAPOC) сделана с ошибкой: CAICAPOC. Монеты с такой ошибкой не были известны нумизматам до публикации фотографий Туринской плащаницы. Лишь после этого в разных коллекциях обнаружено пять подобных монет. "Лепта Пилата" датирует наиболее древнюю возможную дату погребения - 30-е гг. по Р. Х. Невозможно предположить, чтобы фальсификаторы средних веков сообразили (да и физически могли) для изготовления подлога использовать редкие монеты I в. с редчайшими ошибками.

Таким образом, характер ткани и отпечаток на Плащанице "лепты Пилата" позволяют определять ее возраст между примерно тридцатыми годами и концом I в. по Р. Х., что вполне укладывается в хронологию Нового Завета.

3. Свидетельствует о древности Плащаницы и детальная точность соблюдения обряда римской казни через распятие и еврейского похоронного ритуала, которые стали известны в результате археологических раскопок лишь последних десятилетий. Особую научную ценность останки некоего Иоаханна, подробно описанные в труде Дж. Вильсона. Такими знаниями в средние века, конечно, не обладали. Некоторые детали представлялись в средневековье иначе; в частности, вбивание гвоздей не в ладони, как это изображается на иконах, в том числе и средневековых, а в запястье. Отметим, что след от гвоздя на Плащанице по форме и размеру точно соответствует форме и размерам гвоздя, хранящегося в церкви Святого Креста в Риме и по преданию являющегося одним из гвоздей, которыми был распят Христос. Неужели для создания подлога фальсификаторы изучали гвозди разных эпох и разного назначения или, зная о гвозде церкви Святого Креста, нарисовали соответствующие раны или изготовили подобные гвозди, чтобы распять свою жертву?

4. Противники древнего происхождения Плащаницы обычно апеллируют к якобы отсутствию каких-либо достоверных исторических упоминаний о Плащанице до 1353 г., когда она была выставлена в храме местечка Лирей. Однако в Византии в отличие от Западной Европы о ней хорошо знали и относились к ней как к величайшей святыне. Об этом свидетельствуют многочисленные исторические документы.

В древней мозарабской литургии, восходящей, по преданию, к святому апостолу Иакову, брату Господню, говорится: "Петр и Иоанн поспешили вместе ко гробу и увидели на пеленах ясные следы, оставленные Тем, Кто умер и воскрес".

По преданию Плащаница какое-то время хранилась у святого апостола Петра , а затем передавалась от ученика к ученику. В сочинениях доконстантиновой эпохи она практически не упоминается, ибо это была слишком большая святыня и сведения о ней могли бы послужить поводом для поисков ее языческими властями и привести к ее уничтожению. При частых тогда уничтожали все предметы христианского культа, особенно книги и в первую очередь Евангелия, которые прятались в потаенных местах и вносились для чтения в молитвенные собрания только на краткое время .

После торжества христианства при императоре Константине упоминания о Плащанице довольно многочисленны.

Известно, что сестра императора Феодосия II святая Пульхерия в 436 г. поместила Плащаницу Христа в базилику Пресвятой Богородицы во Влахерне, близ Константинополя. О Святой Плащанице упоминает в своем письме святитель Браулин, епископ Сарагосский.

В 640 г. Арнульф, епископ Галльский, в описании своего паломничества в Иерусалим упоминает Святую Плащаницу и дает ее точное измерение. О пребывании Святой Плащаницы в Иерусалиме в первых годах IX в. свидетельствует Епифаний Монако. Возвращение Святой Плащаницы из Константинополя в Иерусалим в VII в. связано, видимо, с развитием в Византии иконоборчества (635-850 гг.) и опасностью ее уничтожения.

В конце XI в. вновь появляются сведения о Святой Плащанице из Константинополя. Император Алексий Комнин в письме к Роберту Фландрскому упоминает, что "среди наидрагоценнейших реликвий Спасителя у него находятся Похоронные Полотна, найденные в Гробу после Воскресения". Упоминание об "окровавленной Плащанице Христовой" имеется и в "Каталоге Царьградских Реликвий" настоятеля исландского монастыря Николая Сомундарсена за 1137 г. По свидетельству епископа Вильгельма Тирского, в 1171 г. император Мануил Комнин показывал ему и королю Иерусалимскому Аморину I Святую Плащаницу Христову, хранившуюся тогда в базилике Буклеона в Константинополе.

Особую ценность имеет сообщение Николая Мазарита, спасшего Святую Плащаницу от огня во время бунта императорской гвардии в 1201 г. "Похоронные Ризы Господни. Они из полотна и еще благоухают помазанием; они воспротивились разложению потому, что закрывали и одевали нагое, миррой осыпанное, Тело Бесконечного в смерти". Мазарита поразило то, что Христос на Плащанице совершенно нагой - такой вольности не мог себе позволить никакой христианский художник.

Свидетельство об исчезновении Плащаницы из Константинополя во время разгрома города в 1204 г. крестоносцами дает летописец IV Крестового похода Робер де Клари: "И среди других был монастырь, известный под именем Пресвятой Девы Марии Влахернской, где хранилась Плащаница, которой наш Господь был обернут. Каждую пятницу эта Плащаница была выносима и поднималась для поклонения так хорошо, что было возможно видеть Лик нашего Господа. И никто, будь то грек или франк, дальше не знал, что случилось с этой Плащаницей после разгрома и расхищения города".

После исчезновения Плащаницы из Константинополя ее история полна событиями. То она оказывалась в безвестности, то появлялась неизвестно откуда; ее похищали, она неоднократно горела. Все перипетии ее судьбы в настоящее время подробно прослежены историками .

5. Изучение состава пыльцы, собранной с ткани Туринской плащаницы и изученной ботаником Фреем, с докладом в Альбукерке в 1977 г., подтверждает пребывание Святой Плащаницы в Палестине и переносы ее в Византию и Европу. В составе пыльцы преобладают либо собственно палестинские формы, либо встречающиеся кроме окрестностей Иерусалима и в соседних странах (39 видов из 49). Европейские формы представлены единичными видами. Выводы Фрея хорошо согласуются с историческими сведениями о перемещении Плащаницы. Соответствующие карты опубликованы в научных изданиях.

Результаты этих исследований исключают европейское происхождение Туринской плащаницы. Невозможно предполагать, что средневековые фальсификаторы, не имея никаких представлений о современном палинологическом анализе (изучении спор и пыльцы) и опасаясь разоблачений потомками, съездили из Европы в Иерусалим и собрали бы там пыльцу растений, растущих только в окрестностях этого города.

Таким образом, на основании всей совокупности данных, кратко изложенных в пяти пунктах, возраст Туринской плащаницы датируется очень четко: от 30 до 100 г. по Р.Х., и ближневосточное ее происхождение не может вызывать сомнений. Этому противоречат лишь данные расчетов ее возраста по радиоуглеродному анализу.

Рассмотрим же надежность и обоснованность метода радиоуглеродной хронологии применительно к Туринской плащанице. Предварительно отметим, что грубые ошибки в определении концентрации С14 в ее ткани исключены: анализы проводили три независимые лаборатории, оснащенные современным оборудованием и укомплектованные кадрами высококвалифицированных специалистов. Вопрос может стоять только о надежности самого метода радиоуглеродной хронологии и возможности его применения к такому объекту, как Туринская плащаница.

Радиоуглеродный метод был разработан в середине 50-х гг. В. Либби и основан на измерении активности углерода С14. Последний, по современным представлениям, образуется в высоких слоях атмосферы в результате воздействия космических лучей на атомы азота N14. Окисляясь до С14О2, он поступает в общий круговорот углерода. Благодаря хорошему перемешиванию атмосферы содержание изотопа С14 в разных географических широтах и на разных абсолютных отметках практически одинаково.

В ходе фотосинтеза С14 наряду с другими изотопами углерода попадает в растения. Когда организм погибает, он перестает извлекать из воздуха новые порции углерода. В результате из-за радиоактивного распада соотношение С14 со стабильными изотопами углерода в его тканях меняется. Поскольку скорость распада - величина постоянная, то, измеряя содержание этого изотопа в общем количестве углерода, можно рассчитать по соответствующим формулам возраст образца.

Результаты такого расчета будут правдоподобны при следующих условиях-допущениях:

1. изотопный состав атмосферы при жизни образца был близок к современному;

2. изотопная система образца в то время находилась в равновесии с атмосферной;

3. изотопная система образца после отмирания организма была закрытой и не претерпевала никаких изменений под воздействием внешних факторов местного или временного значения. Эти три допущения являются граничными условиями применимости методики радиоуглеродной хронологии.

Однако имеется еще ряд факторов, которые планетарно или локально влияют на концентрацию С14 в атмосфере, гидросфере и в растительных и других тканях, а следовательно, осложняют и ограничивают применение радиоуглеродного метода в хронологии.

1. Искусственное или природное радиоизлучение. Нейтроны, освобождающиеся в ядерных и термоядерных реакциях, как и космические лучи, воздействуя на N14, превращают его в радиоуглерод С 1956 г. до августа 1963 г. содержание С14 в атмосфере удвоилось. Резкое увеличение С14 началось после термоядерных взрывов в 1962 г.

2. Изменение напряженности магнитного поля Земли влияет на интенсивность бомбардировки ее атмосферы космическими лучами, что отражается на концентрации С14 в атмосфере и растительности.

3. Изменение солнечной активности также влияет на содержание С14 согласно обратной зависимости.
Отмечается связь концентрации С14 со вспышками сверхновых звезд, а изучение исторических документов и древесных колец показало существенные изменения его содержания во времени. Созывались даже совещания по проблеме "Астрофизические явления и радиоуглерод".

4. Влияние вулканических газов около мест их выходов на удельное содержание С14 отмечали Л.Д. Сулержицкий и В.В. Черданцев .

5. Существенное влияние на содержание С14 в атмосфере оказывает сжигание топлива. Так, сжигание ископаемого, то есть очень древнего топлива, образовавшегося многие миллионы лет тому назад, в течение которых радиоактивный углерод С14 практически весь распался, приводит к снижению его удельной концентрации и в атмосфере (так наз. эффект Зюсса). В результате за счет сжигания ископаемого топлива концентрация С14 в атмосфере к 2010 г. уменьшится на 20%. А при проникновении в древние предметы копоти от сгорания более новых изделий возраст первых, определяемый радиоуглеродным методом, оказывается меньше действительного.

Поскольку учесть все факторы, могущие нарушить состояние изотопных систем (не только углеродных), часто бывает очень трудно, то в геологии, например, где методы изотопной хронологии используются весьма широко, для получения надежных методов определения возраста разработана целая система контроля. В ряде случаев расчеты возраста по радиохронологическим методам дают явно абсурдные значения, противоречащие всей имеющейся совокупности геологических и палеонтологических данных. В таких случаях полученные цифры "абсолютной хронологии" приходится не принимать во внимание как явно недостоверные. Иногда расхождения геохронологических определений разными радиоизотопными методами достигают десятикратных значений.

В 1989 г. Британским советом по науке и технике была проведена проверка точности радиоуглеродного метода (см. журнал New Scientist, 1989, 8). Для оценки точности этого метода было привлечено 38 лабораторий из разных стран мира. Им были переданы образцы дерева, торфа, углекислых солей, возраст которых знали лишь организаторы эксперимента, но не исполнители-аналитики. Удовлетворительные результаты были получены лишь в 7 лабораториях - в остальных ошибки достигали двух-, трех- и более кратных значений. При сопоставлении данных, полученных разными исследователями, и при использовании различных вариаций технологии определительных работ стало ясно, что ошибки в определении возраста связаны не только с неточностями определения радиоактивности образца, как это считалось ранее, но и с технологией подготовки образца к анализу. Искажения в диагностике возникают при нагревании образца, а также при некоторых способах его предварительной химической обработки.

Все говорит о том, что к расчетам возраста по радиоуглеродному методу надо относиться очень осторожно, обязательно сопоставляя полученные результаты с другими данными.

Из приведенных рассуждений понятно, почему у специалистов, использующих в своей повседневной работе данные радиохронологических определений, датировка возраста Туринской плащаницы радиоуглеродным методом вызывает много сомнений и вопросов.

Выше были сформулированы граничные условия применимости радиоизотопной хронологии. Рассмотрим, насколько они соблюдаются применительно к Туринской плащанице, учитывая ее историю.

В истории Плащаницы задокументированы события, при которых полотно ее должно было быть загрязнено более молодым углеродом. В 1508 г. Плащаницу торжественно вынесли на поклонение народу и, чтобы доказать ее подлинность (что Плащаница "все та же", неписаная), долго кипятили ее в масле, подогревали, мыли и много терли, но не могли снять и уничтожить отпечатков. При этом загрязнение могло произойти за счет углерода масла; кроме того, в результате подогревания могло нарушиться равновесие изотопной системы. Плащаница неоднократно горела или, во всяком случае, попадала в пожары в 1201, 1349, 1532, 1934 гг. На ней хорошо видны следы этих пожаров, в том числе даже следы капель расплавленного серебра, прожигающих ткань.

При этом могло произойти загрязнение Плащаницы за счет углерода, осевшего на нее в копоти от горевших вокруг предметов разного возраста. Однако, как показывают расчеты, чтобы сместить изотопные соотношения ткани начала нашей эры настолько, чтобы в настоящее время ее возраст был омоложен на 1200-1300 лет, в XVI в. нужно было заменить 20-35% ее состава, чего ни кипячение, ни пожары сделать не могли.

Физик Дж. Картер высказал предположение что изображение на Плащанице есть результат ее радиоактивного облучения телом покойного. Экспериментами ему удалось получить подобные отпечатки на полотне. Вопрос: чем вызвана радиоактивность Плащаницы? Была высказана гипотеза, что она обусловлена Воскресением Христа, которое сопровождалось какими-то ядерными процессами. Конечно, это не был взрыв атомной бомбы, после которого на стенах зданий остались тени исчезнувших предметов. В результате указанных процессов Христос воскрес в новую плоть: он стал проходить сквозь "двери затворенные", чего не делал ранее, и т. п. В пользу этого предположения говорит и тот факт, что невидимое на Плащанице простым глазом становится видимым на фотографиях .

Если действительно Воскресение Христово сопровождалось какими-то ядерными реакциями, то изотопные соотношения Плащаницы должны быть нарушены в сторону значительного увеличения содержания С14, то есть при попытке датировать ее радиоуглеродным методом ошибка в сторону резкого "омоложения" возраста неизбежна. При таком предположении возникновение изображения и резкое обогащение ткани указанным изотопом является следствием одной и той же причины - Воскресения.

Сомнения в достоверности результатов определения возраста Туринской плащаницы методами радиоуглеродной хронологии высказывал ряд исследователей, предлагая иногда весьма сомнительные объяснения мнимого омоложения ткани.

Из рассматриваемых материалов логически вытекают следующие выводы:

1. Ткань Туринской плащаницы является материалом, отнюдь не благоприятным для радиоуглеродного датирования, поскольку не может рассматриваться на протяжении своей истории как строго изолированная система, не подвергавшаяся внешним воздействиям.

2. Изучение ткани и отпечатков монет позволяет с достаточной определенностью датировать возраст Плащаницы в интервале 30-100 гг. по Р.Х.

3. Туринская плащаница имеет ближневосточное, а не европейское происхождение.

4. Резкое обогащение полотна Туринской плащаницы С14 и возникновение изображения, исходя из современных научных представлений, вероятнее всего является следствием излучения в момент Воскресения Христова.
Последний из четырех выводов, естественно, должен вызывать сомнения у неверующего читателя. Да и верующие христиане привыкли полагать, что факт Воскресения Христова является объектом чистой веры, сугубо внутренних религиозных переживаний, которые едва ли могут иметь естественно-научное объяснение.

Однако Туринская плащаница несет на себе веские доказательства Воскресения Христова.

Как установила судебно-медицинская экспертиза Плащаницы, на теле Умершего было множество прижизненных кровоточащих ран от тернового венца, от избиения бичами и палкой, а также посмертные излияния от прободения копьем, которое пронзило, по мнению врачей, плевру, легкое и повредило сердце. Кроме того, имеются следы излияния крови в момент снятия с креста и положения Пречистого Тела на Плащаницу.

Страшные следы телесных страданий чудесным образом запечатлела на себе Святая Плащаница. Христа много били. Били палками по голове, перебили переносицу. Изучая Плащаницу, ученые сумели определить даже толщину палки, повредившей Страдальцу нос. Благодаря судебно-медицинской экспертизе мы знаем о мучениях Иисуса Христа даже больше и детальнее, чем о них рассказано в Евангелии.

Били Его и бичами. Как свидетельствует Плащаница, бичевали два воина: один высокого роста, другой более низкого. Каждый бич в их руках имел пять концов, в которых были зашиты грузила, чтобы плети крепче охватывали тело, а, сдергиваясь с него, рвали кожные покровы. Как считают судебные эксперты, Христа за вздернувздернутые руки привязали к столбу и били сначала по спине, а потом по груди и животу.

Кончив избиение, на Иисуса Христа положили тяжелый крест и приказали нести его на место предстоящего распятия - Голгофу. Таков был обычай: осужденные сами несли орудия своей мучительной казни.

Плащаница запечатлела глубокий след от тяжелого бруса креста на правом плече Христа. Христос, физически измученный и обессиленный, неоднократно падал под тяжестью Своей ноши. При падении было разбито колено, а тяжелая балка креста ударяла Его по спине и ногам. Следы этих падений и ударов запечатлены, по свидетельству экспертизы, на ткани Плащаницы.

Судебные эксперты-медики пришли к выводу, что менее чем через 40 часов посмертный процесс прекратился, ибо в ином случае сохранность пятен крови, лимфы и т. д. была бы существенно иной: к сороковому часу соприкосновения все отпечатки расплылись бы до неузнаваемости. Из Евангелия мы знаем, что Христос воскрес через 36 часов после Своего погребения.

Криминалисты и медики обратили внимание на то, что тело Распятого отделилось от всех кровяных сгустков, от всех затвердений сукровицы и околосердечной жидкости, не потревожив ни одного из них. А каждый врач, каждая медицинская сестра знают, как трудно отделяются бинты от присохших ран. Снятие повязок бывает очень трудным и болезненным процессом. Еще недавно перевязки считались порою страшнее операции. Христос же вышел из Плащаницы, не развернув ее. Он вышел из нее так же, как после Воскресения проходил сквозь закрытые двери. Камень от гроба был отвален не для Христа, а для того, чтобы во гроб могли войти мироносицы и ученики Господа.

Как могло произойти исчезновение Тела из Плащаницы без ее разворачивания и отрыва израненного тела от ткани? Именно этот факт-вопрос заставил атеиста и вольнодумца профессора сравнительной анатомии И. Деляже и атеиста профессора хирургии П. Барбье поверить во Христа и сделаться апологетами и проповедниками Плащаницы. Познакомившись с материалами исследований, неверующий профессор Сорбонны Овелаг погрузился в глубокое размышление и вдруг с просветленным лицом прошептал: "Друг мой, Он действительно воскрес!" Начав изучать Плащаницу, неверующий англичанин Вильсон в процессе своих исследований стал католиком. Таким образом, и медицинско-судебные, и изотопические исследования Туринской плащаницы подводят к признанию факта Воскресения Христа. Все ли это принимают?

Судебно-медицинские, криминологические свидетельства Воскресения принимаются подавляющим большинством синдологов. Часть же специалистов считает, что Воскресения не могло быть потому, что оно вообще невозможно. Они считают, что для объяснения неповрежденности и неразвернутости Плащаницы в момент изъятия из нее Тела необходимы иные рационалистические (то есть материалистически-атеистические) объяснения.

Как было показано, радиоуглеродная хронология не может быть применима к Туринской плащанице как противоречащая всему комплексу хорошо взаимоувязанных исторических данных о ее возрасте. Высокое содержание в ней С14, как и самое изображение, по нашему мнению, наряду с другими данными свидетельствуют о воскресении Христовом.

Глубокий смысл заключен в афоризме: "Пустая гробница Христа была колыбелью Церкви". Спаситель никогда не говорил о Своих страданиях и смерти, не упомянув о Своем Воскресении.

Проповедь апостолов - это прежде всего проповедь о Воскресшем Христе. В своей первой проповеди в день Пятидесятницы в Иерусалиме апостол Петр говорил: Сего Иисуса Бог воскресил, чему мы все свидетели (Деян. 2, 32). А потом Павел писал: Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша (1 Кор. 15, 14).

Пережив распятие и смерть своего Учителя, апостолы, увидев воскресшего Христа и неоднократно встречаясь с Ним, преодолели подавленность и растерянность, наполнились радостью весьма совершенной. Горячей верой, твердым знанием, личным опытом, благодатию Святого Духа, полученной в день Пятидесятницы, они понесли в мир проповедь, что Христос воистину воскрес, и Его заповеди. Он... явил Себя живым по страдании Своем со многими верными доказательствами, - свидетельствует апостол Лука, который по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описывал все (Лк. 1, 3).

А вот заключения юристов и историков. Эдвард Кларк пишет: "Я предпринял тщательный разбор свидетельств, связанных с событиями третьего дня Пасхи. Эти свидетельства представляются мне бесспорными: работая в Верховном Суде, мне... случается выносить приговоры на основании доказательств куда менее убедительных. Выводы делаются на основании свидетельств, а правдивый свидетель всегда безыскусен и склонен преуменьшать эффект событий. Евангельские свидетельства о Воскресении принадлежат именно к этому роду, и в качестве юриста я безоговорочно принимаю их как рассказы правдивых людей о фактах, которые они могли подтвердить".

Автор трехтомного труда "История Рима" профессор Т. Арнольд, изощренный ниспровергатель исторических мифов и ошибок, утверждает: "Удовлетворительность свидетельств жизни, смерти и Воскресения нашего Господа доказывалась неоднократно. Они отвечают общепринятым правилам, по которым надежные свидетельства отличаются от ненадежных" .

Другой исследователь, профессор Эдвин Сельвин, подчеркивает: "Воскресение Христа из мертвых на третий день в полной сохранности тела и духа есть факт, который представляется столь же надежным, как любой другой, подтвержденный историческими свидетельствами" .

Сомневавшемуся в Его Воскресении апостолу Фоме Христос показал на руках раны от гвоздей и рану в ребрах Своих и сказал не будь неверующим, но верующим. Фома воскликнул: Господь и Бог мой! Иисус сказал ему: ты поверил потому, что увидел Меня; блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29). Им-то ведь и дается духовно-опытное сердечное познание воскресшего Господа, победы жизни над смертью, постижение Евхаристии.

Проведя много лет в сборе материалов о Туринской плащанице и поняв причины аномально высокого содержания в ее ткани С14, автор этих строк почувствовал, что к нему больше не относятся слова Христа, сказанные апостолу Фоме: ...блаженны не видевшие и уверовавшие (Ин. 20, 29). Я вложил перста мои в язвы гвоздинные и руку свою в ребра Его.

И думается, что после стольких свидетельств и древних, и Туринской плащаницы, не признавать Воскресение Христа может только тот, кто все в мире пытается объяснить своим ограниченным и греховным разумом, тот, кто ничего не хочет знать, тот, кому Бог мешает жить по его страстям и гордости. Знаменитый Бакунин, кумир молодежи конца прошлого века, говорил: "Если Бог существует, - Его надо запретить".

Плащаницу тоже запрещали. В течение десятилетий никаких общедоступных сведений о ней в Советский Союз не поступало. О ней даже не упоминали в антирелигиозных лекциях. Первая публикация о ней в журнале "Наука и религия" (1984, № 9) появилась лишь после поступления в редакцию "провокационных" писем читателей. В ней было множество принципиально важных недомолвок. В последующие годы в названном журнале, а также в других отечественных и зарубежных изданиях публикуется множество мелких статей, в которых отдельным изолированным фактам даются самые невероятные и необоснованные объяснения, а вся совокупность известных данных игнорируется. Один автор утверждает, что "негатив сделала молния", другой - что изображение возникло из-за тяжелой болезни распятого, третий - что в результате деятельности микробов, игнорируя результаты изучения "ожоговых эффектов ткани". Снова и снова воспревает идея о неизвестном гениальном художнике, несостоятельность которой неоднократно подчеркивалась. Утверждалось, что изображение возникло в результате некой бионической или психической энергии по Н.К. Рериху и йогизму Умершего. Что-то пишут об экстрасенсорике. Уже упоминалось абсурдное мнение, что в среднике века фанатики-христиане для исполнения ритуала и получения изображения распяли некоего человека, хотя о такой практике в истории ничего не известно. Появилась совершенно невероятная идея, что Христос на кресте не умирал, и Его сняли живым, поэтому потовые выделения и человеческая энергия отпечатались на Плащанице. Иисус из Назарета - великий честолюбец и актер, чтобы оставить Свое имя в веках, решил совершить нечто необычное: сознательно пошел на крест, разыграл смерть и Свое воскресение. Но как быть с неразвернутой Плащаницей, поразившей Барбье и других? Да и не только с этим.

Нереальность такой точки зрения понимал Давид Фридрих Штраус, который отрицал Божество Иисуса Христа и Его воскресение. Он писал:

"Не может быть, чтобы человек, в полумертвом состоянии похищенный из гробницы, который от слабости не держался на ногах, которому нужны были медицинская помощь, перевязки, лечение, и который был во власти физических страданий, вдруг произвел бы такое впечатление на своих учеников: впечатление человека, победившего смерть, Повелителя Жизни, - а ведь именно это впечатление стало основой всех будущих проповедей. Такое оживление могло только ослабить впечатление, которое Он производил на них в жизни и смерти. В лучшем случае, оно могло привнести некоторую элегическую нотку, но никоим образом не могло бы превратить их горе в энтузиазм, равно как и возвысить их уважение к Нему до религиозного поклонения".

Как не принимали и не принимают Христа, так не принимают Его Святую Плащаницу, четко свидетельствующую о страданиях и Воскресении Господа нашего. Одни, увидев и изучив ее, принимают веру, а другие выдумывают всякие ложные и несостоятельные объяснения, только чтобы оправдать свое неприятие Христа.

Наша вера не в Плащанице, не в рациональном знании, а в сердце, в благоговении и духовном опыте. "Блаженны не видевшие и уверовавшие". Плащаница нужна для Фомы неверующего. А для того, кто отвергает Бога, она - неприятная заноза, о которой надо забыть. Есть люди, которые требовали прекратить публикацию материалов о Туринской плащанице.

Когда мы, православные, на ликующий пасхальный возглас "Христос воскресе!" отвечаем "Воистину воскресе!", мы свидетельствуем свою веру, а в песнопении "Воскресение Христово видевше" свидетельствуем о своем религиозном, духовном опыте. Он в нашем богослужении, наших молитвах и жизни, Он - в Таинстве Святой Евхаристии.

Литература

Арутюнов С. А., Жуковская Н. Л. Туринская плащаница: отпечаток тела или творение художника? // Наука и жизнь, 1984, № 12, сс. 102-111.
Бутаков Н. А. Святая Плащаница Христова. Джорданвиль (США), 1968.
Гаврилов М. Н. Туринская плащаница: Описание и научное объяснение. Брюссель, 1992.
Изотопная геология. М., 1984.
Изотопное датирование процессов вулканизации и осадкообразования. М., 1985.
Свящ. Глеб Каледа. Святая Плащаница и ее значение для христианского сознания и духовной жизни // Московский церковный вестник, 1991, № 2.
Свящ. Глеб Каледа. Туринская плащаница и ее возраст // Журнал Московской Патриархии, 1992, № 5.
Либби В.Ф. Радиоуглеродный метод определения возраста // Материалы Международной конференции по мирному использованию атомной энергии. Т. 16. Женева. М., 1987, сс. 41-64.
Мак-Дауэл, Дж. Неоспоримые свидетельства (Исторические свидетельства, факты, документы христианства). М., 1990.
Радиоуглерод. Сб. статей. Вильнюс, 1971.
Туринская плащаница // Логос, 1978, № 21/22, сс. 93-115.
Тэркэм, Генрих. Подлинна ли хранящаяся в Турине Плащаница? Брюссель, 1965.
Beecher P. A. The Holy Shroud of Turin // Irish Eccl. Rec., 1938, ser. 5, vol. 25, pp. 49-66.
Nydal R. Increase in radiocarbon from the most recent series of three nuclear tests // Nature, 1963, vol. 200, pp. 212-214.
Waliszewski, St. Calun Turynski Dzisial. Krakov, 1987.
Wilson I. The Shroud of Turin. N. Y., 1979.

Отец Глеб Каледа

(2.12.1921 - 1.11.1994)

Автор этой небольшой книги как будто бы специально был подготовлен Божиим промыслом для того, чтобы ее написать. Он был крупным ученым-геологом, профессором, доктором наук. Поэтому он прекрасно знал цену научным и лженаучным публикациям о Туринской плащанице (не говоря уже о журнально-газетных сенсациях), умел разобраться, что в них правдиво, а что ошибочно. И, конечно, в поисках истины он опирался на свой незаурядный духовный и церковный опыт; вначале - набожного мирянина, верного чада гонимой Церкви, затем, около 20 лет - тайно рукоположенного священника, а последние несколько лет жизни - одного из тех, кто возрождал в стране религиозное просвещение.

Книгу о. Глеба можно посоветовать прочесть самым разным людям, и все они найдут в ней для себя что-то свое, как будто обращенное лично к ним. Те, кто интересуется историей, обнаружат исчерпывающий по полноте исторический очерк поисков, обретений, надежд и разочарований, сменяющихся новыми надеждами, - историю заблуждений человеческого ума и прозрений, подкрепляемых верой. Интересующиеся естественными науками наверняка оценят силу доказательств о. Глеба и - вместе с другими читателями - его умение просто писать о сложном. Те, кто склонны размышлять о свойствах и сущности человеческого сознания, воочию убедятся в том, насколько плодотворным может быть сочетание веры и знания - если это подлинная вера и подлинное знание. Всякий верующий христианин найдет в работе о. Глеба драгоценный духовный опыт, опыт религиозного отношения ко всем явлениям бытия. А тот, кто далек от Церкви, сможет получить внушающий доверие материал для размышления.

Какова же была жизнь того, кто смог написать эту работу? Обратимся к биографической справке, которую он составил буквально за несколько дней до смерти. Она ценна для нас тем, что это - слова человека, продумывающего весь ход своей жизни перед тем, как покинуть этот мир. По мере необходимости мы будем дополнять данные о. Глеба другими свидетельствами о его жизни.

Глеб Александрович Каледа родился в 1921 г. в Петрограде в православной семье (с 1927 г. семейство живет в Москве). Он был старшим сыном. Его отец, Александр Васильевич, крупный экономист, и мать, Александра Романовна, принимали живое участие в жизни гонимой Церкви. Они не только хранили веру, но и оказывали помощь тем, кого ссылали, лишали "прав" и тем самым - какой бы то ни было возможности к существованию.

С начала Великой Отечественной войны Глеб Каледа был призван в армию, в декабре 1941 г. попал на фронт и находился в действующей армии до сентября 1945 г. Он был радистом, гвардии рядовым ракетных войск, участвовал в сражениях на Волховском и Воронежском фронтах, в Сталинградской битве - с первого до последнего ее дня, а затем - Курская дуга и штурм Кенигсберга. В 1945 г. поступил в Московский геологоразведочный институт и окончил его в 1951 г. с отличием; в 1954 г. защитил кандидатскую диссертацию, в 1981 г. - докторскую. Список его научных публикаций включает свыше 170 названий. Работал в научных и учебных институтах, много времени провел в геологических экспедициях.

В 1951 г. Г.А.Каледа женился на Лидии Владимировне Амбарцумовой, дочери своего первого духовника, расстрелянного в 1937 г. в Бутово. Из их шестерых детей четверо получили медицинское образование, двое - геологическое. Сейчас среди них - настоятельница монастыря и супруга священника, настоятель храма и диакон, геолог и врач.

В 1972 г. Г.А.Каледа был тайно рукоположен во иереи митрополитом Ярославским и Ростовским Иоанном (Вендландом).

Алтарь домашней церкви о. Глеба был освящен во имя Всех святых, и земле Российской просиявших. В 1990 г. по благословлению Святейшего Патриарха Алексия II стал священником Московской епархии. Служил в храме Илии Обыденного, затем - во вновь открывшихся храмах Высоко-Петровского монастыря; был духовником общины трапезного монастырского храма во имя преп.Сергия Радонежского. Заведовал сектором в Отделе религиозного образования и катехизации; был одним из основателей Катехизаторских курсов, преобразованных затем в Свято- Тихоновский Православный богословский институт. Занимался лекционной деятельностью в Москве и во многих городах России. Стал первым московским священником, работавшим в тюрьмах, первым настоятелем храма при Бутырской тюрьме; крестил, катехизировал, исповедовал (в том числе - и смертников), служил литургию, просто беседовал... даже венчал, и сам помогал девушкам "с воли" обвенчаться с заключенными.

Среди его богословских работ - статьи по апологетике, православному воспитанию и образованию, печатавшиеся в "Журнале Московской Патриархии", журналах "Альфа и Омега", "Православная беседа", "Путь Православия".
О. Глеб - автор книг, распространявшихся в свое время в "самиздате": "Библия и наука о сотворении мира", "Домашняя церконь" (о христианской семье). Некоторые из книг о. Глеба - "Остановитесь на путях ваших. Записки тюремного священника", сборник проповедей "Полнота жизни во Христе", "Домашняя церковь" вышли из печати в издательстве Зачатьевского монастыря, отдельные проповеди подготовлены к печати и изданы общиной Высоко-Петровского монастыря. Другие работы о. Глеба готовятся к печати.

О.Глеб был невероятно разносторонней и столь же невероятно целостной личностью. В его богатой событиями жизни обращает на себя внимание последовательность, которая обычно встречается разве что в житиях: набожный отрок-воин- ученый-странник-пастырь. Казалось, что этот человек никогда не знал никаких внутренних противоречий, - все у него было "на месте". И внешне о. Глеб до последних месяцев своей долгой жизни привлекал внимание: стройный, очень подтянутый, с безупречной осанкой (сказывалась "кавалерийская выучка" - тысячи километров экспедиций проделаны в седле), как-то особенно ловко и споро двигающийся, очень живой и абсолютно не суетливый. На его лице мы могли увидеть духовную радость, которая, к сожалению, так редко встречается в нашей повседневной жизни. Служение, поведение, весь образ батюшки были проникнуты благоговением, - этому важнейшему понятию он уделял огромное внимание, справедливо указывая, что оно почти бесследно исчезло из системы нравстненных ориентиров. "Внедрению" благоговения в души своих духовных детей о. Глеб посвящал проповеди, беседы, и не останавливался перед тем, чтобы строго выговорить тем, кто в храме без нужды передвигался с места на место, разговаривал или просто был в неподобающем настроении - поверхностным, рассеянным, легкомысленным. Да и вне храма о. Глеб - при всей его живости и приветливости - был образцом благоговения; как бы учил своим примером чтить образ Творца, отразившийся в сотворенном Им мире. Так, он мог сделать выговор любящему его (и любимому им самим) духовному чаду за неподобающую "резвость" при испрашивании благословения, пусть даже она диктовалась самыми лучшими чувствами: увидел любимого батюшку, подбежал, улыбаясь...

С особой серьезностью о.Глеб относился к духовному воспитанию девушек - будущих матерей, создательниц и хранительниц христианского семейного очага. Благословлял длительные помолвки, во время которых многократно беседовал с будущими супругами. Во время венчания казалось, что все силы своей души он стремится передать тем, кто стоит перед аналоем, и чувствовалось, что его молитва, его благословение явственно обладают силой, претворяющей их в действительность.

Но прежде всего все, знавшие о. Глеба, ценили его даже не как замечательного человека и пастыря, но как свидетеля и участника жизни Церкви в те времена, когда многие и многие считали, что она умерла и не воскреснет. Он был среди тех, кто верой и молитвой, действием и свидетельством хранили Церковь - и сохранили ее по слову Божию: "врата ада не одолеют ее" (Мф 16:18).

В основу текста этой небольшой книги положена последняя прижизненная публикация о. Глеба - статья "Туринская плащаница - предмет пререканий" ("Альфа и Омега" Мо 2, 1994), в которой он подвел итог своих многолетних изысканий на эту тему.

Первое издание вышло в свет два года назад вскоре после кончины о. Глеба, тиражом 30 тысяч экземпляров. Книга нашла отклик у широкого круга читателей. Выдержки из нее были перепечатаны профсоюзной газетой "Солидарность", журналами "Фома" и "Наука и религия". Можно утверждать, что точка зрения священника и ученого Глеба Каледы на Туринскую плащаницу за два прошедших года стала основополагающей в этом вопросе.

Примечания

Эпиграф в переводе еп. Кассиана (Безобразова).
С. Пиа опубликовал свои воспоминания о фотографировании Туринской плащаницы в 1907 г. Отрывки из них цитировались разными авторами.
Пс 13:1.
Это отмечают все исследователи Туринской плащаницы. Станислав Валишевский составил таблицу сопоставлений евангельских повествований и "свидетельств" Туринской плащаницы (здесь и далее см. список литературы на с. 27).
Авторы таких заметок в популярных журналах не задумываются над тем, как мог художник средневековья написать образ в виде негатива, когда еще не было никаких представлений о фотографии, не говоря о психолого-технологических трудностях рисовать тени светлыми; для кого он писал, какую цель преследовал, когда шел на сознательную мистификацию, как бы предвидя все законы и правила фотографирования.
Об этом рассказывала святая Нина, просветительница Грузии.
Имеется мнение, что Плащаница Иисуса Христа длительное время хранилась в Эдессе (совр. юго-восточная Турция), у потомков царя Абгара (Авгаря).
Хронологическую таблицу истории Туринской плащаницы с 30-х гг. I в. до синдологической конференции в 1977 г. в Альбукерке (США) дает в своей большой работе Дж. Вильсон.
См. сборник статей "Радиоуглерод" (Вильнюс, 1971).
Вспомним, что радиоактивность была открыта Беккерилом благодаря следам на незасвеченной фотографической пластинке.
Мак-Дауэл, Дж. Неоспоримые свидетельства (Исторические свидетельства, факты, документы христианства). М., 1990, с. 175.
Там же.
Там же, с. 174.

По благословению
Святейшего Патриарха Московского и всея Руси
АЛЕКСИЯ II.
(М.: Издательство "Зачатьевский монастырь", 1997)

Телевизор Праздники Пост VIII. О домашнем богослужении Место богослужения Богослужебные круги Схемы богослужения и пособия IX. Брак честен, ложе нескверно X. Блуд и прелюбодеяние XI. Брак и современное общество (для родителей взрослеющих детей и для духовников) Часть 1 Часть 2 XII. Семья и дом священника Заключение Воспоминания об отце Часть 1 Часть 2

В послании к христианам Рима, – города разврата и власти, – апостол Павел писал: «умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу, для разумного служения вашего, и не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам познать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» ().

Для многих из тех, кто вышел из православных семей, брак с неверующей или с неверующим был причиной ухода из Церкви и угасания веры. Для других брак с женой – сестрой во Христе способствовал духовному возрастанию.

Вопросы семьи и брака волнуют молодежь и родителей взрослеющих детей, с ними постоянно сталкиваются духовники.

В этих очерках автор попытался изложить православное понимание брака, идущее от первых веков, и рассмотреть пути построения домашней церкви в разных исторических условиях, основываясь на Писании, на творениях Отцов и учителей Церкви и на постановлениях Церковных Соборов. Эта книга – не монография и не диссертация; она состоит из серии очерков, которые можно читать независимо друг от друга. Такое построение делает возможными и порой даже неизбежными повторения. Каждый очерк написан более или менее в своем особом ключе и рассчитан на свой круг читателей: одни из них – для тех, кто готовится вступить в брак, другие – для воспитывающих детей, а некоторые – для родителей взрослеющих детей и духовников; наконец, «Семья и дом священника» – для лиц духовного звания и их жен.

Академические богословы могут изучать и критиковать взгляды на брак бл. Августина, Фомы Аквинского, Лютера, восточных еретиков, могут посвящать им свои диссертации. Для рядового же члена Церкви и для приходского священника такой детальный анализ не представляет ни нравственного, ни практического значения и интереса. Введение в книгу такого материала потребовало бы значительного увеличения ее объема, затруднило бы чтение для большинства тех, кому книга адресована, и осложнило бы публикацию . Если хотя бы для одной зарождающейся семьи – домашней церкви – эти страницы будут небесполезны, можно считать, что время, которое автор провел над рукописью, не пропало даром.

Введение

Церковь есть школа любви к Святой Троице и людям, – любви созерцательно-молитвенной и активно действующей. Все в Церкви освящается Духом Святым.

Церковь – это также освященное место общей молитвы, место общего участия ее членов в христианских таинствах, и прежде всего в Таинстве таинств – святой Евхаристии. В ней слушают слово Божие, знакомятся с жизнью святых подвижников, праведников и мучеников Христовых, с нравственными заповедями христианства.

В идеале семья – это первичная клеточка церковного тела, кирпичик церковного здания. Чтобы стать домашнею церковью, она должна обладать некоторыми свойствами и признаками Церкви.

Через таинство бракосочетания семья освящается благодатью Святого Духа, как освящается ею все входящее в .

Она должна постоянно созидаться на взаимной любви всех ее членов.

Ей следует быть местом совместных молитв супругов и детей.

Необходимо ощущать свою связь с Поместной , а через нее – и со Вселенской.

Семья должна быть местом просвещения своих членов Словом Божиим через чтение Евангелия и других книг Священного Писания , а при возможности – и через ознакомление с творениями Отцов и с церковным уставом.

Семья в целом и каждый ее член должны воспитываться в предании себя воле Божией («сами себя и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим»).

Семья – это место творения дел любви каждым ее членом и всеми вместе.

Как упоминалось в «Предисловии», понятие домашняя церковь идет от апостольских времен. Деяния апостолов и апостольские Послания сохранили нам имена Акилы, родом понтянина, и его жены Прискиллы, пришедших из Италии в Коринф (). Ап. Павел называет их сотрудниками своими во Христе, и пишет, что они «голову свою полагали» за его душу и что не один он их благодарит, «но и все церкви из язычников» (). Они приняли ап. Павла в Коринфе по закону христианского братства и ремесленного сотоварищества, сопровождали его из Коринфа в Сирию и проповедовали в Ефесе «путь Господень» ().

В Первом послании к Коринфянам ап. Павел передает приветствие Акилы и Прискиллы с домашнею их церковью (), другой раз он шлет им самим приветствие в Рим (), упоминает он их и во Втором послании к Тимофею (4:19) .

В Послании к Колоссянам упоминается домашняя церковь Нимфана ().

В Послании к Филимону благословение шлется и самому Филимону, «возлюбленному и сотруднику нашему, и Апфии, (сестре) возлюбленной <...> и домашней <...> церкви» ().

В Послании к Римлянам ап. Павел приветствует, по-видимому, супругов Андроника и Юнию, Филолога и Юлию, Руфа с матерью, которую он называет и своею матерью.

К сожалению, Апостольские послания и Деяния почти ничего не говорят о внутренней жизни таких домашних общин: она была и без того известна адресатам.

Домашняя церковь существовала на протяжении всей истории христианства. Было бы радостно и полезно, если бы нашелся человек, который написал бы очерки по истории домашних церквей; причем лучше, если бы за это взялась женщина, ибо женщины более тонко чувствуют дух семьи, они в основном и создают атмосферу домашнего уюта, тепла и любви. В такой книге нашли бы для себя много полезного не только матери и молодые девушки, но и мужчины, и юноши.

В такой книге можно было бы вспомнить мчч. Терентия и Неониллу и их чад (пам. 28. X), препп. Андроника и Афанасию (9. X), мчч. Клавдия и Иларию (19. III), Василия и Эмилию – родителей свтт. Василия Великого и Григория Нисского, Григория и Нонну – родителей свт. Григория Богослова и св. Кесания, Петра и Февронию, муромских чудотворцев, князя Федора Смоленского и чад его Давида и Константина, Ярославских чудотворцев, семейство священников Алексия и Сергия Мечевых (отца и сына) и многих других, причисленных и непричисленных к лику святых.

Скромные огоньки домашних церквей часто не замечали, они терялись в сиянии монастырского благочестия и соборного богослужения. Домашняя же церковь – сокровенная, устроенная по слову Евангелия: войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись» ().

Перед христианством всегда стоят две задачи: первая, вечная, внутренняя – стяжание Духа Святого, вторая историческая, внешняя. В первые века такой задачей был апостолат через мученичество, в IV–VIII веках – раскрытие вечной Христовой истины через проповедь и догматы, позднее – возведение народа Божия к благодати и чистоте и его религиозное просвещение через монастыри как центры христианского подвижничества и культуры и т.д., хотя сами монастыри появились много раньше. В наше время исторической задачей является созидание домашних церквей.

Для Русской Поместной Церкви в этом все ее будущее: научатся ее члены создавать домашние церкви – будет существовать Русская , не сумеют – Русская Церковь иссякнет.

В современном секуляризованном мире домашние церкви вообще приобретают особое значение. Но нигде потребность в них не ощущается так остро, как в государствах, где атеизм объявлен официальной идеологией . Христова будет существовать вечно. «И врата ада не одолеют ее» (). Вопрос лишь в том, где будет гореть ее живой огонек, кто войдет в нее.

В значительной мере Русская Православная справилась с выпавшими на ее долю испытаниями, что так неожиданно раскрылось в дни празднования Тысячелетия Крещения Руси и в чем мы могли убедиться за последующие годы. Сейчас у нас новые проблемы, новые задачи, новые трудности.

Признание Церкви широкой общественностью и властью не только облегчает ее положение в государстве, но и создает новые трудности для ее членов. Оно создает условия для теплохладности в исповедании и делах веры, для компромиссов, для проникновения в церковное общество околоцерковных псевдохристианских взглядов, попыток модернизации православия в угоду миру и его слабостям и т.д., для снижения моральных, нравственных норм, для игнорирования канонических требований, для утраты чувства благоговения перед святыней, что наблюдается во многих зарубежных странах.

Быть верующим недавно было опасным, – сейчас становится модным. К Церкви пытаются примазаться те, кто в годы гонений боялся ходить в ее храмы; те, кто в годы гонений благополучно отсиживался в заграничном комфорте, теперь пытаются разорвать единство Русской Православной Церкви и соблазнить своею проповедью ее верных чад и вновь приходящих под ее благодатный покров. Все это создает новые трудности, новые проблемы в создании домашних церквей – христианских православных семей, и не следует считать, что отсутствие государственного преследования

У Иоанна Златоуста имеется две беседы на слова: «Целуйте Прискиллу и Акилу» (Беседы на разные места Священного Писания . Т. III. СПб., 1862, ее. 417–450). К сожалению, св. отец Церкви не касается их домашней жизни.

В настоящее время период открытых гонений на кончился, и начались гонения скрытые: кампания в средствах печати, по радио и телевидению, цель которых – принизить значение Православия в истории и жизни России, объявить Церковь несовершенной, отсталой, устаревшей, менее «прогрессивной», чем другие религиозные организации. – Изд.

Протоиерей Глеб Каледа родился и вырос в православной семье, после окончания школы (в 1941 г.) был призван в армию и прошел всю войну гвардии рядовым, после демобилизации (в 1945 г.) поступил в Московский геолого-разведочный институт, затем в аспирантуру (1951 г.). В это же время он вступает в брак с Лидией Владимировной Амбарцумовой, дочерью его первого духовника, ныне прославленного в лике священномучеников священника Владимира Амбарцумова. Последовали рождение и воспитание детей, защита кандидатской диссертации, научная и педагогическая работа. В 1972 г. он был тайно рукоположен в диакона и иерея1, и с этого момента обширная научная деятельность (защита докторской диссертации, присвоение звания профессора, руководство сектором и отделом) проходит одновременно с тайным священническим служением в домовой церкви. После выхода в 1990 г. на открытое священническое служение и вплоть до 1994 г. — клирик и настоятель в московских храмах, основатель и первый ректор православных катехизаторских курсов (которыми была заложена основа сегодняшнего ПСТГУ), зав. сектором просвещения и катехизации Отдела по религиозному образованию и катехизации Московского Патриархата, первый настоятель храма Пресвятой Богородицы при Бутырской тюрьме (будучи в это же время священником храма Преподобного Сергия Радонежского в Высокопетровском монастыре); в 1994 г. возведен в сан прото-иерея.

За этим простым перечнем фактов стоит жизнь человека, с самого детства преданного Церкви (в детской игре во дворе он на стороне белых, потому что красные не верили в Бога). В подростковые годы по благословению своего духовного отца он, не привлекая к себе лишнего внимания, разыскивал и посещал в Подмосковье семьи “лишенцев”, то есть оставленных без про-довольственных карточек священнослужителей и мирян, подвергшихся гонениям за религиозные убеждения, — для оказания им помощи (воспоминания игумении Иулиании (Каледы) и священника Кирилла Каледы). Время войны, которую он мужественно и верно (и невредимо!) прошел от начала до конца, заслужив и боевые награды, и уважение товарищей, отец Глеб называл временем “удивительной духовной свободы”. В 1944 году в письме с фронта он писал: “Нам надо отдать себя Его воле — и только. Что нам опасность? Разве наш дом здесь?”, и дальше, о строительстве защитных окопов: “В них не ощущаю потребности <…> Разве нет у нас Сильнейшей защиты?”. Свою защищенность он определял “своей верностью”, “своим желанием Его воли над нами”. И Господь, у Которого отец Глеб всегда был священником (см. воспоминания отца Иоанна Каледы “Чу-до, связанное с отцом Глебом”), сохранил невредимым пастыря Своей Церкви.

После окончания института архимандрит Иоанн (Венд-ланд), под духовным руководством которого находился отец Глеб, благословил его на брак и на занятие наукой; спустя многие годы он же, будучи уже митрополитом, предложил отцу Глебу стать тайным священником и рукоположил его.

Опыт построения семьи (у отца Глеба и матушки Лидии Владимировны шестеро детей, семнадцать внуков), опыт пастыря, свои наблюдения, размышления, Писание, труды Отцов, — все это, осмысленное и преломленное ясным умом и духовной опытностью, легло в основу книги отца Глеба “Домашняя церковь”. Для многих читателей она стала “главным трудом отца Глеба, поскольку охватывает все аспекты повседневной жизни христианина и содержит подробные разъяснения по тем вопросам, которые волнуют каждого, но ответы на которые не так просто найти без должного духовного руководства” (“Прото-иерей Глеб Каледа как церковный писатель”). Книга пользуется неизменным спросом, не раз переиздавалась (в настоящем томе — четвертое ее издание), переведена на французский, сербский, румынский языки. В заключение книги отец Глеб пишет: «Для православного христианина семья — это его домашняя церковь, в которой он сам возрастает, сам учится духовной жизни и учит других <…> христианская семья — это малое апостольское поле. Для тех, кто живет в браке, эти слова апостола Павла, 2 Тим 2:1-2 должны звучать так: “Богатство своей православной веры передавайте детям, чтобы те были способны научить и внуков, чтобы ваше скромное, но драгоценнейшее богатство преумножалось бы в роде вашем”».

Главные темы для отца Глеба — семья, воспитание, жизнь в Церкви — звучат и в его мемуарах “Записки рядового”, которые он посвятил “памяти дедов и батьков, меня воспитавших, моим детям и внукам, которым предстоит воспитывать младенцев”. Эти воспоминания и идущие сразу за ними воспоминания матушки Лидии Владимировны безусловно обладают большой познавательной ценностью как свидетельство о людях гонимой Церкви — но и о бесконечной красоте и глубине христианского брака.

Далее в книге помещены проповеди, большая часть которых произнесена отцом Глебом в храме преподобного Сергия Радонежского в Высокопетровском монастыре. Проповеди объединены в три группы — праздничные проповеди, группа проповедей с общим названием “Жизнь в Церкви”, покаянные проповеди, а открывает весь корпус Слово на пассии на тему Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его. Два издания проповедей давным-давно разошлись, а спрос на них есть и поныне.

Записки тюремного священника “Остановитесь на путях ваших…” открывают еще одну сторону пастырского служения отца Глеба. В конце 1991 г. он начал регулярно посещать Бутырскую тюрьму, а весной 1993 г. был назначен настоятелем восстанавливаемого им тюремного храма. “В служении людям, находящимся в узах, отец Глеб, в эту уже вечернюю пору своей жизни, видел возможность передать тот огромный потенциал веры и любви к ближнему, носителем которого он был <…> Вот это и есть то семя, которое он сеял и которое дало такие обильные плоды” (из Слова Святейшего Патриарха). В “Записках…” отражен личный опыт пастырской работы отца Глеба с заключенными и содержится такой подробный разбор уникальности и особых проблем этой работы, что из него многое могут почерпнуть приступающие к ней. И, как традиционно для данного издания, этот труд отца Глеба оттеняется “взглядом со стороны” — воспоминаниями А. Л. Дворкина, работавшего в последние годы вместе с отцом Глебом и бывшего с ним при начале его тюремного служения, и письмами заключенных отцу Глебу и Л. В. Каледе.

Следующие разделы книги содержат те труды отца Глеба, которые не связаны непосредственно с его пастырской деятельностью, а есть скорее результат его размышлений как человека Церкви и как ученого. Это “Очерки жизни православного народа в годы гонений”, которые начинаются словами “Гонения на Церковь — это закон ее истории. Христос говорил <…> Если Меня гнали, будут гнать и вас…”. В “Очерках…” страницы жизни Церкви после 1917 года явлены как естественное следствие положения Церкви в России еще с петровских времен. Но гонения и тяжесть положения Церкви не составляют главного содержания и сущности истории Православия в России в ХХ веке. “Это была славная, героическая эпоха, — пишет отец Глеб. — Церковь выдержала жесточайшие гонения, сохранила чистоту веры, укрепилась сонмом мучеников <…> Она в сложнейших, небывалых в истории трудных обстоятельствах проповедовала, учила, готовила кадры духовенства, занималась апологетикой”, чему, можем мы добавить, ярким свидетельством служит жизнь самого отца Глеба.

Знания и опыт ученого, вера глубоко воцерковленного человека естественно и благодарно соединились в работах отца Глеба “Библия и наука о сотворении мира” и “Плащаница Господа нашего Иисуса Христа”. Отец Глеб говорил, что только плохая наука (которая тем самым и не наука вовсе) тщится опровергать истины веры и только плохая религия (иными словами, суеверие) восстает против науки. Отстаиванию этого тезиса и была посвящена его работа “Библия и наука о сотворении мира”. Статья о Туринской Плащанице была первой (и единственной) прижизненной публикацией отца Глеба в церковной печати. С момента ее опубликования в “Альфе и Омеге” в 1994 г. она выдержала пять переизданий (в виде отдельной брошюры) и неоднократно перепечатывалась (целиком или фрагментами) в газетах и журналах, так что общий тираж ее, пожалуй, недалек от двухсот тысяч экземпляров. Поистине захватывающая история работы с отцом Глебом над этой статьей описана в воспоминаниях М. Журинской.

Отец Глеб составил программу 42-часового курса лекций “Православная апологетика”, рассчитанного на слушателей первого года обучения на Православных курсах катехизаторов, и подготовил ряд лекций этого курса, которые вместе со статьей из личного архива отца Глеба “Основатель русской апологетики Ломоносов” вошли в следующий раздел книги, завершающийся воспоминаниями В. И. Гоманькова, близкого друга отца Глеба, доктора физико-математических наук, консультациями которого отец Глеб пользовался при написании работы “Библия и наука о сотворении мира”.

Отдельное место в книге занимают воспоминания об отце Глебе соучеников, учеников и коллег-геологов, которые открывают практически неизвестную церковному читателю сторону жизни отца Глеба в науке. Читать их особенно интересно потому, что они свежи, непосредственны, их авторы свободны от житийных канонов и тем самым их свидетельства весьма значимы.

Кажется почти невероятным, как могли в одной жизни поместиться все эти труды ученого, пастыря, педагога, воспитателя, солдата, но, немного зная отца Глеба, дерзну предположить, что он был бы с теми, кто, выслушав: …и вы, когда исполните все повеленное вам, говорите: мы рабы ничего не стоящие, потому что сделали, что должны были сделать, сказал бы только: Я сделал то, что должен был сделать.

Отцу Глебу было много дано, — и таланты, и большая жизнь в очень непростое время, и семейные радости, и испытания войной, трудами, болезнью, — и на Евангельское обетование …от всякого, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут он смог многим, очень многим ответить.

Представляя эту замечательную книгу, нельзя не отметить особых заслуг ее составителя Василия Глебовича Каледы, сумевшего не только собрать из разных источников и организовать подготовку к публикации огромного разнопланового и разрозненного материала, но и сопроводить его многими фотографиями и репродукциями живописных работ отца Глеба.

1Тайное рукоположение — рукоположение без официальной регистрации, которая в те времена была невозможна и немыслима для человека, имеющего такое образование, как у отца Глеба. Кроме того, совершаемое в те времена по инициативе архиереев, тайное рукоположение преследовало еще и цель создания группы священнослужителей, которые могли бы взять на себя пастырское окормление православного народа, если бы на Церковь обрушилась новая волна гонений, могущая поставить ее на грань полного разгрома.

Тайно рукоположенные священники совершали богослужения и требы в церквях, тщательно “законспирированных” и размещавшихся просто в жилых помещениях. О том, как в одной из комнат квартиры, где жил отец Глеб с семьей, была создана из ничего и жила домовая церковь в честь Всех святых в земле Российской просиявших, см. воспоминания детей отца Глеба — священника Кирилла Каледы и игумении Иулиании (Каледы) — и матушки Л. В. Каледы.

Каледа Глеб Александрович (1921 - 1994), протоиерей Русской Православной Церкви Московского Патриархата.
Родился 2 декабря 1921 года в Петрограде. Отец его, Александр Васильевич, был крупным экономистом, окончил Минскую духовную семинарию и Петроградский политехнический институт. Мать происходила из дворянского рода Сульменевых. Отец Глеб считал себя обязанным ей своим церковным воспитанием.
В 1927 году по переезде в Москву у семьи установились тесные духовные связи с бывшими членами Русского студенческого христианского движения. В это время массовых гонений на Церковь небольшая квартира семьи превратилась во временное пристанище для репрессированных священнослужителей и членов их семей, скрывающихся от властей или едущих в ссылки из ссылок. Первым духовным отцом Глеба Каледы стал будущий священномученик Владимир Амбарцумов. Отец Владимир оказал большое влияние на формирование духовной личности мальчика. Глеб уже подростком включился в служение Церкви: он разыскивал по Подмосковью скрывавшихся православных клириков, доставлял материальную помощь семьям репрессированных священников.
В 1933 году умерла его мать, и дальнейшее духовное просвещение отца Глеба проходило в нелегальных христианских кружках, которыми руководила А. В. Филинова, бывшая активистка РХСД. В школе у него появляется интерес к естественным наукам и он стал мечтать о поступлении в геологоразведочный институт.
Однако окончание школы совпало с началом Великой Отечественной войны, и его призвали армию. С декабря 1941 года и до конца войны он находился в действующих частях и в качестве радиста в дивизионе гвардейских минометов «катюш» участвовал в битвах под Волховом, Сталинградом (ныне Волгоград), Курском, в Белоруссии и под Кенигсбергом (ныне Калининград). Его товарищи считали, что он оставался жив только чудом. Вернулся с фронта с многочисленными наградами.

Научный и духовный рост

Осенью 1945 года поступил в Московский геологоразведочный институт. Вскоре познакомился с тайным священником отцом Сергием Никитиным, будущим владыкой Калужским. После открытия Троице-Сергиевой Лавры состоялось его знакомство с наместником Лавры архимандритом Гурием (Егоровым), впоследствии митрополитом Симферопольским. Отец Гурий познакомил его с отцом Иоанном Вендландом, будущим митрополитом Ярославским, который до церковного служения был учёным-геологом. Духовное руководство отцов Гурия и Иоанна в значительной степени определило дальнейший жизненный путь отца Глеба.
В 1951 году, окончив институт с отличием и поступив в аспирантуру, женился на Лидии Владимировне Амбарцумовой, дочери своего первого духовника. Свадебное путешествие они провели в геологической экспедиции. По окончании института получил благословение заниматься научной деятельностью, хотя тогда уже у него возникло стремление целиком посвятить себя служению Церкви. В своей научной деятельности руководствовался заветом апостола Павла: «И все, что вы делаете словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол 3, 17). Ежегодные научные поездки в Среднюю Азию позволили регулярно общаться с владыкой Гурием, в то время епископом Ташкентским.
Успешно занимаясь научными исследованиями, защитил кандидатскую в 1954 году, а затем докторскую диссертацию в 1981 году, став крупным и публикуемым специалистом в области литологии. При этом свой долг он видел в защите православного вероучения от псевдонаучной критики, писал апологетические работы, настаивая на том, что «поверхностное научное знание (полузнание) отдаляет людей от Бога, тогда как полное знание приближает к Творцу». Любимыми его святыми стали Отцы Церкви богослов и ученый Василий Великий, а также защитник Православия Афанасий Александрийский. Следуя традициям христианского студенческого движения организовал нелегальный христианский кружок, просуществовавший до 1990-х годов, в котором занимались дети его знакомых - прообраз воскресной школы.

Тайное священство

В 1972 году возвратившийся из-за границы владыка Иоанн (Вендланд) рукоположил его во диакона, а затем во пресвитера. Это было сделано тайно, так как высокая образованность отца Глеба делала его легальное рукоположение невозможным в условиях правительственного гнёта тех лет. Оставаясь руководителем отдела в научном институте, он стал регулярно совершать Евхаристию в своей домовой церкви. Ведёт большую духовническую работу, у него появляется много духовных детей, которые находят опору в его любви и мудрости. В этот период пишет большую богословскую работу «Домашняя Церковь», осмысляя семейную жизнь как служение - к этому времени семья Калед уже была многодетной.
Однако, вся его священническая деятельность оставалась в тайне, о ней знали лишь самые близкие люди. Его, доктора наук, немедленно ждал бы арест, узнай кто-нибудь правду. Восемнадцать лет богослужения совершались в квартире многоэтажного панельного дома, за плотно занавешенными окнами его кабинета. Священнической ризой была скатерть, на которую нашивались, а потом каждый раз аккуратно спарывались кресты; подризник хранился среди постельного белья, чтобы при обыске сойти за ночную рубашку. Чашей для Причастия служил новый хрустальный фужер, а для извлечения частиц из просфор был специально куплен скальпель, с которым он потом служил до самой смерти. Почти каждое воскресенье вся семья и немногочисленные посвященные в тайну друзья собирались на Литургию. Раскладывался большой этюдник – престол, и в соседней комнате включалось радио, чтобы даже соседи не услышали.
«У священника, как и у врача, дверь должна быть всегда открыта», – говорил отец Глеб. Желающих пройти таинство покаяния он исповедовал в своем кабинете часами, но и позже, уже открыто служа на приходе и исповедуя десятки людей, никогда не торопился. Тем более он не признавал практики общей исповеди, которая в советские годы возникла из-за того, что власти не поощряли особо близкие контакты священников с мирянами.

Выход в открытое служение

В конце 1980-х годов отец Глеб принял активное участие в создании воскресной школы при храме пророка Илии Обыденного, прихожанином которого был с послевоенного времени. Здесь же в 1990 году по благословению патриарха Алексия II он вышел на открытое служение. В дальнейшем его определили в Синодальный отдел религиозного образования и катехизации. При его активном участии в Москве были созданы Катехизаторские курсы, и он стал их первым ректором. Затем они были преобразованы в Православный Свято-Тихоновский богословский институт. Под его руководством велась большая учебно-методическая работа по православному образованию и обличению появившихся сект и еретических лжеучений.
Христианское просветительство отец Глеб сочетал с пресвитерским служением в храме преподобного Сергия Радонежского в Высоко-Петровском монастыре.

Тюремный пастырь

Его трудами был воссоздан храм Покрова Богородицы в Бутырской тюрьме. Первую Литургию в Бутырском храме он совершил на Светлой неделе 1992 года. Постепенно храм преобразился, был сделан алтарь; многие жертвовали туда церковно-служебные предметы. 23 октября 1993 года отец Глеб указом патриарха Алексия II был назначен настоятелем Бутырского храма - первым после семидесятилетнего запустения.
В тюрьме отца Глеба полюбили и охрана, и заключенные. Обитатели камер ждали его посещения, с глубоким уважением относились к нему, упрашивали его побыть с ними подольше. Он уходил от заключенных уже после отбоя и глубоко за полночь возвращался домой.
Он был отцом шести детей, и этот опыт отцовства сполна раскрылся в его пастырском служении. К каждому из заключенных он относился как к сыну по плоти, и многие лишь через него впервые ощутили само понятие отцовства. Он очень близко к сердцу принимал все невзгоды, несчастья и падения каждого.
Бывал отец Глеб и в коридоре смертников. Первый раз, когда он туда вошел, надзиратель был за дверью и держал дверь ногой, чтобы она не закрывалась. А потом отец Глеб приходил, говорил, чтобы пришли за ним через час, дверь закрывали, и он сидел со смертниками; обнимал их, старался носить им подарки, яблоки. К Пасхе очень волновался чтобы туда относили куличи и яйца. Он проводил в камере смертников многие часы, оставаясь с ними один на один. Нескольких из них крестил, и они пересмотрели всю прошлую жизнь. Отец Глеб неоднократно говорил, что нигде не видел такой горячей молитвы, как в камере смертников. Увиденное там еще более убедило его в необходимости отмены смертной казни, ибо, по его словам, «мы приговариваем к смерти одного человека, а казним уже совсем другого»...
Священник Глеб Каледа скончался 1 ноября 1994 года в Боткинской больнице Москвы после тяжелой болезни. Последние его слова были: «Не волнуйтесь, мне очень хорошо».

Из шестерых детей Глеба Каледы и его супруги Лидии Владимировны четверо получили медицинское образование, двое - геологическое. Двое сыновей стали священниками, а одна из дочерей – игуменией.

Слово Патриарха Московского и всея Руси Алексия II:
"...Вспоминая отца протоиерея Глеба Каледу, невольно думаешь о его жизненном пути. Ученый, профессор, доктор наук. Тайно рукоположенный в тяжелые для Церкви годы, создавший в своей квартире домовый храм, в котором воспитывалась вся семья – с приходом религиозной свободы в нашей стране он явил себя миру как пастырь – ревностный, усердный, одаренный жизненным и духовным опытом. Будучи светским ученым, он занимался богословием и накопил богатый опыт духовных знаний, которые так пригодились ему в будущем..."

Церковные:
наперсный крест (от патриарха Московского и всея Руси Алексия II, 1993)

Светские:
многочисленные ордена и медали за участие в Великой Отечественной войне, включая советские ордена Красного Знамени и Отечественной Войны

Список его научных публикаций включает свыше 170 названий. При этом он стремился охранить православное вероучение от псевдо-научных нападок. В период хрущевского гонения он написал апологическу работу «Библия и наука о сотворении мира», в которой показал отсутствие принципиальных противоречий между библейским и научным представлениями о возникновении Вселенной. После тайного принятия священства составил большую богословскую работу «Домашняя Церковь», в которой рассмотрел семью как особое церковное служение.