Обломов на выборгской стороне. Обломов характеристика образа пшеницыной агафьи матвеевны. Любовь Ольги и Штольца

Пшеницына Агафья Матвеевна - характеристика персонажа

Пшеницына Агафья Матвеевна - вдова чиновника, оставшаяся с двумя детьми, сестра Ивана Матвеевича Мухоярова, кума Тарантьева. Именно Тарантьев поселяет Обломова, вынужденного искать новую квартиру, в домике П. на Выборгской стороне. «Ей было лет тридцать. Она была очень бела и полна в лице, так что румянец, кажется, не мог пробиться сквозь щеки. Бровей у нее почти совсем не было, а были на их местах две немного будто припухлые, лоснящиеся полосы, с редкими светлыми волосами. Глаза серовато-простодушные, как и все выражение лица; руки белые, но жесткие, с выступившими наружу крупными узлами синих жил».

П. неразговорчива и привыкла жить, не задумываясь ни над чем: «Лицо ее принимало дельное и заботливое выражение, даже тупость пропадала, когда она заговаривала о знакомом ей предмете. На всякий же вопрос, не касавшийся какой-нибудь положительной известной ей цели, она отвечала усмешкой и молчанием». А ее усмешка была не более чем форма, прикрывавшая незнание предмета: не ведая, что она должна сделать, привыкшая, что все решает «братец», только в умелом ведении дома достигла П. совершенства. Все остальное годами и десятилетиями проходило мимо неразвитого ума.

Почти сразу после переезда Обломова на Выборгскую сторону П. начинает вызывать у Ильи Ильича некий интерес, который можно расценить как чисто эротический (постоянно привлекающие внимание Обломова круглые белые локти хозяйки). Но разгадка ждет в конце романа, когда незадолго до смерти Илье Ильичу снится сон, где мать, указывая ему на П., шепчет: «Милитриса Кирбитьевна». Она называет имя его мечты, навеянной Илье Ильичу в раннем детстве няниными сказками.

Образ П. никогда не вызывал у критиков романа особенного интереса: натура грубая, примитивная, на которую привыкли смотреть лишь глазами Штольца, как на ужасную женщину, символизирующую глубину падения Ильи Ильича. Но не случайно Гончаров дает этой простой женщине имя, близкое имени его горячо любимой матери - Авдотьи Матвеевны Гончаровой, купеческой вдовы, на протяжении многих лет прожившей в одном доме с крестным Гончарова, дворянином Н. Н. Трегубовым, который воспитал ее сыновей и дал им образование.

П. находится в постоянном движении, в отличие от Обломова осознавая, что «работа всегда есть» и именно она является подлинным содержанием жизни, а вовсе не наказанием, как считали в Обломовке. Ее беспрестанно мелькающие локти привлекают внимание Обломова не только красотой, но и не до конца осознаваемой им активностью героини. Внешне П. воспринимается неким перпетуум-мобиле, без мысли, без проблеска чувства, «братец» называет ее не иначе как «корова» или «лошадь», видя в сестре только даровую рабочую силу. «Ее хоть ударь, хоть обними - все ухмыляется, как лошадь на овес», - говорит он о ней куму Тарантьеву, готовясь по совету последнего выследить отношения П. с Обломовым и стребовать с Ильи Ильича деньги «за бесчестие».

Постепенно, по мере того как Обломов понимает, что стремиться ему больше некуда, что именно здесь, в домике на Выборгской стороне, обрел он вожделенный строй жизни родной Обломовки, в судьбе самой П. происходит серьезнейшая внутренняя перемена. В постоянных трудах по устроению и обихаживанью дома, в хлопотах по хозяйству находит она смысл своего существования. В П. начало пробуждаться нечто неведомое ей прежде: тревоги, проблески размышлений. Иными словами - любовь, все более и более глубокая, чистая, искренняя, не умеющая выразить себя словами, но проявляющаяся в том, что П. хорошо знает и умеет: в заботе о столе и одежде Обломова, в молитвах о его здравии, в сидении по ночам у постели больного Ильи Ильича. «Все ее хозяйство... получило новый, живой смысл: покой и удобство Ильи Ильича. Прежде она видела в этом обязанность, теперь это стало ее наслаждением. Она стала жить по-своему полно и разнообразно... Она как будто вдруг перешла в другую веру и стала исповедовать ее, не рассуждая, что это за вера, какие догматы в ней, а слепо повинуясь ее законам».

Обломов для П. человек из другого мира: прежде она никогда таких людей не видела. Зная о том, что где-то живут барыни и барины, она воспринимала их жизнь примерно так же, как Обломов слушал в детстве сказку о Милит-рисе Кирбитьевне. Встреча с Обломовым послужила импульсом к перерождению, но сам виновник этого процесса «не понимал, как глубоко пустило корни это значение и какую неожиданную победу он сделал над сердцем хозяйки... И чувство П., такое нормальное, естественное, бескорыстное, оставалось тайною для Обломова, для окружавших ее и для нее самой».

Обломов «сближался с Агафьей Матвеевной - как будто подвигался к огню, от которого становится все теплее и теплее, но которого любить нельзя». П. является единственным абсолютно бескорыстным и решительным человеком в окружении Обломова. Не вникая ни в какие сложности, она делает то, что необходимо в данный момент: закладывает собственные жемчуг и серебро, готова занять деньги у родни покойного мужа, только чтобы Обломов не чувствовал ни в чем недостатка. Когда интриги Мухоярова и Тарантьева достигают пика, П. решительно отрекается и от «братца», и от «кума».

Посвятив себя заботам об Обломове, П. живет так полно и многообразно, как никогда прежде не жила, а ее избранник начинает чувствовать себя словно в родной Обломовке: «...он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования, сделанный собственными руками, как старцы пустынные, которые, отворотясь от жизни, копают себе могилу».

У П. и Обломова рождается сый. Понимая разницу между этим ребенком и детьми от первого мужа, П. после смерти Ильи Ильича безропотно отдает его на воспитание Штольцам. Смерть Обломова вносит в существование П. новую краску - она вдова помещика, барина, чем постоянно попрекают ее «братец» и его жена. И хотя образ жизни П. ни в чем не изменился (она по-прежнему прислуживает семье Мухоярова), в ней постоянно пульсирует мысль о том, что «проиграла и просияла ее жизнь, что Бог вложил в ее жизнь душу и вынул опять... теперь уж она знала, зачем она жила и что жила не напрасно... На всю жизнь ее разлились лучи, тихий свет от пролетевших, как одно мгновение, семи лет, и нечего ей было желать больше, некуда идти».

Бескорыстие П. дано понять в финале романа и Штольцу: ей не нужны его отчеты в управлении имением, как не нужны и доходы от Обло-мовки, приведенной Штольцем в порядок. Свет жизни П. угас вместе с Ильей Ильичом.

В романе “Обломов” Иван Александрович Гончаров изобразил два противопоставленных женских образа: Ольгу и Агафью Матвеевну. Ольга привлекает читателя умом, активной позицией и тягой к саморазвитию, Агафья - добротой, душевностью и истинно русской красотой: “у нее было простое, но приятное лицо”, “круглые полные ноги”, “локти хоть бы графине какой-нибудь, да ещё с ямочками”. Не случайно Гончаров дал ей имя, созвучное с именем его матери - Авдотьи Матвеевны.

Агафья - вдова и у нее есть двое детей от покойного мужа: "...двое детей со мной, от покойного мужа: мальчик по восьмому году да девочка по шестому...", живёт она на доходы от хозяйства: "...живет только тем, что с дома получит; да разве на цыплятах и яйцах выручит кое-что на одежонку ребятишкам...". Она не читает книги, малообразована, на непонятное и неизвестное ей отвечает улыбкой: “у братца есть, да они не читают. Газеты из трактира берём, иногда братец вслух читают", у нее словно нет собственного мнения.

Для Агафьи мнение брата, а затем и Обломова, заменяет ее собственное и она начинает жить другим человеком, всецело отдавая себя ему. С другой стороны, Пшеницына – прекрасная хозяйка: "...Кухня была истинным палладиумом деятельности великой хозяйки...", она вкусно готовит: " А дома уж накрыт стол, и кушанье такое вкусное, подано чисто...", сама делает домашнюю настойку: "...Своя, домашняя: сами настаиваем на смородинном листу". Для Агафьи основным счастьем в жизни становится благополучие Обломова, ради которого она и продолжает жить, по сути, принеся себя в жертву другому человеку, его идеалам и представлениям о счастье. Но именно эта жертвенность и посвящение себя другому являются для героини истинным счастьем, позволяя ее женской природе раскрыться и найти смысл своей жизни.

С переездом на Выборгскую сторону меняется образ жизни Обломова. Илья Ильич делает свой выбор: он снова надевает свой халат, который постирала и зашила Агафья Матвеевна, которая после расставания с Ольгой заменяет её. После этого обстановка в доме меняется:"Обломов, видя участие хозяйки в его делах, предложил однажды ей, в виде шутки, взять все заботы о его продовольствии на себя и избавить от всяких хлопот...Хозяйка поговорила с братцем, и на другой день из кухни Обломова всё было перетаскано на кухню Пшеницыной".Большую часть дня он вновь проводит на диване, в беседах с хозяйкой или в занятиях с ее детьми. Прогулки в одиночестве становятся для него в тягость: «Обломов в хорошую погоду наденет фуражку и обойдет окрестность; там попадет в грязь, здесь войдет в неприятное сношение с собаками и вернется домой». А в доме его принимают таким, каков он есть, не предъявляя ему никаких требований, но, напротив, делают его объектом каждодневной трепетной заботы. Почти каждый день на Выборгской стороне проходит по одинаковому сценарию: "Илья Ильич встанет утром часов в девять...Кофе все такой же славный, сливки густые, булки сдобные, рассыпчатые. Потом он примется за сигару и слушает внимательно, как тяжело кудахтает наседка, как пищат цыплята, как трещат канарейки и чижи. "Деревню напоминают, Обломовку", - сказал он. Потом сядет дочитывать начатые на даче книги, иногда приляжет небрежно с книгой на диван и читает. "...У Обломова было четыре комнаты, то есть вся парадная анфилада. Хозяйка с семейством помещалась в двух непарадных комнатах, а братец жил вверху, в так называемой светелке. Кабинет и спальня Обломова обращены были окнами на двор, гостиная к садику, а зала к большому огороду, с капустой и картофелем. В гостиной окна были драпированы ситцевыми полинявшими занавесками. По стенам жались простые, под орех, стулья; под зеркалом стоял ломберный стол; на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками..."

Образ Агафьи Матвеевны говорит о её простом характере, склонности к состраданию. Когда Обломов оказывается без денег, она продаёт свои вещи, чтобы покормить его. Агафья Матвеевна не пытается заставить Илью Ильича действовать. Она заботится о его сиюминутных нуждах, в частности, о еде, о тишине и спокойствии, которые так и милы сердцу Обломова. Именно стремление к вечному отдыху, физическому и моральному, к бесконечно длящемуся состоянию физической и душевной неподвижности и определило в конечном счете выбор героя - он выбирает Агафью Матвеевну.

И.А. Гончаров "Обломов"

Дорога в могилу. Остановки: Обломовка, квартира на Гороховой, диван, халат, квартира на Выборгской стороне у вдовы Пшеницыной, гроб

И.А. Гончаров, описывая петербургскую квартиру Обломова на Гороховой, следует гоголевской художественной манере: вещи вокруг Обломова должны стать стеклышками запыленного зеркала, в котором читатель разглядит образ Обломова. Из вещей, как из мозаики, проявится картина обломовского житья-бытья.

В четырех комнатах квартиры Обломова действующей и обитаемой оказывается одна только спальня, где Обломов целыми днями лежит на диване в персидском халате, правда уже выцветшим и не совсем свежим после долгого лежанья. В трех других комнатах "мебель закрыта была чехлами, шторы спущены".

Обстановка спальни Обломова только с виду очень изысканная: шелковые занавески, ковры, бронза, фарфор. Присмотревшись, внимательный наблюдатель заметит, что задок его дивана осел вниз, наклеенное дерево местами отстало. Видно, что Обломов, украшая свой интерьер, соблюдает "неизбежные приличия, лишь бы отделаться от них". Детали обстановки обломовской спальни напоминают гоголевские интерьеры: книгу с закладкой на 14-й странице в кабинете Манилова и плюшкинские два пера, "высохшие как в чахотке".

" По стенам, около картин, лепилась в виде фестонов паутина, напитанная пылью; зеркала, вместо того чтоб отражать предметы, могли бы служить скорее скрижалями для записывания на них по пыли rаких-нибудь заметок на память. Ковры были в пятнах. На диване лежало забытое полотенце; на столе редкое утро не стояла не убранная от вчерашнего ужина тарелка с солонкой и с обглоданной косточкой да не валялись хлебные крошки. Если б не эта тарелка, да не прислоненная к постели только что выкуренная трубка, или не сам хозяин, лежащий на ней, то можно было бы подумать, что тут никто не живет - так все запылилось, полиняло и вообще лишено было живых следов человеческого присутствия. На этажерках, правда, лежали две-три развернутые книги,валялась газета, на бюро стояла и чернильница с перьями; но страницы, на которых развернуты были книги, покрылись пылью и пожелтели; видно, что их бросили давно; нумер газеты был прошлогодний, а из чернильницы, если обмакнуть в нее перо, вырвалась бы разве только с жужжаньем испуганная муха".

Гончаров сжимает пространство петербургской квартиры Обломова до точки. Сначала четыре комнаты квартиры на Гороховой превращаются в одну спальню, потом спальня сплющивается до дивана, наконец, Обломов уходит в свой халат, точно в кокон. Халат Обломова, "восточный <...>, весьма поместительный, так что Обломов мог дважды завернуться в него", становится выразительным символом его лени. Штольц и Ольга Ильинская стремятся вытащить героя из халата, но, когда Обломов окончательно сдается, отказывается от жизненной борьбы, бежит от любви к Ильинской в сон и привычное безделье, халат вновь облекает его тучное тело.

Другой непременный атрибут лени Обломова - диван, на котором тот проводит все дни от рассвета до заката в мечтаниях, полудреме и сне. Любопытно, как диван совмещает в себе уход Обломова в себя, бегство от действительности в мечту, иллюзию, беспочвенные и сладкие фантазии, с одной стороны, и реальное пространство, которое открывается взгляду Обломова с дивана, точнее сказать диван сильно уменьшает угол обзора. Даже небо и солнце видятся Обломову с дивана. Впрочем, чаще всего солнце застит стена четырехэтажного дома: "Случается и то, что он исполнится презрением к людскому пороку, ко лжи, к клевете, к разлитому в мире злу и разгорится желанием указать человеку на его язвы, и вдруг загораются в нем мысли, ходят и гуляют в голове, как волны в море, потом вырастают в намерения, зажгут всю кровь в нем, задвигаются мускулы его, напрягутся жилы, намерения преображаются в стремления: он, движимый нравственною силою, в одну минуту быстро изменит две-три позы, с блистающими глазами привстанет до половины на постели, протянет руку и вдохновенно озирается кругом... Вот-вот стремление осуществится, обратится в подвиг... и тогда, господи! Каких чудес, каких благих последствий могли бы ожидать от такого высокого усилия!.. Но, смотришь, промелькнет утро, день уже клонится к вечеру, а с ним клонятся к покою и утомленные силы Обломова: бури и волнения смиряются в душе, голова отрезвляется от дум, кровь медленнее пробирается по жилам. Обломов тихо, задумчиво переворачивается на спину и, устремив печальный взгляд в окно, к небу, с грустью провожает глазами солнце, великолепно садящееся за чей-то четырехэтажный дом".

В "Сне Обломова" рисуется дворянское гнездо Обломовых –Обломовка – как некий утраченный рай, невозвратная семейно-патриархальная идиллия. Правда, не без авторской иронии.

Саму Обломовку Гончаров помещает в несколько фантастическое пространство с размытыми географическими границами: она расположена равно далеко и от Саратова, и от Нижнего Новгорода, вдалеке от российских столиц, и уж тем более от Европы. Это, что называется, "медвежий угол", чуждый цивилизации. Все же выбор этих городов, названных в романе, не случаен. Это волжские города. Обломовка где-то вблизи Волги. Туда, на пристань, а иногда и на ярмарку, крестьяне-"обломовцы" возили хлеб на продажу. Понятно, что, рисуя Обломовку, Гончаров вспоминал свою родную полупомещичью-полукупеческую усадьбу и волжский город Симбирск, в котором родился. "Ближайшие деревни и уездный город, – пишет Гончаров, – были верстах в двадцати пяти и тридцати. Крестьяне в известное время возили хлеб на ближайшую пристань к Волге, которая была их Колхидой и геркулесовыми столпами, да раз в год ездили некоторые на ярмарку, и более никаких сношений ни с кем не имели. Интересы их были сосредоточены на них самих, не перекрещивались и не соприкасались ни с чьими. Они знали, что в восьмидесяти верстах от них была "губерния", то есть губернский город, но редкие езжали туда; потом знали, что подальше, там, Саратов или Нижний; слыхали, что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами, людьми о двух головах, великанами; там следовал мрак – и наконец все оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю".

Обломовка – благословенный край, в котором как Бог, так и природа, кажется, благоволят к человеку. В ней все смягчено Гончаровым: вместо суровых высоких гор небольшие холмы, вместо моря, временами пугающего человека бурями и штормами, тихие водоемы: пруды, речонки и ручейки. Даже небо как будто ниже и благосклонней к человеку, чем в других местах. Даже природа мягче, а зима короче. Обломовка живет в кругу сезонных сельскохозяйственных работ, церковных праздников, наблюдая из года в год одну и ту же смену времен года. Одним словом, в Обломовке нет убийственных страстей, невыносимых горестей, преступлений, "вулканической работы внутреннего душевного огня" и всего того, что наполняет большой мир, расположившийся вокруг Обломовки и неумолимо наступающий на нее. Только в Обломовке может висеть над обрывом изба крестьянина Суслова, и в ней благополучно живут уже 3-4 поколения семейства Сусловых, при этом никому из них не приходит в голову передвинуть избу подальше от обрыва.

В Обломовке царит послеобеденный сон, лень и еда. Обломов – порождение Обломовки, плоть от плоти ее, русский характер, взращенный и воспитанный в этом отчужденном от трагического, бушующего вокруг мира пространстве. Сказочность, выстроенного Гончаровым пространства Обломовки, усиливается особенностью обломовцев слушать сказки о Емеле-дурачке, которому все достается "по щучьему велению", и пугаться от страшной сказки о Милитрисе Кирбитьевне, благо в Обломовке бояться нечему.

"Небо там, кажется, напротив, ближе жмется к земле, но не с тем, чтоб метать сильнее стрелы, а разве только, чтоб обнять ее покрепче, с любовью: оно распростерлось так невысоко над головой, как родительская надежная кровля, чтоб уберечь, кажется, избранный уголок от всяких невзгод. Солнце там ярко и жарко светит около полугода и потом удаляется оттуда не вдруг, точно нехотя, как будто оборачивается назад взглянуть еще раз или два на любимое место и подарить ему осенью, среди ненастья, ясный, теплый день. Горы там как будто только модели тех страшных где-то воздвигнутых гор, которые ужасают воображение. Это ряд отлогих холмов, с которых приятно кататься, резвясь, на спине или, сидя на них, смотреть в раздумье на заходящее солнце. Река бежит весело, шаля и играя; она то разольется в широкий пруд, то стремится быстрой нитью, или присмиреет, будто задумавшись, и чуть-чуть ползет по камешкам, выпуская из себя по сторонам резвые ручьи, под журчанье которых сладко дремлется. Весь уголок верст на пятнадцать или на двадцать вокруг представлял ряд живописных этюдов, веселых, улыбающихся пейзажей. Песчаные и отлогие берега светлой речки, подбирающийся с холма к воде мелкий кустарник, искривленный овраг с ручьем на дне и березовая роща - все как будто было нарочно прибрано одно к одному и мастерски нарисовано. Измученное волнениями или вовсе незнакомое с ними сердце так и просится спрятаться в этот забытый всеми уголок и жить никому неведомым счастьем. Все сулит там покойную, долговременную жизнь до желтизны волос и незаметную, сну подобную смерть".

Отгороженность и оторванность Обломовки от внешнего мира обманчива и призрачна. Жизнь рано или поздно вторгнется в сон, подобный смерти, и разомкнет изолированность обломовского пространства. Обломов, живущий в Петербурге на Гороховой, получает от соседа-помещика письмо, в котором тот предлагает Обломову участвовать в проекте строительства дороги через Обломовку и окрестные деревни. Дорога соединит Обломовку с ближайшим городом, и цивилизация разрушит сказочное идиллическое пространство безмятежного и счастливого края. Страсти, пороки и страдания поглотят Обломовку и сделают ее частью остального греховного и бушующего мира.

Переезд с дачи на Выборгскую сторону в квартиру к вдове Пшеницыной приближает Обломова к Обломовке и, напротив, удаляет его от большой жизни, жизни деятельной, хлопотливой, жизни, которая рисуется в воображении Ольги Ильинской, вознамерившейся по просьбе Штольца спасти Обломова от лени, апатии и гибели. Большой мир, необозримые пространства, куда звал Обломова Штольц, приглашая его ехать вслед за ним в Англию, потом в Париж, ведь сам Штольц по делам ездит по всей Европе, в том числе бывает и в Бельгии, – этот большой мир не для Обломова.

Квартира на Выборгской стороне – та же Обломовка, по словам Обломова. Да, сначала, Обломов по настоянию Ольги Ильинской хочет поменять квартиру, которую он снимал лишь две недели, чтобы быть ближе к Ольге, которая живет на Морской. Но, чтобы это сделать, требуются невыносимые для Обломова усилия и, главное, много денег, которых у Обломова нет. Мухояров и Тарантьев составляют с Обломовым такой грабительский договор о наёме квартиры, куда входят, в том числе, оплата конюшни и сарая, хотя у Обломова нет лошадей, плата за огород и свежие овощи: капусту, репу и прочее. Наконец, Обломов должен заплатить всю сумму за квартиру за целый год (800 рублей ассигнациями), если не найдет жильца на тех же условиях и съедет раньше срока. Попытки Обломова найти квартиру ближе к Ольге Ильинской не увенчались успехом по причине дороговизны: "Ольга поехала с теткой с визитом до обеда, а он пошел глядеть квартиры поблизости. Заходил в два дома; в одном нашел квартиру в четыре комнаты за четыре тысячи ассигнациями, в другом за пять комнат просили шесть тысяч рублей".

"У Обломова было четыре комнаты, то есть вся парадная анфилада. Хозяйка с семейством помешалась в двух непарадных комнатах, а братец жил вверху, в так называемой светелке. Кабинет и спальня Обломова обращены были окнами на двор, гостиная к садику, а зала к большому огороду, с капустой и картофелем. В гостиной окна были драпированы ситцевыми полинявшими занавесками. По стенам жались простые, под орех, стулья; под зеркалом стоял ломберный стол; на окнах теснились горшки с еранью (геранью. – А.Г.) и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками".

"Илья Ильич встанет утром часов в девять, иногда увидит сквозь решетку забора мелькнувший бумажный пакет под мышкой уходящего в должность братца, потом примется за кофе. Кофе все такой же славный, сливки густые, булки сдобные, рассыпчатые. Потом он примется за сигару и слушает внимательно, как тяжело кудахтает наседка, как пищат цыплята, как трещат канарейки и чижи. Он не велел убирать их. "Деревню напоминают, Обломовку", - сказал он. Потом сядет дочитывать начатые на даче книги, иногда приляжет небрежно с книгой на диван и читает. Тишина идеальная: пройдет разве солдат какой-нибудь по улице или кучка мужиков, с топорами за поясом. Редко-редко заберется в глушь разносчик и, остановясь перед решетчатым забором, с полчаса горланит: "Яблоки, арбузы астраханские" - так, что нехотя купишь что-нибудь".

Знаменательно, что само пространство Петербурга разделяет Обломова и Ольгу: между ними Нева, которая однажды разливается, что становится поводом для Обломова не бывать у Ильинских, а любоваться полными и ловкими локтями хозяйки квартиры, готовящей для Обломова его любимые лакомства. Едва мосты навели, Ольга Ильинская форсировала Неву и, рискуя запятнать репутацию, в темной вуали приехала на квартиру Обломова, чтобы убедиться, что Обломов снова залез в свой халат и что ей не удастся его спасти от него же самого, от "обломовщины": "– Отчего погибло все? – вдруг, подняв голову, спросила она. – Кто проклял тебя, Илья? Что ты сделал? Ты добр, умен, нежен, благороден... и... гибнешь!"

Обломов делает свой выбор: он остается в халате, с вдовой Пшеницыной, с Обломовкой в душе. Пространство квартиры сразу же меняется. Если сначала Обломов имел отдельный стол и отдельную кухню в квартире Пшеницыной, а она лишь в силу своей любви к нему заботилась о его кушаньях, после разрыва с Ольгой "Обломов, видя участие хозяйки в его делах, предложил однажды ей, в виде шутки, взять все заботы о его продовольствии на себя и избавить его от всяких хлопот (…) на другой день из кухни Обломова все было перетаскано на кухню Пшеницыной; серебро его и посуда поступили в ее буфет (…) Все пошло на большую ногу; закупка сахару, чаю, провизии, соленье огурцов, моченье яблок и вишен, варенье – все приняло обширные размеры (…) в Агафье Матвеевне, в ее вечно движущихся локтях, в заботливо останавливающихся на всем глазах, в вечном хождении из шкафа в кухню, из кухни в кладовую, оттуда в погреб, во всезнании всех домашних и хозяйственных удобств воплощался идеал того необозримого, как океан, и ненарушимого покоя жизни, картина которого неизгладимо легла на его (Обломова. – А.Г.) душу в детстве, под отеческой кровлей".

В Париже Ольга Ильинская встречается со Штольцем и становится его женой. Штольц едет в Одессу по делам и забирает с собой жену, у которой в связи с родами ухудшилось здоровье. Последняя попытка Штольца вырвать Обломова из его добровольного заточения, с квартиры на Выборгской стороне, тоже не увенчалась успехом: Обломов, разбитый апоплексическим ударом, отказывается поселяться рядом со Штольцами, решивших в очередной раз его спасти. Единственное оставшееся "большое" пространство – это дорожка, протоптанная Агафьей Матвеевной от забора до крыльца, по которой Обломов должен ходить в сопровождении сына вдовы перед обедом, чтобы чуть-чуть разогнать кровь.

Гроб, куда укладывается Обломов по своей воле, предвещает гроб чеховского Беликова, нашедшего для себя именно в гробу наилучший "футляр". Как пишет Гончаров, пространство Обломова обретено, "хотя без поэзии, без тех лучей, которыми некогда воображение рисовало ему барское, широкое и беспечное течение жизни в родной деревне, среди крестьян (…) он тихо и постепенно укладывался в простой и широкий гроб остального своего существования, сделанный собственными руками…"

"- Вон из этой ямы, из болота, на свет, на простор, где есть здоровая, нормальная жизнь! - настаивал Штольц строго, почти повелительно.
- Где ты? Что ты стал? Опомнись! Разве ты к этому быту готовил себя, чтоб спать, как крот в норе? Ты вспомни все...
- Не напоминай, не тревожь прошлого: не воротишь! - говорил Обломов с мыслью на лице, с полным сознанием рассудка и воли. - Что ты хочешь делать со мной? С тем миром, куда ты влечешь меня, я распался навсегда; ты не спаяешь, не составишь две разорванные половины. Я прирос к этой яме больным местом: попробуй оторвать - будет смерть".

"На ближайшем кладбище под скромной урной покоится тело его, между кустов, в затишье. Ветви сирени, посаженные дружеской рукой, дремлют над могилой да безмятежно пахнет полынь. Кажется, сам ангел тишины охраняет сон его".

Обломов на выборгской стороне. «...Вглядываясь, вдумываясь в свой быт и все более и более обживаясь в нем, он наконец решил, что ему некуда больше идти, нечего искать, что идеал жизни осуществился... Он смотрел на настоящий свой быт, как продолжение того же обломовского существования... И здесь, как в Обломовке, ему удавалось дешево отделаться от жизни, выторговать у ней и застраховать себе покой».

Слайд 35 из презентации «Гончаров роман Обломов» к урокам литературы на тему «Обломов»

Размеры: 960 х 720 пикселей, формат: jpg. Чтобы бесплатно скачать слайд для использования на уроке литературы, щёлкните на изображении правой кнопкой мышки и нажмите «Сохранить изображение как...». Скачать всю презентацию «Гончаров роман Обломов.ppt» можно в zip-архиве размером 9566 КБ.

Скачать презентацию

Обломов

«Обломов в романе Гончарова» - Глава «Сон Обломова» показывает истоки характера героя. История любви Обломова. Замысел романа «Обломов» возник у И.А.Гончарова в конце 40-х годов XIX века. Штольц. На лице ни сна, ни усталости, ни скуки». Вторая и третья части посвящены истории любви Обломова и Ольги Ильинской. Сон Обломова. В 1849 году была написана первая часть романа.

«Обломов Гончарова» - Илья Ильич Обломов. Комната (интерьер). Н. А. Добролюбов. Статья «Обломов», роман Гончарова». Статья «Что такое обломовщина?». Роман « Обломов ». Обыкновенная история (1844 – 1846). Домашний костюм. Фрегат «Паллада» (1858) (очерки о кругосветном путешествии). И.А.Гончаров. Современники о романе «обломов».

«Обломов» - И. А. Гончаров «Обломов». Материалы к урокам. Портрет как средство создания образа. Ветка сирени. Прочитайте главы 5 – 6 и расскажите об Обломове по плану: Выявите сходства и различия между Обломовым и Штольцем и заполните таблицу. Что такое портрет? Отношение Обломова к имению, хозяйственным вопросам.

«Штольц и Обломов» - Обломов и Штольц.

«Гончаров роман Обломов» - «Жизнь: хороша жизнь! Карьера. Из дальних странствий … Нахлебник. Круг жизни ильи ильича. Первые отклики. Алексеев? Литературная деятельность. «… Штольц – неудачная, выдуманная фигура. Выбор обломова. Потерянный рай. Как ильюша стал ильей ильичем. А В. Дружинин. По казенному делу. II ч.).

Действие четвертой части романа, происходящее на Выборгской сто-роне, как будто возвращает нас к обстановке начала произведения, а заодно — и сна Обломова. Разу-меется, детали обстановки изменились, но суть оста-лась прежней. Так возникает представление о коль-цевой композиции. Жизнь героя приходит к завер-шению, и мы имеем возможность подвести неко-торые итоги.

В молодости Обломов выглядел таким пламенным и возвышенным романтиком, что невольно вспо-минаешь о его предшественнике — Александре Адуе-ве. Да, конечно, Обломов апатичнее, он более вял, но и ему были свойственны романтические стрем-ления, он «все чего-то надеялся, ждал многого и от судьбы, и от самого себя; все готовился к поприщу, к роли». Когда-то его глаза «сияли огнем жизни, из них лились лучи света, надежды, силы». А в самых смелых своих мечтах Обломов едва ли не перещеголял молодого Адуева: «Он любил вообра-зить себя иногда каким-нибудь непобедимым полко-водцем... Или изберет он арену мыслителя, вели-кого художника: все поклоняются ему; он пожинает лавры; толпа гоняется за ним, восклицая: «Посмо-трите, посмотрите, вот идет Обломов, наш зна-менитый Илья Ильич!»

Мы свыклись с другим Обломовым, который все лежит на диване в халате.

Оказывается, когда-то он был другим. Ему не чужды были душевные волнения, надежды, меч-ты — смешные, конечно, но все-таки возносящие его в какой-то иной, высокий мир, как оно и свойст-венно всем романтикам. Штольц вспоминал еще один эпизод из жизни Обломова, когда он, тонень-кий, живой мальчик, каждый день ходил к двум каким-то сестрицам, носил им Руссо, Шиллера, Ге-те, Байрона, «важничал перед ними». Что же слу-чилось с романтиком Обломовым?

Добролюбов поместил его в некий типологический ряд так называемых «лиш-них людей», у истоков которого стоял Онегин. Нисколько не сомневаясь в возможности такой па-раллели, рассмотрим и дру-гую связь романа Гончарова с романом Пушкина.

Для романтика Лен-ского возможны были два пути. Он мог стать вели-ким поэтом — это один вариант, однако жизнь его могла быть и такой:

А может быть и то: поэта Обыкновенный ждал удел. Прошли бы юношества лета, В нем пыл души бы охладел. Во многом он бы изменился, Расстался б с музами, женился, В деревне, счастлив и рогат Носил бы стеганый халат; Узнал бы жизнь на самом деле, Подагру б в сорок лет имел, Пил, ел, скучал, толстел, хирел, И наконец в своей постели Скончался б посреди детей, Плаксивых баб и лекарей.

Пусть не все, но многое было угадано и пред-сказано Пушкиным с удивительной верностью — вплоть до знаменитого халата, ставшего символом обломовской лени («настоящий восточный халат, без малейшего намека на Европу»).

И перед Обломовым тоже было два пути. Он сделал свой выбор — он выбрал Выборгскую сто-рону.

Если жизнь старой Обломовки была представлена автором с явно ощутимой иронией, то теперь то-нальность повествования меняется. Правда, на пер-вых порах иронично изображена Пшеницына, на которую Обломов смотрел «с таким же удоволь-ствием, с каким утром смотрел на горячую ват-рушку». Однажды он спросил ее: «А читаете что-нибудь?» В ответ она просто посмотрела на него. Впрочем, не Обломову бы спрашивать Агафью Мат-веевну о чтении! Когда же герой вознамерился по-целовать свою хозяйку, она стояла «прямо и непод-вижно, как лошадь, на которую надевают хомут». Материал с сайта

Но в «сонном царстве» на Выборгской стороне именно Агафья Матвеевна оказывается живой ду-шой, проснувшейся даже незаметно для себя. Ведь в ее жизни, в окружающей среде она никогда не видела, не представляла таких людей, как Обломов. Наконец-то в ее существовании появилась какая-то цель; служение Обломову приобрело в ее глазах оттенок служения чему-то высшему; она осознала свое предназначение на земле.

Она полюбила Обломова таким, каков он есть, без расчетов, без попыток его изменить, переделать по своему образу и подобию. Гончаров уже без всякой иронии, но с явным и горячим сочувствием писал о Пшеницыной в конце романа: «Навсегда осмыслилась и жизнь ее: теперь уже она знала, зачем она жила и что жила не напрасно. Она так полно и много любила...»

Мог ли то же самое Обломов сказать о себе? Знал ли он, зачем жил? Был ли убежден, что жил не напрасно?

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

жизнь на выборгской стороне
герой гончарова на выборгской стороне
как выглядела выборская сторона в романе обломов
обломов выборгская сторона
описание выборгской стороны обломов