Первый русский царь из династии Романовых — Михаил Федорович Романов родился 22 июля (12 июля по старому стилю) 1596 года в Москве.

Его отец — Федор Никитич Романов, митрополит (позднее — патриарх Филарет), мать — Ксения Ивановна Шестова (позднее — инокиня Марфа). Михаил приходился двоюродным племянником последнему русскому царю из московской ветви династии Рюриковичей, Федору Ивановичу.

В 1601 году вместе с родителями подвергся опале Бориса Годунова. Жил в ссылке. С 1605 года вернулся в Москву, где попал в плен к полякам, захватившим Кремль. В 1612 году, освобожденный ополчением Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина, уехал в Кострому .

3 марта (21 февраля по старому стилю) 1613 года Земский собор избрал Михаила Романовича на царствование .

23 марта (13 марта по старому стилю) 1613 года послы Собора прибыли в Кострому. В Ипатьевском монастыре, где Михаил был с матерью, ему сообщили об избрании на престол.

Поляки прибыть в Москву. Небольшой отряд отправился убить Михаила, но по дороге заблудился, поскольку крестьянин Иван Сусанин, согласившись показать дорогу, завел его в дремучий лес.

21 июня (11 июня по старому стилю) 1613 года Михаил Федорович в Москве в Успенском соборе Кремля.

В первые годы царствования Михаила (1613-1619) реальная власть находилась у его матери, а также у ее родни из бояр Салтыковых. С 1619 года по 1633 год страной правил вернувшийся из польского плена отец царя — патриарх Филарет. При существующем на то время двоевластии государственные грамоты писались от имени Государя Царя и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси.

В царствование Михаила Федоровича Романова были прекращены войны со Швецией (Столбовский мир, 1617 год) и Речью Посполитой (Деулинское перемирие, 1618 год, позже — Поляновский мир, 1634 год).

Преодоление последствий Смуты требовало централизации власти. На местах выросла система воеводского управления, была восстановлена и получила развитие приказная система. С 1620-х годов деятельность Земских соборов была ограничена совещательными функциями. Они собирались по инициативе правительства для решения вопросов, требовавших одобрения сословий: о войне и мире, о введении экстраординарных налогов.

В 1630-е годы началось создание регулярных воинских частей (полков рейтарского, драгунского, солдатского), рядовой состав которых составляли "охочие вольные люди" и беспоместные дети боярские, офицерами были иноземные военные специалисты. Под конец царствования Михаила возникли кавалерийские драгунские полки для охраны границ.

Также правительство приступило к восстановлению и строительству оборонительных линий — засечных черт.

При Михаиле Федоровиче были установлены дипломатические отношения с Голландией, Австрией, Данией, Турцией, Персией.

В 1637 году срок поимки беглых крестьян был увеличен с пяти до девяти лет. В 1641 году к нему прибавили еще год. Крестьян, вывезенных другими владельцами, разрешалось искать до 15 лет. Это свидетельствовало о нарастании крепостнических тенденций в законодательстве о земле и крестьянах.

Москва при Михаиле Федоровиче была восстановлена от последствий интервенции.

В Кремле в 1624 году воздвигнута Филаретовская звонница. В 1624-1525 годах над Фроловской (ныне Спасской) башней был сооружен каменный шатер и установлены новые часы с боем (1621).

В 1626 году (после опустошительного пожара в Москве) Михаил Федорович издал ряд указов о назначении лиц, обязанных восстановить строения в городе. В Кремле были восстановлены все царские дворцы, в Китай-городе построены новые торговые лавки.

В 1632 году в Москве появилось предприятие по обучению бархатному и камчатному делу — Бархатный двор (в середине XVII века его помещения служили складом оружия). Центром текстильного производства стала Кадашевская слобода с государевым Хамовным двором.

В 1633 году в Свибловой башне Кремля были установлены машины для подачи воды из Москвы-реки в Кремль (отсюда ее современное наименование — Водовзводная).

В 1635-1937 годах на месте парадных покоев XVI века для Михаила Федоровича был выстроен Теремной дворец, заново расписаны все кремлевские соборы, в том числе Успенский (1642), церковь Ризоположения (1644).

В 1642 году началось строительство собора Двенадцати Апостолов в Кремле.

23 июля (13 июля по старому стилю) 1645 года Михаил Федорович скончался от водяной болезни . Погребен в Архангельском соборе Московского Кремля.

Первая жена — Мария Владимировна Долгорукова. Брак оказался бездетным.

Вторая жена — Евдокия Лукьяновна Стрешнева. Брак принес Михаилу Федоровичу семерых дочерей (Ирину, Пелагею, Анну, Марфу, Софью, Татьяну, Евдокию) и трех сыновей (Алексея, Ивана, Василия). Не все дети дожили даже до отрочества. Особенно тяжело пережили родители смерть в один год сыновей Ивана и Василия.

Наследником престола стал Алексей Михайлович Романов (1629-1676, царствовал 1645-1676).

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Молодой царь Михаил Романов

Великим и радостным днем для русского народа было 21 февраля 1613 года: в этот день кончилось на Руси "безгосударное" время! Три года длилось оно; три года лучшие русские люди изо всех сил выбивались, чтобы избавиться от врагов, спасти церковь, народ, родную землю от поругания, от окончательного распадения и разорения. Все шло врозь; всюду была шатость; одной сильной власти, которая все скрепляла бы, давала бы всему силу и определенный ход, не было. Казалось, все изверились в спасении родной земли... Уж лучшие русские люди готовились скрепя сердце на осиротелый московский престол посадить польского королевича; требовали только, чтоб он принял православие и чтоб исконной православной вере никакой порухи не было. За этим дело и стало... Не о православии, конечно, думал польский король – он хотел сам вместо сына прибрать к рукам Москву; но в это время нижегородское ополчение с Мининым и Пожарским во главе совершило свое великое дело – выбило поляков из Москвы. И здесь, в этом сердце Русской земли, 21 февраля 1613 года, когда бояре вышли на Красную площадь, чтобы с Лобного места спросить всех выборных и народ, наполнявший площадь, кого хотят они на царство, раздался единогласный крик:

– Михаил Федорович Романов будет царь-государь Московскому государству и всей Русской державе!

Итак, Русская земля нашла себе царя – Царя своего, русского, православного, из боярского рода Романовых, не запятнанного никаким темным делом, блиставшего такими именами, как Анастасия, первая супруга Грозного, как митрополит Филарет, твердо, с полным самоотвержением стоявший в то время в польском стане православие и выгоды родной земли. Найден был наконец такой царь, около которого могли теперь собраться разрозненные русские силы и спасти свою землю. Вот почему день избрания Михаила Федоровича на престол должно считать великим событием в жизни русского народа.

Москва присягнула новому царю Михаилу Федоровичу. Во все города были посланы известительные грамоты, и снаряжено было от земского собора большое посольство – торжественно от всей Русской земли пригласить Михаила Федоровича на царство.

Быстро разносилась из Москвы по всей Русской земле радостная весть о том, что кончилось безгосударное время. Надежды всех лучших русских людей теперь сосредоточились на юном народном избраннике; но в это время новое страшное горе чуть было не поразило их. Михаил Федорович Романов, еще шестнадцатилетний юноша, жил тогда с матерью, инокиней Марфой, в родовом имении Романовых Домнине близ Костромы. Шайка поляков, которые в то время повсюду рыскали по Русской земле, пробралась в Костромской уезд, разыскивая Михаила Федоровича; погубить его значило оказать величайшую услугу польскому королю, который считал московский престол уже своим. Поляки хватали встречных крестьян, разведывали у них дорогу, подвергали их пыткам, наконец дознались, что Михаил проживает в селе Домнине. Шайка уже подходила к селу. Тут попался полякам в руки домнинский крестьянин Иван Сусанин; они потребовали от него, чтобы он провел их в усадьбу Михаила Федоровича. Сусанин, конечно, сразу смекнул, зачем мог понадобиться врагам молодой его боярин, избранный на царский престол, и, недолго думая, взялся показать им дорогу. Тайком от них он послал своего зятя Богдана Сабинина в усадьбу известить о беде, грозящей Михаилу, а сам повел врагов совсем в противную сторону от Домнина. Долго вел он их разными лесными трущобами и глухими тропинками и вывел наконец в село Исупово. Здесь все дело объяснилось. Рассвирепевшие поляки в ярости сначала мучили Сусанина разными пытками, а затем изрубили его в мелкие куски. Михаил Федорович тем временем успел с матерью уехать в Кострому, где поселился в Ипатьевском монастыре; за крепкими стенами его они были безопасны от воровских шаек и ляхов и казаков.

Предание о доблестном подвиге Сусанина, который не задумался отдать свою жизнь за царя, свято хранится в народной памяти. (Достоверность этого подвига вполне подтверждается царской грамотой, где царь Михаил Романов освобождает потомство Сусанина в награду за его самоотвержение от всяких повинностей и щедро наделяет землей.)

Великое посольство от земского собора к Михаилу Федоровичу 13 марта прибыло в Кострому. На другой день утром открылось величественное зрелище. Костромское духовенство с местной чудотворной иконой Богоматери двинулось при звоне всех колоколов, в сопровождении множества народа, из собора к Ипатьевской обители. С другой стороны сюда приближалось московское посольство с чудотворной иконой Владимирской Богоматери, с крестами и хоругвями. Во главе посольства были Федорит, архиепископ рязанский, Авраамий Палицын, келарь Троицкого монастыря, бояре Шереметев и кн. Бахтеяров-Ростовский. Толпы народа теснились за ними. Раздалось священное пение. Михаил Федорович с матерью вышли из монастыря навстречу крестному ходу и смиренно пали на колени пред образами и крестами... Их просили идти в обитель, в главную Троицкую церковь, и выслушать прошение земского собора. Тогда Михаил "с великим гневом и плачем" сказал, что он вовсе и не помышляет быть государем, а инокиня Марфа прибавила, что она "не благословит сына на царство". Оба, и сын и мать, долго не хотели войти за крестами в соборную церковь, насилу послам удалось умолить их; они пошли заливаясь слезами. Отслужили молебен. Тогда архиепископ Федорит преклонился пред Михаилом и сказал ему приветствие от духовенства:

– Московского государства митрополит Кирилл Ростовский и Ярославский, архиепископы, епископы, архимандриты, игумены и весь освященный собор благословляют тебя, великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича, Бога о тебе молят и челом тебе бьют.

Затем боярин Шереметев произнес привет от всех мирян:

– Великий государь, царь и великий князь Михаил Федорович всея России! Твои, государь, бояре, окольничие, чашники, стольники, стряпчие, дворяне московские и приказные люди, дворяне из городов, жильцы, головы стрелецкие, сотники, атаманы, казаки, стрельцы и всякие служилые люди, гости, торговые люди Московского государства и всех городов всяких чинов люди велели тебе, государь, челом ударить и о твоем государевом здравии спросить.

После этого Федорит стал читать Михаилу Федоровичу соборное послание. Тут упоминалось о пресечении на престоле московском царского корня, о злодействах изменников и поляков, желавших "попрать веру греческого закона и учинить в России проклятую латинскую веру!..". "Наконец, – говорилось далее, – Москва очищена, церкви Божий облеклись в прежнюю лепоту, по-прежнему славится в них имя Божие; но о Московском государстве пещись и Божиими людьми промышлять некому: государя у нас нет". Затем земский собор извещал Михаила о единодушном избрании его на царство, о клятве всех верою и правдою служить царю, биться за него до смерти, молил Михаила, да идет он на царство свое, и выражал пожелания, "да возвысит Бог десницу его; православная вера да будет нерушима в великом Русском царстве и сияет во всю вселенную, как под небом пресветлое солнце; а христиане да получат тишину, покой и благоденствие".

Боярин Шереметев и архиепископ Федорит затем обратились к матери Михаила Федоровича, сказали все, что было им приказано от собора, и умоляли: "Моленья и челобитья не презреть и идти с сыном на царский престол!"

Но мать и сын и слышать не хотели об этом.

– Сыну моему не быть царем! – воскликнула Марфа. – Не благословлю его; в мысли у меня того не было и в разум мой прийти не могло!

– Не хочу царствовать, и могу ли быть наследником великих царей русских! – говорил Михаил.

Долго и напрасно умоляли их послы. Марфа приводила и причины отказа; она говорила:

– Еще Михаил не в совершенных летах, а Московского государства всяких чинов люди по грехам измалодушествовались , – дав свои души (т. е. присягнув) прежним государям, не прямо служили.

– Видя такие прежним государям крестопреступления, позор, убийства и поругания, как быть на Московском государстве даже и прирожденному государю государем? Да и потому еще нельзя: Московское государство от польских и литовских людей и непостоянством русских людей вконец разорено; прежние сокровища царские, из давних лет собранные, литовские люди вывезли; дворцовые села, черные волости, пригородки и посады розданы в поместья дворянам и детям боярским и запустошены, а служилые люди бедны; и кому Бог повелит быть царем, то чем ему служилых людей жаловать, свои государевы обиходы полнить и против недругов стоять?

Марфа, как видно, противилась избранию сына не для виду только и неспроста: она ясно понимала бедственное положение Русской земли и сознавала, как тяжко и опасно быть царем в такую пору; она боялась благословить сына на царство и вместе с тем на гибель. Кроме того, была и еще важная причина для отказа.

– Отец Михаила – Филарет, – прибавила Марфа, – теперь у короля в Литве в большом утеснении, и как сведает король, что на Московском государстве царем учинился сын его, то сейчас велит сделать над ним какое-нибудь зло, а Михаилу без благословения отца своего на Московском государстве никак быть нельзя!

Послы всячески уговаривали и мать, и сына, со слезами умоляли, челом били, чтобы соборного моленья и челобитья они не презрели, говорили, что его, Михаила Федоровича, выбрали по изволению Божию; а прежние государи – царь Борис сел на государство своим хотением, изведши царский корень; вор Гришка-расстрига по своим делам от Бога месть принял; а царя Василия избрали на царство немногие люди...

– Все это делалось, – прибавили послы, – волею Божиею да всех православных христиан грехом; во всех людях Московского государства была рознь и междоусобие; а теперь Московского государства люди наказались и пришли в соединение во всех городах... Всею землею избрали мы сына твоего, хотим за него головы класть и кровь лить. Не испытывай судеб Божиих, хоть и погибли Годуновы и Шуйский: судьбами царей воля Божия действует; ей ли противиться? Не страшись и за государя нашего митрополита Филарета: мы послали уже в Польшу и отдаем за выкуп его всех пленных поляков.

Около шести часов умоляли послы непреклонную инокиню благословить Михаила Федоровича. Духовенство с образами приблизилось к ней; послы, воины, народ поверглись пред ней на колени. Все напрасно... Она стояла, обнимая своего сына, обливая его слезами...

– Сие ли угодно вам, – заговорил наконец в горести Федорит, – нас, бедных, не пощадить и сирых оставить? И окрестные государи, и недруги, и изменники порадуются, что мы сиры и безгосударны, и святая наша вера в попрании и разорении от них будет, а мы все, православные христиане, в расхищении и пленении будем, и святым Божиим церквам будет осквернение, а многочеловечный, многособранный народ в безгосударное время погибнет, и междоусобная брань снова воздвигнется, и неповинная христианская кровь прольется... Все сие, все взыщет Бог в день Страшного и праведного суда на вас – на тебе, великой старице инокине Марфе Ивановне, и на тебе, великом государе нашем Михаиле Федоровиче. А у нас о том у всех всего великого Российского царствия всех городов, от мала и до велика, крепкий и единомысленный совет положен и крестным целованием утвержден, что мимо государя нашего Михаила Федоровича Романова на Московское государство иного никого не хотеть и не мыслить о том!..

– Аще на то будет воля Божия, – сказала она, – буди тако!

Федорит благословил Михаила; на него возложили наперсный крест, вручили ему царский посох. Отслужили литургию; запели благодарственный молебен и провозгласили многолетие царю Михаилу Федоровичу... Затем он, сидя на троне, стал принимать поздравления. Звон колоколов, радостные крики народа оглашали воздух...

Венчание Михаила Федоровича на царство

Накануне Благовещения (24 марта) в Москве была получена от посольства радостная весть. На другой день с раннего утра Кремль наполнился народом. В Успенском соборе прочтено было извещение из Костромы, отслужен благодарственный молебен и провозглашено многолетие царю Михаилу. Этот день был великим праздником для всей Москвы. 19-го марта царь, в сопровождении духовенства, всего посольства, разного звания людей, съехавшихся в Кострому, предшествуемый святыми иконами, двинулся в Москву. Мать следовала за ним. Народ повсюду выбегал навстречу царю с хлебом и солью; духовенство встречало его с иконами и крестами. Когда он подъезжал к Ярославлю, весь город вышел ему навстречу. Путь от Ярославля до Москвы длился более двух недель: царь Михаил, по русскому благочестивому обычаю, останавливался в городах, лежавших на дороге, – Ростове и Переяславле, для поклонения св. мощам, посещал монастыри. Торжественное шествие Михаила в Москву было радостным и скорбным в то же время: радовался народ, выходивший толпами навстречу своему государю, радовался и юный царь радости своего народа; но повсюду на пути кидались в глаза нищета и разорение; беспрестанно приходили к царю с жалобами люди изувеченные, измученные, ограбленные воровскими шайками... Самому царю Михаилу Федоровичу приходилось на каждом шагу терпеть лишения. В ответ на просьбу бояр скорее ехать в Москву он писал:

– Идем медленно затем, что подвод мало и служилые люди худы: стрельцы, казаки и дворовые люди многие идут пеши.

На требования царя Михаила приготовить ему и матери к их приезду хоромы в Кремле бояре отвечали, что приготовили для государя комнаты царя Ивана да Грановитую палату, а для матери его хоромы в Вознесенском монастыре... "Тех же хором, что государь приказал приготовить, скоро отстроить нельзя да и нечем: денег в казне нет и плотников мало; палаты и хоромы все без кровли; лавок, дверей и окошек нет; надо делать все новое, а лесу пригодного скоро не добыть".

Путь царя Михаила Федоровича от Троицкой обители в Москву представлял трогательное зрелище: москвичи ехали, шли, бежали толпами навстречу государю, приветствовали его восторженными криками, а близ Москвы духовенство с хоругвями, с иконами и крестами и все бояре вышли навстречу. Улицы были запружены народом; многие от умиления плакали; другие громко благословляли царя... Помолившись в Успенском соборе, Михаил пошел в свои палаты. Марфа благословила его и удалилась к себе в Вознесенский монастырь.

11-го июля происходило царское венчание. Михаилу Федоровичу в этот день исполнилось семнадцать лет. Перед тем как идти в Успенский собор, государь сидел в Золотой палате. Тут он наградил боярским саном доблестного князя Дмитрия Михайловича Пожарского и своего родича князя Черкасского. (А на следующий день, в царские именины, Кузьма Минин пожалован был в думные дворяне.) Начались было споры между боярами о том, кому какое место занимать при царском венчании, но царь объявил, чтобы на это время всем быть во всяких чинах без мест.

Обряд царского венчания совершал старейший из духовных лиц – митрополит казанский Ефрем, так как после кончины патриарха Гермогена не был избран еще преемник ему.

К царю Михаилу в палату принесли "царский сан, или чин" (т. е. принадлежности царского облачения: крест, корону, скипетр, державу и пр.). Государь приложился ко кресту. Затем при звоне всех колоколов "царский сан" на золотых блюдах понесли в собор. Царский духовник благоговейно на голове нес блюдо с животворящим крестом; боярин князь Дмитрий Михайлович Пожарский нес скипетр, царский казначей – державу, а корону, шапку Мономаха, – царский дядя Иван Никитич Романов. В соборе все было благоговейно положено на богато убранный стол (налой) пред царскими вратами.

Когда было все готово, царь в сопровождении многих бояр и стольников отправился во храм. Стрельцы, поставленные в два ряда, ограждали царский путь. Впереди всех шел священник и кропил путь святой водою. Царь Михаил вступил в собор, пол которого был устлан бархатом и парчами. Посреди церкви был устроен помост (чертожное место) о двенадцати ступеньках, обитых красным сукном; на нем был поставлен престол для царя и стул для митрополита. В собор был допущен народ. Окольничие и стольники устанавливали пришедших и увещевали их "стоять с молчанием, кротостью и вниманием".

По приходе царя Михаила Федоровича в собор ему пропели многолетие. Царь молился пред образами и прикладывался к ним. Начался молебен. Затем митрополит Ефрем возвел царя на "великое место", т. е. на помост к трону. Водворилась полнейшая тишина, и Михаил, стоя у трона, держал речь к митрополиту. Упомянув о том, что царь Федор "бесчаден" оставил царство, что избранные после того цари скончались, а Василий от царства отказался, о том, что его, Михаила Романова, избрали в цари всем собором Русской земли, – царь закончил свою речь следующими словами:

– По Божией милости и по данной вам благодати Святого Духа и по вашему и всяких чинов Московского государства избранию, богомольцы наши, благословите и венчайте нас на наши великие государства царским венцом по прежнему царскому чину и достоянию.

В ответ на эти слова митрополит напомнил о бедствиях Русской земли в безгосударное время, об избавлении ее от врагов, об избрании Михаила Федоровича Романова и молил Бога, да умножит Он лета царя, покорит ему всех врагов, вселит в сердце царя страх Свой и милость к послушным, чтобы судил он людей своих праведно и пр.; в заключение митрополит сказал:

– Прими же, государь, превысочайшую честь и вышехвальную славу, венец царствия на главу свою, венец, который взыскал от древних лет прародитель твой, Владимир Мономах. Да процветет нам от вашего царского, прекрасно цветущего корня прекрасная ветвь в надежду и в наследие всем великим государствам Российского царства!

Сказав это, митрополит возложил крест на царя Михаила и, держа руки на его голове, прочел молитву; затем надел на него бармы (оплечья) и царский венец. Михаил Федорович сел после этого на трон, и митрополит подал ему в правую руку скипетр, а в левую – державу. Провозглашено было многолетие "боговенчанному поставленному государю". Духовные сановники и бояре кланялись царю "ниже пояса" и поздравляли его. Митрополит сказал царю поучение.

– Не приемли, государь, – говорил между прочим архипастырь, – языка льстива и слуха суетна, не верь злому, не слушай оболгателя... Подобает тебе мудрым быть или мудрым последовать, на них же, яко на престоле, Бог почивает. Не блага мира сего, но добродетель украшает царей. Не презирай низших тебя: над самим тобою есть Царь, и если Он о всех печется, ты ли о ком не радеть будешь?! Возмогай же, государь, возмогай, да когда придет час суда твоего, ты возможешь стать безбоязненно пред Господом и сказать: "Се я, Господи, и люди Твои, которые Ты дал мне", – сказать и услышать глас Царя и Бога твоего: "Благий рабе, царю российский Михаиле, вмале ты был мне верен, над многим поставлю тебя!"

Затем митрополит благословил царя животворящим крестом и громко молился: "Да умножит Господь лета царствия царя Михаила; да узрит он сыны сынов своих; да возвысится десница его над врагами и устроится царство его и потомство его мирно и вечно!"

В полном царском облачении Михаил Федорович слушал затем литургию, во время которой митрополит совершил над ним миропомазание; затем причастил его и поднес просфору. После обедни царь пригласил митрополита и всех духовных, бывших в церкви, к себе, "хлеба ести".

Затем "боговенчанный царь" во всем своем блистающем облачении заходил в Архангельский собор поклониться гробницам прежних царей. При выходе царя Михаила из соборов и на площадке дворцовой лестницы, по принятому обычаю, его осыпали золотыми и серебряными деньгами...

В этот день в государевых палатах был богатый пир. Колокольный звон гудел во всех церквах, веселье и народная гульба длились три дня.

Особенных милостей и льгот народу при вступлении на престол Михаил Федорович не мог дать: казна была пуста!..

Последствия Смуты в России

Такого плачевного положения, в каком застал Русскую землю юный Михаил Федорович Романов, вступая на престол, не терпела она со времен первых татарских погромов. Враги беспощадно терзали ее и по окраинам, и внутри.

На западе шла война с поляками и шведами; в руках их было уже немало русских земель. Польша все еще надеялась посадить своего королевича на русский престол; шведский король прочил на него своего брата; на юго-востоке казацкая вольница, волнуемая Заруцким, провозглашала царем маленького сына Марины... (Даже одно время германский император пытался, нельзя ли своего брата как-нибудь пристроить на московский престол...) Врагов и соперников у Михаила Федоровича было вдоволь, а средств для борьбы с ними и союзников никаких!

Внутри государства повсюду рыскали шайки лихих людей, разбойников, казаков, которые грабили все, что попадалось им под руку, выжигали деревни, беспощадно мучили, увечили и убивали жителей, вымогая от них последние крохи уцелевшего достояния. На местах прежних поселков встречались только пепелища; множество городов было выжжено дотла; Москва в начале царствования Михаила Федоровича Романова лежала в развалинах. Бесчисленные шайки разбойников были настоящей язвой Русской земли: не только сельчан, но и горожан держали они в постоянной тревоге, в томительном страхе... Промыслы и торговля совсем упали. Крестьяне во многих местах не могли даже собрать хлеба с полей и умирали с голоду. Крайняя, безысходная нищета давила народ. Одни теряли всякую бодрость, опускались, обращались в бродяг, нищих, ходили побираться по миру; другие начинали промышлять воровством, лихим делом, приставали к разбойничьим шайкам... Служилые люди и бояре тоже совсем обнищали. Обеднели они и духом. В Смутное время, при вечной тревоге, шатости, насилиях, беззаконии и смене правительств, люди все больше и больше теряли чувства справедливости и чести, привыкали заботиться только о самих себе, мельчали духом, "измалодушествовались", как метко выразилась инокиня Марфа. Трудно было правительству царя Михаила Федоровича найти хороших, честных помощников: должностные лица бессовестно пользовались своею властью, теснили подчиненных, вымогали подачки, высасывали последние соки из народа.

Юного царя Михаила, который нуждался в опытных и честных советниках и руководителях, к сожалению, окружили люди лживые и корыстолюбивые; особенной силой из них пользовались Салтыковы, родичи матери царя... Царь Михаил был добр и разумен, но особенной склонности к управлению не выказывал, да и был еще в ту пору слишком молод. Приближенные его могли довольно свободно действовать его именем. Любопытно замечание одного современника-иностранца о положении России того времени:

"Царь (русский) подобен солнцу, часть которого покрыта облаками, так что земля московская не может получить ни теплоты, ни света... Все приближенные царя – несведущие юноши; ловкие дельцы приказные – алчные волки, все без различия грабят и разоряют народ. Никто не доводит правды до царя; к нему нет доступа без больших издержек; прошения нельзя подать в приказ без огромных денег; и тогда еще неизвестно, чем кончится дело: будет ли оно задержано или пущено в ход".

Конечно, иностранец представляет дело слишком мрачно, преувеличивает зло, но все же оно было велико, если так бросалось в глаза даже и постороннему наблюдателю.

Несмотря на молодость и неопытность царя, несмотря на недостатки лиц, управлявших его именем, Михаил Федорович Романов был как царь силен, – силен любовью народной. Народ видел в царе оплот против страшного безначалия и смуты; а царь видел в народе, возведшем его на престол, твердую опору для себя. Связь между царем и народом была крепка; в этом заключалась и сила, и спасение Русской земли. Михаил Федорович и его советники это вполне понимали и в самых важных делах призывали на совет в земскую думу выборных всей земли.

Сидение царя Михаила Фёдоровича с боярами. Картина А. Рябушкина, 1893

Денег, денег и денег – вот чего требовали прежде всего от московского правительства со всех сторон. Война поглощала страшно много средств. Только что вступил на престол царь, как к нему посыпались отовсюду просьбы, жалобы, мольбы, особенно от служилых людей. Одни просили помощи, выставляя на вид, что они проливали кровь за Московское государство, а поместья и вотчины их вконец разорены, запустели, никаких доходов не дают; что у них ни платья, ни оружия нет и службу государеву не на что править. Другие требовали денег, хлеба, сукон и прямо заявляли, что нищета вынудит их грабить по большим дорогам... Некоторые служилые казаки, не получая жалованья, действительно отбивались от царской службы и шли воровать и разбойничать.

От царя Михаила и от собора повсюду рассылались указы – сбирать как можно скорее и вернее всякие подати, пошлины и недоимки. Правительство умоляло всех зажиточных людей в городах и монастырях дать взаймы казне все, что могут: денег, хлеба, сукон и всяких других запасов. Сам царь писал богатым купцам Строгановым, упрашивал их, кроме податей и пошлин, дать взаймы, "для христианского покою и тишины, денег, хлеба, рыбы, соли, сукон и всяких товаров, что можно дать ратным людям". Духовенство от имени всего собора тоже умоляло Строгановых помочь казне.

"Ратные люди, – говорится в грамоте от духовенства, – великому государю бьют челом беспрестанно, а к нам, царским богомольцам и к боярам, приходят с великим шумом и плачем каждый день, что они от многих служб и от разоренья польских и литовских людей бедны и служить не могут; на службе им есть нечего, и потому многие из них по дорогам ездят, от бедности грабят, побивают, а унять их никакими мерами, не пожаловав, нельзя; если только им не будет царского денежного и хлебного жалованья, то все они от бедности поневоле станут воровать и грабить, разбивать и побивать..."

Царю Михаилу надо было во что бы то ни стало собрать казну; но как собрать? Не только народ был в нищете, но и торговые люди, и монастыри жаловались на разоренье от литовских людей, просили всяких милостей и льгот. Даже иностранные купцы и те плакались на разоренье и тоже просили льгот, и правительство, чтобы усилить торговлю, исполняло их просьбы. Сборщики податей под видом казенных поборов нередко брали лихву, притесняли темный народ, грабили еще пуще воровских шаек, злобили его. В иных отдаленных от Москвы городах выказывалось даже явное сопротивление сборщикам. На Белоозере, например, посадские люди не хотели платить податей, и когда воеводы велели поставить их на правеж, они начали звонить в набат и хотели воевод побить... После таких случаев сборщикам пришлось ходить по селениям с вооруженными отрядами.

В довершение всего ногаи в это время переправились через Оку и опустошили многие земли. Из Рязани архиепископ, духовенство, дворяне и дети боярские били челом царю: "Начали приходить татары часто и досталь домишки наши выжгли, людишек и крестьянишек наших остальных перехватали и самих многих нашу братию... взяли и побили..."

В это же время пришла весть из Казани, что там замышлял поднять служилых людей против Михаила Федоровича воевода Шульгин. Его успели вовремя захватить и сослали в Сибирь.

Вот в каком печальном положении было московское правительство, когда со всех сторон, извне и изнутри, грозила беда государству.

Иван Заруцкий и Марина Мнишек

Первые шесть лет царствования Михаила Федоровича Романова пришлось напрягать все силы на борьбу с внешними и внутренними врагами. К счастью, поляки вели войну довольно вяло, нерешительно. Благодаря этому русским удалось управиться с внутренними врагами.

Заруцкий всеми способами старался поднять на Москву казацкую вольницу на Дону, Волге и Яике (Урале); он хотел посадить на престол малолетнего Ивана, сына Марины, и его именем управлять государством. Против Заруцкого выслана была царская рать под начальством кн. Одоевского. Из Москвы отправлены были казакам на Дон и Волгу увещательные грамоты от царя, от духовенства и бояр, посылалось и жалованье деньгами, сукнами, вином, чтобы казаки, "видя к себе царскую милость, великому государю служили и на изменников стояли". Отправлены были две грамоты от царя и духовенства даже к самому Заруцкому: Михаил Федорович обещал ему помилование в случае покорности; духовенство грозило проклятием за ослушание царской грамоте. Эти меры не действовали. Заруцкий засел в Астрахани, завел сношение с Персией, прося помощи; но своими жестокостями и неправдами он возбудил против себя астраханцев. Между казаками тоже было много недоброхотов "вору с ворухою и воренком", как называли Заруцкого с Мариной и ее сыном их недруги. Когда стрелецкий голова Хохлов с небольшим отрядом подступил к Астрахани, Заруцкий бежал вверх по Волге; Хохлов нагнал его и разбил; не удалось ему спастись даже и бегством: через несколько дней он попался в руки отряда, посланного вдогонку (25 июня 1614 г.). Пленников с большим конвоем отправили в Москву. Заруцкого и сына Марины казнили смертью, а Марина посажена в тюрьму, где и умерла. Кое-как удалось успокоить Астрахань и юго-восточный край.

Борьба с ворами после Смуты

Больших усилий стоила Михаилу Федоровичу борьба с воровскими шайками, терзавшими повсюду Русскую землю; почти ни одной области не было, которая не страдала бы от них. Таких мук, какие терпела тогда Русская земля, по словам летописца, не бывало и в древние времена. Беспрерывно шли от воевод ужасные вести в Москву. "Крестьян жженых видели мы, – доносили из одного места, – больше семидесяти человек да мертвых больше сорока мужиков и женок, которые померли от мученья и пыток, кроме замерзших..." "Пришли к нам в уезд воры-казаки, – писал из другого места воевода к царю, – православных христиан побивают и жгут, разными муками мучают, денежных доходов и хлебных запасов собирать не дают..."

Сам царь Михаил со слов воевод жалуется, что "собранную денежную казну в Москву от воровства их (разбойников) провезти нельзя".

Действия этих воровских шаек доходили часто до возмутительного зверства. Одичалые и освирепевшие среди постоянных разбоев и душегубства злодеи нередко тешились мучением своих жертв: у иных из разбойников было обычною забавою набивать людям рот, уши, нос порохом и зажигать...

Разбойничьи шайки были часто очень многочисленны; так, например, ватага, что разбойничала на севере около Архангельска и Холмогор, была до 7 000 человек. Воеводы из этих мест доносили царю Михаилу, что во всем краю, по реке Онеге и Ваге, церкви Божий поруганы, скот выбит, деревни выжжены; на Онеге насчитали 2 325 трупов замученных людей, и некому было похоронить их; множество было изуродованных; многие жители разбежались по лесам и перемерзли... С такими громадными разбойничьими шайками правительству приходилось вести настоящую войну, и притом очень трудную: разбойники, конечно, избегали настоящего боя и встречи с воинскими отрядами; нападали невзначай: пограбят, пожгут, перебьют народ в одном селе и исчезнут; явятся ратные люди на место погрома – а злодеи свирепствуют уже за десятки верст от них; ратные люди спешат туда – а там только избы догорают да валяются трупы перебитых людей, а те, которые спаслись, со страху разбежались, по лесам прячутся, и спросить не у кого, в какую сторону пошли злодеи, сиди да жди новых вестей. Нелегко было осилить бесчисленные бродячие воровские шайки; но еще труднее было изловить их на широком просторе Русской земли, в ее дремучих лесах. В это же время в Вологде свирепствовал сибирский царевич Араслан, – грабил жителей, мучил их и беспощадно вешал; в Казанском крае поднялись черемисы и татары, переняли дорогу меж Нижним и Казанью, захватывали людей в плен...

В сентяб ре 1614 года на созванном царём Михаилом Федоровичем земском соборе обсуждали, как прекратить все эти беды. Попробовали действовать уговором, – обещали прощение и даже царское жалованье тем, которые отстанут от воров и пойдут на царскую службу против шведов, а крепостным людям, если они раскаются, обещана свобода. Немногие поддавались обещаниям и шли на службу, да и то иные только по виду каялись, а потом при случае снова начинали воровать. Тогда царь приказал боярину Лыкову "промышлять над казаками" ратной силой. Лыкову удалось во многих местах разбить их шайки.

Огромное скопище воровских казаков двинулось под предводительством атамана Баловня к Москве; они выставляли на вид, что идут бить челом царю Михаилу и хотят служить ему, но умысел был у них другой: они задумали, как видно, произвести большой грабеж под самой столицей, где было тогда мало ратной силы. Когда начали им делать перепись, а к Москве подошла рать и стала близ воровского скопища, оно обратилось в бегство. Воеводы Лыков и Измайлов преследовали воров, несколько раз побивали, наконец в Малоярославском уезде на реке Луже настигли главную толпу и окончательно разбили ее: многих убили, а 3256 человек, которые умоляли о помиловании, привели в Москву. Всех их простили и послали на службу, только Баловня повесили. Таким образом кое-как управились с большими скопищами разбойников; но все-таки государство долго не могло успокоиться, и беспрестанно слышались с разных концов его жалобы на грабежи и воровство...

Кроме татар, черемисов и разбойничьих казацких шаек, приходилось в начале царствования Михаила Романова справляться с летучими отрядами Лисовского. Этот смелый наездник начал свои набеги на русские области, как известно, при втором самозванце. Он набрал себе ватагу лихих головорезов, более всего из польских и литовских шляхтичей, и скоро прославился своими смелыми наездами. Его конные отряды, быстро переносясь с места на место, наводили ужас на всю область, где появлялись. Угнаться за лисовчиками , как звали их, не было возможности: они делали в день переходы во сто и более верст, коней не жалели – усталых и заморенных кидали на пути, хватали по встречным деревням и усадьбам свежих и неслись дальше, оставляя на пути лишь пепелища ограбленных и выжженных деревень и городов; бесчеловечной жестокости творили они не меньше, чем воровские шайки. Знаменитый Пожарский, которого отрядили против Лисовского, гонялся за ним сначала в северской земле долго и безуспешно, наконец встретился с ним под Орлом; но решительной битвы тут не произошло; Лисовский отступил под Кромы; Пожарский за ним; Лисовский – к Болхову, потом – к Белеву, к Лихвину, с необычайной быстротой переносился от города к городу, нападая невзначай, истребляя все на пути. Пожарский, утомившись беспрерывной погоней и тревогой, заболел в Калуге. Пользуясь этим, Лисовский пронесся по русским областям на север, прорвался между Ярославлем и Костромою, стал громить окрестности Суздаля, натворил бед в Рязанской области, прошел между Тулой и Серпуховом. Тщетно гонялись за ним воеводы царя Михаила; только под Алексином встретило его царское войско, но большого вреда ему не причинило.

Много бед еще натворил бы Лисовский Русской земле; но в следующем году он нечаянно упал с коня и лишился жизни. Хотя "лисовчики" продолжали свои набеги, но таких изумительных по смелости и губительных налетов, как при Лисовском, уже не было. Не меньше беды Русской земле в начале царствования Михаила Романова причиняли днепровские казаки, черкасы , как их называли в Москве: они тоже отдельными ватагами заезжали даже на дальний север и разбойничали не хуже "лисовчиков" и других воровских шаек.

Финансовая нужда после Смуты

Правительство царя Михаила Федоровича крайне затруднялось, где взять денег на продолжение борьбы с врагами, на очищение земли от воров. К воеводам посылался из Москвы приказ за приказом собирать во что бы то ни стало положенные сборы с каждого двора по городам, с каждой сохи по волостям... Но что было взять с обнищалого народа?.. Воеводы и приказные люди прибегали к правежу, мучили народ; в иных местах сборщикам приходилось водить за собой ратных людей, чтобы подавлять сопротивление... Но, несмотря на все меры, чаще всего приходилось воеводам доносить в Москву, что с их городов и волостей нечего взять .

В 1616 году был созван царём Михаилом земский собор. Велено было выбрать лучших уездных посадских и волостных людей для "великого государева земского дела на совет". Здесь было постановлено взять со всех торговых людей пятую деньгу с имущества (т. е. пятую часть его), а с волостей по 120 рублей с сохи; со Строгановых, сверх положенного, взять еще 40 тысяч рублей.

"Не пожалейте, – писал сам царь Михаил Строгановым, – хоть и себя приведете в скудость. Рассудите сами: если от польских и литовских людей будет конечное разорение Российскому государству и нашей истинной вере, то в те поры и у вас, и у всех православных христиан животов и домов совсем не будет".

Правительство Михаила Федоровича думало было усилить доходы государства казенною продажею спиртных напитков, приказывало повсюду строить кабаки, курить вино, запрещая продавать его посадским и служилым людям; но при крайней бедности народа это не только не увеличило доходов, а вредило им: народ пропивал последние гроши и еще менее мог платить прямые налоги... Стесненное до крайности в денежных средствах правительство Михаила Романова обращалось даже к иностранным государствам – Англии и Голландии, с просьбою ссудить его деньгами.

Начало царственного Дома Романовых

Как известно, смена династий была вызвана пресечением правящей ветви Рюриковичей в потомстве Ивана Грозного. Проблемы престолонаследия породили глубокий социально-политический кризис, сопровождавшийся вмешательством иноземцев. Среди претендентов на престол были представители из разных социальных слоев, были и иностранные кандидаты из числа «природных» династий. Царями становились то потомки Рюриковичей (Василий Шуйский, 1606-1610гг.), то выходцы из среды нетитулованного боярства (Борис Годунов, 1598-1605 гг.), то самозванцы (Лжедмитрий I, 1605-1606гг.; Лжедмитрий II, 1607-1610 гг.).

В 1613 году на Земском соборе на царский престол был избран 16-летний Михаил Фёдорович , а в его лице утвердилась, новая правящая династия («Дом Романовых»), которая правила Россией до 1917 года.

К предыдущей правящей династии Михаил имел весьма опосредованное отношение - всего лишь приходясь внучатым племянником любимой жене Ивана IV, Анастасии. Тем не менее, выбирать было особо не из кого, а потому был посажен на царство боярин Михаил Романов.

Положение Михаила Федоровича некоторое время оставалось неопределенным. Однако постепенно он стал символом национального и государственного возрождения, легитимным монархом, вокруг которого объединились различные социальные слои.

Обстановка внутри страны была сложной. Разоренной стране не хватало собственных средств для борьбы с врагами. Наибольшую опасность для России представляла Польша. Король Сигизмунд III и его сын Владислав не забыли о том, что московский престол был почти у них в руках. В любой момент можно было ожидать их новых попыток захватить Москву. Кроме того, у поляков оставалось много русских пленных, в том числе отец Михаила Филарет.

Т.к. царь Михаил Фёдорович был молод и неопытен, то до 1619 года страной правила великая старица Марфа, мать Михаила Федоровича . Потом, после освобождения в 1619 году из польского плена Патриарха Филарета, фактическая власть перешла в руки отца царя, также носившего титул Великого государя. Возвращение Филарета из польского плена было как нельзя кстати. Дело в том, что хотя родственники и оказывали Михаилу помощь в управлении страной, они все больше и больше злоупотребляли своей властью. Ко времени приезда Филарета родственный круг Романовых не только вполне сформировался, но и требовал некоторого обуздания своего самоуправства и распущенности. Только Филарет как старший в семье мог навести порядок при дворе. И, судя по отзывам современников, он это сделал. Многие лица, ранее приближенные к царю, были отправлены в ссылку, откуда вернулись только после смерти Филарета.

После смерти Филарета (1633) Михаил Федорович стал править самостоятельно, опираясь на узкий круг доверенных лиц-свойственников, в руках которых было сосредоточено руководство главными приказами (князь И. Б. Черкасский, боярин Ф. И. Шереметев).

Внешняя политика Михаила Фёдоровича была неоднозначна, хотя, конечно, на международном уровне Россия кое-чего добилась. С одной стороны, были прекращены войны со Швецией (Столбовский мир 1617 , по которому России были возвращены Новгородские земли в обмен на всё побережье Балтийского моря - Ижорскую землю и город Корела). Однако подписание этого договора не было ошибкой правительства Михаила - вести дальнейшие военные действия со Швецией Россия не имела сил. В 1618 году было заключено Деулинское перемирие с Сигизмундом III сроком на 14,5 лет. Его условия были крайне тяжелыми для Русского государства: поляки возвратили русским отца царя митрополита Филарета и других бояр, но оставили за собой Смоленск - важнейшую русскую крепость на западной границе и черниговские, новгород-северские земли с 29 городами. Польский король и великий князь литовский Владислав IV отказался от претензий на русский престол. Таким образом, Россия потеряла значительные территории, но независимость России Романовы отстояли.

С другой стороны, активно осваивалась Сибирь, которая приносила казне России 1/3 всех доходов (за счёт продажи за границу сибирской пушнины). К России были присоединины нижний Урал (Яицкие казаки), Прибайкалье, Якутия и Чукотка, появился выход к Тихому океану. Особое покровительство оказывалось рудному делу. Царь неоднократно выписывал из-за границы специалистов для поиска полезных ископаемых. Это позволило Романовым вывести страну из глубочайшего политического и экономического кризиса.

Внутренняя политика Михаила Федоровича Романова была более обширной и успешной, нежели внешняя. Главной внутриполитической проблемой Михаила Федоровича были ни как не успокоившиеся после «смуты» самозванцы. В 1614 году, в Москве были казнены Марина Мнишек и её сын Воренок, скрывавшиеся до этого в Нижнем Поволжье. В правлении Михаила Фёдоровича и его отца были преодолены тяжелейшие последствия Смутного времени, восстановлено нормальное хозяйство и торговля (на это понадобилось почти 30 лет). В 1632 году с разрешения Михаила Фёдоровича начали строиться первые чугуноплавильные, железоделательные и оружейные заводы близ Тулы.

В 1624 году Михаила Фёдоровича насильно женят на княжне Марии Долгоруковой, которая через 5 месяцев умерла от неизвестной болезни.

В 1626 году, по итогам смотрин, царь Михаил женился на дочери можайского дворянина Евдокии Стрешневой . Царица Евдокия родила царю 10 детей (в том числе будущего царя Алексея Михайловича).

Евдокия Лукьяновна Стрешнева

Отец царицы Лукьян Стрешнев вскоре превратился в богатейшего землевладельца, обладавшего имениями в семи уездах, по количеству угодий он занял девятое место среди самых богатых людей государства.

В истории Михаил Федорович остался как спокойный, мирный монарх, легко поддающийся влиянию своего окружения, за что и получил прозвище - Кроткий . Он был религиозным человеком, как и его отец, и для них естественным было жить по законам веры. Члены царской семьи считали своей обязанностью ежедневное посещение богослужений, строгое соблюдение установленных обрядов, поездки на богомолье.

Обычно все успехи царствования Михаила Федоровича относят на счёт энергичного патриарха Филарета. Но последние двадцать лет Михаил правил сам, и эти годы по важности и сложности решения государственных дел мало чем отличались от предыдущих.

При Михаиле укрепленилась царская власть, о чём свидетельствует новая государственная печать. В ней к титулу царя было добавлено слово «самодержец», а над головами двуглавого орла появились короны. Россия за годы управления первого царя из дома Романовых возродилась из руин, обрела силу и мощь, покончив с последствиями Смуты. Правительство Михаила смогло не только вывести страну из кризиса, но и укрепить ее, создав условия для дальнейшего более быстрого развития.

Михаил Фёдорович скончался 13 (23) июля 1645 года от водяной болезни неизвестного происхождения в возрасте 49 лет. Похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля. После его смерти престол перешёл к его сыну Алексею Михайловичу, по прозвищу Тишайшему (царствование 1645 - 1676).

Сергей Шуляк

Информация с сайта hram-troicy.prihod.ru

Как считается рейтинг
◊ Рейтинг рассчитывается на основе баллов, начисленных за последнюю неделю
◊ Баллы начисляются за:
⇒ посещение страниц, посвященных звезде
⇒ голосование за звезду
⇒ комментирование звезды

Биография, история жизни Романова Михаила Фёдоровича

Первым русским царем из династии Романовых был Романов Михаил Федорович. Родился Михаил Федорович в Москве в 1596 году 12 декабря. Царствование его продолжалось 32 года (1613 - 1645 гг.). Отец его был боярином, затем Московским патриархом Филарета. Его звали Федор Никитич Романов. Мать Михаила Федоровича звали Ксения Ивановна Романова. Михаил Федорович был двоюродным племянником Федора Ивановича (русского царя из династии Рюриковичей).

После вытеснения поляков из Москвы Земский собор избрал на царский трон Михаила Федоровича. Это событие произошло в 1613 году 21 февраля. Среди претендентов на трон было еще несколько кандидатур. Во-первых, Владислав – польский король, во-вторых, Карл-Филипп – шведский принц. Михаил избрали царем по той причине, что он был в родстве с династией Рюриковичей. В это время дворянство пыталось воспрепятствовать боярству (аристократии) в его стремлении по образцу Польши установить монархию в России.

Род Романовых был одним из знатнейших родов. Сын митрополита в образе Михаила отвечал всем интересам церкви. Планировалось, что Михаил станет символом возвращения к покою, порядку, старине.

В 1613 году 13 марта в Кострому приехали послы Собора. Михаил в это время с матерью находился в Ипатьевском монастыре. Ему там сообщили о том, что он избран на престол.

Прознав про это, польское правительство попыталось помешать прибытию Михаила в Москву. Небольшой отряд поляков отправился в монастырь, чтобы расправиться с ним. Однако этот отряд по дороге заблудился, так как Иван Сусанин, один простой крестьянин, принялся показывать дорогу к монастырю и завел поляков в непроходимый лес.

Венчание на царствование Михаила Федоровича проходило в 1613 году 11 июня в кремлевском Успенском соборе. Торжества по случаю царствования проходили целых три дня. По свидетельству современников царь дал крестоцеловальную запись с обещанием не вести правления без Боярской думы и Земского собора.

Сначала от имени своего сына вели правление бояре Салтыковы и мать Михаила. А к 1619 году фактически стал править страной отец царя, который вернулся из польского плена. Он был избран патриархом Филарета. С самого начала правления царя главной задачей было прекращение военных действий со Швецией и с Речью Посполитой. Мирный договор со Швецией был подписан к 1617 году. Затем в 1618 году было заключено перемирие и с Польшей (Деулинское перемирие). По этому перемирию польский король должен был отозвать свои войска с русских земель. Однако Северская, Черниговская и Смоленская земли оставались за Речью Посполитой. Поляки не признавали на русском троне Михаила. Русским царем себя называл Владислав, сын Сигизмунда III. Из-под повиновения России вышли ногайцы. Они принялись разорять пограничные территории.

ПРОДОЛЖЕНИЕ НИЖЕ

Крымские татары периодически совершали походы на русские земли, даже невзирая на то, что Михаил каждый год отправлял в Бахчисарай недешевые подарки. Крымских татар на военные действия с русскими землями подталкивала Турция. Россия в период с 1610 по 1620 гг. была фактически в политической изоляции. Для того чтобы выйти из этого тяжелого положения, можно было женить Михаила на датской принцессе. Однако переговоры об этой свадьбе не увенчались успехом. Затем была попытка женить Михаила на королеве Швеции. Но перед этим нужно было, чтобы шведская королева приняла православие. Шведская сторона не согласилась пойти на этот шаг.

После неудачных двух попыток мать Михаила вместе с боярами женила его на Марии Долгоруковой. Однако этот брак оказался бездетным. Следующий брак с Евдокией Стрешневой подарил Михаилу 7 дочерей и 2 сыновей. Старшего звали Алексей Михайлович. Он царствовал с 1645 по 1676 гг.

Самой важной задачей внешней российской политики в период с 1620 по 1630 гг. было воссоединение украинских, белорусских и западнорусских земель в единое Русское государство.

Первая попытка в решении этой задачи в период войны за смоленские земли (1632 – 1634 гг.), которая началась после смерти Сигизмунда (польского короля), из-за того, что его сын Владислав метил на русский трон, закончилась неудачно. В это время Михаил приказал развернуть строительство «засечной черты» - Симбирской и Белгородской крепостей. С 20 по 40 годы были установлены хорошие отношения с Персией, Турцией, Австрией, Данией и Глландией.

В 1637 году Михаилом был введен период поимки бежавших крестьян до 9 лет. Затем Михаил приказал увеличить этот срок еще на год (1641 год), а тех крестьян, которых вывезли другие владельцы, можно было искать до 15 лет. Эти изменения свидетельствовали о том, что нарастала тенденция в законодательстве о крестьянах и земле.

В период правления Михаила началось создание воинских частей. В конце его царствования были созданы с целью охраны русских границ кавалерийские драгунские полки.

При правлении Михаила была восстановлена Москва от интервентских последствий. Филаретовская звонница появилась в Кремле в 1624 году (сделал мастер Б.Огурцов), над Спасской башней был построен каменный шатер, а также установлены часы с боем (их соорудил мастер Головеев Х.). Были заново расписаны кремлевские соборы. При Михаиле впервые были ввезены в столицу садовые розы.

Также был основан Знаменский мужской монастырь по приказу Михаила Федоровича. Монастырь был основан во дворе бояр Романовых. К этому времени Михаил не ходил самостоятельно, его возили в возке. От постоянного сидения его организм был ослабленным. Михаил Федорович умер в 1645 году 13 февраля. Он был погребен в Кремле, в Архангельском соборе.

МИХАИЛ ФЕДОРОВИЧ РОМАНОВ (1596–1645) – первый русский царь династии Романовых (1613–1917).

Родился 12 июля 1596 в Москве. Сын боярина Фёдора Никитича Романова, митрополита (позднее патриарха Филарета) и Ксении Ивановны Шестовой (позднее – инокиня Марфа). Первые годы жил в Москве, в 1601 вместе с родителями подвергся опале Бориса Годунова, будучи племянником царю Федору Ивановичу . Жил в ссылке, с 1608 вернулся в Москву, где попал в плен к полякам, захватившим Кремль. В ноябре 1612, освобождённый ополчением Д.Пожарского и К.Минина , уехал в Кострому.

21 февраля 1613 в Москве после изгнания интервентов состоялся Великий Земский и Поместный собор, избиравший нового царя. Среди претендентов были польский королевич Владислав, шведский принц Карл-Филипп и другие. Кандидатура Михаила возникла из-за его родства по женской линии с династией Рюриковичей, она устраивала служилое дворянство, которое старалось воспрепятствовать аристократии (боярству) в стремлении установить в России монархию по польскому образцу.

Романовы были одним из знатнейших родов, юный возраст Михаила также устраивал московское боярство: «Миша-де молод, разумом еще не дошел и нам будет поваден» – говорили в Думе, надеясь, что хотя бы поначалу, все вопросы будут решаться «по совету» с Думой. Нравственный облик Михаила как сына митрополита отвечал интересам церкви и народным представлениям о царе-пастыре, заступнике перед Богом. Он должен был стать символом возвращения к порядку, покою и старине («любяше и миловаше их вся, подаваше им, яко они прошаху»).

13 марта 1613 послы Собора прибыли в Кострому. В Ипатьевском монастыре, где Михаил был с матерью, ему сообщили об избрании на престол. Узнав об этом, поляки пытались помешать новому царю прибыть в Москву. Небольшой их отряд отправился в Ипатьевский монастырь убить Михаила, но по дороге заблудился, поскольку крестьянин Иван Сусанин, согласившись показать дорогу, завел его в дремучий лес.

11 июня 1613 Михаил Федорович в Москве венчался на царство в Успенском соборе Кремля. Торжества длились три дня. Царь дал, по свидетельству ряда современников, крестоцеловальную запись, что обязуется не править без Земского собора и Боярской думы (подобно Василию Шуйскому ). По иным данным, такой записи Михаил не давал и в дальнейшем, начать править самодержавно, никаких обещаний не нарушил.

Первое время от имени Михаила правили мать царя и бояре Салтыковы. В 1619 фактическим правителем страны стал возвратившийся из польского плена и избранный патриархом отец царя, митрополит Филарет. С 1619 по 1633 он официально носил титул «великого государя». В первые годы после избрания Михаила царем главной задачей было окончание войны с Речью Посполитой и Швецией. В 1617 был подписан Столбовский мир со Швецией, которая получила крепость Корелу и побережье Финского залива. В 1618 заключено Деулинское перемирие с Польшей: Россия уступила ей Смоленск, Чернигов и ряд других городов. Однако из подчинения России вышла Ногайская Орда, и хотя правительство Михаила ежегодно посылало в Бахчисарай дорогие подарки, набеги продолжались.

Россия в конце 1610-х была в политической изоляции. Чтобы выйти из нее, была сделана безуспешная попытка женить молодого царя сначала на датской принцессе, затем на шведской. Получив в обоих случаях отказы, мать с боярами женили Михаила на Марии Долгоруковой (?–1625), но брак оказался бездетным. Второй брак 1625, с Евдокией Стрешневой (1608–1645), принес Михаилу 7 дочерей (Ирину, Пелагею, Анну, Марфу, Софью, Татьяну, Евдокию) и 2 сыновей, старшего Алексея Михайловича (1629–1676, царствовал 1645–1676) и младшего, умершего во младенчестве Василия.

Важнейшей задачей внешней политики России в 1620–1630-е была борьба за воссоединение западнорусских, белорусских и украинских земель в едином Русском государстве. Первая попытка решить эту задачу в ходе войны за Смоленск (1632–1634), начавшейся после смерти польского короля Сигизмунда в связи с притязаниями его сына Владислава на русский престол, закончилась неудачно. После нее по приказу Михаила в России развернулось строительство Большой засечной черты, крепостей Белгородской и Симбирской черты. В 1620–1640-х были установлены дипломатические отношения с Голландией, Австрией, Данией, Турцией, Персией.

Михаил ввел в 1637 срок поимки беглых крестьян до 9 лет, в 1641 увеличил его еще на год, вывезенных же другими владельцами разрешалось искать до 15 лет. Это свидетельствовало о нарастании крепостнических тенденций в законодательстве о земле и крестьянах. В его правление было начато создание регулярных воинских частей (1630-е), «полков нового строя», рядовой состав которых составляли «охочие вольные люди» и беспоместные дети боярские, офицерами были иностранные военные специалисты. Под конец царствования Михаила возникли кавалерийские драгунские полки для охраны границ.

Москва при Михаиле Федоровиче была восстановлена от последствий интервенции. В Кремле в 1624 появилась Филаретовская звонница (мастер Б.Огурцов), над Фроловской (Спасской) башней был сооружен каменный шатер и установлены часы с боем (мастер Х.Головеев). С 1633 в Свибловой башне Кремля установлены машины для подачи воды из Москвы-реки (получила наименование Водовзводной). В 1635–1937 на месте парадных покоев был выстроен Теремной дворец, заново расписаны все кремлевские соборы, в том числе Успенский, церковь Ризоположения. В Москве появились предприятия по обучению бархатному и камчатному делу – Бархатный двор, центром текстильного производства стала Кадашевская слобода с государевым Хамовным двором на левом берегу Москвы-реки, за Новодевичьим монастырем. Народное предание сохранило память о Михаиле как большом любителе цветов: при нем в Россию были впервые завезены садовые розы.

В Зарядье, на территории двора бояр Романовых, Михаил повелел основать мужской Знаменский монастырь. К этому времени он уже сильно «скорбел ножками» (не мог ходить, его возили в возке). От «многого сидения» организм царя ослаб, современники отмечали в нем «меланхолию, сиречь кручину».

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева