Какой яд часто использовали в средние века. Яды и политика. История отравлений. Смертельный деликатес: рыба Фугу

Яд - очень популярное средство для убийства в литературе. Книги про Эркюля Пуаро (Hercule Poirot) и Шерлока Холмса развили у читателей любовь к быстродействующим непрослеживаемым ядам. Но яды распространены не только в литературе, бывают и реальные случаи использования ядов. Вот десятка известных ядов, которыми убивали людей на протяжении долгого времени.

10. Болиголов (Hemlock) Болиголов, также известный как Омег - высокотоксичный цветок, растущий в Европе и Южной Африке. Он был очень популярен у древних греков, которые убивали при его помощи своих заключённых. Фатальная доза для взрослого человека составляет 100 милиграмм омега (около 8 листков растения). Смерть наступает в результате паралича, сознание остаётся ясным, но тело перестаёт реагировать и вскоре отказывает дыхательная система. Самым известным случаем отравления данным ядом является смерть греческого философа Сократа. В 399 году до нашей эры его приговорили к смертной казни за неуважение к греческим богам - приговор исполнили при помощи концентрированного настоя Болиголова.

9. Аконит (Aconite)
Аконит получают из растения борец. Этот яд оставляет после себя только один посмертный признак - удушье. Яд вызывает сильную аритмию, что в итоге приводит к удушью. Отравиться можно даже просто прикоснувшись без перчаток к листьям растения, так как вещество очень быстро и легко всасывается. Из-за сложности в нахождении остатков этого яда в организме, он стал популярен среди людей, пытающихся совершить неотслеживаемое убийство. Несмотря на это, у аконита есть своя знаменитая жертва. Император Клавдий отравил свою жену Агриппину при помощи аконита в блюде из грибов.

8. Белладонна
Это любимый яд среди девушек! Даже название растения, из которого его получают, происходит от итальянского языка и означает «Красивая женщина». Изначально растение использовалось в средневековье для косметических нужд - из него делались капли для глаз, которые расширяли зрачки, что делало женщин соблазнительнее (по крайней мере, они так считали). Если им потереть немного щёки, это придало бы им красноватый оттенок, что сейчас достигается при помощи румян. Кажется что растение не сильно страшное? На самом деле, если его принять внутрь, то даже один листик может быть летальным, из-за чего оно использовалось для изготовления ядовитых наконечников для стрел. Ягоды Белладонны самые опасные - 10 привлекательных ягодок могут стать фатальными.

7. Диметилртуть (Dimethylmercury)
Это медленный убийца, созданный человеком. Но именно это и делает его намного более опасным. Принятие дозы в 0.1 миллилитр приводит к смерти. Впрочем, симптомы отравления становятся явными лишь после нескольких месяцев, что сильно осложняет лечение. В 1996 году преподаватель химии из Дартмутского колледжа в Нью-Гэмпшире, уронила каплю яда на свою руку - диметилртуть прошёл через перчатку из латекса, симптомы отравления появились через четыре месяца, а через десять месяцев она умерла.

6. Тетродотоксин (Tetrodotoxin)
Это вещество содержится в морских существах - Синекольчатом осьминоге (blue-ringed octopus) и иглобрюхих рыбах (фугу). Осьминог более опасен, так как он преднамеренно отравляет жертву данным ядом, от чего наступает смерть в течение нескольких минут. Количества яда, выделяемого за один укус, хватит, чтобы убить 26 взрослых людей за несколько минут, а укусы обычно настолько безболезненны, что жертва понимает, что была укушена только тогда, когда наступает паралич. Иглобрюхие рыбы опасны только, если вы собираетесь их есть. Если блюдо фугу из иглобрюхих приготовлено правильно, то весь его яд полностью испаряется, и его можно употреблять без всяких последствий, кроме выброса адреналина от мысли, что при приготовлении блюда повар ошибся.

5. Полоний
Полоний - медленно действующий радиоактивный яд, от которого нет лекарства. Один грамм полония может убить около 1.5 миллионов людей за несколько месяцев. Самый известный случай отравления полонием - убийство бывшего сотрудника КГБ-ФСБ Александра Литвиненко. Остатки полония были найдены в его организме в дозе большей в 200 раз, чем необходимо для смертельного исхода. Он умер за три недели.

4. Ртуть
Существует три очень опасных вида ртути. Элементарную ртуть можно найти в стеклянных термометрах. Она безвредна при прикосновении, но приводит к летальному исходу, если её вдохнуть. Неорганическая ртуть используется в изготовлении батареек и смертельна, только если её принять внутрь. Органическая ртуть содержится в таких рыбах, как тунец и рыба-меч (нельзя есть более 170 грамм их мяса в неделю). Если слишком долго употреблять эти виды рыб, вредное вещество может накопиться в организме. Известной смертью от ртути является смерть Амадея Моцарта, которому дали ртутные таблетки для лечения сифилиса.

3. Цианид
Этот яд использовался в книгах Агаты Кристи. Цианид очень популярен (шпионы используют цианидовые таблетки, чтоб убить себя, в случае попадания в плен) и есть множество причин его популярности. В первую очередь: источником цианида служат огромное количество веществ - миндаль, семечки яблок, косточка абрикоса, табачный дым, инсектициды, пестициды и т.д. Убийство в таком случае может быть объяснено бытовой случайностью, как например случайное употребление пестицида внутрь. Фатальной дозой цианида является 1.5 миллиграмма на килограмм веса тела. Во-вторых - цианид убивает быстро. В зависимости от дозы, смерть наступает за 15 минут. Цианид в форме газа (цианистый водород) использовался нацистской Германией в газовых камерах во время Холокоста.

2. Ботулотоксин (Botulinum Toxin)
Если вы читали книги о Шерлоке Холмсе - вы слышали об этом яде. Ботулотоксин вызывает ботулизм - заболевание, приводящее к летальному исходу, если не лечить его вовремя. От ботулизма развивается паралич мышц, со временем приводящий к параличу дыхательной системы и смерти. Бактерия попадает в организм через открытые раны или заражённую пищу. Ботулотоксин это то же вещество, что используется при ботоксных инъекциях.

1. Мышьяк Мышьяк называют «Королём ядов» за его незаметность и силу - его следы ранее невозможно было найти, поэтому его часто использовали для убийств и в литературе. Это продолжалось до изобретения пробы Марша, при помощи которой можно находить яд в воде, еде и т.д. «Король яда» унёс много жизней: Наполеон Бонапарт, Георг Третий и Симон Боливар умерли от этого яда. Как и белладонна, мышьяк использовался в средние века в косметических целях. Несколько каплей яда делали кожу женщины белой и бледной.

Люди во все времена стремились уничтожать себе подобных. И придумали множество эффективных способов это сделать. Наряду со старыми добрыми «аргументами» – кинжалами, мечами, пистолетами – в ход частенько шел яд.История знает эпохи – например, средневековье – когда пузырек с отравой был вполне обычным предметом, а регулярное потребление смертоносных зелий на душу населения било все рекорды. А уж в дохристианские, не отягощенные моралью времена яд являлся одним из самых распространенных инструментов политической борьбы. И в целом это логично – природа сама, практически в готовом виде, подарила человеку это смертельное оружие. Да
еще и предоставила богатейший выбор оного.

Король ядов и яд королей

Одно из самых древних смертных зелий – мышьяк. Легенда гласит, что в Европу его привез не кто-нибудь, а великий полководец Александр Македонский. Привез из Сирии. Тогда отрава именовалась «сандарак», и о ней ходила масса легенд. Римский император Калигула, к примеру, приказывал доставлять его в колоссальном количестве, предполагая, что мышьяк можно… превратить в золото.

Калигула вообще «прославился» своим интересом к разного рода зельям. Император сам баловался их изготовлением. Причем подходил к вопросу очень творчески. В процессе «исследований» он постоянно составлял коктейли из ядов и испытывал их действие на рабах. А иногда изобретал и более изысканные способы. Своим друзьям-патрициям он время от времени посылал отравленные лакомства. А затем с удовольствием узнавал о гибели сладкоежки.

Новое зелье Калигула вносил в особый список, сочиняя для каждого оригинальное название. Существует предание, что у него даже был специальный ларь, где хранились плоды «праведных трудов» и записи «рецептов».

Однажды правитель придумал адскую смесь, но не знал, как она подействует, да и название сочинить никак не мог. Помог случай. Как-то во время гладиаторских боев победил могучий гладиатор Голубь. Сам он при этом получил лишь легкое ранение, не представлявшее никакой опасности для жизни и позволявшее продолжать сражаться. Но Калигула решил иначе – он опробовал на могучем организме Голубя действие изобретенного им яда. Подойдя к гладиатору, он посыпал рану ядовитым порошком. Бедняга вскоре умер, а адская смесь получила нежное название «голубиная».

Рассказывали,что Клавдий, взойдя на престол после Калигулы, обнаружил пресловутый «сейфик» с ядами и выбросил его в море. Еще долго после этого рыбаки боялись ловить рыбу в окрестных водах...

Латинское название минерала «аурипигмент» (сырье мышьяка) происходит от слова «аурум» (золото). Многие поколения алхимиков действительно пытались синтезировать из мышьяка этот драгоценный металл.

Яд супружеской верности
Вообще, «улаживать» семейные конфликты с помощью яда было в порядке вещей. Есть предание, что в средние века пользовалось популярностью снадобье с романтическим названием «яд супружеской верности». Особенностью его был «график применения». Так, за завтраком жена могла попотчевать благоверного этим снадобьем, а вечером, во время ужина, столь же незаметно подсунуть мужу противоядие. Логика была проста: пойдет «налево» – яд сделает свое дело, вернется домой – будет жить и ни о чем даже не заподозрит…

Но вернемся к мышьяку. Его смертоносными свойствами пользовались все кому не лень. В Древней Руси им, например, вполне безобидно травили мышей и крыс. Отсюда, собственно, и название. Естественно, грызунами обычно не ограничивались…

Дело в том, что окись мышьяка как нельзя лучше подходит для преступлений: при растворении в воде и обычных жидкостях она не дает ни цвета, ни запаха, а смертельная доза составляет всего 60 мг. Симптомы же отравления вполне могут сойти за холеру, а при некоторой ловкости в дозировке создать иллюзию еще нескольких болезней. При
древнем уровне криминалистики, понятное дело, этого было вполне достаточно.

Как и любая заморская диковина, мышьяк некоторое время оставался игрушкой знати и коронованных особ. Так сказать, оружие королей и королев.

Это великолепно продемонстрировала еще в первом веке до нашей эры мать персидского царя Артаксеркса I Парисатида. Она ужасно ревновала сына к жене Статире. Невестка платила свекрови взаимностью. В итоге каждая боялась быть отравленной – и, чтобы обезопасить себя, женщины ели не только одни и те же кушанья, но и… из общей посуды! Любая попытка отравления, в теории, убила бы и жертву и преступника. Однако свекровь оказалась коварнее – она все же нашла способ извести родственницу.

Как-то раз женщинам подали жаркое. Парисатида отрезала свою порцию и приступила к трапезе. Статира, видя, что свекровь жива и здорова, тоже спокойно поела – и через несколько часов скончалась. Казалось бы, совпадение. Но любимая жена Артаксеркса I действительно была отравлена – и очень хитроумным способом. Перед тем,
как резать мясо, Парисатида смазала сторону ножа, обращенную к невестке, сильным ядом.

В I веке нашей эры в Древнем Риме существовали не просто разнообразные методы отравлений, а целые школы отравителей. Чтобы не утратить секреты «мастерства», профессионалы набирали учеников и подготавливали себе достойную смену. В конце концов сформировалась разветвленная сеть профессиональных изготовителей ядов. Счет их жертвам шел на тысячи.

Папская «милость»

Италия – истинная наследница Великого Рима – сохранила многие традиции некогда могучей империи. И среди прочих – пристрастие к ядам. Итальянские отравители прославились на весь свет.

XVI век. На папском престоле Александр VI Борджиа. Летописцы, не жалея красок, описывают упадок нравов при этом понтифике. С ними спорить трудно. Александр VI не только не скрывал от общественности многочисленных внебрачных детей, но даже выставлял свой грех напоказ. Римляне в те времена говорили, что он может на полном основании называться «отцом» Рима.

В заговорах, убийствах и отравлениях, по свидетельству современников, вместе с Александром VI принимают участие его сын Чезаре и дочь Лукреция. А в центре всей этой кутерьмы оказывается опять-таки мышьяк, но в виде коктейля «кантарелла» – в смеси с солями меди и фосфора. Рецепт губительного зелья Чезаре якобы получил от матушки, Ваноццы Кантанеи, известной римской аристократки. Этот состав одного за другим отправляет на тот свет неугодного барона, богатого служителя церкви, неловкого
убийцу, слишком разговорчивую куртизанку, излишне шутливого камердинера, чересчур преданную возлюбленную…

Способы отравления семейство Борджиа изобретало весьма изощренные. Говорят, у Лукреции был ключ от покоев с собранием произведений искусства. Его рукоятка заканчивалась небольшим острием, натертым ядом. Гость, приглашенный посетить галерею, слегка оцарапывал себе руку. Этого было достаточно, чтобы воды Тибра
унесли в море очередной труп.

Чезаре не уступал сестре ни в чем. В его перстне хранился яд – в нужный момент отравитель высыпал его в бокал с вином. Другие перстни снабжались шипами с тыльной стороны ладони – чтобы яд попадал под кожу жертвы при рукопожатии. Знаменитые кольца Борджиа сохранились до наших дней. На одном из них выгравирована дата –
1503 год, надпись «Чезаре Борджиа» и девиз на старо-французском языке «Выполняй свой долг, что бы ни случилось».

Впрочем, в конце концов преступная семейка поплатилась за свои грехи. Легенда утверждает, что Александр VI и Чезаре, пытаясь отправить к праотцам парочку чем-то не
угодивших им кардиналов, перепутали кубки. В итоге понтифик скончался, а Чезаре (разбавивший вино водой, а потому пострадавший меньше) сумел выжить, хотя здоровье все-таки подорвал.

Вслед за Борджиа ужасную славу приобрела и другая итальянская семья. Екатерина Медичи, супруга французского короля Генриха II и мать трех французских монархов,
привезла во Францию итальянские традиции. Она была умна и ненасытна во власти, а яд стал ее любимым оружием. К услугам королевы всегда был некий флорентиец Бианки, парфюмер и галантерейщик. Правда, его духов и перчаток боялись, как чумы. Однажды мать Генриха IV, Жанна д’Альбре, не послушалась советов и надела модные итальянские перчатки. В тот же день женщина отдала богу душу.

Екатерине приписывают две неудачные попытки отравить вождя французских протестантов адмирала Колиньи. Но поскольку яд дал промах, пришлось попросту зарезать строптивого вояку во время Варфоломеевской ночи.

Впрочем, некоторые историки в перечисленных фактах сомневаются, а старушку Екатерину Медичи пытаются полностью оправдать. Пока верят им слабо.

Смертоносные аксессуары
Способов «угостить» ядом придумали бесчисленное множество. Кроме ключей и колец от Борджиа и перчаток от Медичи, были и другие оригинальные приспособления.

Один турецкий султан, например, был отравлен с помощью… дивана. Дело в том, что, играя в шахматы, правитель ставил босую ногу на мягкий валик. Вероятно, такой своеобразный массаж ступни помогал султану размышлять над ходом. Враги заметили эту привычку и смазали диванчик сильнодействующим ядом.

Древнегреческие мифы повествуют, что одежда, пропитанная ядом, стала причиной смерти Геракла и аргонавта Ясона. Так расправились с ними жены.

Большого мастерства в практике отравлений достигли жрецы древнего Египта, весьма сведущие в медицине. На перину жертве они подсыпали щепотку очень мелкого, невидимого невооруженным глазом порошка. Спасти беднягу, поспавшего в такой «уютной» постели, было уже невозможно. Порошок, попадая в кровь через поры или мелкие ссадины на коже, вызывал заражение. Жрецы же объясняли такой конец не иначе как «гневом богов». Не гневи, дескать, высшие силы, а то не проснешься утром.

Аква тофана

Наибольшую известность среди современников приобрела Теофания ди Адамо, жившая на рубеже XVII–XVIII веков. Она ловко составляла различные ядовитые смеси. В
частности, совместила искусства отравителя и косметолога – придумала многофункциональную пудру. Если дама желала свести счеты, к примеру, с неверным супругом, она направлялась в косметическую лавочку, где в числе прочих средств покупала заодно и это. Растворяла его в воде или в чем-либо ином и… благоверный тихо отправлялся к праотцам.

Среди многочисленных изобретений отравительницы самой популярной была «ядовитая водица». Как и любой изобретатель, Теофания стремилась увековечить свое имя и назвала смертоносный напиток «аква тофана».

Современники обвиняли «изобретательницу» в убийстве нескольких сотен человек, среди которых – герцог Анжуйский и римский папа Климент XIV. Правда, итог бурной деятельности Теофании был печальным – ее казнили.

Так бесславно завершилась жизнь известной отравительницы. Но история ее знаменитого изобретения – «аква тофана» – на этом не заканчивается. Историки считают, что именно с этим ядом связана смерть великого Моцарта. Эту версию высказал сам композитор. Он был уверен – его отравили. Поскольку яд имел не мгновенное, а длительное действие, композитор был глубоко убежден: время его гибели точно рассчитано. На эту мысль его навело странное совпадение. Незадолго до кончины он получил заказ от незнакомца – написать реквием. И, вдохновившись, тут же принялся сочинять. А когда работа подходила к концу, вдруг начал чувствовать себя плохо: появились отеки ног и рук, затем наступила полная неподвижность. Тут у него и закралась мысль, что «Реквием» должен прозвучать на его собственных похоронах. Для этого и был заказан.

Технология изготовления знаменитого яда до сих пор полностью не разгадана.Признаки отравления «аква тофана» проявлялись постепенно, поэтому невозможно было понять, когда, где и кем отравлен человек. Все выглядело так, будто несчастный заболел, к примеру, брюшным тифом. Ученые считают, что даже сегодня обнаружить «аква тофана» в организме было бы проблемой.

Даже смерть не разлучит нас

Яд использовали не только для сведения счетов. С его помощью можно было безболезненно переселиться в лучший мир. Например, в Месопотамии за несколько тысячелетий до нашей эры существовал своеобразный обычай уходить в мир иной, так сказать, всем коллективом. При погребении царя его свита – подданные, воины, слуги – надев лучшие одежды и драгоценности, отправлялась вслед за господином. Прямиком на небеса. К ним могли присоединиться и знатные горожане, желавшие последовать за правителем в загробное царство.

Для церемонии строилась огромная гробница, нечто наподобие подземного дворца. Пышная траурная процессия входила внутрь. Жрецы, руководившие действом, подсказывали людям, из какого чана зачерпывать яд и в какую могилку ложиться в ожидании кончины.

Выпив снадобье и уютно устроившись в ячейках, верные подданные с легким сердцем засыпали вечным сном. Они были уверены: яд не убивает, а помогает переселиться в лучший мир, где они продолжат верно служить своему царю.

Отравленные стрелы

Яд служил не только «приправой» к трапезе. С незапамятных времен человек использовал яд для охоты и войны. Первобытные люди смазывали свои стрелы и мечи растительным ядом или ядом змей и насекомых. У разных народов были свои предпочтения: в Африке использовались яды, действующие на сердце, в Америке – парализующие, в Азии и Океании – вызывающие удушье. Одним из самых известных был и остается южноамериканский кураре. Состав этого вещества, правда, неизвестен: каждая индейская семья готовит его особым способом и дорожит рецептом как фамильным достоянием. В зависимости от цели – убить человека, надолго обездвижить или
парализовать на пару минут – индейцы точно рассчитывают количество отравы.

А в Южной Африке охотники смазывают ядом не только оружие, но и ограды – все-таки лучше перестраховаться, когда имеешь дело с кем-нибудь вроде носорога. Их фирменный яд называется «комба». Европейцы узнали о нем случайно. Один неудачливый ботаник ухитрился испачкать свою зубную щетку о ядовитый забор. Удивительное везение.

О применении отравленного оружия многое могут рассказать древнегреческие мифы. Одиссей посылал нарочного в Египет за ядом для своих стрел. Геракл опускал оружие в яд священной Лернейской Гидры, чтобы во время очередного подвига рассчитывать не только на мускулы. Парис (похититель Елены Прекрасной и виновник Троянской войны) погиб от отравленной стрелы. Да и вообще, греческие слова «яд» и «лук» имеют общий корень.

Но вот в более поздний период применять отравленное оружие уже считали бесчестным. Даже римляне, травившие родственников и друзей направо и налево, не использовали яд во время боя. Противник должен быть побежден честно! А вот со старым богатым дядюшкой такая щепетильность не нужна…

Другое дело – индейцы. Они не только убивали колонизаторов-европейцев отравленными стрелами, но и создали прообраз современного химического оружия. В костер кидали перец и прочую гадость, а едкий дым направляли на отряды конкистадоров – так что тем становилось уже не до индейского золота.

Контрмеры

Как только яды вошли в обиход человечества, тут же начали появляться и противоядия. Правда, помогали они далеко не всегда, но в античных и средневековых медицинских книгах их перечислено довольно много.

Первой из известных истории книг о ядах и антидотах было сочинение поэта и врача Никандра – он рекомендовал при отравлении пить нагретое молоко, теплую воду, мальву или настой из льняного семени, чтобы вызвать рвоту и избежать всасывания яда.

Великие врачи Клавдий Гален и Авиценна утверждали: «чтобы лечить болезни, необходимо пользовать противоположное противоположным». Гален делил яды на охлаждающие, согревающие и вызывающие гниение – и для каждого вида предлагал соответствующее лечение.

В средние века противоядия были особенно актуальны. Тогдашние медики очень рекомендовали применять для этих целей универсальное средство – мыло. Вопрос, помогало ли оно от отравлений, до сих пор остается открытым. Кроме того, хорошим противоядием считалась поваренная соль.

Правда, сильные мира сего нашли средство понадежнее. Повар, приготовив еду, должен был сам отведать ее на глазах у господина. Если кулинар оставался жив – можно было трапезничать со спокойной душой.

Францию времен Людовика ХIV охватила небывалая эпидемия отравлений. Король попытался вести жесткие меры – запретил хранение ядовитых веществ аптекарям и врачам, повелел приговаривать к смертной казни за любую попытку подсыпать кому-нибудь яду. В самом дворце были приняты строгие меры безопасности.

Дело не ограничивалось доверенными лицами, пробовавшими пищу с королевского стола. Все столовые приборы, салфетки, даже зубочистки подвергались тщательной проверке. Подозрительные вилки, ложки, ножи протирались кусочками хлеба. Затем его съедал главный распорядитель королевских трапез. Если бедняга оставался жив, значит, королевская семья могла спокойно вкушать пищу.

Со временем не только во Франции, но и в других странах Европы подозрительную пищу стали проверять на домашних животных. Так, кардинал Ришелье всегда перед трапезой угощал своей едой очередного любимого котика.

Кроме того, с ядами и противоядиями связано огромное количество суеверий. Вера в различные талисманы, нейтрализующие отраву, была невероятна сильна. Например, существовали драгоценные камни, якобы менявшие цвет и предупреждавшие о беде, кубки, сделанные из состава, ослабляющего действие яда, специальные крышки для
тарелок и чаш – «креденцы» (от латинского слова «доверие»). В каждую такую крышку был будто бы вделан рог мифического животного – единорога. Считалось, что стоит накрыть ею отравленную еду, как рог запотеет. Поэтому во время пира сперва проверяли блюда крышкой, а уж потом испытывали на поваре.

Другим прославленным талисманом был «безоар» (от арабского слова «безодар» – ветер, т.е. вещество, рассеивающее силу яда). Он извлекался из желудка жвачных животных: антилоп, коз, лошадей и др. Появлялся он следующим образом: проглоченные камешки, волосы или другие неперевариваемые предметы в желудке животного обрастали холестерином, холевой кислотой, фосфорнокислыми солями, т.е. превращались в камень, типичный для желчекаменной болезни. Ценился талисман на вес золота, а иногда и дороже. И, как оказалось, не зря: современные ученые доказали, что безоар действительно ослабляет действие мышьяка.

Как обнаружить яд?

Со времен Древнего Рима и вплоть до начала XIX века попытки распознать отравление порождали массу предрассудков. Считалось, например, что сердце убитого ядом не горит в огне.

Начало эпохи судебной токсикологии было положено во Франции и связано с именем Матье Жозефа Бонавентура Орфилы. Именно он обнаружил свойство мышьяка накапливаться в волосах. Благодаря его открытию было доказано, что Наполеона Бонапарта действительно отравили: проведенная в 1961 году экспертиза его волос показала значительное содержание мышьяка. И это несмотря на то, что со дня смерти императора прошло более 120 лет!

«Все, Что нас окружает, в какой-то степени Яд»
Авиценна

Кроме откровенно токсичных (таких, как аконит, болиголов, дурман и другие «дурные» травы), существует ряд растений, у которых вредны только некоторые части. Ядовиты семена яблока, а также листья и семена вишни, абрикоса, сливы и персика – в них содержится вещество, лежащее в основе стрихнина. Не стоит есть незрелую картошку – в ней может быть соланин (смертельная доза для кроликов оценивается в 0,06–0,12 грамма на килограмм массы тела). А в листовых пластинках щавеля и ревеня содержится ядовитая кислота, которую успешно используют в текстильном и кожевенном деле в качестве протравы для сырья.

Правда, были времена, когда банальный помидор слыл страшно ядовитым. Суеверие гласило: откушав свежего томата, человек может серьезно пострадать. Даже Джорджа Вашингтона пытались коварно отправить на тот свет, накормив этим лакомством. Но враги потерпели неудачу – бдительный президент вовремя обнаружил «ядовитый» овощ. И, судя по всему, предусмотрительно не съел.

Идея приучить свой организм к яду витала в воздухе давно. Но легендарный понтийский царь Митридат воплотил ее в жизнь. Он с младых ногтей стал понемногу принимать «териак» – смесь полусотни различных ядов. Постепенно правитель сформировал у себя стойкий иммунитет к отравляющим веществам. Только вот однажды вышла незадача. Потерпев поражение в крупной битве, царь почувствовал себя опозоренным. И будучи истинным воином, вознамерился с честью уйти из жизни. Самым простым способом был яд. Однако ожидаемого результата, разумеется, не получилось. Пришлось царю прибегнуть к мечу – от него противоядия нет.

Новый король ядов

Эпоха мышьяка ушла в небытие. Сейчас используются гораздо более «продвинутые» яды. В основном это цианистый калий и стрихнин. Они действуют мгновенно
и бьют без промаха.

Цианид внешне очень напоминает сахар. Если он попадает в организм, кровь теряет способность усваивать кислород и человек погибает. Причем очень быстро – при правильной дозировке смерть наступает через несколько секунд. Зато если «переборщить», жертва вполне может отделаться расстройством желудка.

Цианид широко используется в промышленности, в частности, при изготовлении жидкости для снятия лака, растворов для проявки фотографий, средств для чистки серебра. Он может находиться в самых безобидных и привычных вещах. Цианид существует также в форме паров, может проникнуть в кровь человека с дымом сигареты или выхлопными газами… Но все же не стоит раньше времени шить себе саван. Как правило, в стороне от загрязненных заводов нам ничего не угрожает. Да и противоядие хорошо известно.

Один из самых распространенных и эффективных антидотов против цианида – обычный… сахар. А точнее, глюкоза. Вот почему химикам, работающим с цианидами, рекомендуют держать под языком кусочек сахара или леденец. Кстати, этот антидот всегда присутствует в нашей крови, благодаря чему небольшие концентрации цианидов человек может некоторое время выдерживать.

Всего несколько крупинок цианида почти гарантированно убивают человека. Стрихнина нужно и того меньше. Изучен этот препарат мало, а вот используют его довольно широко: кроме яда он может быть еще и лекарством. Так, одно время его применяли при отравлении барбитуратами. Вот уж действительно – клин клином вышибают.

Кстати, это не единственный пример положительного воздействия ядов на организм. Тут многое зависит от дозы. Поваренную соль вряд ли кто-нибудь назовет отравой. Однако если съесть несколько столовых ложек и запить водой –наступит мучительная смерть.

Можно привести и противоположный пример: боевые отравляющие вещества – табун и зарин – врачи используют для лечения болезней глаз.

Некоторые яды животного происхождения незаменимы как лекарства. Например, пчелиный. Его используют для заживления ран и ожогов и повышения иммунитета. А яд змей лечит от радикулита. Эту особенность отравляющих веществ поняли еще в древности. Даже Гиппократ говорил: «Все есть яд, и все есть лекарство».

Самая, наверное, известная жертва цианида в отечественной истории – Григорий Распутин. Впрочем, как раз от яда он и не умер. Знай, наворачивал, сладкие пирожные, которые горе-убийцы щедро начинили отравой. И только улыбался в усы. Вот и пришлось сиятельным господам, решившим покончить с «темной страницей» в истории русского самодержавия, браться за пистолеты…

Медиевисты долгое время считали варварские идеологические и политические традиции оторванными от римских, тем не менее некоторые элементы культуры от павшей империи королевства унаследовали и смогли перенять. По стопам античности в письменных источниках продолжали встречаться упоминания о яде и его жертвах. На рассвете Средневековья изменения коснулись действующих лиц: с главных ролей фокус переместился на второстепенных персонажей политической игры. К примеру, соратник короля Франков Теодоберта I Секундин на манер античного героя выпил яд, осознав безвыходность своего положения — неминуемую гибель от рук сына убитого противника.

Исконно женское ремесло

Образ женщины-отравительницы, неизменно ассоциирующийся со Средневековьем, тоже вышел из древней культуры. У прекрасных римлянок яд был в ходу, о чем около 1200 г. писал английский клирик Готье Мап: «Ливия убила своего мужа, потому что она его слишком ненавидела, Люцилия — своего, потому что она его слишком любила».

Подобно своим предшественницам, средневековые дамы нередко прибегали к ядам в разрешении насущных вопросов как личного, так и государственного характера. Во времена политических столкновений франков и лангобардов, например, именно женщины использовали склянки с ядом. Тем не менее рекордсменами в совершении «убийств без клинка» они не стали, звание отошло церковникам, о деянии которых дальше речь пойдет подробнее.

Клеймили дев отравительницами, в первую очередь, исходя из теологических книг. Первая женщина Ева отравила Адама — так осмысливается первородный грех в Библии. Подогревали недоверие и социальные нормы, по которым прелаты и дамы не могли применять силу. Как альтернатива мечу, яд же служил превосходным оружием для избавления от врагов без пролития крови.

Франсуа Клуэ. Портрет Екатерины Медичи, ок. 1555 г.

Убийства совершались в основном из-за непреодолимой cupiditas dominandi (жажды власти). Наиболее известную королеву со склонностью к использованию ядов в литературе представил Александр Дюма. Вдова Генриха XI Екатерина Медичи умело устранила королеву Наварры Жанну д’Альбре накануне свадьбы ее сына с принцессой Маргаритой — перчатки несчастной женщины были отравлены. За свою жизнь Екатерина Медичи «удостоила вниманием» многих протестантов. Вера в собственное величие позволила ей как-то похвасталась перед королем, что она сможет кого угодно «убить, не нанося удара».

Папы venefici и victima (отравители и жертвы)

Мир священнослужителей времен феодализма стал благоприятной средой для развития смертоносного искусства безоружных. Религиозные догмы запрещали духовным лицам носить оружие. Цитата же из «Декрета Трациана» — «церковь испытывает отвращение к крови» — вошла в общее употребление и повторялась как непреложная истина специалистами по каноническому праву. Пролитие же крови формально не противоречит лицемерной практике ядоварения.

Григорианская реформа Церкви встретила волну недовольства со стороны всех слоев населения, породив тем самым серию покушений на жизнь епископа Франции. С конца XI до начала XIII веков выявляются четыре попытки отравления ядом. Его находили в чаше с причастием или в дароносице, а оставшиеся в живых клирики чудесным исцелением подтверждали свою святость. Чтобы избежать непоправимого, церковную утварь приказали пробовать другим.

Угроза яда в позднем Средневековье становится фобией понтификов. Дабы обезопасить себя, Папы изучают трактаты о противоядиях, скупают рекомендуемые предметы для распознавания ядов, в том числе и бивни нарвала под видом рога единорога. На Новый год дарили лангье — подставку для «змеиных зубов». Проверялось блюдо прикосновением этих предметов.

Дж. Кольер. «Бокал вина от Чезаре Борджиа» (1893)

Кроме пострадавших от яда среди церковников встречались примеры и беспощадных отравителей. Папа Александр VI прославился как «серийный отравитель», чем окончательно подорвал авторитет католической церкви. Вместе со своим сыном Чезаре Борджиа, преследуя исключительно семейные цели, раз за разом по отлаженной схеме избавлялся от неугодных кардиналов. Получая приглашение на обед, «быки» вручали яд несчастному через собственного слугу. Уловка заключалась в непреложном правиле: в присутствии Папы полагалось предварительно пробовать исключительно блюдо Папы. Последней жертвой Александра VI стал он сам — по ошибки он выпил бутылку вина, предназначенную для кардинала Адриана Кастеллези де Сорнето. Существует также версия, что причиной смерти послужила малярия.

В период Средневековья заметен кризис роста политических систем, шаткость положения на пороге становления абсолютизма, что проявляется и в разговоре о ядах. Они применялись как средство воздействия, ведь обвинение в отравлении способствовало дискредитации противника. На это уповала элита, чем разрушала веру в святость государственного управления. А затем наступила эра пороха, смешав карты верхушки окончательно.

Яд несет смерть - эта горькая догма, питающая воображение сторонников токсического оружия и в настоящее время * , нашла свое преломление в еще больших масштабах в средние века. Опыт использования ядов касался главным образом "искусства" их приготовления, смешения и применения.

* (Токсическое оружие - средство ведения химической и биологической войны, один из видов оружия массового поражения, применение которого замышляется империалистами. )

Данные о биологической сущности действия ядов, равно как и способах лечения пострадавших от них, по-прежнему находились на низком уровне и были чисто эмпирическими. Именно в это время чрезвычайное распространение получили всевозможные амулеты, якобы предохраняющие от бед, и заклинания как средства, "изгоняющие" пагубное начало из тела. Правда, уже появляются первые научные сведения о путях поступления ядов в организм, способах их выведения и обезвреживания, но все они носят случайный характер и мало используются в практической медицине.

Весь период средневековья изобилует мрачными картинами отравлений, получивших чрезвычайно широкое распространение в политической борьбе и как средство решения личных споров. Необыкновенно длинен список королей, принцев, владетельных князей, епископов и членов их семей, либо погибших от ядов, либо причастных к их применению. Подробные описания заговоров и дворцовых переворотов можно встретить не только в летописях и исторических романах, а и в старых руководствах по токсикологии. Особенно много внимания хронике таких событий отвел известный немецкий токсиколог Л. Левин, выпустивший в 1920 г. книгу под тенденциозным названием "Яды в мировой истории". Автор даже выделяет специальную главу для описания отравлений с участием выдающихся исторических личностей. Пытаясь систематизировать причины, побуждавшие прибегать к ядам, он называет триаду: властолюбие, корыстолюбие и мстительность. Идет ли речь о Нероне или Калигуле, Вильгельме Завоевателе или Екатерине Медичи, папе Александре VI или Цезаре Борджиа - всюду Левин видит проявление этих трех сил, действующих под покровом тайны и страха. В частности, он повествует о "многогранной деятельности" на этой ниве двух знаменитых дам VI в. Брунгильды и Фредегонды, которые, помогая своим враждующим царствующим супругам, перетравили добрый десяток претендентов на власть. Обе они использовали аконит. Впрочем, Фредегонда оказалась более изобретательной и, кроме аконита, применяла еще мандрагору, обладающую наркотическим действием.

Нужно ли удивляться тому, что черты "исторических" и профессиональных отравителей находили свое отражение в произведениях художественной литературы разных стран и эпох?! Драматурги и беллетристы не обделили их вниманием. В том числе и А. Дюма. Вспомните, например, сиятельных злодеек в его романах - миледи в "Трех мушкетерах" или г-жу де Вильфор в "Графе Монте-Кристо". В последнем автор даже назвал одну из глав именем самой коварной и опытной отравительницы Лукусты. Очаровательная супруга королевского прокурора одинаково хорошо владела манерами придворной дамы и ухватками матерой преступницы. Г-жа де Сен-Меран, слуга Барруа - персонажи романа - стали жертвами ее увлечения бруцином, Валентина должна была также погибнуть от яда, если бы не вмешательство благородного Монте-Кристо, спасшего девушку (мы еще вернемся несколько позже к этому роману А. Дюма и бруцину)...

Анализируя исторические данные, один из видных русских токсикологов Д. П. Косоротов пришел к выводу, что эпоха Возрождения в Италии была в то же время и эпохой отравлений и отравителей, когда умерщвления при помощи яда из политических целей, из личной мести и даже по найму стали заурядным явлением. Многочисленные убийства, совершенные по указанию папы Александра VI (1492-1503) и его сына Цезаря Борджиа, были учинены преимущественно этим способом. (Одно время мышьяк так и называли - "яд Борджиа".)

Отравления в Англии были столь часты, что Генрих VIII издал закон (1531), по которому виновных бросали в кипящую воду. Мрачную славу душегуба снискал испанский король Филипп II (1555-1587). Не менее часты были отравления и во Франции.

На Руси в те времена господствовало знахарство, что в сильной степени сказалось и на использовании различных ядовитых трав и порошков. Наиболее типичным отравителем был иноземный лекарь Бомелий, услугами которого не гнушался пользоваться и Иван Грозный (как известно, семь его жен были отравлены. Эта же участь постигла и многих крамольных бояр). Мрачный образ Бомелия, торгующего любым злым зельем, вывел в своей опере (по драме Мея) "Царская невеста" Н. А. Римский-Корсаков. У Карамзина есть указание на то, что и Борис Годунов в своей борьбе с Лжедмитрием прибегал к ядам: он подкупил одного из Романовых, дав ему мешочек с опасной травой.

В XVII в. ремеслом отравительницы занялась Тоффана, в чем весьма преуспела. Она держала "лавочку ядов" и, но собственному признанию, отравила более 600 человек, в том числе двух римских пап! Одна из адских смесей этой фурии по ее имени получила название тоффаниева вода (Aqua toffana), а по области распространения - неаполитанская вода. (Любопытно, что иногда это зелье называли "манна св. Николая Барского".) Вода Тоффаны представляла собой раствор мышьяковых кислот, к которым прибавлялись некоторые другие вещества. Воистину мышьяк - целая "эпоха" в истории злонамеренного применения ядов. От этого коварного, действующего как бы исподтишка яда, погибли тысячи людей; некоторые историки считают, что среди жертв мышьяка Наполеон, Кондорсе (известный французский математик), английский поэт Четтертон и др. Ученый-токсиколог скажет вам, что, судя по описанию, ядом, который аптекарь предлагал юному Ромео, тоже был мышьяк ("Ромео и Джульетта" Шекспира).

Когда знакомишься с многочисленными, порой противоречивыми, но всегда таинственными и полными драматизма описаниями гибели от мышьяка, опия или аконита, невольно возникает вопрос: почему в прошлом яды имели столь большое распространение и так часто применялись в корыстных целях? Красноречивый ответ находим у Квинтилиана. Он полагал, что перед любым другим оружием яд имеет большие преимущества: без шума, без крови, втихомолку... Таковы основные "аргументы в пользу ядов", которые приводит Квинтилиан, прежде чем дает лаконичную формулировку: "Яд труднее распознать, чем врага".

Весь период средневековья, вплоть до нового времени, изобилует многочисленными свидетельствами широкого использования ядов, прежде всего с преступными целями. В связи с этим и учение о ядах (токсикология) длительное время рассматривалось как часть судебной медицины. Однако с ростом культуры народов и усилением контроля государств за получением и использованием ядов они стали терять свое фатальное значение. В XX в. злоумышленные убийства при помощи ядов являются редкостью. (К тому же достижения науки,- криминалистики, токсикологии сегодня таковы, что достаточно любых, самых микроскопических следов химического соединения, чтобы оно было наверняка и с полной очевидностью обнаружено. Видимо, этот факт хорошо уяснили себе и преступники...) Основное значение ныне придается истинно гуманному применению ядов, многие из которых в руках опытных специалистов-медиков в небольших дозах обладают лечебными свойствами. Широко внедряются яды, особенно в последнее время, в качестве средств для борьбы с вредными насекомыми и другими вредителями сельского хозяйства.

Доктор исторических наук Т. ПАНОВА.

Рассказами о ядах, этом безотказном орудии в руках злодея или коварного противника, мало кого удивишь. Ими пестрят исторические сочинения о средневековом прошлом многих стран мира (особенно Франции и Италии), когда яд часто решал династические и политические споры. Да и страницы современных детективов изощренностью сюжетов не уступают злодействам Средневековья. Знакомясь с русскими летописями и записками иноземцев, посещавших Московию в XIV-XVII веках, видишь, что в России ничуть не меньше прибегали к ядам, чем в просвещенной Европе. Однако эта сторона жизни наших предков обычно остается за пределами интересов историков. А между тем современные методы исследования дают возможность проверить летописные сообщения об убийствах, совершенных с помощью яда, - реальных или предполагаемых. Так бывает, когда удается провести тонкий химический анализ останков, сохранившихся до наших дней (кстати, иногда такие исследования могут сказать и о болезнях, которыми страдал давно умерший). Богатейший материал дают захоронения Московского Кремля. Здесь сходятся две исторические линии: записи летописца, как правило, фиксировали сведения о жизни и смерти знатных особ, а именно их погребение происходило в центральных соборах России, которые стоят и поныне. О многих исследованиях такого рода журнал уже писал (см. статьи Т. Пановой в журнале "Наука и жизнь", № 7, 1995 г.; № 4, 1997 г.; № , 2001 г.; № , 2004 г.; №№ и , 2006 г.). Однако еще очень многие детективные сюжеты прошлого ждут своего разрешения.

На средневековой миниатюре изображена типичная для того времени европейская аптека.

В "Мартирологе" Джона Фокса (сборнике повествований о христианских святых и мучениках) повторена история о том, что король Иоанн был отравлен монахом. Англия. Начало XIII века.

"Дештилятор" за работой в "пропускной палате" древнерусской аптеки, иначе говоря, фармацевт за приготовлением лекарства. Рисунок из рукописи (по списку XVII века).

Баночки, подобные этой, итальянской, использовали для медицинских снадобий в XV веке.

Миниатюра из "Лицевого летописного свода" XVI века изображает больного, принимающего из рук врача "лекарское зелие".

И в древности носовое кровотечение останавливали с помощью ватного тампона - "бумашки", как сказано в Галицынском томе "Лицевого летописного свода".

Анализируя исторические события и судьбы, прежде всего понимаешь: в повседневной жизни того отдаленного времени, о котором пойдет речь, яды, вернее их применение, не были чем-то необычным. Во всяком случае, летописцы-монахи повествовали о подобных историях без особого удивления и порицания. Более того, иногда даже сообщали о способе отравления, как, например, когда писали о смерти князя Ростислава Тмутараканского (он приходился внуком Ярославу Мудрому), отравленного в 1066 году. А было это так. В доверие к князю вкрался приехавший из Византии "котопан" (чиновник, администратор). На одном из пиров Ростислава с дружиной греческий гость предложил князю выпить чашу вина "пополам". О моменте отравления Ростислава в Троицкой летописи сказано: "Он же (грек. - Прим. авт. ) испил половину, а половину дал князю пить, держа палец на краю чаши, имея под ногтем яд", или, как тогда называли, "растворимое смертное". Кому нужна была смерть князя? Об этом можно лишь гадать.

В середине XIII века судьба Руси оказалась надолго связанной с монгольским государством, вернее - с мощным союзом кочевых племен, созданным Чингисханом (Темучином). Поездки русских князей в ставку ордынских ханов (по вызову или для получения ярлыка на княжение) всегда были тяжелым испытанием, которое нередко заканчивалось трагически. Именно так погиб в 1246 году владимиро-суздальский князь Ярослав III Всеволодович, отец Александра Невского. Об этом пишет в "Истории монголов" итальянский путешественник, монах францисканец-минорит Джованни да Плано Карпини: "В то время умер Ярослав, бывший великим князем в некоей части Руссии, которая называется Суздаль. Он только что был приглашен к матери императора (то есть хана. - Прим. авт. ), которая как бы в знак почета дала ему есть и пить из собственной руки; и он вернулся в свое помещение, тотчас занедужил и умер спустя семь дней, и все тело его удивительно посинело. Поэтому верили, что его там опоили, чтобы свободнее завладеть его землею".

Карпини предположил, что та же участь ждала и Александра Невского: "Мать императора... поспешно отправила гонца в Руссию к его сыну Александру, чтобы тот явился к ней <...> все верили, что если он явится, она умертвит его или <...> подвергнет вечному плену". Это и случилось, но значительно позже, в 1263 году, когда князь Александр, выехав из Орды, почувствовал себя плохо и скончался по дороге на Русь.

Как видим, кочевники хорошо знали тихую силу ядов и широко пользовались ими, устраняя не только противников, но и соперников. "Монгольский обыденный изборник", посвященный описанию жизни великого Чингисхана (он жил в 1155-1227 годы), рассказывает, как погиб от яда его отец, Есугай-Баатур: "По дороге в Цекцерской степи <...> пировали Татары. Повстречавшись с ними, Есугай-Баатур решил задержаться на празднике, так как томился жаждой. Татары <...> вспомнили свои старые обиды и счеты. И вот, с умыслом тайно извести его отравой, они подмешали ему яду. Уезжая от них, он почувствовал себя дурно, через трое суток, добравшись домой, сильно занемог <...> и скончался".

В русские письменные источники проникли слухи о том, что в Твери умерла от яда жена московского князя Юрия Даниловича, Агафья, ставшая в 1317 году пленницей тверского князя Михаила Ярославича. О том упоминают не только летописи, но и "Житие Михаила Ярославича Тверского", созданное в конце XIV века. В нем говорится, что обвинение против Михаила Тверского прозвучало на суде в ставке ордынских ханов. Князь все отвергал, призывая в свидетели Господа Бога, но гибели так и не избежал - его убили в 1318 году.

Попытку отравить московского князя Дмитрия Ивановича (будущего Донского, героя Куликовской битвы) зафиксировали русские летописи под 1378 годом. Сражение на реке Воже, когда удалось разбить войска хана Бегича, стало первой крупной победой русских над ордынцами. Среди пленных оказался поп, наперсник некоего Ивана Васильевича, потомка московских тысяцких. Как выяснилось, Иван был очень разобижен на московского князя Дмитрия, упразднившего в 1374 году институт тысяцких, чем лишил его, Ивана, надежд на высокое положение при московском дворе. Возненавидев князя Дмитрия, он ушел служить в Тверь, к извечным врагам Москвы. А у плененного попа, об этом поведавшего, нашли "злых зелий лютых мешок". Видимо, опасения за жизнь князя Дмитрия были обоснованными: редкий для XIV века случай, когда в летописях упоминаются пытки, которым подвергли попа, сосланного затем "в заточение на Лаче-озеро".

Яды в конце XIV столетия - серьезная реальность. Это подтверждает и уникальная археологическая находка, обнаруженная в Московском Кремле в 1843 году при строительстве "ледников на царский обиход". В земле тогда нашли медный кувшин с бумажными и пергаменными грамотами периода правления Дмитрия Донского и небольшой глиняный сосудик, так называемый сфероконус, содержащий ртуть. Соли ртути (сулема) и мышьяк ("мышье зелье") - самые популярные яды Средневековья.

Наступил век XV. Если двигаться по хронологии событий, то следует сказать о смерти племянника великого литовского князя Витовта, случившейся в Москве. Краткие сведения об этом событии есть у Н. М. Карамзина. В его труде "История государства Российского" приведены выписки из несохранившихся до сегодняшних дней источников. Из них известно: в 1440-е годы в Москве появился двоюродный брат великой княгини Софьи Витовтовны (вдовы Василия I) Михаил, и появился неслучайно - в Литве, охваченной неурядицами, шла острая борьба за власть.

Необычен, а вернее, греховен способ, каким расправились в 1452 году со знатным литовцем: "Какой-то игумен Московский отравил Михаила ядом в просфоре". Кому-то он мешал, кто-то был заинтересован в смерти князя Михаила Витовта, жившего уже в изгнании на Руси. Но кто именно, сказать трудно.

Вторая четверть XV века ознаменовалась жестокой и долгой борьбой за престол между внуками Дмитрия Донского: великим князем Василием II, с одной стороны, и князьями - галицким и звенигородским Василием Косым, Дмитрием Шемякой и Дмитрием Красным - с другой.

На страницы летописей попала подробная "история болезни" Дмитрия Юрьевича Красного, умершего 22 сентября 1441 года. Симптомы ее вызвали недоумение у летописца своей неопределенностью. В те времена многие болезни распознавали довольно точно, и они имели определенные названия. В данном же случае описание недуга князя Дмитрия начинается со слов: "Быть же нечто дивное в болезни его". Тяжелое, но неведомое заболевание сначала вызвало потерю аппетита и сна, затем усугубилось кровотечением из носа. "Кровь пустися из обое ноздрю, яко пруткы течаху <...> отец же его духовный Осиа <...> заткну бумашкою ноздри его".

В какой-то момент князь почувствовал себя немного лучше, что обрадовало его приближенных, но вскоре впал в тяжелое беспамятство. Очнувшись, промучился еще два дня и скончался. Видимо, кровь выступала и на теле князя вместе с потом - во всяком случае, об этом коротко упоминается в летописном описании течения болезни: "мняше кровь ту за пот".

Князь Дмитрий Красный (Красивый) умер совсем молодым, еще неженатым, и полагать, что у него внезапно развилось какое-то смертельное заболевание, нет оснований. Быстрое течение недуга и его симптомы типичны для отравления. Да и последующая судьба его брата, князя Дмитрия Шемяки, заставляет подозревать здесь злую волю.

История смерти звенигородского князя Дмитрия Юрьевича Шемяки (великий князь московский в 1445-1447 годах) отличается от других случаев тем, что мы точно знаем всех ее участников. Известны и причины. Главная из них - борьба за московский стол, в ходе которой Дмитрий Шемяка сумел захватить великого князя московского Василия II, ослепил его (в отместку за ослепление своего брата, Василия Юрьевича, великим князем) и отправил в ссылку. Вернув себе власть, Василий Темный (как теперь называли Василия II) жестоко отомстил мятежному князю, нашедшему после поражения убежище в Великом Новгороде.

Никто из участников этого преступления конечно же не желал огласки. И поэтому в официальных хрониках того времени о смерти Дмитрия Шемяки сохранились лишь общие сведения: летом 1453 года, "июля 23 приде весть к великому князю из Новагорода (Василий Темный слушал тогда вечернюю службу в церкви Бориса и Глеба. - Прим. авт. ), что князь Дмитрий Шемяка умре напрасно в Новегороде <...> а пригонил с тою вестью подьячей Беда, а оттоле бысть дьяк". Слово "напрасно" в те времена означало насильственную смерть, но, что стало ее причиной, составители летописи не уточнили.

Однако наряду с официальными московскими "погодными" сводами событий существовали и другие, создававшиеся за пределами столицы и настроенные негативно по отношению к центральной власти (и тогда тоже!). К таким оппозиционерам относился и Великий Новгород, куда ушел Шемяка, потерпев поражение в военных столкновениях с Василием Темным. Именно в одном из списков Новгородской IV летописи под 1453 годом и было записано: "Князь Дмитрей Юрьевич Шемяка умре с отравы в Великом Новгороде, июня 17".

В других летописях есть и более подробные рассказы об этой истории, по которым вполне логично выстраивается цепочка участников преступления - от заказчика до исполнителя. Наиболее детальные сведения содержат Ермолинская и Львовская летописи, назвавшие имена и последовательность событий: "Того же лета посла великий князь Стефана Бородатого в Новгород с смертным зелием уморити князя Дмитрея".

Стефан Брадатый - дьяк Василия Темного, один из образованнейших людей своего времени (видимо, был сведущ и в ядах). Промежуточным звеном в этой цепи послужил то ли подкупленный боярин Дмитрия Шемяки Иван Нотов (или Котов), то ли новгородский посадник Исаак, вхожий к князю Дмитрию Юрьевичу. Но дальнейший ход операции все источники освещают без расхождений. Был подкуплен повар князя Шемяки с достаточно характерным для данной ситуации именем - Поганка. "Подкупил княжа Дмитреева повара, именем Поганка, той же даст ему зелие в куряти" (блюдо это во всех источниках называется одинаково). Князь Дмитрий занедужил в тот же день и, проболев 12 дней, умер.

Невероятная история! Но еще более невероятно то, что именно такую смерть Шемяки подтверждают современные методы исследований. Оказалось, что останки мятежного князя частично мумифицировались. Это выяснилось в конце прошлого века при изучении некрополя Софийского собора, куда из Юрьева монастыря под Новгородом в XVII веке перенесли погребение Шемяки (случаи мумификации останков в некрополях средневековой Руси крайне редки из-за нашего довольно влажного климата). И что особенно важно: сохранились высохшие печень и одна из почек князя, то есть органы, способные накапливать в себе (как, кстати, и волосы) вредные вещества, попадающие в организм человека и сохраняющиеся столетиями.

Химики-криминалисты, исследовав сохранившиеся органы, обнаружили: Дмитрий Шемяка был отравлен соединениями мышьяка. Его количество в почке достигает 0,21 мг на стограммовую пробу образца (естественный фон мышьяка в человеческом организме составляет от 0,01 до 0,08 мг). Кстати, именно отравление мышьяком, приводящее к сильному обезвоживанию организма перед смертью, могло стать причиной мумификации тела Шемяки.

Так пять столетий спустя ученые подтвердили подлинность сведений, зафиксированных летописными сводами, составители которых не побоялись написать правду о событиях 1453 года. Судя по всему, скрыть эту историю и тогда не удалось, слухи о смерти Дмитрия Шемяки разошлись достаточно широко. Доказательством тому служит судьба повара Поганки.

Этот человек, видимо, терзаясь угрызениями совести, постригся в монахи. Но дурная слава бежала впереди. Сведения о нем есть в "Житии Пафнутия Боровского" (1394-1477), современника описываемых событий: "Некоторый инок пришел в обитель преподобного. Подвижник, увидав его, тихо сказал своим ученикам: "Видите ли, что и ради иноческого чина не очистился от крови?" Ученики удивились, но боялись спросить преподобного о значении этих слов. Впрочем, сам старец после объяснил их: "Этот инок, будучи мирянином, отравил в Новгороде князя, которому служил. Мучимый совестью, он принял монашество".

Войны, ослепления, отравления соперников - все эти страшные перипетии борьбы за власть в середине XV века были достаточно обыденными событиями средневековой жизни. И все же Василий Темный, умерший в 1462 году от туберкулеза легких ("сухотной болести"), получил от одного из своих современников краткую, но резкую посмертную оценку: "Иуда душегубец, рок твой пришед" (надпись сохранилась на одной из церковных книг середины XV века).

Судьба женщин, даже из круга высшей знати, традиционно редко привлекала внимание летописцев. Но о смерти одной из них есть довольно подробные сообщения в Софийской и Львовской летописях. Речь идет о первой жене великого князя Ивана III, тверской княжне Марии Борисовне: "В лето 6975 (1467) месяца апреля 25, 3 час нощи, преставися великая княгини Мария <...> от смертнаго зелия". Редкий случай, когда столь твердо названа причина смерти. Летописец отметил необычное состояние тела умершей, очень быстро распухшего до невероятных размеров, хотя похороны состоялись уже на следующий день после смерти (как тогда было принято), а время года, апрель - не самое жаркое на Руси.

Великий князь Иван III Васильевич, отличавший ся решительным и жестким характером, повелел провести расследование, которое выяснило, что пояс Марии Борисовны носили к ворожее ("бабе") и что участвовала в этом жена дьяка Алексея Полуектова, Наталья. Разгневанный князь отдалил от себя дьяка: "Тогда же и на Олексея всполеся и много, лет шесть, не был у него (у великого князя. - Прим. авт. ) на очах, едва жалова его".

Зачем пояс великой княгини носили к колдунье? Возможно, для ворожбы о здоровье или чадородии. Как бы то ни было, но молодая княгиня (ей не исполнилось и 23-х лет) скончалась, кем-то отравленная, как считали ее близкие. Неслучайно летописец записал: "от смертного зелия".

Прошло почти пять с половиной веков, прежде чем наука смогла подтвердить эти слова. В 2001 году гробницу княгини вскрыли, и ученые провели анализ микроэлементного состава костей ее скелета. В костях обнаружили невероятное, по сравнению с фоновым, превышение содержания цинка (в 242 раза!), ртути (в 30 раз), свинца (в 45 раз) и повышенное количество таких минералов, как цирконий, галлий, - ведь в теле человека представлена вся таблица Менделеева. Чудовищное количество ядовитых веществ, попавших в организм, явно сделало Марию Борисовну больной, недомогающей. Именно плохое самочувствие, вероятно, и заставило ее обратиться к ворожее.

Молодость княгини и неестественно большое количество вредных веществ, попавших в ее костную ткань (чтобы накопить, например, столько цинка, нужно много лет проработать на серьезном металлургическом производстве), не оставляют сомнений: княгиню отравили.

Врачебные ошибки (а тем более преступления) в те времена дорого обходились врачам, людям сложной и почти опасной профессии. Два случая отравлений письменные источники русского Средневековья связывают с врачами-иноземцами. В первом случае летописи открыто сообщают, что врач "немчин Антон" отравил "царевича Даньярова", бывшего в фаворе у Ивана III, "умори смертным зелием за посмех". Видимо, между знатным пациентом и врачом произошла ссора, обидная для лекаря. Великий князь Иван, как всегда решительный, выдал немца Антона сыну служилого татарского князя Каракачи, и татары "сведше его на Москву реку под мост зимою и зарезали ножом как овцу".

Второй случай гораздо сложнее, связан он с семьей Ивана III и судьбой его старшего сына. Князь Иван Молодой, сын от первого брака с Марией Борисовной, страдал подагрой, или артритом. Летописцы называли эту болезнь "камчюг в ногах". В Москву из Италии в 1489 году приехали с одним из русских посольств разные мастера, архитекторы и лекарь - "Леон из Венецеи", еврей по национальности. Он уверил великого князя, что вылечит его сына, а если не вылечит, то готов принять смертную казнь. Опрометчивое заявление лекаря свидетельствовало о его полном незнании характера московского государя.

Допущенный к пациенту врач Леон стал лечить его традиционным методом, хорошо известным и на Руси, - прикладыванием сосудов с горячей водой к опухшим суставам ног. "И нача лекарь лечити... жещи сткляницами по телу, вливая горячую воду; и оттого ему (Ивану Молодому. - Прим. авт. ) тяжчая бысть и умре". Можно ли быстро умереть от подагры? Сегодня врачи ответят однозначно: "Нет". Тем более в 32 года, как Иван Молодой. Но летописцы отметили, что Леон применял и какие-то внутренние лекарства: "зелье пити даст ему".

Известно, как стремилась Софья Палеолог передать со временем отцовский трон своему старшему сыну Василию - в обход законного наследника, Ивана Молодого. Поэтому велико подозрение, что и в этой истории первостепенная роль принадлежит яду. Иван III после смерти сына Ивана Молодого (она последовала 7 марта 1490 года) заключил врача Леона под стражу, а после "сорочин... повеле его казнити смертною казнью, головы ссещи".

В юридической практике Средневековья существовали строгие наказания не только для отравителей, но и для изготовителей ядов. Чаще всего то были смертные "статьи". По "Уставу" Ярослава Мудрого (XI век), жену, пытавшуюся отравить мужа, но без смертельного исхода, разлучали с мужем и накладывали на нее крупный денежный штраф. Немецкий памятник уголовного права "Каролина" (XVI век) предписывал отравителей-мужчин колесовать, а женщин - топить в реке, предварительно подвергнув жестоким пыткам. При венгерском короле Ладиславе (конец XIII века) за приготовление ядов (если изготовитель попался первый раз) брали штраф в 100 либр. Если же денег у обвиняемого не было, его сжигали живьем. Наказания страшные, но и они не останавливали людей, задумавших темные дела.

А что же XVI столетие? В русской истории это время никак не назовешь спокойным. Именно о нем поэт XIX века А. Н. Майков написал:

А век тот был, когда венецианский яд,
Незримый, как чума, прокрадывался
всюду:
В письмо, в причастие, ко братине
и к блюду...