Иррациональное и рациональное поведение проблема в экономике. Рациональность и иррациональность поведения. ? Полемическое суждение

Поступки человека в экономической жизни регулируются не только рациональным расчетом. Отдельные действия совершаются под воздействием чувств, личностных ценностей и других образований психики. Внешним наблюдателем отдельные поступки другого человека воспринимаются и оцениваются иногда как нелогичные или иррациональные.
Основоположники экономики отмечали, что в экономической жизни действуют факторы, которые побуждают к нерациональным действиям. Так, А. Смит пытался обосновать закон обмена продуктами труда между различными производителями, производителем и потребителем, продавцом и покупателем. В теории трудовой стоимости он предложил эквивалентом стоимости (цены) считать затраты времени на изготовление товара. Однако признавал, что в любом товаре наряду с долей объективно затраченного времени и других материальных издержек есть еще субъективная ценность товара для производителя (продавца) и для потребителя (покупателя). Смит, рассматривая активность предпринимателя, который действует исключительно для собственной выгоды, подчеркивал, что невольно предприниматель создает полезные эффекты для других людей.
Оказалось, что существует ряд явлений «нерациональности» человека в экономической сфере жизни. Жесткость физических законов материальной реальности и несгибаемость законов логики, которые используют в экономике, в социальных системах изменяют свое действие и становятся зависимыми от закономерностей функционирования человеческой психики. Так, известно, что в системе кредитования и продаж родственникам делаются уступки.
Феномен нерациональности на примере поведения человека в роли потребителя описал Т. Скитовски, американский экономист венгерского происхождения. Он подчеркивал, что «разумную выгоду», рациональный расход бюджета потребителю диктуют эксперты, авторитеты, все те, кто выступает в роли глашатаев «общественной разумности». В то же время люди действуют по зову индивидуальных предпочтений. Нерациональность человеческой природы состоит в потворстве слабостям, конфликте между инстинктом и удовольствием, в недостатке навыков разумного поведения, которое требует время для овладения алгоритмами действий и волевые усилия .
Человеку свойственно переживать иллюзию «результата и затрат» в деятельности из-за дисбаланса в субъективных и объективных оценках . С. В. Малахов писал, что затраты всегда объективно превышают результат, но психологически человеку свойственно преувеличивать достоинства выбранной альтернативы и умалять привлекательность отвергнутой. Иначе, «синица в руках», создающая эффект удовлетворения и тем самым положительные эмоции, уменьшает для субъекта значимость негативных (скрытых) исходов и увеличивает значимость позитивных. Этот же эффект создает иллюзию прибыльности, когда психические энергетические затраты не принимаются во внимание, субъективно нивелируются.
Феномены экономической нерациональности человека эмпирически исследовали, описали, экспериментально статистически и методами моделирования доказали Нобелевские лауреаты в области экономики 2000-2002 гг. . Д. Мак Фадден и Дж. Хэкман, изучая, как на экономику и объем производства влияют социальные программы и выборы потребителей, пришли к выводу, что социально-личностные факторы влияют на рациональность производителей, которая «смещается» в связи с ошибками выбора и неоднородностью предпочтений потребителей. Оказалось, что выбор потребителя с учетом его индивидуальных черт, особенностей характера и вкусов приоритетен для определения объема производства и рабочей силы на рынке труда. Они обосновали необходимость дифференцированного расчета общественных потребностей для отдельных отраслей производства, эффективность которого в результате этого возрастает на 50 %.
В развитии теории неконкурентных рынков Дж. Акерлоф, М. Спенс и Д. Стиглиц обосновали положения о том, что информация является товаром, объектом купли и продажи в соответствии со стоимостью. Рента этого товара, по закону монопольной цены, возрастает в связи с феноменом асимметричности информации в общественных рыночных связях. Но эта прямая прибыльная монополия создает деструктивные эффекты, усиливает неопределенность, дестабилизирует экономику, побуждает людей в условиях дефицита или искажения информации к принятию иррациональных решений.
Как показал Д. Канеман , люди используют в бизнесе и покупках метод сравнения, а не обоснованные расчеты в алгоритмах вероятностных моделей. В поведении людей, преследующих цели в экономической сфере, проявляются при принятии решений типичные ошибки в том, что они склонны повторять стратегии, в которых не добились успеха. Им представляется, что причиной неуспеха стала незначительная ошибка или неудачное стечение обстоятельств .
В ходе принятия решений сильным фактором становится интуиция . Жизненные ситуации часто требуют принимать решения быстро, поэтому не всегда возможно осознание причин, отчего принято то или иное решение. Человек также не всегда способен отчетливо осознать желания, вследствие чего осуществленная цель часто разочаровывает. Влияют на отклонение от рационального поведения на финансовых рынках излишняя самоуверенность в профессиональной непогрешимости и переоценка собственной способности правильно разобраться в ситуации. «Экономическое» поведение людей во многом поясняется феноменами риска, стереотипов и премий.
Таким образом, законы, которым подчиняется поведение человека в практике экономической жизни, в значительной степени корректируются законами человеческой психики.
Проблемой, положившей начало экономической психологии как науки, стала иррациональность «экономического» человека.
Современные экономисты продолжили разрабатывать идеи А. Смита и других классиков-экономистов (У. С. Джевонс, Англия, 1835-1882; Л. Вальрас, Швейцария, 1834-1910; К. Менгер, Австрия, 1840-1921), в которых существеннейшее место отводится субъективным психологическим характеристикам человека, принимающего решения и действующего в экономической сфере .
В историю установления одного из основных законов экономики - закона спроса и предложения - значительный вклад был внесен философами и психологами. Формулировке закона спроса и предложения (количество товара и его стоимость (ценность, цена) связаны обратно пропорциональной зависимостью), а также всем последующим уточнениям закона предшествовали постулаты философии и открытые законы в психологии сенсорных систем человека. Визуальную иллюстрацию закона можно найти в Интернете или в .
Блага и нужды потребителей были приняты ведущими факторами в объяснении того, из чего формируются цены и ценности ресурсов. Уильям Джевонс, Леон Вальрас, Карл Менгер в теории предельной полезности объясняли, что полезность блага (свойство вещей, обусловливающих возможность удовлетворить потребность) определяется последней наличной единицей той или иной вещи (У. Джевонс). Ценность блага определяется редкостью вещи (Л. Вальрас). Блага имеют порядковые ранги. Так, золото в пустыне по сравнению с водой для жаждущего путника будет иметь благо низшего порядка. Вещи приобретают свойство быть «благом» посредством психологической ценности для человека (К. Менгер) или пользы.
Прямой зависимости между трудовыми затратами, социальными условиями и ценами на товары нет.
Теория предельной полезности разрабатывалась в то время, когда в психологии был открыт закон Бугера - Вебера - Фехнера. В общем виде его содержание такое: сила реакции на раздражитель снижается с каждым последующим его повторением в течение определенного времени и затем становится неизменной, постоянной. Субъективное ощущение от приращения силы раздражителя одной и той же модальности растет медленнее, чем интенсивность раздражителя.
Минимальный прирост освещения IΔ, необходимый, чтобы вызвать едва заметное различие в ощущении, является величиной переменной, зависит от величины исходного освещения I, но их отношение IΔ/I- величина сравнительно постоянная. Это установил в 1760 г. французский физик Р. Бугер путем экспериментов.
Отношение приращенной интенсивности стимула к первоначальной силе стимула IΔ/I, или «различительная ступень», как стали ее называть, есть величина постоянная, подтвердил в 1834 г. немецкий физиолог Э. Вебер, и его утверждение стало общим принципом деятельности сенсорных систем.
Позже, в 1860 г., Г. Фехнер определил понятия абсолютной и разностной чувствительности и порога. Относительный разностный, или дифференциальный, порог - это минимальный по отношению к исходной интенсивности раздражителя прирост IΔ, который вызывает у человека едва заметное усиление или ослабление ощущения IΔ/I.
Окончательный закон сформулировал Г. Фехнер и назвал его «законом Вебера». Согласно этому закону имеет место отношение IΔ/I = const. Г. Фехнер вывел закон ощущений: S = К log IΔ/Iо, где S - субъективно переживаемое ощущение от раздражителя той или иной интенсивности; I- интенсивность стимула. Закон гласит, что величина ощущений пропорциональна логарифму величины раздражения.
Закон Бургера - Вебера - Фехнера и психологическую теорию наслаждений и страданий философа Иеремии Бентама приложил к экономике Уильям Джевонс. Он вывел «уравнение обмена»: блага А/Б = интенсивность А/Б = полезность последней потребности единицы А/Б. Другими словами, при стабильном товарном запасе ценностное равновесие двух товарных количеств будет равняться обратному соотношению их предельных полезностей. В состоянии равновесия приращения потребляемых благ равны соотношениям интенсивности потребностей, удовлетворяемых в последнюю очередь, последней единицей товара или последней степенью полезности каждого блага.
В теории Джевонса отмечают три главных тезиса:
. ценность товара определяется его полезностью;
. цены определяются не издержками производства, а спросом;
. издержки косвенно влияют на предложение и косвенно на товарные цены.
У Джевонса очень интересовала закономерность человеческого нетерпения, заключающаяся в том, что люди предпочитают удовлетворять потребности в настоящем, а не будущем. Эта закономерность введена сейчас в один из законов экономической психологии.
Ценность для производителя объясняется заранее предполагаемой полезностью конечного продукта или товара (Фридрих фон Ви- зер, 1851-1926). При этом издержки производителя касаются непосредственно, но блага, имеющиеся в избытке, ценности не представляют. Издержки выражают товарную ценность как предполагаемую, т. е. вмененную в средства производства или наделяемую со стороны потребительских полезностей.
Таким образом, при выведении одних из основных законов экономики предельной ценности, полезности товара и влияния на цену товара прежде всего спроса ученые-экономисты опирались на закономерности, которым подчиняются сенсорные системы человека, т. е. психологию человека.
Психологический фактор лежит и в основе закона Джона Хикса, профессора Оксфордского университета. Закон Хикса гласит, что потребительское поведение ориентировано на получение наивысшего эффекта, максимальной полезности, и потребитель выбирает необходимые ему блага, ориентируясь на субъективный порядок предпочтения. Блага взаимозаменяемы. Формально можно просчитать и построить график зависимости количества потребляемых благ от суммы доходов. Виды благ, модальности могут не учитываться.
Психологический фактор - мотивы индивидуальных действий - считал важным и американский экономист Джон Бейтс Кларк (1847-1938). Кларк рассматривал мотивы как обобщенные действия разумно действующего индивида. При расчете факторов производства, прежде всего трудовых затрат, Кларк считал предельную выработку на единицу продукта. Оплата за час труда равна доходу от часового предельного продукта при неизменности прочих затрат. Манипулируя процентами на факторы, вкладываемые в продукт, приращивают капитал.
Проблема работы с мотивацией человека для наращивания капитала фирмы обострилась в XX в. Начало ее изучению дали известные хотторнские эксперименты, проведенные психологами Гарвардского университета под руководством профессора Мейо в г. Хотторн штата Иллинойс в компании «Вестерн Электрик».
Капитал выражает отношение между человеческим интеллектом и материальными благами, полагал Веблен Торстен (1857-1929). Идеи духовности и морали в хозяйстве, образований явно не материального свойства, трудно просчитываемые в денежном эквиваленте и в понятиях эгоистической выгоды, подчеркивали Н. К. Михайловский, П. Сорокин, А. В. Чаянов, М. И. Туган-Барановский, П. В. Струве.
В макроэкономике также принят во внимание психологический фактор. Так, закон Дж. Кейнса утверждает, что доля потребления повышается по мере роста доходов, но медленно. Потребление зависит также от привычек, традиций, психологических склонностей людей. Чем выше доходы, тем больше растет их сберегаемая, не растрачиваемая часть. Поэтому такие очень важные для воспроизводства хозяйства экономические мероприятия, как сбережения, инвестиции, налоги и прочее, требуют изучения с учетом психологических реалий.
Корпоративное (групповое), не единоличное ведение хозяйства выявляет неоднозначное, не обязательно «выгодливое» поведение участников трудового процесса при дележе прибыли. И. Задорожнюк и С. Малахов приводят результаты одного интересного эксперимента.
В фирме фиксировался доход участников деятельности 10 % при стабильной прибыли. Когда же прибыль увеличивалась, уровень притязаний на долю своего дохода у участников менялся не линейно. На какой-то стадии один человек считает свою долю достаточной и не собирается «надрываться», чтобы она увеличивалась. Иной работник желает все больше и больше увеличивать долю своего дохода. Если он раньше мирился со своим процентом, то на какой-то точке перегиба он не хочет получать маленькую долю. Подобный работник психологически руководствуется следующей логикой. Фирма с течением времени имеет большие доходы, которые происходят за счет моих усилий. Значит доля от прибыли, положенная нам или мне, должна быть большей, чем фиксирована изначально.
Формально это выглядит так. Первый работник после точки насыщения склонен оценивать свою прибыль не в 10, а 8 %, другой - в 12%. С точки зрения стимулирующего воздействия эти оценки надо откорректировать на подлинный вклад каждого. Здесь возникает «дерево» возможностей. Работник претендует на 12 %, а делает на 8 %, и наоборот - на 8 % претендует, а делает на 12 % и больше.
Таким образом, долевое участие способно дезинтегрировать коллектив и развалить его. По причине несогласия с величиной своего «куска дохода» разваливаются предпринимательские структуры, или это может служить поводом для ухода человека из фирмы. Способами экономической науки такая проблема не решается. Возможно, взаимное согласие осуществляется «на духу», при совпадении мнений, ценностей при договоренности или решается проблемой психологической совместимости.
Приводимый эксперимент иллюстрирует идеи социолога и экономиста М. Вебера о том, что предпринимательская деятельность мотивируется и нравственными нормами, и социальными ценностями.
Таким образом, человеческое общество, решая свои проблемы по координации в потреблении, производстве, воспроизводстве, обмене и распределении жизненно необходимых ресурсов, не только породило разделение труда, разные отрасли и профессии, но и создало системы изучения и исследования в каждой из них. Углубление знаний о системе «умного» обслуживания своих потребностей и обращения с ограниченными ресурсами стимулировало развитие и экономики, и экономической психологии, и собственно психологии хозяйствующего человека.

Воздействие в процессах менеджмента всегда опирается на сознание человека. Существуют прямые и косвенные методы воздействия на сознание, рациональные и иррациональные. Последние, иррациональные, построены на подавлении рационального начала.

При анализе общих процессов функционирования и развития социально-экономических систем отличают традиционный прямой способ воздействия на сознание, основанный на убеждении людей, обращении к их разуму с применением рациональных аргументов, логики, от способов, подавляющих рациональное начало. Во-первых, к подобным способам относится метод большой лжи, успешно применяемый и обоснованный многими общественными деятелями и используемый в управлении организацией. Во-вторых, метод, основанный на ограниченности восприятия человека в процессе его убеждения в чем-либо, метод "забалтывания". Если человек не успевает перерабатывать поступающую информацию, то ее избыток он воспринимает как шум, и тогда он не может осуществлять адекватную оценку. В-третьих, это использование чувства принадлежности человека к определенной общественной группе. В-четвертых, метод, построенный на расчленении явления, выделении истинных, но единичных фактов и отождествлении их с самим явлением, или создании на основе истинных фактов ложной информационной структуры.

Все это позволяет высказать предположение о существенной разнице в способах воздействия на рациональные и иррациональные стороны человеческих действий, особенно при осуществлении скрытых способов воздействия, что порождает гипотезу о близости, но нс тождестве манипуляции и латентного управления. Различие манипуляции и латентного управления заключается в разнице осуществления скрытых воздействий на рациональные и иррациональные составляющие природы человека. При этом иррациональная составляющая основана на подчинении человеческих действий потребностям, так называемому буйству страстей, а рациональная составляющая – на приоритете логичности и целесообразности действий.

Рефлексия обеспечивает рациональность поведения человека. При рациональных и целенаправленных действиях человек поступает в соответствии со своими потребностями, но они в этом случае находятся под контролем сознания, ограничиваются волевыми усилиями и не подчиняют человека своему "произволу".

В социально-экономической системе требования (нормы) к действиям объекта управления оформляются в форме управленческих решений, а изменение этих требований может происходить и при самоуправлении. Поэтому феномен латентного управления проявляется только в социально-экономических системах при наличии субъекта управления, объекта управления и субъекта латентного управления.

? Полемическое суждение

Если менеджер организации осуществляет мошенничество, используя при этом свое служебное положение, то, управляя работниками организации, он присваивает ее имущество. Можно сказать, что менеджер как сотрудник организации, входящий в ее структуру, относится к системе организации, и, следовательно, латентное управление работниками организации он осуществляет во внутренней среде организации, и его латентная деятельность полностью входит в пространство организации.

! Ответное суждение

Это натуралистический взгляд. С деятельностной точки зрения, в этой ситуации менеджер занимается двумя видами деятельности. Прямое исполнение его должностных обязанностей происходит в пространстве деятельности организации, а латентная деятельность в структуру деятельности организации не входит, и, лишь пристраиваясь к этой деятельности, проникая в ее внутреннюю структуру, он реализует свои цели по деформации деятельности работников организации для хищения ее имущества.

Любая деятельность всегда состоит из объективной и субъективной составляющей. Субъективная составляющая деятельности включает исполнителей, обладающих способностью реализовывать деятельность и принявших решения (нормы деятельности) о ее реализации, включающие в себя все требования к осуществлению процесса преобразования. Объективная составляющая заполняется процессом преобразования исходного материала в конечный продукт или результат деятельности, который осуществляется с помощью средств преобразования.

Латентное управление осуществляется через процесс принятия решения, процесс преобразования в исполнительской деятельности с изменением его характера в соответствии с латентными целями. Эта трансформация должна проводиться таким образом, чтобы субъект управления социальной системы не смог вовремя определить отклонения как затруднения в деятельности объекта своего управления и организовать коррекцию деятельности.

УДК 330.08

Чернявский Александр Дмитриевич

НОУ ВПО «Нижегородский институт менеджмента и бизнеса»

Россия, Нижний Новгород1 Кандидат физико-математических наук, доцент E-Mail: [email protected]

Аннотация. Рациональное поведение в экономической теории становится все более расплывчатым, непрерывно изменяясь в сторону таких пограничных отраслей науки, как прежде всего, психология, и социология. При этом реальный человек не может вести себя в жизни подчиняясь условиям жесткой экономической рациональности, представляющими по сути, его характеристику как индивида, вся страсть и умение которого подчинены улучшению материального благополучия, или попросту наживе.

При этом дихотомическим противовесом рациональности является иррациональность, которая собственно и отождествляется с самим процессом принятия решения, остающимся вне пределов построения экономической теории - человека рационального.

В работе предпринята попытка сопоставить соотношение рациональности и иррациональности в экономической науке и указать на их дополнительность друг к другу, которая позволит приблизить модель принятия решения к реальному поведению индивида.

Ключевые слова: рациональность; иррациональность; ограниченная рациональность; категория; экономическая теория; вероятность; измерение.

Идентификационный номер статьи в журнале 27БУЫ414

603062,г. Нижний Новгород, ул. Горная, д.13

Рациональность и иррациональность в экономической науке

Для того чтобы уяснить специфику научной рациональности, следует выявить критерии, по которым определяется рациональность как предмет научного исследования. При этом придерживаемся установки, предложенной Н.С. Автономовой: «научное понятие охватывает не всю совокупность наличных феноменов, но оно обязательно направлено на охватывание сущности» .

Рациональное действие или рациональный субъект в науке характеризуется следующим образом: «Дело выглядит так, что есть некоторое доводимое до дистинктности и ясности соотношение между целями и средствами у субъектов экономической системы или социологической системы, которое в принципе может быть понято или, вернее, является совокупностью некоторых понятных отношений рационального действия. И мы можем рациональность его измерять соотношениями между средствами и целями, степенью адеквации одних - другим» . Т.е. рациональность субъекта, его действия, и рациональность самой экономики являются следствием рациональности всей системы.

Примером попытки сузить понятие рациональности до утилитарного, задаваемого «мейнстримом» экономической теории, может служить предложенное И.У.Зулькарнаем в , где «рациональность» связана с обладанием совершенной памятью индивидом, а нерациональность с нерациональным, т.е. не имеющим памяти индивидом. Им анализируется классический пример о полезности количества бутылок воды, выпитой в течение жаркого дня человеком. Суть рациональности состоит в перенесении оценки в 10 ютилей первой выпитой вчера бутылки воды, на сегодняшний день, когда он оценивает ее снова в 10 ютилей. «Нерациональный» индивид при этом помнит вчерашнюю оценку последней (в его примере 3-ей) бутылки воды в 7 ютилей, и его сегодняшняя оценка первой бутылки составит также 7 -ютилей. Парадокс данного подхода опять же состоит в модификации примера: если индивид взял вчера 1 бутылку воды и утолил ей жажду, и его оценка была 10 ютилей, то во сколько ютилей он оценит выпитую сегодня одну бутылку воды? По методологии И.У.Зулькарная это будет также 10 ютилей при любом виде памяти как для случая «рациональной», так и «нерациональной» оценки.

Сразу отметим, что ограниченность такого представления в том, что здесь не рассматриваются действия, которые не относятся к целерациональным.

При этом в науке эталоны рациональности могут изменяться и то, что вчера признавалось иррациональным, сегодня, на следующем этапе развития, признается неклассически - рациональным, а затем, вероятно, будет признано и рациональным. Так рациональное поведение человека при детерминистском подходе, соответствующем полной информации субъекта об окружающем мире, и представляющем процесс максимизации экономического блага в экономической теории, с признанием феномена неполноты информации в дальнейшем привело к стохастическому определению рациональности, как вероятностного акта измерения полезности. Данный переход позволил экономической теории, в частности и таким образом, нащупать точки соприкосновения с психологией и социологией, своими непримиримыми противниками на первоначально рациональном этапе развития представлений о человеке - экономическом.

Современный менее «жесткий» подход к определению экономической рациональности, который оставляет возможным сам выбор, является следствием изменения концептуального подхода к поведению человека за последние полтора века как за счет развития математической модели поведения, так и критики со стороны, прежде всего, психологии и социологии. Критика экономической теории со стороны психологии определяла

индивидуальный выбор «человека - экономического», а со стороны социологии - поведение «человека - экономического» в обществе.

Уместно отметить оценку развития рациональности в оценке К.Маркса. «Ход Марксова исследования показывает, что между реальным отношением или вещью, как она есть, и ими же, как они предстают в сознании, есть поле, не пробегаемое созерцанием и заполненное социальной механикой, продуктом действия которой является то или иное осознавание человеком реальности - как внешней, так и внутренней» .

Ограниченность восприятия человеком как внешней, так и внутренней реальности, т.е. ограниченность его рациональности, тем не менее, позволяет ему существовать в ней и воздействовать на нее, даже не зная при этом ее полного устройства.

Отметим, что Б.В. Раушенбах, рассматривая соотношение рационального и иррационального, указывает на взаимосвязь этих понятий, и «то, что называется иррациональным, нерациональным, может вполне оказаться рациональным с более широких позиций познающего интеллекта, объясняющего и оценивающего чувственный опыт и образное мышление» .

Экономическая наука далее развивается исходя из именно такого предположения, что мы в экономической системе имеем множество ее элементов - субъектов, которые, не имея полного представления о системе, должны представлять уже множество ее образцов. Это множество образцов или сценариев поведения уже достаточно легко перекладывается на математический язык, например, теории вероятности, и никто уже не требует абсолютного знания о состоянии и пути развития экономической системы.

Отметим, что смена эталона рациональности в экономической теории может рассматриваться как корреляция с изменением представления в естественных науках, и прежде всего, в физике. Здесь следует упомянуть об изменениях на рубеже двадцатого века связанных научной революцией: появлением квантовой физики, теории относительности, развитии математической логики. Это привело к тому, что «стали говорить о возникновении нового - неклассического - типа научной рациональности, идущего на смену классической рациональности. ... Говорят о классическом и неклассическом типе научной рациональности. Первый господствовал в новой науке с 17 по конец 19-го века и был связан с механикой Ньютона. Второй тип научной рациональности, по-видимому, еще не окончательно сформирован, возникая с конца 19 - начала 20-го века и будучи связан с отмеченными выше революционными изменениями в точных науках» .

При этом, по определению Моисеева В.И., «онтология новой рациональности может быть связана с возникновением дискретности, т.е. квантования, пространства и времени, появления четырехмерного пространственно-временного континуума, гносеология новой рациональности - с возникновением кибернетики и появлением нового фундаментального понятия - информации, опосредующем протекание процессов прежде у мыслящих существ -человека. При этом дискретность информации порождает неопределенность в точности измерения по аналогии с квантово-механической. Аксиология новой рациональности связана с параллельным формированием с научным знанием, возникновением и формированием моральной ответственности ученых за результаты научного знания. Истина перестает быть нейтральной ценностью и ее начинают соотносить с нравственными, политическими ценностями в рамках единой ценностной системы общества» .

В настоящее время экономическая наука более тесно переплетается с остальными отраслями науки, размывая границы, сформировавшиеся на этапе развития понятия классической научной рациональности.

Градация понятия рационального в философском контексте может быть проведена на примере работы Автономовой Н.С., предлагающей выделить два системных подхода к понятию рациональности: «За неимением лучших терминов эти подходы можно назвать прагматико - функционалистским и ценностно - гуманитаристическим. Первое направление размышлений о рациональности делает акцент на науке и применяет строгие формы и средства упорядочения и систематизации материала даже там, где эмпирия содержательно не готова к такого рода операциям. Прежде всего, это относится к аналитико-эмпирическому подходу, к проработке вопроса о мере и критериях рациональности научного рассудка, обыденного сознания, практических действий, на них основанных. Этот подход отличает детальная разработка критериев рациональности (как правило, представленных в виде шкал или градаций), конвенционализм или конвенционалистические тенденции в определениях рациональности. Пожалуй, можно сказать, что для эмпириков ХХ века разум - это, по сути, рафинированные формы рассудочного мышления и познания, потому что, отсекая «метафизику», позитивизм во всем многообразии своих форм отсекал также и контексты действия творческого разума («контекст открытия»), порождающего новое знание.

Особенности второго подхода - в ограничении или отрицании тех функций разума, на которых сосредоточивалась рассудочная форма позитивистски ориентированной науки, в акценте на спонтанности эстетического, этического, политического, религиозного и прочего действия. Этот подход представлен в наиболее чистом виде в экзистенциалистском, персоналистском мышлении, в менее чистых формах - в современных «философиях субъективности» .

Данная градация приведена с той целью, чтобы при дальнейшем цитировании и рассмотрении подходов к «рациональности» в экономической теории можно было оценить их положение на философском плане.

С утилитаристских позиций Автономов В.С. замечает, что «понятие рациональности в экономической науке употребляется в ином смысле, чем в других общественных науках, где рациональное поведение трактуется ближе к его обыденному толкованию и означает разумное, адекватное ситуации» .

Даже если обратиться, к только что приведенной градации понятия рациональное в философии, то станет очевидно, что приведенное «обыденное» толкование рациональности крайне ограниченное.

Отметим, что функциональный подход к рациональности широко используется в психоанализе, социологии, антропологии. Гербрет А.Саймон отмечает, что «поведение функционально, если оно способствует достижению конкретных целей - будь то удовольствие или удовлетворение индивида или обеспечение пищи и крова для членов общества. В этом своем качестве функциональный анализ призван объяснить, как «функционируют основные социальные механизмы, обеспечивая интеграцию или адаптационные изменения более крупной системы» .

Функциональный подход ведет к адаптации институтов или поведенческих моделей в явной (сознание или намерение налицо) или латентной (в противном случае) формах. Эта функция создает основу для рациональности форм поведения или институтов. В данном случае, поскольку результат получен (формы поведения или институты существуют) можно говорить о воздействии функциональных аргументов в направлении достижения равновесного состояния системой. Однако, как замечает Саймон: «...без дальнейшей конкретизации нет оснований считать, что достигнутые положения равновесия будут соответствовать глобальным, а не локальным относительным максимумам или минимумам данной функции. Действительно, мы знаем, что только при очень жестких условиях каждый

локальный максимум в системе будет глобальным максимумом (обычно это те или иные условия «выпуклости»)» .

Однако социальная среда подвержена изменениям, которые могут быть не только частыми, но и достаточно сильными, и система (индивид или общество) должны находиться в состоянии глобального максимума, чтобы быть в дальнейшем в стабильном состоянии. При этом функциональный подход позволяет скорее говорить о правильно выбранном направлении движения системы, чем о стабильности ее состояния. Как подтверждение этого, приведем довод Саймона: «Следовательно, с помощью доводов о функциональности можно лишь заключить, что определенные характеристики (удовлетворение конкретных функциональных требований определенным образом) не противоречат выживанию и дальнейшему развитию системы, но это не значит, что эти требования не могут быть удовлетворены каким-либо иным способом. Так, например, общество может удовлетворить свои функциональные потребности в еде посредством охоты и рыболовства, с помощью ведения сельского хозяйства или хищнической эксплуатации других обществ» .

Говоря о «рациональности» в экономике, первоначально обратимся к общим подходам в определении и разграничении этого понятия с понятием «иррациональности».

В работе Н.С. Мудрагей дается следующее определение этого понятия: «Рациональное - это логически обоснованное, теоретически осознанное, систематизированное универсальное знание предмета, нечто «в масштабе разграничивания» (Хайдеггер). Это в гносеологическом плане. В онтологическом - предмет, явление, действие, в основании которых лежит закон, формообразование, правило, порядок, целесообразность. Рациональное явление прозрачно, проницаемо, а потому его можно выразить рациональными средствами, т.е. понятийно, вербально, оно имеет коммуникабельный характер и потому способно быть передаваемо другому в рациональной форме» .

Если рассматривать двух индивидов, из которых один придерживается доктрины «рациональности», а другой - «иррациональности», то их соотношение можно представить как то: «Для рационалиста иррациональное есть момент преходящий, его рационализация дело времени и усилий познающего субъекта. Здесь вернее было бы сказать - не через иррациональное, а исходя из иррационального: взяв иррациональное как непознанный объект, как еще не решенную проблему и использовав высшие познавательные способности превратить его в познанное, решенное, рациональное» . Однако иррациональное начало не должно отбрасываться при построении теоретических моделей рационального поведения. Следует помнить, что «иррациональное существует изначально, оно самостоятельно, самодостаточно, наличествует как в бытии, так и в познании. Преобладание в философии вплоть до XIX века рационального есть лишь факт истории, особенность развития несовершенного человеческого мышления» .

Как возможность более «прагматичного» подхода, рассмотрим анализ этих понятий. Рассматривая рациональное и иррациональнее в поведении человека, Б.Герт пишет: «Иррациональность - более фундаментальное нормативное понятие, чем рациональность. Назвать поступок иррациональным - значит заявить, что его не следует совершать; если же поступок квалифицирован в качестве рационального, то отсюда еще не следует, что его обязательно нужно совершить, поскольку возможны две (или больше) рациональные альтернативы. Несомненно, каждый человек в любом случае должен действовать рационально, но отсюда вытекает только то, что никто и никогда не должен производить иррациональных действий, а вовсе не то, что любая рациональная перспектива должна быть реализована. Если же у меня есть сомнения относительно того, рационален или иррационален данный акт, я скорее назову его рациональным. При этом вполне возможно, что рациональными я буду считать такие действия, которые другие люди предпочли бы назвать

иррациональными. Это расхождение, вообще говоря, малосущественно, если только кто-то не сочтет, что любая уступка другим иррациональна. Главное для меня - не зачислить в класс иррациональных такой поступок, который кто либо другой считает рациональным» .

В анализе рациональности Б.Герт считает, что главное место занимает действие. Именно к действиям, поступкам он относит характеристики рациональности или иррациональности. Однако он также считает, что данные характеристики могут быть применимы и к убеждениям.

Прагматизм философии Д.Юма он напутствует фразой: «Действие на основе истинных убеждений обычно приводит к максимальному удовлетворению желаний. ... Точка зрения, согласно которой признаком рационального действия является его сопряженность с максимальным удовлетворением желаний, есть наиболее распространенная модификация юмовского подхода» . Отметим, что Д. Юм говорил: «Разум есть и должен быть рабом аффектов и не может претендовать на какую либо другую должность (office), кроме служения и послушания им» .

При этом именно исторический ход развития науки, который происходит как в пространстве, так и во времени, способен ответить о правильности критериев рациональности. И эти критерии будут различными и непохожими друг на друга. Как указывает В.Н.Порус: «Научно и рационально то, что принято в качестве такового данным научным сообществом в данный исторический период. Каждая «парадигма» устанавливает свои стандарты рациональности и пока она господствует, эти стандарты абсолютны, но со сменой парадигм происходит и смена стандартов рациональности; демаркационная линия между наукой и ненаукой релятивизируется, равно как и способ рациональной реконструкции истории науки. История всякий раз переосмысливается заново и нет «надпарадигмального» способа рационально описать переход от одной парадигмы к другой» .

Рациональность в «технократическом» представлении может быть охарактеризована, по мнению Лекторского В.А., как «деятельность в рамках принятой системы когнитивных и ценностных предпосылок. Эта деятельность регулируется определенными нормами и правилами, которые не пересматриваются. . Так понятая рациональность при ее использовании может дать определенный эффект. Но он будет ограниченным. В более широкой перспективе он может быть разрушительным» . Каков же выход? Выход по мнению Лекторского В.А. «предполагает осознание и пересмотр самих когнитивных и ценностных предпосылок. Для этого нужно выйти за пределы этих предпосылок. А это становится возможным в условиях критического диалога с носителями иных когнитивных и ценностных представлений. В результате этих дискуссий имеющиеся предпосылки развиваются и пересматриваются как представления о мире и способах познания, так и индивидуальные предпочтения, отдельные ценностные представления».

В целом можно сказать, согласно Н.П.Автономовой, исторические типы рациональности - это реликты предшествующих стадий рациональности в современности .

Если исходить из диалектического соотношения этих категорий, то можно считать, что «рациональное и иррациональное выступает в качестве исходного теоретического допущения, в котором рациональное и иррациональное являются необходимыми составляющими процесса познания, непосредственно направляющими и определяющими духовно-практическую деятельность человека» .

Этот пересмотр взглядов в науке на рациональность возможен на основе формирующейся в настоящее время «традиции коэволюционного развития природы и

http://naukovedenie.ru [email protected]

общества» . По словам В.И. Вернадского: «Познавая, наш разум не наблюдает, он формирует действительность по правилам самого человека. ... Для познания истины нужны не только умственные способности, но все чувства, мораль, нравственная ответственность» .

Именно в этом плане можно рассматривать коэволюцию как симбиоз рационального знания и иррационального феномена самой жизни. Отметим, что в первой трети ХХ Эрвин Бауэр ввел понятие «устойчивое неравновесие», которое, хотя «лингвистически бессмысленно», но должно было подчеркивать коэволюцию человечества и всей природной системы .

Рациональность на основе коэволюции должна формироваться с учетом следующих трех точек соприкосновения :

Современные представления, согласно которым окружающая среда представляет собой целостный организм, в который включен человек, согласуется с идеями восточных культур, исходящих из того, что природный мир - это живой организм;

Развивающиеся человекоразмерные системы требуют особых стратегий деятельности, основанных на локальных воздействиях на систему, находящуюся в крайней неустойчивости; эти стратегии сходны со стратегиями ненасилия, развитыми в восточной культурной традиции;

В стратегиях деятельности со сложными человекоразмерными системами возникает новый тип интеграции истины и нравственности, ценностнорационального, что предполагает запреты не опасные для человека способы экспериментировать с системой.

В итоге возможно формирование базиса новой рациональности «путем гармоничного синтеза коэволюцинно-инновационных идей техногенной цивилизации и основных идей русского атнтропокосмизма, иррационализма, восточных культур» .

Проблема, которая возникла в экономической науке, по словам Блауга М., связана рассмотрением «рациональности как святыни». Он пишет: «Постулат рациональности и по сей день некоторыми экономистами рассматривается как эмпирически неопровержимый - не сам по себе и не в силу своих достоинств, но конвенциально. Короче говоря, неоклассические экономисты решили считать постулат рациональности частью лакатошианского «твердого ядра» своей исследовательской программы. . Безусловно, трактовка рациональности как метафизического утверждения постепенно стала стандартной защитной реакцией ортодоксов на любую критику постулата рациональности. . Идея о том, что рациональность очевидна и настолько священна, что ее необходимо от критики посредством «негативной эвристики» обвинений в приверженности к корректировкам ad hoc, выглядит очень странно, ибо рациональность в строгом современном смысле слова, не может быть одинаково присуща любой экономической деятельности каждого экономического субъекта. В общем случае невозможно исключить поведение, движимое минутным импульсом, привычкой, стремлением изучить альтернативы...или даже забывчивостью, что разрушает всякое представление о

последовательной системе предпочтений.....Герберт Саймон утверждает, что именно по

причине «ограниченной рациональности» мы просто не можем максимизировать полезность, в лучшем случае мы можем «находить удовлетворительное решение», и поиск такого решения приводит к прогнозам экономического поведения, сильно отличающимся от тех, что дает максимизация.

Любопытно, что взгляд на рациональность, как на утверждение, входящее в «твердое ядро» давно рекомендовался для всех общественных наук самим Карлом Поппером. Он называл это «ситуационной логикой», или нулевым методом, и первоначально отстаивал его в «Нищете философии» (1957) безотносительно к экономической теории. Тем не менее, это, несомненно то же самое, что и предпосылка рациональности в неоклассической теории» .

Ошибочность взгляда М.Блауга на экономическую рациональность как на «твердое ядро» экономической науки обусловлена тем, что научная рациональность, и понятие рациональности, как максимизации, в экономической теории - это не одно и то же. Здесь можно привести пример куда более удачного построения «твердого ядра» в экономической теории на основе затратной парадигмы .

Попытка последующего объяснения М.Блауга в той же работе также не блещет безукоризненностью логики: «Постулат рациональности относится к индивидуальной мотивации, но поведение, интересующее экономистов, это поведение совокупности потребителей и производителей на разных рынках. Обычно от этой проблемы агрегирования по умолчанию уклоняются, предполагая, что все индивиды похожи друг на друга и имеют одинаковые функции полезности (как и фирмы, которые также похожи друг на друга и обладают одной и той же технологией). Поскольку индивиды различаются и по предпочтениям, и по первоначальной наделенности ресурсами., очевидно, что успешные объяснения экономистами экономического поведения были обязаны чему-то большему, чем использование постулата рациональности» .

Отметим, что рассуждения Блауга о рациональности не соответствует предпосылкам постулата рациональности:

1. Рассматривая индивидуумов как некие системы, он верно подмечает, что в силу различной структуры таких систем и их внутренних связей эти индивиды различны.

2. Постулат рациональности не требует от них одинаковых функций полезности -он требует одинаковой целеустремленности. И при этом в силу отличия друг от друга индивидов у них не может быть идентичных функций полезности.

3. М.Блауг вновь указывает на недостаток варианта перехода от «нормального» индивида к «среднему» индивиду, т.е. подмены реального хозяйствующего субъекта на модельное представление о нем.

Понятие «рациональность» имеет пространственно - временной аспект. При этом предполагается наличие у различных представителей науки в разных местах и в разные периоды отличающихся взглядов на рациональность. Результат этого - переход к релятивистской трактовке рациональности, что только усиливает спорные моменты . Методологически возможен и иной подход - отсылка к анализу развития науки, который только способен дать ответ о понятии рациональности в науке. Однако тогда получаем, что рациональным следует считать только то, что принято на данный момент в научных кругах. И при этом со сменой доминирующих в научных кругах школ произойдет и смена понятия рациональности. Причем такая трансформация может носить не только и не столько количественные изменения, сколько качественные. Последние могут существенно изменить положение линии раздела между рациональным и иррациональным.

Если обратиться к тому, что в дальнейшем понятие «рациональный» должно проходить проверку в реальной экономике, то здесь произойдет естественный отбор теорий наиболее адекватно описывающих существующее состояние экономики и дающих верный прогноз на ее будущее развитие. При этом эволюционная проверка отбираемых критериев рациональности обогатит само понятие рациональности.

Расплывчатость границы между рациональным и иррациональным может быть оформлена с помощью такого широко используемого приема как вероятность выбора.

При этом движущей силой изменения моделей рациональности является соответствие между самой теорией и реальностью экономического развития. Подтверждение результатов теории на последующих шагах развития ведет к их повторяемости.

Наличие на каждом шаге плюралистичности критериев рациональности приводит к плюралистичности самой рациональности. При этом используемые критерии могут быть проранжированы по степени важности. Такой подход продемонстрирован И.С. Алексеевым: «Рациональность науки заключается в согласованности отдельных элементов знания. Именно согласованность будет выступать в качестве основной характеристики.. .к которой как к цели должна стремиться деятельность по его получению» .

Если мы говорим о рациональности деятельности, то ее критерий по мнению И.Т.Касавина «состоит в способности наиболее эффективно и с наименьшей затратой сил удовлетворять некоторую социальную потребность» .

На важность этого постулата для экономической теории указывает Марк Блауг: «Этот так называемый постулат рациональности фигурирует в качестве предпосылки в любом неоклассическом аргументе» . При этом «рациональность» соответствовала «максимизации последовательной системы предпочтений в условиях определенности и полной информации. Нейман и Моргенштерн добавили понятие ожидаемой полезности в присутствии неопределенности, а еще позднее новая классическая макроэкономическая теория дала новую интерпретацию понятия совершенной информации в условиях неопределенности как совершенной осведомленности о распределении вероятностей будущих цен» . Однако при этом предполагалось, что любой потребитель может обладать совершенной бесплатной информацией о вероятностях будущих результатов.

Неоклассические экономисты признают постулат рациональности «как эмпирически неопровержимый - не сам по себе и не в силу своих достоинств, но конвенционально» .

Говоря о методологическом подходе к определению «рациональности» Автономов В.С. указывает: «В зависимости от наличия или отсутствия полной информации понятие экономической информации раздваивается. При полной информации рациональным (логически эквивалентным максимизации некоторой целевой функции) является выбор, сделанный на основе всеохватывающего (полного) и непротиворечивого (транзитивного) набора предпочтений; при отсутствии полной информации рациональным является выбор варианта с максимальной ожидаемой полезностью» . Однако с этим трудно согласиться. Все различие состоит в том, что в случае наличия полной информации используется детерминистский подход к максимизации целевой функции, а в случае неполной информации - стохастический подход к расчету опять же максимума целевой функции.

Так же разберем тезис, что по Автономову В.С., что «непосредственной причиной экономически иррационального поведения должна быть когнитивная несостоятельность субъекта» .

Например, предлагается понимать когнитивную несостоятельность субъекта, соотнеся ее с когнитивной состоятельностью, т.е. все, что не входит в последнее, следует отнести к первому: «Если соотнести это понятие с экономической рациональностью, то когнитивная состоятельность являет собой способность субъекта экономических отношений выбирать наилучший вариант поведения из доступных ему, но не только в настоящий момент, -оценивая будущее, он способен ждать появления оптимального варианта или выбирать приемлемый, хотя и не прямой путь к цели» .

Отметим, что в узком смысле когнитавность (лат. cognitio, «познание, изучение, осознание») - термин, используемый в нескольких, довольно сильно друг от друга отличающихся контекстах, обозначающий способность к умственному восприятию и переработке внешней информации. Термин «когнитивность» также используется в более широком смысле, обозначая сам «акт» познания или само знание. В этом контексте он может быть интерпретирован в культурно-социальном смысле как обозначающий появление и «становление» знания и концепций, связанных с этим знанием, выражающих себя как в мысли, так и в действии.

Исходя из приведенного, ясно, что авторы пытаются необоснованно трактовать «экономическую иррациональность» как эквивалент «когнитивной несостоятельности», т.е. неспособности индивида, в соответствии с общепринятым пониманием этого термина, к осознанию рациональности. При этом следует помнить, что экономическая рациональность включает не только сам акт выбор максимизирующего варианта поведения, но и достижение этой цели.

Причина такого подхода обычно лежит в использовании в работах по экономике переводных изданий, и при этом российская научная мысль сохраняет свой дух и вычерчивает свои планы, но предпочитает строить «подручными» инструментами из «импортного» материала.

Говоря об ортодоксальности подхода к применению термина «рациональность», приведем еще один пример: «..экономическая рациональность..не затрагивает целей человека и его представлений об окружающем мире, на основе которых выбираются средства для достижения поставленных целей» . Т.е. ортодоксальная трактовка экономической рациональности полностью ориентирована на отдельного индивида, находящегося в социальном вакууме, что вряд ли оправдано. Пожалуй здесь уместно будет процитировать ряд мест из работы Ю.Эльстера : «Чтобы быть социальными, нормы должны разделяться другими людьми и в какой-то мере опираться на одобрение или неодобрение ими того или иного типа

поведения»..... Как пример ряда таких норм: «Нормы потребления; нормы, запрещающие

«противоестественное» поведение; нормы, регулирующие использование денег; нормы взаимной любезности; нормы возмездия; трудовые нормы; нормы сотрудничества; нормы распределения».

«Признание социальных норм механизмом мотивации также не означает отрицания важности рационального выбора. Существует эклектическая точка зрения, согласно которой одни действия рациональны, а другие - обусловлены нормами. Более точная и адекватная формулировка гласит, что обычно действия предпринимаются под влиянием интересов и норм. Иногда результат представляет собой компромисс между тем, что предписывает норма, и тем, что диктует рациональность».

Однако возможны и противоречия между нормами рациональности и социальными нормами, но это скорее экстремальные случаи: «В то же время иногда рациональность блокирует социальную норму. Многие люди участвуют в выборах, выполняя свой гражданский долг, но не тогда, когда это становится слишком накладно. И наоборот, социальные нормы могут блокировать рациональный выбор. Так, отмечает Коулмен, беспощадная конкуренция на рынке может сочетаться с убежденной приверженностью нормам честности»

Если нормы поведения ввести в модель рационального выбора как соответствующие ограничения, то это приведет к появлению границы на множестве возможных состояний. Однако сама задача поиска глобального максимума при этом остается.

Й.Шумпетер формулирует поведение этого индивида - экономического агента: «Хотя, по идее, его мотивы надо признать особо эгоистическими - также и в смысле решительности, бесцеремонности, - ведь он начисто лишен связей и традиций, именно его усилиями рвутся эти связи; ему совершенно чужда система надындивидуальных ценностей как того слоя, выходцем из которого он является, так и того, в который он поднимется; именно он прокладывает путь современному человеку и основанному на индивидуализме капиталистическому образу жизни, трезвому расчету и философии утилитаризма, именно в его голове бифштекс и идеал впервые были приведены к одному знаменателю.

И если удовлетворение потребностей в таком понимании является ratio (смыслом) экономической деятельности, то поведение нашего типа совершенно нерационально или основано на совершенно ином рационализме» .

Такое экономически рациональное поведение человека соответствует принципу методологического индивидуализма в соответствии с которым все анализируемые явления объясняются как результат целенаправленной деятельности индивидов .

Автономов В.С. повторяя пример из работы Саймона, считает, что «рациональное в данном значении - синоним функционального: так можно назвать поведение индивида или группы, если оно объективно способствует их сохранению или выживанию, даже если такая цель не ставится. В этом смысле и невротическое поведение можно назвать рациональным,

поскольку оно позволяет человеку как-то компенсировать полученную психическую травму......

Подобную функциональную рациональность следует отличать от более узкой концепции рациональности как оптимизирующего поведения, которая принята в основном течении экономической науки» .

Повторяя пример из работы Саймона, что поведение психически ненормального человека по Фрейду может считаться рациональным, Автономов В.С. делает вывод, что «рациональность поведения, из которой исходят такие науки, как социология, психология, антропология, вовсе не обязательно подразумевает его осознанность» . Этот вывод кажется весьма спорным хотя бы потому, что поведение психически ненормального человека, воспринимаемое им как рациональное, скорее будет таковым с точки зрения окружающих людей случайным.

В целом экономически рациональное поведение представляет удобную теоретическую гипотезу, позволяющую акцентировать внимание исследователя на особенности модели «человека экономического». Именно независимость его поведения от окружающей социальной среды делает возможность эмпирической проверки затруднительным, если вообще возможным. При этом трудность экспериментальной проверки не есть аргумент в пользу несостоятельности такой модели вообще.

Здесь также отметим, что методологический индивидуализм «человека экономического» рассматривается как полностью независимый от психологических процессов в рамках его сознания и социальных процессов вне этого индивида.

Приведем пример построения аналога из реально существующего в нашей жизни человека в уже модельного «человека экономического». Редукция происходит пошагово по схеме: «простой человек» ^ «средний человек» ^ «человек экономический». «Рассудительный человек» или «простой практик» способен, по мнению австрийцев, следовать собственной выгоде для рационального выбора. При этом нет нужды в сложных калькуляциях. Ему помогают собственный и чужой опыт, память подсказывает готовые решения, а разделение труда значительно упрощает его обязанности. Об этом пишет Е.Бем-Баверк: «Где дело идет о собственной выгоде., становится сообразительным и самый простой человек» . Повторяемость изо дня в день и становящихся обыденными процедур, позволяет закрепить это утверждение. По мнению Ф.Визера: «Ежедневно повторяемый опыт в миллионах случаев

доказывает, что потребители оценивают все единицы запаса, которые они покупают, по предельной полезности. . Такие расчеты делает не только опытный коммерсант, но и любой человек без исключения, даже жена пролетария» .

Следующий шаг: теперь весьма правдоподобно выглядит то, что на модель - «человек экономический» подвержен «здравому смыслу» уже «простого человека». А поскольку «простой человек» представлен подавляющим большинством народа, то его поведение будет характерно для некоего усредненного или «среднего человека».

Можно сказать, что А.Маршалл завершает эту редукцию, указывая, что «именно трезвый расчет, а не корыстолюбие составляет особенность современной эпохи» .

Вместе с тем экономическая рациональность предполагает выбор вполне определенного экономического блага и при этом происходит максимизация его величины.

Как попытку препарирования социологии на прокрустовом ложе экономической теории приведем вариант классификации рациональности Оливера И. Уильямсона . Он предлагает трезвенную градацию рациональности:

1. Сильная форма рациональности - предполагает максимизацию.

2. Полусильная форма - ограниченная рациональность.

3. Слабая форма - органическая рациональность.

Неоклассическая экономическая теория исходит из принципа максимизации, предполагающего выбор лучшего варианта из имеющихся альтернатив, который проходит, если учтены все имеющиеся издержки. В рамках этого подхода деятельность фирмы описывается производственными функциями, выбор потребителя - функциями полезности, распределение ресурсов между отраслями экономики - как наперед заданное, оптимизация предполагается повсеместной.

При этом О. Уильямсон четко отдает себе отчет, что существует достаточно скептическое отношение в применении принципа максимизации в реальной экономике. Он пишет, что «формальные попытки» учесть все имеющиеся издержки зачастую требуют больших натяжек и/или таких форм выражения, которые лишены форм операционального содержания» . Отсутствие операционального содержания можно рассматривать как превалирование чисто формализованного математического подхода над экономической сущностью явления.

Можно указать на ряд причин, по которым аппарат сильной формы рациональности «разрушается при усложнении рассматриваемых проблем» . Наиболее очевидная причина -«за пределами определенной степени усложнения наш логический аппарат перестает справляться с обязанностями, - наша рациональность ограничена». Вторая причина - при одновременном интерактивном взаимодействии нескольких агентов они уже не могут действовать на основе примера других агентов в случае при совершенной рациональности. Они должны угадывать поведение других агентов. При этом они перемещаются в мир субъективных мнений и субъективных оценок относительно этих мнений.

Ограниченная рациональность появилась на свет как результат попытки адаптации экономической теории с помощью дополнительного предположения - учета трансакционных издержек. Отмечая, что «ограниченная рациональность» - это лишь познавательная предпосылка» и не предлагая собственного определения, О.Уильямсон цитирует Г.Саймона, что в случае ограниченной рациональности субъекты в экономике «стремятся действовать рационально, но в действительности обладают этой способностью лишь в ограниченной степени» . Данная уступка вызвала неудовольствие как в рядах экономистов -

«ограничения налагаемые на рациональность, ошибочно интерпретируются ими как нерациоальность или иррациональность»., так и их противников - социологов, которые «видят в допущении стремления к рациональности слишком большую уступку принятому у экономистов исследовательскому подходу, основанному на принципе максимизации». Собственно сторонники экономической теории эту двойственность объясняют тем, что «стремление к рациональности означает ориентацию на экономное использование ограниченных ресурсов, а признание ограниченности познавательных способностей - служит стимулом в исследовании институтов» как новых поведенческих шаблонов в условиях неполной информации.

При этом неполнота информации соответствует как случаю ограниченности получаемой информации, так и случаю ограниченных возможностей в переработке необходимого объема информации для получения требуемого результата. Последнее означает по мнению О.Уильямсона «ограниченность интеллекта» как отдельного индивида, так и совокупного - организации.

Результата такого допущения:

Расширение круга проблем, к которым может быть применен экономический образ мышления;

Необходимость изучения нерыночных форм организации, что можно трактовать как необходимость более тесного сотрудничества в междисциплинарном аспекте с давними противниками - психологией и социологией;

Применение «неточных» методов решения, например эвристических, позволяющих получить удовлетворительные варианты.

При этом в оправдание доктрины ограниченной рациональности можно сказать, что соображения экономии побуждают нас предпочесть постулат о том, что люди разумны, постулату об их исключительной рациональности. Или как можно заключить из приведенных здесь более общих философских подходов к определению рациональности, допущение о том, что разумный человек может предпочесть рациональности именно иррациональность.

При анализе модели ограниченной рациональности просматривается ее тесная взаимосвязь с объемом (количеством) и качеством получаемой информации, и при этом, предостерегает О.Уильямсон, «иногда утверждают, что ограниченная рациональность - это просто окольный способ признания того, что информация также имеет цену. Стоит лишь признать это - и стандартные максимизационные методы анализа могут применяться во всех тех случаях, когда используется модель ограниченной рациональности» .

Попыткой развития понятия ограниченной рациональности можно считать термин «адаптивная рациональность» . Авторы отмечают, что их «понятие "адаптивной рациональности" по своему смыслу близко "ограниченной рациональности"». При этом «адаптивная рациональность проявляется в том, что индивиды склонны к вариативному стратегическому действию в зависимости от существующих институтов, определяющих возможности и особенности получения и интерпретации информации. . Адаптивная рациональность предполагает следование определенным образцам поведения, которые доступны и понятны для акторов». Авторы при этом, по сути, перекладывают нормативные основы поведения индивида на группы индивидов, что само по себе во многих случая является проблематичным. Одной из причин этого можно считать то, что авторы упускают из виду, например проявление оппортунизма, признаваемое сторонниками ограниченной рациональности. При этом автор данного термина, О.Уильямсон определяет его следующим образом: «оппортунизм - преследование личного интереса с использованием коварства,

включающего просчитанные усилия по сбиванию с правильного пути, обману, сокрытию информации и другие действия, мешающие реализации интересов организации. Оппортунистическое поведение необходимо отличать от простого эгоизма, когда индивиды играют в игру с фиксированными правилами, которым они безусловно подчиняются» .

Органическая форма рациональности - слабая форма рациональности, оказалась удобна как для сторонников неоклассики (A.A.Alchian, R.R Nelson, S.G.Winter) так и представителей противостоящей им австрийской школе экономики (K.Menger, F.A.Hayek, I.M.Kirzner). При этом в рамках этого подхода, О.Уильямсон говорит о том, что общие схемы таких основополагающих институтов как денег, рынков, права и права собственности нельзя запланировать и они не созревают в чьем-либо сознании.

Как замечание к нереалистичности предпосылок этой формы рациональности приведем высказывание Митчелла У.К.: «..психологические предпосылки, образующие основу для формулировки выводов, являются упрощенными и носят широкий характер» . Как пример, он приводит достаточно широкий перечень таких предпосылок: «.отрицательную полезность труда, получение удовлетворения от потребительских благ, увеличение интенсивности труда и снижение потребления по мере того, как эти процессы продолжаются во времени, возникновение новых потребностей по мере частичного удовлетворения старых, предпочтение получения удовольствия в данный момент, перед будущим потреблением, а также наличие умственных способностей, достаточных для того, чтобы осознавать эти простые принципы и действовать в соответствии с ними, стремясь достичь целей наиболее легким способом из известных».

Как довод в пользу наиболее слабой формы рациональности, У.К.Митчел отмечает: «Не следует думать, что экономической деятельностью управляет исключительно этот преимущественно умственный процесс размышления о средствах достижения целей. Напротив, человеческая рациональность, как правило, выражается в сознательном следовании какой-либо общепринятой практике, эффективность которой подтверждена на опыте. ... Рациональность планов, управляющих промышленной и коммерческой деятельностью не означает, что всякая деятельность, связанная с реализацией этих планов, является в равной степени рациональной. Труд значительной части наемных рабочих, как в цехах, так и в офисах, сходен с работой механизмов. Фактически в основе преобладающего образа мышления большинства людей, работающих на типичном коммерческом предприятии, -понимание того, что, подобно машинам, они используются для реализации планов других людей».

Отсутствие четко поставленных целей может оказаться более плодотворным для получения приемлемого результата, чем движение к наперед заданным целям. Это можно интерпретировать как отказ от поиска глобального максимума в решении задачи, и ограничение поиском локальных максимумов, и выбора наиболее подходящего. Причина этого с чисто технических позиций - для сложных задач расчет может быть часто практически невозможен, как с позиции необходимого времени, так и ограничений самих вычислительных процедур.

Как пример еще одного методологического подхода можно указать на работу Б.Артура (Artur W.B.) и ее русский перевод . Суть его предложения состоит в отказе от называемых им «дедуктивных» методов, типичных для случая сильной рациональности, и переходу к «индуктивным» методам и на их основе строить уже прогноз. Б.Артур отмечает, что «будучи людьми, мы используем индуктивное мышление. Мы разрабатываем множество рабочих гипотез, действуем на основании тех из них, которым мы больше всего доверяем и, если они перестают работать, заменяем эти гипотезы новыми. . Обычно это приводит к

богатому психологическому миру, в котором идеи или ментальные модели одних агентов конкурируют за выживание с идеями или ментальными моделями других. Подобный мир является как эволюционным, так и сложным».

Вместе с тем М.Блауг отмечает: «Постулат рациональности относится к индивидуальной мотивации, но поведение, интересующее экономистов, это поведение совокупностей потребителей и производителей на разных рынках. Обычно от этой проблемы агрегирования по умолчанию уклоняются, предполагая, что все индивиды похожи друг на друга и имеют одинаковые функции полезности (как и фирмы, которые также похожи друг на друга и обладают одной и той же технологией). Поскольку индивиды явно различаются и по предпочтениям, и по первоначальной нацеленности ресурсами (если бы они были похожи, это означало бы отсутствие торговли), очевидно, что успешные объяснения экономистами экономического поведения были обязаны чему-то большему, чем использование постулата рациональности. Сама по себе гипотеза рациональности достаточно слаба. Чтобы извлекать из нее интересные выводы, нам необходимо добавить к общему тезису о рациональности вспомогательные предпосылки, такие, как однородность агентов, которую мы обычно вводим для устранения проблемы агрегирования, или более общие предпосылки совершенного предвидения, равновесных результатов, совершенной конкуренции и т.п.» .

В целом, как отмечает Агафонова Е.В. «критерий рациональности, то есть соответствие описания действия схеме практического силлогизма, не может претендовать более на роль объективного критерия в силу своей неопределенности. Оценивая действие агента, необходимо принимать во внимание соотношение и иерархию целей индивида, доступную ему информацию, его умственные способности, вкус, характер, которые накладывают ограничения на «рациональный выбор» среди «множества возможностей». В любом случае у нас отсутствует интерперсональный критерий полезности и шкала для измерения интересов»

Рассматривая рациональность, следует понимать, что она не может быть одинаково присуща любой экономической деятельности каждого человека. С позиции психологии поведения невозможно исключить импульсивное поведение, силу привычек, ограниченную память, его любопытство проверить различные варианты решения. Кроме того, рациональность предполагает, что человек способен обрабатывать мгновенно любые массивы информации. В силу такой ограниченности человек не может ad hoc максимизировать полезность, и он обычно ограничится первым устраивающим его решением. Результат этого на перспективу - прогноз экономического поведения, скорее всего, будет сильно отличаться от соответствующего рационалистической максимизации.

Как отмечалось, эксперименты, прежде всего психологов, указывают на то, что поведение индивида часто отличается от рационального, однако эти аномалии хотя и принимали, но экономисты, тем не менее, продолжали теоретизировать о рациональной экономической деятельности. При этом выстраивалась такая система аргументации: «До тех пор, пока аномалии относятся к индивидуальному поведению, их обычно просто игнорируют или объясняют, что они не имеют значения в силу искусственной природы лабораторных данных. Когда данные относятся не к лабораторным экспериментам, а к реальному агрегированному поведению, утверждается, что аномалии имеют случайное распределение и в среднем взаимно погашаются, или, чаще, что конкурентные рынки со временем устраняют их» .

Фундаментальные характеристики «homo economicus», сведенные авторами в табличную форму, приведены ниже в табл.1. Таблица 1 построена на основе работы Уильямсона О.И. «Поведенческие предпосылки современного экономического анализа». При

этом в таблице приведены две основные черты, определяющие «homo economicus»: рациональность (в трех формах) и эгоизм (в трех формах).

И именно на основе слабой рациональности и слабого эгоизма предлагается ввести в обиход взамен «человека экономического» понятие «личности экономической» («personal economicus»). Такого рода личность должна быть способна к некоторой жертвенности в течение ограниченного отрезка времени.

Однако особенность трактовки авторов этой экономической личности состоит в том, что она первоначально жертвуя материальной выгодой, затем достигает большей выгоды, чем «homo economicus». Авторы связывают жертвенность с уровнем сопутствующего ей риска в хозяйственной деятельности.

В итоге можно сказать, что в соответствии трактовке этой модели, «личность экономическая» методом проб и ошибок может на начальном этапе пожертвовать незначительными выигрышами, а затем обучившись обгоняет по достигаемому уровню материальной выгоды простого «homo economicus». И это выглядит как несколько странная отечественная модификация «homo economicus».

Декларируемое в экономической теории рациональное поведение человека предполагает обращение к более общему исследованию поведения, «которое само по себе не всегда, а то и вовсе не является экономическим» .

Таблица 1

Фундаментальные характеристики «homo economicus»

Рациональность человека

Строгая Неукоснительное следование принципам максимизации. Речь идет о «человеке - компьютере», который имеет полную информацию о положении других индивидов и своих собственных предпочтениях. В соответствии с ней он строит свое поведение, руководствуясь принципом максимизации

Мнее строгая (полусильная) Человек стремится действовать рационально, но в действительности не обладает для этого необходимой информацией. Последняя по его мнению, имеет определенную цену. Он не всегда отдает себе полный отчет в личных предпочтениях

Слабая (ограниченная) Человек не стремится к максимизации благосостояния, но «невидимая рука» конкуренции (окружающая среда) рационализирует его действия

Эгоизм человека

Сильная Речь идет об оппортунистическом поведении человека (обман, ложь, воровство, мошенничество). Это поведение может включать в себя: сокрытие информации о своих намерениях и реальном положении дел (обстоятельствах, которые могут отложить реализацию той или иной сделки)

Полусильная Человек просто следует своим интересам, не прибегая к обману или другим махинациям. При этом исключаются отклонения в поведении от общепринятых правил и норм, положений заключенных договоров

Слабая Человек действует в соответствии не со своими представлениями о собственном интересе, а с чужими соображениями по этому поводу. Речь идет о послушании и даже альтруистическом поведении, связанном с бесконечной заботой о благе других, готовностью жертвовать своими интересами ради чужих

В этой работе предлагается подходить к определению рациональности на основе «нормативных стандартов» и в качестве двух подходов к рациональному поведению человека предлагается считать:

1. Быть практически рациональным значит действовать, выбирая из нескольких альтернатив так, чтобы максимизировать свою прибыль и минимизировать убытки. Здесь автор ведет речь о максимизации индивидуальной полезности, и с учетом его пояснений это является максимизацией предельной индивидуальной полезности, оцениваемой как превышение предельных выгод над предельными издержками, связанными с ее реализацией.

2. Объективно рациональным, разумным поведением можно считать поведение, ориентированное на подлинно предельное благо.

Отметим, что в работах, обращаясь к анализу рационального поведения «homo economicus», авторы сразу же переходят к анализу уже установившегося равновесного состояния с точки зрения индивида и рассматривают рынок с позиции действия таких субъектов. При этом традиционно считается, что в свободном конкурентном обществе в итоге выигрывает тот, кто ведет себя рационально, а проигрывает тот, кто не придерживается рационалистического поведения .

Для усиления этого тезиса обратимся к известной работе Г.А.Саймона «Рациональность как процесс и продукт мышления»: «В экономической теории рациональный человек - это максимизатор, соглашающийся только на лучший вариант. Даже его ожидания.. .рациональны. Его рациональность простирается так далеко, что распространяется и на спальню: как полагает Гэри Беккер, он будет ночью читать в постели только при условии, если ценность его чтения (с его точки зрения) превышает ценность недосыпа его жены» . При этом статичность подхода рационального «человека экономического» подчеркивается здесь же: «Экономическая теория занимается результатами рационального выбора, а не процессом выбора» .

На основании проведенного анализа можно сделать вывод, что продуктивным в части определения полезности экономического блага может оказаться модель, описывающая конкуренцию механизмов рациональности и иррациональности в процессе выбора.

ЛИТЕРАТУРА

1. Австрийская школа в политической экономии: К.Менгер, Е.Бем-Баверк, Ф.Визер: Пер. с нем./ Предисл., коммент., сост. В.С.Автономова. М.: Экономика. 1992. 490с.

2. Автономов В.С. Модель человека в экономической науке. СПб.: Экономическая школа. 1998. 230с.

3. Автономова Н.С. Рассудок. Разум. Рациональность. М.: Наука. 1988. 287с.

4. Агафонова Е.В. Концепт «ограниченной рациональности» в экономике и социальной философии (или О Междисциплинарной интерпретации концепта рациональности) // Вестник Томского государственного университета, сер. Философия. Социология. Политология. 2008. № 3(4). с.21 - 27

5. Алексеев И.С. О критерии рациональности // Ред. И.С. Тимофеев. Москва: Наука. 1982. 360 с.

6. Артур Б. Индуктивное мышление и ограниченная рациональность. Экономический вестник Ростовского государственного университета. 2003. т.1. №3. с.53-61

7. Бауэр Э.С. Физические основы в биологии. М.:Мособлздравотдел. 1930. 103с.

8. Блауг М. Методология экономической науки, или Как экономисты объясняют // Пер с англ.-М.:НП «Журнал вопросы экономики. 2004. 416 с.

9. Вернадский В.И. Научная мысль как планетарное явление. М.: Наука. 1991. 271с.

10. Вольчик В.В., Зотова Т.А. Адаптивная рациональность и экономическое поведение в эволюционном контексте // Terra Economicus. 2011. т.9. № 4. с.54-64

11. Герт Б. Рациональное и иррациональное в поведении человека. Сб. Мораль и рациональность. М.1995. 327с.

12. Зулькарнай И.У. Предельная полезность единицы блага в условиях ограниченной рациональности индивида//Известия Уфимского научного центра РАН. 2012. № 1. с.51-57

13. Касавин И.Т. О социальном понятии «рациональность»// Философ. науки. 1985. т.6. с.64-65

14. Клишова Е.Е. Методология исследования экономической рациональности// Научные труды ДонНТУ, сер. Экономическая. 2004. вып.70. с.76-83.

15. Лекторский В.А. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии. 2012. № 5. с.26-34.

16. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. URL: http://www.klex.ru/27u (дата обращения 6.06.2014)

17. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. URL: http://sbiblio.com/biblio/archive/ mamardashvili_kak/ (дата обращения 6.06.2014)

18. Маршалл А. Принципы экономической науки. Т.1.М.:Прогресс.1993. 414 с.

19. Митчелл У.К. Рациональность экономической деятельности. Экономический вестник Ростовского государственного университета, 2010. т.8. №1. с.96-109

20. Моисеев В.И. Философия и методология науки. URL: www.i-u.ru/biblio/archive/moiseev_ füosofija/ (дата обращения 6.06.2014)

21. Морозюк Ю.В. Субъектность экономического поведения. Вестник финансовой академии. 2005. №4 (36). с.93-97

22. Мудрагей Н.С. Рациональное - иррациональное взаимодействие и противостояние. Сб. Исторические типы рациональности / Отв. ред. В.А.Лекторский. Т.1. М. 1995. 350 с.

23. Никитина Ю.А. Кризис современного рационализма и становление коэволюционно-инновационной рациональности / Ю.А.Никтина, А.В.Корниенко // Известия Томского политехнического университета. 2010. т.316. № 6. с.63 -68

24. Норт Д. Институты, институциональное поведение и функционирование экономики. М.: Наука. 1997.188с.

25. Попов А.Н. От «человека экономического» к «личности экономической» / Попов Н.С., Попова Е.А.// Изв. УрГЭУ. 2002. т.5. с.3-11

26. Порус В.Н. Системный смысл понятия «научная рациональность»// Рациональность как предмет философского исследования. М. 1995. 225с.

27. Раушенбах Б.В. На пути к целостно рационально-образному мировосприятию/ Б.В. Раушенбах; под общ. ред. И.Т.Фролова // О человеческом человеке. М.:Политиздат. 1991. 384с.

28. Романов Е.В. Соотношение рационального и иррационального в картине мира // Вестник КрасГАУ. 2007.№3. с.247-252

29. Саймон Г.А. Рациональность как процесс и продукт мышления // Альманах THESIS. 1993. вып.3. с.16-38.

30. Степин В.С. Саморазвивающиеся системы и постнеклассическая рациональность// Вопросы филсофии.2003. №8. с.5-17

31. Уильямсон О.И. Экономические предпосылки современного экономического анализа // Альманах THESIS. 1993. т.1, вып.3. с.39-49

32. Уильямсон О.И. Экономические институты капитализма. Пер. с англ. СПб. : Лениздат; SEV Press. 1996. 702 с.

33. Шумпетер Й. А. Теория экономического развития. М.: Директмедиа Паблишинг. 2008. 401с.

34. Эльстер Ю. Социальные нормы и экономическая теория // Альманах THESIS. 1993. вып.3. с.73-91.

35. Юм Д. Соч.: В 2 т. М. Мысль. 1966г. т 1. 848с.

36. Arthur W.B. Inductive Reasoning and Bounded Rationality//American Economic Review. May 1994. v.84. № 2. p. 406-411.

37. Siegal H. Can philosophy of science be naturalized // Abst. YII Intern. Congr. Logic, Methotodol. and Phillos. Sci. Moscow. 1987. v.4. pt.2, p.170-172.

Рецензент: Дергунов Виктор Алексеевич, д.э.н., профессор, НОУ ВПО «Нижегородский институт менеджмента и бизнеса».

Aleksandr Chernyavsky

The Nizhniy Novgorod institute of management and business,

Russia, Nizhniy Novgorod E-Mail: [email protected]

Rationality and irrationality in economics

Abstract. Rational behavior in economic theory is becoming increasingly blurred, continuously changing in the direction of the border areas of science as primarily psychology, and sociology. With real people can not behave in life submitting to tough economic rationality, representing in fact, his characterization as an individual, all the passion and skill which are subject to improve the material well-being, or simply profit.

In this dichotomous counterweight rationality is irrational, which actually identified with the decision-making process, which remains outside the building an economic theory - rational man.

The analysis of references shows still in the works on the dominance of the traditional economy "mainstream" economic theory of views on the economic behavior of man as a rational to a greater or lesser extent.

An attempt to compare the value of rationality and irrationality in economic science and point out their complementary to each other, which will bring the decision-making model to the actual behavior of the individual.

Keywords: probability; measurement; category; rationality; irrationality; bounded rationality;

economic theory; rational behavior; irrational behavior; economic rationality; utility.

Identification number of article 27EVN414

1. Avstrijskaja shkola v politicheskoj jekonomii: K.Menger, E.Bem-Baverk, F.Vizer: Per. s nem./ Predisl., komment., sost. V.S.Avtonomova. M.: Jekonomika. 1992. 490s.

2. Avtonomov V.S. Model" cheloveka v jekonomicheskoj nauke. SPb.: Jekonomicheskaja shkola. 1998. 230s.

3. Avtonomova N.S. Rassudok. Razum. Racional"nost". M.: Nauka. 1988. 287s.

4. Agafonova E.V. Koncept «ogranichennoj racional"nosti» v jekonomike i social"noj filosofii (ili O Mezhdisciplinarnoj interpretacii koncepta racional"nosti)//Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta, ser. Filosofija. Sociologija. Politologija. 2008. № 3(4). s.21.-27

5. Alekseev I.S. O kriterii racional"nosti// / Red. I.S. Timofeev. Moskva: Nauka. 1982. 360s.

6. Artur B. Induktivnoe myshlenie i ogranichennaja racional"nost". Jekonomicheskij vestnik Rostovskogo gosudarstvennogo universiteta. 2003. t.1. №3. s.53-61.

7. Baujer Je.S. Fizicheskie osnovy v biologii. M.:Mosoblzdravotdel. 1930. 103s.

8. Blaug M. Metodologija jekonomicheskoj nauki, ili Kak jekonomisty ob#jasnjajut //Per s angl.-M.:NP «Zhurnal voprosy jekonomiki. 2004. 416 s.

9. Vernadskij V.I. Nauchnaja mysl" kak planetarnoe javlenie. M.: Nauka. 1991. 271s.

10. Vol"chik V.V., Zotova T.A. Adaptivnaja racional"nost" i jekonomicheskoe povedenie v jevoljucionnom kontekste// Terra Economicus. 2011. t.9. № 4. s.54-64

11. Gert B. Racional"noe i irracional"noe v povedenii cheloveka. Sb. Moral" i racional"nost". M.1995. 327s.

12. Zul"karnaj I.U. Predel"naja poleznost" edinicy blaga v uslovijah ogranichennoj racional"nosti individa//Izvestija Ufimskogo nauchnogo centra RAN. 2012. № 1. S.51-57

13. Kasavin I.T. O social"nom ponjatii «racional"nost"»// Filosof. nauki. 1985. t.6. S.64-65

14. Klishova E.E. Metodologija issledovanija jekonomicheskoj racional"nosti// Nauchnye trudy DonNTU, ser. Jekonomicheskaja. 2004. vyp.70. S.76-83.

15. Lektorskij V.A. Racional"nost" kak cennost" kul"tury//Voprosy filosofii. 2012. № 5. S.26-34.

16. Mamardashvili M.K. Klassicheskij i neklassicheskij idealy racional"nosti. URL: http://www.klex.ru/27u (data obrashhenija 6.06.2014)

17. Mamardashvili M.K. Kak ja ponimaju filosofiju. URL: http://sbiblio.com/biblio/archive/ mamardashvili_kak/ (data obrashhenija 6.06.2014)

19. Mitchell U.K. Racional"nost" jekonomicheskoj dejatel"nosti. Jekonomicheskij vestnik Rostovskogo gosudarstvennogo universiteta, 2010. t.8. №1. s.96-109

20. Moiseev V.I. Filosofija i metodologija nauki. URL: www.i-u.ru/biblio/archive/moiseev_ filosofija/ (data obrashhenija 6.06.2014)

21. Morozjuk Ju.V. Sub#ektnost" jekonomicheskogo povedenija. Vestnik finansovoj akademii. 2005. №4 (36). S.93-97

22. Mudragej N.S. Racional"noe - irracional"noe vzaimodejstvie i protivostojanie. Sb. Istoricheskie tipy racional"nosti / Otv. red. V.A.Lektorskij. T.1. M. 1995. 350 s.

23. Nikitina Ju.A. Krizis sovremennogo racionalizma i stanovlenie kojevoljucionno-innovacionnoj racional"nosti / Ju.A.Niktina, A.V.Kornienko // Izvestija Tomskogo politehnicheskogo universiteta. 2010. T.316. № 6. S.63 -68

24. Nort D. Instituty, institucional"noe povedenie i funkcionirovanie jekonomiki. M.: Nauka. 1997.188s.

25. Popov A.N. Ot «cheloveka jekonomicheskogo» k «lichnosti jekonomicheskoj» / Popov N.S., Popova E.A.// Izv. UrGJeU. 2002. T.5. S.3-11

26. Porus V.N. Sistemnyj smysl ponjatija «nauchnaja racional"nost"»// Racional"nost" kak predmet filosofskogo issledovanija. M. 1995. 225s.

27. Raushenbah B.V. Na puti k celostno racional"no-obraznomu mirovosprijatiju/ B.V. Raushenbah; pod obshh. red. I.T.Frolova // O chelovecheskom cheloveke. M.:Politizdat. 1991. 384s.

28. Romanov E.V. Sootnoshenie racional"nogo i irracional"nogo v kartine mira // Vestnik KrasGAU. 2007.№3. S.247-252

29. Sajmon G.A. Racional"nost" kak process i produkt myshlenija // Al"manah THESIS. 1993. vyp.3. S.16-38.

30. Stepin V.S. Samorazvivajushhiesja sistemy i postneklassicheskaja racional"nost"// Voprosy filsofii.2003. №8. S.5-17

31. Uil"jamson O.I. Jekonomicheskie predposylki sovremennogo jekonomicheskogo analiza // Al"manah THESIS. 1993. t.1, vyp.3. s.39-49

32. Uil"jamson O.I. Jekonomicheskie instituty kapitalizma. Per. s angl. SPb. : Lenizdat ; SEV Press. 1996. 702 s.

33. Shumpeter J. A. Teorija jekonomicheskogo razvitija. M.: Direktmedia Pablishing. 2008. 401s.

34. Jel"ster Ju. Social"nye normy i jekonomicheskaja teorija // Al"manah THESIS. 1993. vyp.3. S.73-91.

35. Jum D. Soch.: V 2 t. M. Mysl". 1966g. t 1. 848s.

36. Arthur W.B. Inductive Reasoning and Bounded Rationality//American Economic Review. May 1994. v.84. № 2. p. 406-411

37. Siegal H. Can philosophy of science be naturalized // Abst. YII Intern. Congr. Logic, Methotodol. and Phillos. Sci. Moscow. 1987. v.4. pt.2, p.170-172

Многие убеждены, человек - рациональное существо, которое действует так, как ему выгодно. Долгое время это было незыблемым постулатом экономической теории, пока его не проверили на практике. И как показали многочисленные эксперименты, люди вовсе не рациональны. Но самое удивительное даже не это, а то, что, как доказывает в своем бестселлере Дэн Ариели, наше иррациональное поведение предсказуемо. Константин Смыгин, основатель сервиса ключевых идей из бизнес-литературы MakeRight.ru , поделился с читателями Insider.pro ключевыми идеями из книги Дэна Ариели «Предсказуемая иррациональность».

О чем эта книга

Наша психология таит в себе множество загадок. Удивительно, насколько иррационально порой мы себя ведем. Что еще более удивительно - наша иррациональность предсказуема и работает по собственным законам.

В своем бестселлере «Предсказуемая иррациональность» Дэн Ариели рассказывает о системных ошибках поведения людей и о том, как понимание иррациональности человеческого поведения перевернуло некогда незыблемые постулаты экономической теории, которая рассматривала людей как рациональных индивидов. Дэн Ариели исследует феномены, связанные с относительно новым направлением - поведенческой экономикой.

В классической экономике предполагается, что все люди являются рациональными субъектами и действуют соответствующим образом. То есть они сравнивают между собой все возможные варианты и выбирают из них наилучший. Если индивид допускает ошибку, то рыночная сила это быстро исправляет.

Эти допущения о рациональном поведении позволили экономистам делать далеко идущие выводы относительно налогообложения, государственного регулирования, здравоохранения и ценообразования. Но последние исследования человеческого поведения кардинально опровергают такой подход.

Рассмотрим основные идеи из книги Дэна Ариели, подтверждающие нашу иррациональность и ее предсказуемость.

Идея № 1. Мы все познаем в сравнении

• подписку на онлайновую версию за $59,
• подписку на печатную версию за $125
• подписку на печатную и онлайновую версию за $125

Два последних варианта стоят одинаково, но тот, в котором предлагают обе версии подписки, кажется более выгодным предложением. Это вовсе не ошибка - это пример намеренного манипулирования с целью заставить потенциального подписчика пропустить первый вариант и обратить внимание на более дорогостоящий.

В чем суть этого приема? Он основан на психологических особенностях человека - мы можем оценить преимущество какого-либо варианта, только сравнивая его с другими. Мы не можем оценить абсолютную ценность той или иной вещи, а только относительную.

Таков принцип действия нашего мышления - мы всегда смотрим на вещи и воспринимаем их с учетом контекста и связей с другими вещами.

Идея № 2. Что не учитывает закон спроса и предложения?

Всемирно известный натуралист Конрад Лоренц продемонстрировал, что новорожденные гусята привязываются к первому же движущемуся объекту, который увидят, будь то человек, собака или механическая игрушка. Этот эффект был назван импринтингом - «запечатлением». Мы тоже склонны бессознательно цепляться за уже знакомые нам значения - иными словами, «ставить якоря». Эта особенность, которая называется «эффектом привязки», проявляется в том числе и в отношении цен.

Дэн Ариели рассказывает историю бизнесмена Ассаэля, который в середине ХХ века начал выводить на рынок черный жемчуг. Поначалу его предложение никого не заинтересовало. Но через год Ассаэль обратился к специалисту по драгоценностям, который выставил черный жемчуг в своей витрине, назначив за него огромную цену. В итоге черный жемчуг стали носить звезды кино и богатые дивы, и он стал синонимом роскоши. Стоимость черного жемчуга была «привязана» к ориентиру в виде самых роскошных драгоценных камней в мире, и он стал очень высоко цениться.

Автор делает оговорку: сами по себе ценники еще не становятся якорями. Эффект импринтинга возникает тогда, когда мы размышляем о покупке какого-либо товара. Диапазон цен может быть разным, но мы всегда сравниваем их с тем, что мы зафиксировали изначально.

Идея № 3. Как якоря становятся многолетней привычкой?

Не секрет, что людям свойственно стадное поведение. Но Дэн Ариели рассказывает о еще одном примечательном эффекте - «самопроизвольном стадном инстинкте». Суть его в том, что человек верит, что некий объект хорош или плох, исходя из того, как он воспринимал его на основе предыдущего опыта.

Например, вы привыкли каждое утро пить кофе в одном и том же кафе. Но однажды решили зайти в Starbucks, и были неприятно удивлены ценами. Все же вы решились попробовать местный эспрессо, хотя он и показался вам неоправданно дорогим. На следующий день вы снова заходите в Starbucks.

Таким образом, вы перепривязали свой якорь. Как это удалось? За счет эмоционального фактора - Starbucks вызывает у посетителей совсем другие ощущения, нежели обычные кафе, и этого достаточно, чтобы отказаться от старого «ценового» якоря.

Идея № 4. Ошибка экономистов

Идея № 5. Бесплатный сыр в мышеловке

Почему люди так падки на бесплатное? Дэн Ариели предлагает задать себе вопрос - купили бы вы ненужный вам товар, если цена на него снизилась с 30 до 10 рублей? Возможно. А взяли бы вы его, если бы вам предложили его бесплатно? Наверняка.

Как понять иррациональное стремление к бесплатным товарам, на которые в противном случае мы бы не обратил внимание?

Это происходит вследствие другой нашей психологической особенности - человек боится потерь. Когда мы платим за что-то, то всегда подспудно боимся принять неправильное решение, но когда мы получаем что-то бесплатно, боязнь неверного решения исчезает.

Множество успешных маркетинговых кампаний используют нашу тягу к бесплатному сыру. Так, нам могут предложить бесплатную доставку при покупке нескольких товаров вместо одного, и это хорошо действует, даже если вам нужен только один товар.

Идея № 6. Сколько стоит дружба?

Если после ужина у родственника вы предложите ему деньги за еду и обслуживание, то, скорее всего, он оскорбится. Почему? Существует мнение, что мы живем в двух мирах. В одном преобладают рыночные, а в другом социальные нормы. Важно разделять эти нормы, потому что если где-то они спутаются, то хорошие дружеские или семейные отношения будут испорчены.

Эксперименты показывают, что когда мы начинаем рассуждать в духе социальных норм, рыночные отступают на задний план.

Интересно, что подарки не подпадают под действие этого правила, - они позволяют оставаться в рамках социальных норм, не переходя на рыночные. Но оглашение стоимости подарка вернет вас в рамки рыночных норм.

Почему важно знать о существовании этих двух миров? Если за выполнение работы вы предлагаете кому-то деньги, то ваши отношения будут восприниматься как рыночные, и если вы предложите слишком маленькое вознаграждение, то не сможете замотивировать людей. С другой стороны, люди с большей охотой могут согласиться сделать эту работу для вас бесплатно или за подарок.

Для иллюстрации этого принципа автор рассказывает об известном случае. Один детский сад захотел решить проблему опозданий родителей за своими детьми с помощью введения системы денежных штрафов. Однако эта мера не только не возымела ожидаемого эффекта, но и оказала обратное воздействие. Дело в том, что родители стали воспринимать свои обязательства по отношению к детскому саду в рамках рыночных норм - уплата штрафов избавила их от чувства вины за опоздания.

Идея № 7. Мистер Хайд в каждом из нас

Многие считают, что полностью осознают себя и знают, на что способны и на что не способны. Но эксперименты доказывают - люди просто недооценивают свои реакции.

В спокойном и в возбужденном состоянии мы отвечаем на одни и те же вопросы совершенно по-разному.

Дэн Ариели проводит аналогию с доктором Джекилом и мистером Хайдом, которые живут в каждом человеке.

Мистер Хайд может полностью взять верх над нами, и в таких ситуациях нам нужно понимать, что мы пожалеем о действиях в этом состоянии.

Идея № 8. Почему мы откладываем важное на потом?

Нас охватил бум потребления. Мы не можем отказать себе в покупке и часто живем в кредит. Не можем копить, поддаемся импульсам, идем на поводу у сиюминутных желаний и не можем достичь долгосрочных целей. Многим знакомо промедление в выполнении самых важных дел. Мы откладываем их до последнего, а потом укоряем себя, что поздно спохватились, обещая себе, что в следующий раз... Но в следующий раз происходит то же самое.

Как мы уже знаем, в нас живут две стороны: доктор Джекил - рассудочная - и мистер Хайд - импульсивная. Когда мы даем себе обещания и ставим цели, то делаем это в рассудочном состоянии. Но затем нас захватывают эмоции. Так мы решаем съесть еще один кусок торта, а на диету сесть завтра...

Также с учетом того, что мы понимаем несовершенство нашего самоконтроля, мы можем действовать исходя из этого понимания - заниматься в компании мотивированных друзей или попросить откладывать деньги на депозит своего работодателя.

Идея № 9. Эмоции и вещи

Благодаря исследованиям Даниела Канемана (лауреат Нобелевской премии по экономике) и других ученых, мы знаем, что человек, владеющий какой-то вещью оценивает ее гораздо дороже, чем другие люди.

Почему так происходит? Дэн Ариели выделяет три причины:

1. Мы влюбляемся в то, чем мы владеем. Мы «заряжаем» каждую свою вещь определенными эмоциями.
2. Мы фокусируемся на том, что потеряем, если откажемся от вещи, а не на том, что можем приобрести (например, деньги от продажи или свободное место, которое занимала старая мебель).
3. Мы считаем, что другие люди смотрят на сделку также, как и мы.

Идея № 10. Мы получаем то, что ожидаем

Возможно, вы не раз убеждались в том, что разные люди оценивают одно и то же событие по-разному. Почему возникает столько интерпретаций одних и тех же вопросов?

Дело в том, что мы предвзяты и необъективны, и на нас влияют наши ожидания. Известный факт - если вы говорите людям, что еда будет невкусной, они и будут воспринимать ее таковой. А красивое оформление кафе, эффектная выкладка блюд или их красочное описание в меню могут положительно повлиять на восприятие вкусовых качеств пищи.

С другой стороны, мы нуждаемся в стереотипах просто потому, что нам без них было бы крайне сложно разбираться в огромном потоке информации мира. Однако стереотипы оказывают очень сильное влияние на нас. Так, например, если перед математическим тестом женщин просят указать пол, они справляются с тестом заметно хуже. Получается, что этот вопрос оживляет в их уме стереотип, который заставляет показывать худшие результаты в реальности.

Идея № 11. Честность как иллюзия

Статистика гласит: неправомерные действия сотрудников компаний США ежегодно наносят их работодателям ущерб в размере 600 млрд долларов.

Вспоминая печально известную компанию Enron, автор задается вопросом, почему в обществе гораздо меньше осуждаются преступления, которые совершают белые воротнички, хотя они за один день могут нанести гораздо больший ущерб, чем отъявленный жулик за всю жизнь? Дэн Ариели объясняет это тем, что существует два типа нечестности. Первый вариант - обычное жульничество или воровство - из кассы, из карманов, из квартир. Второй вариант - то, что делают люди, которые не считают себя ворами, - например, они могут забрать себе халаты или полотенца из отеля или ручку из банка.

Автор провел эксперимент со студентами гарвардской школы MBA, выпускники которой занимают самые высокие должности, на выявления подобной нечестности при подтасовке ответов на ряд вопросов. Эксперимент выявил нечестность многих студентов, однако, интересно, что при модификации эксперимента, оказалось, что студенты не становились более нечестными, даже если у них была возможность полностью уничтожить все улики. Даже если нет шанса, что нас поймают, мы все равно не абсолютно бесчестны.

Откуда у нас стремление к честности? Автор находит объяснение в теории Фрейда - совершая добрые дела, мы укрепляем свое супер-эго и стимулируем деятельность областей мозга, которые отвечают за вознаграждение. Однако обычно люди относятся так к «масштабным» поступкам - и в то же время без зазрения совести присваивают чужую ручку.

Как можно решить проблему нечестности? Студенты переставали подтасовывать свои ответы на тест, когда перед его началом их просили вспомнить 10 заповедей. Другие эксперименты также подтвердили, что напоминание о моральных принципах полностью отменяет обман.

Ключевые идеи книги

1. Последние исследования человеческого поведения кардинально опровергают предположения классической экономики о рациональности человека. Мы не рациональные индивиды. Мы иррациональны. И, кроме того, наше иррациональное поведение работает в соответствии с определенными механизмами и потому предсказуемо.
2. Спрос и предложение - не независимые силы, они связаны с нашими внутренними «якорями».
3. Мы продолжаем придерживаться определенных решений, которые посчитали наилучшими раньше, но которые могут не иметь смысла сейчас.
4. Вне зависимости от личных качеств человека, каждый недооценивает свое поведение в состоянии аффекта.
5. Мы не любим лишаться возможностей, даже если мы ими не пользуемся. Нам очень сложно отказываться от альтернатив, и это делает нас уязвимыми.
6. Мы живем в двух мирах - в мире социальных норм и в мире рыночных норм. И их смешение чревато проблемами.
7. Мы все падки на бесплатное. Это заставляет нас действовать вопреки своим истинным потребностям и желаниям.
8. Выход из ловушек нашего мышления заключается в понимании нашей иррациональности и в повышении осознанности.

Учитывается или нет данная публикация в РИНЦ. Некоторые категории публикаций (например, статьи в реферативных, научно-популярных, информационных журналах) могут быть размещены на платформе сайт, но не учитываются в РИНЦ. Также не учитываются статьи в журналах и сборниках, исключенных из РИНЦ за нарушение научной и издательской этики."> Входит в РИНЦ ® : да	Число цитирований данной публикации из публикаций, входящих в РИНЦ. Сама публикация при этом может и не входить в РИНЦ. Для сборников статей и книг, индексируемых в РИНЦ на уровне отдельных глав, указывается суммарное число цитирований всех статей (глав) и сборника (книги) в целом."> Цитирований в РИНЦ ® : 0
Входит или нет данная публикация в ядро РИНЦ. Ядро РИНЦ включает все статьи, опубликованные в журналах, индексируемых в базах данных Web of Science Core Collection, Scopus или Russian Science Citation Index (RSCI)."> Входит в ядро РИНЦ ® : нет	Число цитирований данной публикации из публикаций, входящих в ядро РИНЦ. Сама публикация при этом может не входить в ядро РИНЦ. Для сборников статей и книг, индексируемых в РИНЦ на уровне отдельных глав, указывается суммарное число цитирований всех статей (глав) и сборника (книги) в целом."> Цитирований из ядра РИНЦ ® : 0
Цитируемость, нормализованная по журналу, рассчитывается путем деления числа цитирований, полученных данной статьей, на среднее число цитирований, полученных статьями такого же типа в этом же журнале, опубликованных в этом же году. Показывает, насколько уровень данной статьи выше или ниже среднего уровня статей журнала, в котором она опубликована. Рассчитывается, если для журнала в РИНЦ есть полный набор выпусков за данный год. Для статей текущего года показатель не рассчитывается."> Норм. цитируемость по журналу: 0	Пятилетний импакт-фактор журнала, в котором была опубликована статья, за 2018 год."> Импакт-фактор журнала в РИНЦ: 0,283
Цитируемость, нормализованная по тематическому направлению, рассчитывается путем деления числа цитирований, полученных данной публикацией, на среднее число цитирований, полученных публикациями такого же типа этого же тематического направления, изданных в этом же году. Показывает, насколько уровень данной публикации выше или ниже среднего уровня других публикаций в этой же области науки. Для публикаций текущего года показатель не рассчитывается."> Норм. цитируемость по направлению: 0