Царь Алексей Михайлович и патриарх Никон: кризис в отношениях государственной и церковной властей. История Церкви

Введение…………………………………………………………………………...3

1. Царь Алексей Михайлович и Никон до начала церковной реформы.…………………….………………………………………....................4

1.1 Царь Алексей Михайлович……………………………………………........4

1.2 Никон…………………………………………………………………….........5

1.3 Знакомство Алексея Михайловича и Никона…..…………………….........6

1.4 Единство духовной и светской власти…….………………………………...8

2. Зарождение противоречий между Алексеем Михайловичем и Никоном ……………………………………………………………………………………11

2.1 Подготовка церковной реформы………………………………………….11

2.2 Церковная реформа………………………………………………………...12

3. Разрыв отношений между двумя государями…………………..………..15

3.1 Охлаждение отношений между царём и государем……………………..15

3.2 Окончательный разрыв отношений………………………………….........19

3.3 Возвращение и низвержение государя..………………………………….26

3.4 Разрешение спора двух государей………………………………………...29

Заключение…………………………………………………………………….....34

Список используемой литературы……………………………………………...35

Введение

На протяжении почти всей своей многовековой истории Россия оставалась и остаётся по сегодняшний день носительницей православной истории, культуры. Несмотря на то, что страна многонациональна и в ней уживаются разные религии и вероисповедания, приоритетной для русского народа является христианская религия. Все правители государства, начиная с Владимира Святого, были православными, русский народ не мыслил свою жизнь без церкви, без религии, он верил, что так будет всегда. Но в 20 веке, когда в стране установилась власть большевиков, и наше государство было объявлено атеистическим, христианская религия пришла в упадок, произошёл разрыв отношений между светской и духовной властью, начались гонения на верующих. Сейчас, в 21 веке, когда Россия возобновляет многовековые духовные традиции, и православная религия вновь входит в жизнь русского народа, особенно важно знать, понимать и ощущать её историю, развитие, чтобы снова не повторить ошибок прошлого.

Проблемы светской и духовной власти, поднимаемые в данной работе, были актуальны для России в любой период её исторического развития. По каким законам жить? Подчиняться правовым нормам или же следовать канонам церкви? Каждый человек самостоятельно выбирает свой путь. Но что, если этот выбор ложится на плечи целого государства?

Объектом изучения в данной работе является спор, возникший между царём Алексеем Михайловичем и патриархом Никоном. Предметы изучения: установление причин начавшегося спора, анализ конфликта, раскрытие личности царя и патриарха (для понимания поступков, совершённых ими в период разногласий), а также установление итогов и последствий этих противоречий. Более того, следует раскрыть на просто тему противоборства двух правителей (светского и духовного), но и показать при этом отношение к этому вопросу народа, его реакцию на происходящее.

Структура данной работы такова: введение, далее следуют разделы; первый раздел называется «Царь Алексей Михайлович и Никон до начала церковной реформы», в нём раскрываются биографии государя и патриарха, описывается их встреча, далее следует раздел «Зарождение противоречий между Алексеем Михайловичем и Никоном», в котором выявляются причины начавшихся разногласий, затрагиваются проблемы церковной реформы, непосредственно повлиявшие на конфликт. Последний раздел «Разрыв отношений между двумя государями» содержит детальное описание процесса охлаждения и разрыва отношений между царём и патриархом, далее следует заключение, подводящее итог проделанной работе, последним в структуре является список используемой литературы.

1. Царь Алексей Михайлович и Никон до начала церковной реформы

1.1 Царь Алексей Михайлович

Царь Алексей Михайлович «Тишайший» (19.03.1629 – 29.01.1676).Царь всероссийский, сын Михаила Фёдоровича Романова от второго брака с Евдокией Лукьяновой Стрешневой. До пяти лет воспитывался по старинным московским обычаям, под надзором нянек. Затем воспитателем юного царевича был назначен боярин Б.И.Морозов, человек для своего времени эрудированный, который способствовал обучению будущего самодержца не только грамоте, но и почитанию древнерусских обычаев. На четырнадцатом году жизни Алексея Михайловича торжественно «объявили как наследника народу» (В.Ключевский), а на шестнадцатом он, лишившись отца и матери, вступил на московский престол.

В первые годы своего царствования государь находился под влиянием своего воспитателя, боярина Бориса Морозова, злоупотребления властью которого способствовали всколыхнувшему 25 мая 1648 г. Москву «соляному» бунту, тогда Алексей Михайлович с трудом спас своего наставника.

Во всех делах и начинаниях царь продолжал, с одной стороны традиции старой Руси, с другой – вводил новшества. Именно при нём в Россию стали приглашаться на службу иноземцы. Большое значение государь придавал распространению новой для России светской культуры, образования.

Алексей Михайлович отличался самыми примерными личными качествами, был добродушен до такой степени, что получил прозвище «тишайший», хотя по вспыльчивости нрава позволял себе грубое обращение с придворными, но для того периода времени это было почти нормой. Царь был чрезвычайно благочестив, любил читать священные книги, ссылаться на них и руководиться ими; никто не мог превзойти его в соблюдении постов. Чистота его нравов была безупречна: он был примерным семьянином, превосходным хозяином, любил природу и был проникнут поэтическим чувством, которое видно как в многочисленных письмах, так и в некоторых его поступках. В правление Алексея Михайловича особенное развитие получили церковная и придворная обрядности, которые при государе осуществлялись с особенной точностью и торжественностью. Несмотря на превосходные качества этого государя как человека, он был неспособен к управлению: всегда питал самые добрые чувства к своему народу, всем желал счастья, везде хотел видеть порядок, благоустройство, но для этих целей не мог ничего вымыслить иного, как только положиться во всём на существующий механизм приказного управления. Считая себя самодержавным и ни от кого не зависимым, царь был всегда под влиянием то одних, то других; безукоризненно честных людей около него было мало, а просвещённых и дальновидных ещё меньше. Поэтому правление Алексея Михайловича представляет в истории печальный пример, когда под властью вполне хорошей личности строй государственных дел шёл во всех отношениях как нельзя хуже.

1.2 Никон

Патриарх Никон, один из самых крупных, могучих деятелей русской истории, родился в мае 1605г., в селе Вельеманове, близ Нижнего Новгорода, от крестьянина по имени Мины, и наречён в крещении Никитой. Мать умерла вскоре после его рождения. Отец Никиты женился второй раз, но брак этот не принёс счастья, мачеха невзлюбила пасынка, часто его била и морила голодом. Когда мальчик подрос, отец отдал его учиться грамоте. Книги увлекли Никиту. Выучившись читать, он захотел изведать всю мудрость божественного писания. Он отправляется в монастырь Макария Желтоводского, где продолжает изучение священных книг. Здесь с ним случилось событие, глубоко запавшее ему в душу. Однажды, гуляя с монастырскими служащими, он встретил татарина, который во всём околотке славился тем, что искусно гадал и предсказывал будущее. Гадатель, посмотрев на Никона, сказал: «Ты будешь великим государем над царством российским!»

Вскоре у Никиты умирает отец, оставшись единственным хозяином в доме, он женится, но церковь и богослужение неудержимо влекут его. Будучи человеком грамотным и начитанным, Никита начал искать себе место, и через некоторое время был посвящён в приходские священники одного села. Ему тогда было не более 20 лет. Семья у Никиты не сложилась – умерли все дети, рождённые в браке. Он принимает это за небесное указание, повелевающее ему отрешиться от мира. Будущий патриарх уговорил жену подстричься в московском Алексеевском монастыре, а сам ушёл на Белое море и подстригся в Анезерском ските под именем Никона. Как оказалось, жизнь в ските была довольно трудная, братия жила в отдельных избах, раскинутых по острову, и только в субботу сходилась в церковь, богослужение длилось целую ночь, с наступление дня совершалась литургия. Над всеми был начальный старец по имени Елеазар. Несмотря на все трудности, Никон вместе Елеазаром совершил поездку в Москву за сбором милостыни на построение церкви. По приезду в скит между ними произошёл разлад, и Никон отправляется в Кожеозёрскую пустынь, находившуюся на островах Кожеозера. Он поселился на особом озере, отдельно от братии. Спустя некоторое время, Никон стал игуменом.

1.3 Знакомство Алексея Михайловича и Никона

На третий год после своего поставления, в 1646г.Никон, отправившись в Москву, явился с поклоном молодому царю Алексею Михайловичу. Царю до такой степени понравился кожеозерский игу­мен, что он велел ему остаться в Моск­ве, и, по царскому желанию, патриарх Иосиф по­святил его в сан архимандрита Новоспасского мо­настыря. Место это было особенно важно, и архи­мандрит этого монастыря скорее, чем многие дру­гие, мог приблизиться к государю: в Новоспас­ском монастыре была родовая усыпальница Рома­новых; набожный царь часто ездил туда молиться за упокой своих предков и давал на монастырь щедрое жалованье. Чем более беседовал царь с Никоном, тем более чувствовал к нему располо­жение. Алексей Михайлович приказал архимандриту ездить к нему во дворец каждую пятницу. Никон, пользуясь расположением государя, стал просить его за утесненных и обиженных; это очень понравилось царю.

Алексей Михайлович еще более пристра­стился к Никону и сам дал ему поручение прини­мать просьбы от всех, кто искал царско­го милосердия и управы на неправду судей; и архимандрит беспрестанно осаждали такие просители не только в его монастыре, но даже на дороге, когда он ездил из монастыря к царю. Всякая правая просьба в скором времени исполнялась. Никон приобрел сла­ву доброго защитника и всеобщую лю­бовь в Москве, он становится видным духовным деятелем.

Н.Ф. Каптерев

В своей фундаментальной работе "Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович" Н.Ф.Каптерев в очередной раз подверг сомнению выводы целого поколения исследователей, во главе с Н.И.Субботиным, которые стремились к идеализации роли Никона. Ученый отметил значение кружка протопопов-"боголюбцев", которые во главе с Иваном Нероновым задолго до Никона начали движение внутреннего церковного возрождения, и показал ужасные последствия Никоновских необдуманных действий. Помимо этого он был первым историком, который подверг сомнению теорию "испорченности" или неправильности старорусского обряда. Он убедительно доказал, что в русской церкви до середины XVII века был употребим обряд, который существовал и в Византии до XII-XIII веков, он сохранил ряд черт ранних древневизантийских обрядов, в том числе и двуперстие. Книга отличается и широтой источниковой базы, которая делает выводы ученого абсолютно доказательными.

Введение

Глава I. Церковно-реформационное движение во время патриаршества Иосифа и его главные представители

Глава II. Церковно-реформационное движение во время пaтpиapшества Иосифа и его главные представители (продолжение)

Глава III. Борьба кружка ревнителей благочестия с патриархом Иосифом по вопросу о единогласии

Глава IV. Первые церковно-реформаторские действия пaтpиapxa Никона

Глава V. Церковно-обрядовые реформы Никона

Глава VI. Исправление церковно-богослужебных книг при патриархе Никоне

Глава VII. Борьба протопопа Иоанна Неронова с патриархом Никоном

Глава VIII. Протопоп Аввакум как противник церковной реформы патриарха Никона

Глава IX. Оставление Никоном патриаршей кафедры

Глава X. Критика церковной реформы Никона в литературных произведениях ее первых противников

Глава XI. Отрицательное отношение к реформам Никона в среде православных (1)

Глава XI. Отрицательное отношение к реформам Никона в среде православных (2)

Глава XI. Отрицательное отношение к реформам Никона в среде православных (3)

Глава XI. Отрицательное отношение к реформам Никона в среде православных (4)

Приводится по изданию: Каптерев Н.Ф. Патриах Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1- 2 М., 1996

Каптерев Н.Ф.

Том первый

Введение

Изучением времени патриapxa Никона я занимался еще в восьмидесятых годах прошлого столетия. В журнале Православное Обозрение 1887 года мною начаты были печатанием статьи под общим заглавием: Патриарх Никон как церковный реформатор. Но эти статьи, при самом своем появлении, в некоторых кругах, вызвали против меня целую бурю негодования и обвинения чуть не в еретичестве.

До тех пор история возникновения у нас старообрядства изучалась и писалась по преимуществу полемистами с расколом, которые, в большинстве случаев, изучали события с тенденциозно-полемической точки зрения, старались видеть и находить в них только то, что содействовало и помогало их полемике с старообрядцами, поставленной ими очень своеобразно. Тогдашние полемисты с расколом на вопросы откуда и как произошли у нас искажения древних православных чинов и обрядов, и каким образом эти искаженные чины и обряды попали в наши церковно-богослужебные книги, обыкновенно отвечали: древние православные обряды и чины исказило вековое русское невежество, а в наши печатные церковные книги они внесены были при патриархe Иосифе невежественными книжными справщиками: Аввакумом, Нероновым, Лазарем и другими, которые, восставая потом против реформы Никона, в существe дела отстаивали только творение своих собственных невежественных рук. Так смотрели тогда на дело всe полемисты с расколом и во главе их профессор нашей академии Н. И. Субботин, редактор и издатель полемического противообрядческого журнала Братское Слово.

Между тем в своем исследовании, опиравшемся главным образом на Материалы для истории раскола, изданные тем же самым профессором Субботиным, мною ясно было показано, что Аввакум, Неронов, Лазарь и др. никогда не были книжными справщиками и вообще никогда к книжной справе никакого отношения не имели, что они ранее совсем не жили в Москве, а только некоторые из них появились в ней не задолго до смерти патриарха Иосифа и потому никак не могли иметь при нем влияния на книжную справу. На вопрос необходимо отсюда возникший: кто же, в таком случае, и когда испортил наши древние православные церковные чины и обряды, которые потом Никону пришлось исправлять, мною был дан такой ответ: древние наши церковные чины и обряды никогда ни кем у нас не искажались и не портились, а существовали в том самом виде, как мы, вместе с христианством, приняли их от греков, только у греков некоторые из них позднеe изменились, а мы остались при старых, неизмененных, почему впоследствии и явилась рознь между московскими церковными чинами и обрядами и позднейшими греческими. Это свое общее положение я иллюстрировал на форме перстосложения для крестного знамения, при чем выяснил, что в христианской церкви древнейшею формою перстосложения было единопepстиe, а потом единоперстие у православных греков заменено было двоеперстием, которое мы от них и заимствовали при своем обращении в христианство. И в то время как греки не остановились и на двоеперстии, а позднеe заменили его у себя троеперстием, русские остались при прежнем, воспринятом ими от греков, двоеперстии, которое и было у нас, до Никона, господствующим обычаем.

Указанный два наши положения: что Аввакум, Неронов, Лазарь и др. главнейшие противники церковной реформы Нитона и основатели старообрядчества никогда не были книжными справщиками и никакого влияния на книжную справу при патриархе Иосифе не имели, что двоеперстие является не искажением и порчею древнего обряда русским невежеством, а есть настоящий древний православный обряд, к нам от православных греков, у которых он ранеe употреблялся, произвело очень сильное впечатление на тогдашних наших полемистов с расколом. В том жe 1887 году, когда мною начато было печатание своего исследования, проф. Н. И. Субботин, в издаваемом им журнале Братское Слово, выступил против меня с целым рядом статей, в которых особенно усиливался показать, что мой взгляд на перстосложение для крестного знамения неправилен, так как совпадает со взглядами старообрядцев, и по самому существу не есть взгляд православный, а старообрядческий, и что будто бы к защите собственно старообрядства направлено и все мое исследование. Мне пришлось отвечать на нападки г. Субботина (Прав. Обозр. за 1888 г.). Из моего ответа г. Субботин убедился, что научно-литературным путем подорвать правильность моих воззрений и доказать правоту свою - дело едва ли возможное. Тогда он прибегнул к другому способу, чтобы заставить меня замолчать окончательно. Человек, близко знакомый тогдашнему обер-прокурору Св. Синода и его помощнику, он представил им начавшееся печатанием мое исследование как очень вредное для православной церкви, а мою личность как неудобную для профессуры в духовной академии. Выгнать меня из академии ему однако не удалось, но цензор журнала Православное Обозрение, свящ. Ив. Дм. Петропавловский, получил приказание от К. П. Победоносцева не допускать к дальнейшему печатанию моего исследования о патриархе Никоне, почему оно и было прекращено печатанием, остановившись только на времени патриарха Иосифа.

Между тем мои взгляды на старый обряд в последующее время не только не были кем либо опровергнуты, но и получили полное подтверждение, как научно правильные. Известный историк русской церкви Е. Е. Голубинский в 1892 г. издал особое исследование под заглавием: К нашей полемики с старообрядцами, в котором новыми данными, относящимися к вопросу о перстосложении и другим спорным обрядовым вопросам, вполне подтвердил научную верность моих взглядов на старый обряд. Теперь они приняты всеми в науке и уже не возбуждают иикаких споров среди самих полемистов с старообрядцами и никто в них ничего вредного для церкви не находить.

Так как прошло уже более двадцати лет, когда остановлено было печатание моего исследования о патриархе Никоне, а в этот промежуток времени появились по данному вопросу и новые материалы, то естественно, что настоящее исследование представляет из себя не воспроизведение старого сочинения, а совершенно новую работу, написанную после повторного изучения всех относящихся к делу документов, причем некоторые факты и явления мною поняты и объяснены теперь значительно иначе, нежели как это было сделано ранee.

Задача настоящего исследования состоит в том, чтобы, с одной стороны, представить Никона...

Кротким, благоразумным правлением отец Алексея Михайловича, Михаил Федорович , достиг той цели, для которой государственные чины призвали его на царство: прекратив все споры за московскую корону, примирив партии, враждовавшие внутри отечества, восстановив власть закона, он утвердил свою династию, так что, казалось, не было перерыва между поколением Ивана Калиты и домом Романовых. Главный вопрос был решен, но к началу царствования Алексея Михайловича многое оставалось еще неоконченным: продолжительные войны, истощив казну, вынудили правительство ввести разные налоги, обременительные для низших сословий, со всех произведений, сельских и городских, взимались тягостные пошлины в разных видах, установлены откупы, обогащавшие не столько казну, сколько людей частных высшего сословия. Вкрались, сверх того, многочисленные злоупотребления: люди знатные, пользуясь прежними неустройствами, закрепили за собой целые слободы и посады в городах, избавили их от общественных повинностей и дали им средства отбить промыслы у других городских обывателей. Значительные поместья перешли, вопреки постановлениям прежних государей, в ведение монастырей и, подобно отчинам боярским, пользовались многими выгодами, которых не имели земли государственные. При многочисленных изъятиях, при разных льготах, дарованных частным лицам и обществам, не было равенства ни в платеже податей, ни в суде и расправе. Купечество в первые годы Алексея Михайловича роптало явно на гостей иноземных, присвоивших исключительное право беспошлинной торговли и захвативших в свои руки всю внутреннюю промышленность. В кругу людей знатных наконец обнаруживался дух вражды по расчетам местничества. Одним словом, хотя прежние партии замолкли, дух мятежа исчез и все сословия изъявляли беспредельную преданность к дому Романовых, но по стечению обстоятельств внутри государства господствовало общее неудовольствие.

Там Никон единственно по внушению оскорбленного самолюбия говорил смело про двор, про царицу. Этого мало: в пылу негодования он написал оскорбительное для самого Алексея Михайловича письмо к греческим первосвятителям. Дерзкие речи его были доведены до сведения царя; письмо перехвачено. Многочисленные враги Никона, светские и духовные, спешили очернить его. Патриарх легко мог бы возвратить утраченную милость доброго государя, если бы изъявил смирение. Вместо того он стал действовать еще высокомернее, торжественно проклинал врагов и, самовольно явившись в Москве, невзирая на прежнее отречение от патриаршего престола, спорами с сановниками царя Алексея в Успенском храме произвел столь сильное впечатление в народе, что надлежало опасаться серьезных беспорядков, обыкновенных в тогдашнее время. Уже возникала соблазнительная распря о пределах власти царской и патриаршей. Алексей Михайлович постиг всю опасность и спешил подавил зло в самом начале – он просил вселенских патриархов рассудить его с Никоном. Первосвятители Александрийский и Антиохийский прибыли в Москву, нарядили суд и на торжественном соборе (1666–1667) из светских и духовных чинов признали Никона виновным в оскорблении царской особы, в излишнем властолюбии, в непристойных поступках: он был лишен сана и сослан в Белозерский Ферапонтов монастырь в звании монаха. (После кончины Алексея Михайловича Никон был переведен в Кириллов монастырь, откуда новый царь Федор Алексеевич дозволил ему возвратиться в Воскресенский. Никон умер на дороге туда, в Ярославле, в 1681 году.) Неблагоразумные поступки Никона озаботили Алексея Михайловича на целых три года, и именно в то время, когда внешняя политика требовала всего внимания государя. Обязанный успехами первой войны с Польшей личному предводительству, устранявшему все споры о местничестве, царь Алексей теперь не решался отлучаться из Москвы и вести войска свои к победам.

Андрусовский договор 1667

Занятые внутренними неустройствами, русские и поляки вели войну слабо и неоднократно предлагали мир. Переговоры тянулись целых три года и, вероятно, при неуступчивости обеих сторон продлились бы еще несколько лет, если бы вмешательство Турции в дела Малороссии не ускорило развязки. Поводом к тому было безрассудное честолюбие правобережного гетмана Дорошенко. С 1665 года Малороссия разделялась Днепром на две половины: левая сторона, признавая гетмана Брюховецкого, была в подданстве России; правая, избрав вождем Чигиринского казака Петра Дорошенко, находилась в зависимости от Польши. Оба гетмана, по обыкновению, питали непримиримую ненависть и старались вытеснить друг друга. Брюховецкий, в надежде удержаться помощью России, ублажал московский двор, принял сан боярина, женился на дочери Шереметева, допустил наместникам Алексея Михайловича наложить поголовную подать на казаков. Дорошенко стремился к иной цели другими путями: решительнее всех предшественников считая возможным самобытное существование Малороссии в виде отдельного государства, неподвластного ни Польше, ни царю Алексею, по примеру Молдавии и Трансильвании, он успел взволновать казаков мечтой о полной независимости. Мужество в боях, пылкий нрав, увлекательный дар слова, порывы к необузданной воле, все согласовалось с тогдашним расположением умов, и казаки привыкли смотреть на Дорошенко как на второго Богдана Хмельницкого. Вооружая против себя и Россию и Польшу, для вернейшего успеха он обратился с просьбой к султану принять Малороссию в покровительство Порты. Султан, занятый войной в Кандии, не хотел развлекать своих сил, однако же обещал прислать войско. Переговоры Дорошенко не могли укрыться ни от московского двора, ни от варшавского. Предугадывая грозу и не видя надежды удержать Малороссию, Казимир спешил примириться с Алексеем Михайловичем. Договор был заключен (1667) в Андрусове на следующих условиях: 1) прекратить неприязненные действия на 13 лет 6 месяцев, между тем условиться о вечном мире; 2) Смоленску и Северскому княжеству остаться за Россией; 3) Полоцк, Витебск и города южной Лифляндии, занятые русскими войсками, возвратить Польше; 4) Малороссию разделить на две половины: полкам на левой стороне Днепра быть под властью Алексея Михайловича, на правой в зависимости от Польши; 5) Киев возвратить Польше через два года; 6) запорожцам состоять под покровительством обеих держав с обязанностью оберегать пределы их от татар и турок.

Андрусовский договор , избавив Россию от тягостной войны с Польшей и доставив ей значительные выгоды, из которых главнейшей было расширение пределов ее по самый Днепр, не успокоил Малороссии. Казаки с горестью услышали, что государь отказался от Заднепровской Украины, что самый Киев должен быть возвращен полякам. (Неточное исполнение поляками Андрусовского договора побудило Алексея Михайловича удержать Киев. Варшавский двор, после многократных домогательств, отказался от него в 1686 году.) Более всего не нравились условия договора честолюбивому Дорошенку и митрополиту Иосифу Тукальскому: первый помышлял о господстве над всей Малороссией; второй опасался прежнего гонения православной церкви униатами. Ропот распространился и по Русской Украине, где носилась молва, поддерживаемая Нежинским епископом Мефодием, что двор Алексея Михайловича ведет переговоры с варшавским об уступке Польше всей Малороссии. Дорошенко восстал явно против условий Андрусовского договора, объявил Казимиру, что ни он, ни казаки не хотят слышать о повиновении Польше, что полякам не владеть Киевом, и предложил царю Алексею принять его в подданство со всей Малороссией, как было при Хмельницком. Алексей Михайлович советовал ему смириться. Дорошенко восстал и на Россию как союзницу ненавистной Польши, склонил на свою сторону Брюховецкого надеждою турецкого покровительства и коварным обещанием признать его гетманом всей Малороссии. Брюховецкий рад был случаю избавиться от русских воевод, которых Алексей Михайлович назначил наместниками в малороссийские города, произвел всеобщий мятеж в подвластной ему Украине и спешил встретить, как друга, хитрого Дорошенка, который велел его схватить и предать в жертву разъяренной черни, а сам провозгласил себя гетманом всей Малороссии, независимым от Польши и России.

Восстание Разина

Никогда не было в Малороссии столь ужасного волнения. Оно отозвалось на Дону и по Волге. Буйные головы запорожские, вероятно, подстрекаемые Дорошенко, с намерением развлечь наши силы пробрались на Дон, возмутили там целые станицы, которые правительство Алексея Михайловича старалось унять от грабежей, провозгласили атаманом удалого казака донского Степана Разина и бросились к берегам Волги, где этот злодей за несколько лет перед тем испытал удачу разбоя. В 1668 году Разин ограбил окрестности Астрахани и, разорив несколько городов персидских при Каспийском море, едва не вооружил на Россию шаха, но потом получил прощение. Предводительствуя сильным скопищем, Разин взял приступом Царицын и Астрахань, распустил молву, что защиты его ищет мнимый сын Алексея Михайловича, царевич Алексей, с патриархом Никоном, что он идет освободить крестьян от помещиков, и взволновал все Приволжье. Саратов сдался мятежнику, который с 200 000 шел уже к Нижнему Новгороду, ознаменовав свой путь неописуемыми злодействами. В Астрахани от руки воровских казаков соратника Стеньки, Василия Уса , погиб смертью мученика митрополит Иосиф.

Волнение южных и восточных пределов могло быть для России и Алексея Михайловича тем опаснее, что султан турецкий уже собирал войска для поддержания Дорошенка. Благоразумные меры правительства прекратили неустройства прежде, чем турки появились в Малороссии. Спокойствие в Украине было восстановлено без труда: государь уверил обитателей ее, что он не предаст их полякам. Дорошенко же союзом с неверными возбудил против себя негодование и должен был удалиться за Днепр; казаки охотно согласились признать гетманом полковника Многогрешного, усердно преданного престолу. Долее упорствовали сообщники Разина, но мужественная оборона Симбирска боярином Шереметевым остановила распространение мятежа по Волге, а деятельность других воевод Алексея Михайловича, разбивавших отряды Разина по частям, в особенности боярина Милославского, овладевшего Астраханью, так ослабила злодея, что он был выдан правительству и получил достойную казнь. Строгость наказания усмирила Дон и Приволжье.

Борьба с турками

Между тем гроза, которую и царь Алексей, и Польша равно старались отклонить, разразилась в Заднепровской Украине, не коснувшись наших пределов. Ненависть обитателей ее к польскому владычеству обнаружилась с такой силой, что, утратив надежду на присоединение к России, они решились признать покровителем своим лучше турецкого султана, чем польского короля, и охотно стекались под знамена Дорошенка, видя в нем единственного избавителя от ненавистного ига. Магомет IV спешил воспользоваться столь благоприятными обстоятельствами в надежде утвердить свою власть не только в Малороссии, но и в Польше, где царствовала всеобщая анархия, по случаю отречения Казимира от престола. Многочисленное войско турецкое под личным предводительством султана со всей крымской ордой вступило в польские пределы. Падение Каменца Подольского, осада Львова и опустошение многих городов до того устрашили преемника Казимира Михаила Вишневецкого, что, опасаясь потерять все королевство, он предложил султану мир и согласился на весьма тягостные условия: договором в Бучаче король обязался платить туркам ежегодно дань и уступить им Малороссию. Правда, варшавский сейм, по удалении Магомета, считавшего войну конченной, не подтвердил Бучачского договора, и польский полководец Ян Собесский, возобновив войну, разбил неприятелей под Хотином. Но полякам не удалось вытеснить турок из занятых ими городов в Польской Украине. Началась жестокая борьба.

Заднепровская Малороссия, осыпанная пеплом городов, облитая кровью несчастного народа, неоднократно обращалась к царю Алексею Михайловичу с убедительной просьбой спасти ее от турок и поляков. Государь, уже недовольный Польшей за неоднократное нарушение Андрусовского договора, за явную неприязнь, за упорное уклонение от вечного мира, вознегодовал на нее еще более после того, как слабое правительство ее, постоянно утесняя казаков, допустило туркам вмешаться в дела Малороссии. Очевидно было, что султан, овладев Польской Украиной, не оставит в покое и Русской. Безопасность государства обязывала Алексея Михайловича принять участие в стране, которая так усердно желала быть ему подвластной и которую польский король так равнодушно предал в добычу туркам. В 1674 году царь Алексей объявил заднепровским казакам, что он согласен принять их в подданство. Все десять полков, находившихся за Днепром, с радостью присягнули ему, оставили Дорошенка и признали гетманом всей Малороссии Самойловича.

Утверждая свою власть за Днепром, Алексей Михайлович предвидел, что ни король, ни султан, не оставят его спокойным обладателем. Он не страшился войны с обоими совместниками и ревностно готовил свои меры. Но смерть пресекла его жизнь в то самое время, когда надлежало решить и участь Малороссии и запутанные отношения России к Польше и Турции.

B 1652 году на патриарший престол был избран Никон, который до этого был архиепископом Новгородским. Он показал во время народного бунта свои исключительные административные способности. Он организовал помощь больным и голодающим и привел дела епархии в блестящее состояние. Если при его предшественниках Иоасафе I (1634-40) и Иосифе (1642-62) отношения между Церковью и государством были мирными, то при Никоне, который утверждал открыто, что духовное должно стоять повсюду впереди светского, столкновение стало неизбежным.

Патриарх Никон продолжал реформы, начатые до него, но стал их вводить очень резко и с нетерпимостью по отношению ко всем, кто с ними не был согласен. Большинство исправлений в богослужебных книгах было уже признано всеми, но Никон, своим явным предпочтением греческим рукописям, восстановил против себя справщиков – защитников чистоты православия.

Патриарх Никон в первые годы своего патриаршества принимал большое участие в делах государства, носил титул Великого Государя, и царь ничего не делал, не посоветовавшись с ним. Во время походов против Литвы царь поручил патриарху управление государством. Своим крутым нравом и резкими мерами патриарх восстановил против себя и представителей старины, и реформаторов. У него началась борьба с боярством, которое не всегда считалось с его авторитетом в гражданских делах. Начиная с 1657 года, в отношениях царя и патриарха наступила перемена, которая перешла скоро в открытую борьбу двух властей. Патриарх самовольно покинул Москву и переехал в Волоколамский монастырь, оставив управлять Церковью митрополита Питирима Крутицкого. В 1660 году, чтобы найти выход из создавшегося положения, был собран Собор из русских иерархов. Большинство Собора осудило патриарха на лишение сана, но царь не согласился с соборным решением, и положение осталось неопределенным. В 1662 году в Москву прибыл митрополит Газский Паисий (Лигарит), который встал на сторону противников патриарха Никона. Он составил против патриарха Никона обвинительный акт, который был послан восточным патриархам. Последние, кроме патриарха Нектария Иерусалимского, стали на сторону царской власти.

Тогда царь Алексей решил пригласить в Москву восточных патриархов для решения дела патриарха Никона и других церковных дел. Двое из них, Антиохийский Паисий и Иерусалимский Макарий, прибыли в Москву, где в 1666-67 году состоялся Собор. Перед этим патриарх Никон неожиданно вернулся в столицу, но примирения с царем не произошло. Собор, на котором присутствовал царь, патриархи и все русские архиереи, осудил патриарха Никона, который держал себя все время очень непримиримо. Главным обвинением были письма самого патриарха Никона, посланные им на Восток. Осужденный на лишение сана, святейший Никон был заточен в Ферапонтов монастырь, но не признал осуждения законным и до конца жизни считал себя патриархом. Царь Алексей, который был примерным христианином и проявил в деле патриарха много кротости и миролюбия, написал ему перед смертью моление о прощении. Но Никон, хотя и плакал при его получении, прощения царю не дал. После долгих лет ссылки, Патрирах Никон скончался в 1681 году. С него было снято восточными патриархами запрещение, и он был погребен архиерейским чином в присутствии царя.

Собор 1666-1667 года, осудив патриарха Никона, утвердил все его реформы, в том числе реформу духовного суда. В преемники Никону был избран скромный и кроткий Иоасаф II (1667-73).

Во второй половине ХVII века Русской Церкви пришлось пережить губительный раскол, поводом к которому было то направление, которое патриарх Никон придал делу исправления книг, но корни были заложены в недоверии московских консерваторов к грекам и киевлянам.

Необходимость исправления книг сознавалась очень многими, но патриарх Никон, который только продолжал уже давно подготовленное дело, отдавал предпочтение греческим рукописям, справлялся в Греции о правильности того или иного исправления и не доверял московским справщикам. Кроме того, он ввел трехперстное крестное знамение (при котором три пальца складывались вместе в честь святой Троицы) и тройное пение Аллилуйя, тогда как в постановлениях Стоглавого Собора, авторитет которого был очень велик, говорилось о двуперстном знамении (двух пальцах, символизировавших два естества во Христе Иисусе) и двойном Аллилуйя. Это дало повод защитникам старых русских текстов усомниться в истинности греческих исправлений и ссылаться в своих утверждениях на соборное постановление. К тому же Русь мыслилась последним православным царством (Москва – III Рим, четвертому не бывать), а сверять книги предлагалось по рукописям греков, бывших под властью турок.

В 1654 году патриарх Никон собрал в Москве Собор, который принял все его исправления, а в 1655 г. они были одобрены восточными патриархами. На Соборе 1666 года все, не признавшие новых книг и исправлений и защищавшие старые обычаи в обряды, были преданы проклятию, которое было отменено только в XX веке. Оно вызвало глубокий раскол в русском народе.

Разбивка страниц настоящей электронной книги соответствует оригиналу.

ПРОФ. КАПТЕРЕВ Н. Ф.

ПАТРИАРХ НИКОН

И

ЦАРЬ АЛЕКСЕЙ МИХАЙЛОВИЧ

ТОМ ВТОРОЙ

СЕРГИЕВ ПОСАД

1912

ОГЛАВЛЕНИЕ. *)

Царь Алексей Михайлович как убежденный грекофил и инициатор грекофильской реформаторской деятельности Никона Он предоставил Никону полную свободу действий в проведении церковной реформы, активно, во время патриаршества Никона, не вмешиваясь в это дело. По удалении Никона Алексей Михайлович делается фактическим управителем русской церкви. Меры принятые Алексеем Михайловичем для умиротворения русской церкви и признания ею реформы Никона, Собор русских иерархов 1666 года, открытый 29 апреля, как совершенно отличный от собора 1666 года, открытого 29 ноября 1666 года в присутствии восточных патриархов. Деятельность собора русских иерархов 1666 года и его особое отношение к старообрядчеству. Стр. 1—49.

Отношение власти церковной и государственной в удельно-вечевой период. С появлением сильной власти великого князя московского русские митрополиты становятся в полную зависимость от великих князей, а потом царей московских. Патриаршество было учреждено у нас царем, царями избирались всегда и все московские патриархи. Епархиальные архиереи назначались у нас царем. Все епархиальное управление, как патриарха, так и других архиереев, находилось под постоянным контролем царя. Царь созывал церковные соборы, назначал лиц, какие должны были присутствовав на них, предлагал вопросы на обсуждение собора, наблюдал за соборными прениями и обсуждениями, придавал окончательную редакцию соборным деяниям, отрицал или утверждал состоявшиеся соборные постановления и придавал им силу закона. Стр. 50—121.

Особые обстоятельства, при каких Никон поставлен был в патриархи. Стремление Никона возвысить патриаршую власть. Взгляд Никона на отношение царя и патриарха. Каким образом патриарх Никон сделался великим государем. Его отношения, как великого государя, к боярам, к самому дарю, к архиереям и низшему духовенству. Характер его епархиального управления. Постройка Никоном новых своих собственных монастырей как мера сосредоточить в своих руках огромные земельные имущества и тем создать для себя богатые, ни от кого независимые владения. Общие замечания о характере великого государствования Никона. Стр. 122—177.

Взгляд Никона на священство как высшее царства по самому своему существу и происхождению. Священство настолько выше царства, насколько небо от земли—архиерей равночестен самому Богу. Патриарх есть единственный верховный управитель всей церкви, совершенно независимый от царя и, в тоже время, он есть высший контролер всей жизни государственной и общественной. По заявлению Никона царь Алексей Михайлович всячески гонит и преследует Никона, всех архиереев и духовных, он ограбил русскую церковь, овладел и распоряжается всем церковным, угнетает и разоряет весь народ. Нападки Никона на Уложение и его составителя боярина Одоевского. Предложение духовным отвергнуть Уложение и не признавать над собою мирского суда. Отрицательное отношение Никона к тогдашней русской церковной иерархии и к самой русской церкви и признание им наступления времен антихриста. Общие замечания о борьбе Никона с царскою властью. Стр. 178—208 .

Существование у нас так называемых «свободных архиереев». Свободный архиерей—новгородский митрополит Киприан, как предшественник Никона и других свободных архиереев. Обращение московского правительства к восточным патриархам с просьбою разрешать вопрос о власти царской и патриаршей. Решение этого вопроса четырьмя восточными патриархами и неудовольствие русских архиереев на это решение. На соборе 1667 года русские архиереи снова возбуждают вопрос об отношении власти светской и духовной. Соборные прения по этому вопросу между русскими и греческими архиереями. Соборное решение вопроса. Стр. 209—255.

Собор 1660 года, вобранный для избрания преемника Никону и решения вопроса, как быть с самим Никоном. Разногласия, обнаружившиеся на соборе 1660 года относительно Никона. Участие греческих архиереев в соборе 1660 года. Приезд в Москву газового митрополита Паисия Лигарида и занятое им положение при московском дворе. Отношения Паисий Лигарида к Никону и Никона к Лигариду. Посылка на восток иеродиакона грека Мелетия с приглашением восточных патриархов прибыть в Москву. Волнения по этому случаю и распри между греками в Константинополе и Москве. Неудачная попытка московского правительства добиться назначения Паисия Лигарида экзархом восточных патриархов в Москве для суда над Никоном. Стр. 256—322

Приезд в Астрахань восточных патриархов Паисия александрийского и Макария антиохийского и радость по этому случаю государя. Царская инструкция астраханскому архиепископу Иосифу держать себя относительно патриархов осторожно и бережно. Царская инструкция посланных от государя сопровождать патриархов приставам, чтобы они осторожно и незаметно разузнали все касающееся патриархов и не допускали бы их ни до каких сношений как с Никоном, так и с кем бы то ни было. Тайная инструкция боярину Матвееву, посланному встретить патриархов, незаметно разузнать действительные ли они патриархи, или отставные? Отписки сопровождавших патриархов, как последние ведут себя в пути. Торжественное вступление патриархов в Москву и представление их государю. Предсоборное заседание в государевой столовой избе 7 ноября в присутствии царя и патриархов. Второе предсоборное заседание 28 ноября, пославшее пригласить Никона явиться в Москву на соборный суд. Судебное соборное заседание 3-го декабря, на котором Никон не присутствовал. Третье судебное соборное заседание 5-го декабря, на котором присутствовал Никон и когда ему, в заключение, заявлено было, что за свои вины он лишен будет патриаршего сана и станет простым монахом Никоном. Официальное объявление Никону 12-го декабря соборного определения о лишении его патриаршего сана и привидение в исполнение этого соборного, приговора садами патриархами. Некоторые общие замечания о личности Никона. Стр. 323—365.

Особые ожидания, возлагавшиеся русскими на приехавших в Москву восточных патриархов. Паисий Лигарид и грек архимандрит Дионисий, как главные руководителя восточных патриархов при суждении ими о русском старообрядчестве. Сочинение архимандрита Дионисия о русском старообрядчестве, на основании которого патриархи призвали старые русские обряды еретическими и соборно осудили их как такие. Самые соборные постановления о старом русском обряде. Соборный суд восточных патриархов над русской церковною стариною, поскольку она выразилась в постановлениях Стоглавого собора и в разных существовавших у нас сказаниях, оправдывавших эту старину и в то же время отрицавших чистоту православия у позднейших греков. Стремление восточных патриархов, выразившееся в различных постановлениях собора 1667 года, ввести в русскую церковную жизнь тогдашние греческие церковные обычаи до греческой одежды для духовных лиц включительно. Соборное осуждение восточными патриархами русской церковной старины производилось ими сознательно-тенденциозно, в видах возвышения значения и авторитета в глазах русских современных греков и в видах подчинения всей русской религиозно-церковной жизни греческому водительству и контролю. Господство греческого взгляда на особенности русского обряда, как на еретические, продолжалось у нас вплоть до учреждения единоверия. Стр. 366—420.

Постановление собора 1667 года, чтобы на Руси ежегодно собирались церковные соборы если уже не два раза в год, то обязательно один. Неисполнимость этого требования. Образование при московских патриархах постоянного из архиереев Синода, родоначальника нынешнего Св. Синода. Постановление собора 1667 года об увеличении в России числа епархий и разделении их на митрополитанские округи. Неудачная попытка царя Феодора Алексеевича привести в исполнение постановление собора 1667 года об увеличении в России числа епархий и о разделении их на двенадцать митрополитанских округов Постановление собора о неподсудности духовных лиц судьям из мирян. Разрешение собором вдовым священникам и дьяконам священнодействовать, а тем из них, которые вступили во второй брак, прислуживать в церкви, петь на клиросе и питаться от церковных доходов, а также невозбранно поступать на общественную и государственную службу, кроме военной. Некоторые другие более «мелкие постановления собора, касающиеся церковного благочиния, черного и белого духовенства. Приглашение патриархов, обращенное к царю, архиереям, настоятелям монастырей и ко всем русским вообще, открывать у себя училище, учиться в них наукам, а главным образом изучать греческий язык, эту основу всякого истинного просвещения. Стр. 421—464.

Заявление Никона, что приехавшие в Москву восточные патриархи Паисий александрийский и Макарий антиохийский не настоящие патриархи, а отставные. Справедливость этого заявления Никона. Хлопоты нашего правительства о возвращении Паисию и Макарию отнятых у них патриарших кафедр. Отправка с этою целью в Константинополь послов Нестерова и Вахрамеева. Переговоры по этому поводу послов с турецким правительством, увенчавшиеся полным успехом. Хлопоты вашего правительства пред константинопольским и иерусалимским патриархами о восстановлении Паисия и Макария на их патриарших кафедрах и о признании Константинопольского церковью деяний московского собора 1667 года. Истинный характер отношений патриархов Паисия и Макария к нашему правительству, сказавшийся как в мотивах их поездки в Москву, так и в их последующих обращениях к государю. Паисий Лигарид был запрещенный архиерей. Неудачные хлопоты государя добыть от иерусалимского патриарха разрешение Лигариду, который так и умер неразрешенным. Стр. 465—519.

Принципиальная правильность исходной тонки реформы Никона и ошибочность ее практического осуществления. Раскол старообрядчества своим происхождением обязан, главным образом, двум восточным патриархам и другим, бывшим тогда в Москве, грекам. Возможность примирения старообрядцев и новообрядцев, так как старообрядчество по самому своему существу не имеет будущего. Важное обще-культурное значение реформаторской деятельности Никона для последующей нашей исторической жизни. Никон как практический выразитель и теоретический защитник того положения, что священство по своему существу и происхождению выше царства. Стр. 520—547.

Приложения.

Грамота государя Алексея Михайловича к турецкому султану, чтобы он дозволил патриархам александрийскому Паисию и антиохийскому Макарию по-прежнему быть патриархами на их кафедрах. Стр. I— II

Грамота государя Алексея Михайловича к александрийскому патриарху Иоакиму, чтобы он, Иоаким, уступил патриаршую александрийскую кафедру ее прежнему обладателю Паисию, находившемуся в Москве. Стр. II—IV.

Грамота государя Алексея Михайловича к константинопольскому патриарху Мефодию с просьбою, чтобы он содействовал возвращению патриарших кафедр, бывшим в Москве патриархам александрийскому Паисию и антиохийскому Макарию. Стр. IV—VI.

Проект грамоты государя Алексея Михайловича, писанный греком иеродиаконом Мелетием, к константинопольскому патриарху и собору о признании деяний московского собора 1667 года, и чтобы Паисий Лигарид был восстановлен в своем архиерейском достоинстве. Стр. VI— V III .

Фирман султана, разрешающий александрийскому патриарху Паисию снова занять патриаршую кафедру в Александрии. Стр. VIII—IX.

Грамота московского патриарха Иоасафа к константинопольскому патриарху Мефодию с просьбою, чтобы он оказал всякое содействие возвращающемуся из Москвы александрийскому патриарху Паисию. Стр. IX - XI . . . Стр. IX— XL

Грамота московского патриарха Иоасафа к иерусалимскому патриарху Нектарию с усиленною просьбою, чтобы он разрешил Паисия Лигарида и восстановил его в прежнем архиерейском достоинстве. Стр. XI— XIII .

Грамота александрийского патриарха Паисия к государю Алексею Михайловичу с указанием тех невыносимых страданий, какие он невинно терпит по своем возвращении из Москвы в Турцию и с просьбою о милостыне. Стр. XIII—XV.

Всенародное воззвание патриарха Иоасафа и всего освященного собора с увещанием ко всем православным беречь себя от новоявленных церковных мятежников я их льстивого учения. Стр. XV—XIX.

Воззвание патриарха Иоасафа и всего освященного собора к царю Алексею Михайловичу, чтобы он отмстил своею царскою силою непокорникам церковным и защитил от них правоверных. Стр. XIX—XX.

№ 11.

[Деяния собора Русской Церкви 1667 г. III глава.] Стр. I *- XIII *

Сочинение иверского архимандрита грека Дионисия. Стр. X I V *—XL*.

*) Поскольку при нумерации страниц приложений дважды повторяется римский счет, то для отличия второе счисление страниц помечено звездочкой *. — редакция электронного издания.